Бродячие кошки ластятся к рукам

Кирилл сталкивается с ней в коридоре. Все шумят, повторяют конспекты, просто дурачатся. И маленькая девочка во всей этой студенческой суматохе кажется такой чужеродной, такой выбивающейся из общей массы. Она ниже на полторы головы — даже до плеча не достаёт. Она в воздушном длинном платье, берцах и с ураганом на голове. Она первым же дерзким и презрительным взглядом почти убивает его. Девочка-противоречие, девочка-контраст. Она сразу поражает смесью всего. Лёгкая одежда и обувь, будто прибивающая к земле. Миловидное личико и бунтарский нрав. Девочка с коротким именем и слишком длинным языком. Она грубит, кокетничает, выбивает почву из-под ног одним взглядом, одной улыбкой. Вера у него сразу с бродячей кошкой ассоциируется. Одиночка, которая вполне может сама надрать зад любому, кто захочет еë приручить. Кирилл решает попытать удачу. И надеется пусть и не на девять жизней, а хотя бы на одну. Он приходит на уличный концерт с букетом ромашек в черной обёртке и горьким кофе из ближайшего кафе. Девочка, оказывается, поëт не хуже, чем играет. И не только чувствами других людей, но и своими собственными, проживая множество чужих, часто печальных, жизней. Она нежным голосом рассказывает что-то про далëкие страны, а ещë, совсем неожиданно, про бродячих котов. Про тех, что отбились от других. Про тех, кого выкинули хозяева, наигравшиеся с ними. Вера сидит на ржавой бочке, не боясь запачкать светлую юбку, и хлопает ладошками по коленкам в ритм гитаристу с их же факультета. Обрывает песню, не допев последнего куплета. Голодный кот так и остаётся умирать на холоде в одиночестве. Она коротко обнимает друга, благодарит собравшихся людей и почти подлетает к нему. Вера голову вверх задирает, щуря глаза и надевая привычную маску. Кирилл лишь вздыхает, чуть улыбаясь, и протягивает ей стакан. Она выбрасывает его после первого же глотка и в ларьке покупает жутко сладкое какао. Кирилл в который раз удивляется, когда она падает на мокрую после лёгкого дождя траву, раскидывая руки в стороны. Он садится рядом, а она перекладывает свою голову ему на ногу. Сжимается в клубок, трëтся о ткань, прикрывая глаза. Почти урчит, когда Кирилл с опаской запускает пальцы в еë волосы. — Если решил приручать — валяй. Но, прошу, не забывай правило принца, — говорит, глядя зелëно-карими глазами и хватаясь за теплую руку, лежащую на животе. Держит, боясь отпустить и сразу же потерять в тумане. Жмëтся к нему, будто бездомный котëнок, желающий хоть немного ласки, но не знающий, как еë просить. Кирилл кивает, глядя ей в глаза. Совершенно серьезно, полностью осознавая, что он обещает. Он не оттолкнëт, не предаст, не отпустит. Он укроет теплом и любовью, не боясь царапин и маленьких укусов. Он пообещал помнить главное правило.