Двое

Ты лезвие, я эфес. Ты нападаешь, бьёшься, режешь в кровавый студень. Ты так дерёшься, будто родилась без Страха — что, если поймают, найдут, осудят? Ты молот, я рукоять. Я направляю, прямо веду, в огонь, если идти, так сразу. Вновь закрепляю шоры. Я забираю твоё небольшое «я». Если ты станешь уже другим, если не так соберу твой разум — sorry, my dear, sorry. Ты лезвие, я эфес. Ты ведь поверил, что герой, что убиваешь плохих врагов и защищаешь мир. Я наврала, что я ангел с далёких тебе небес, А после в дело вступил гипноз, и ты сомневался — ничтожно опасный миг. Ты лезвие, я эфес. Ты опускаешь руки — в багряном дрожат огне, я неподвижна, пряма, мои руки — невинный снег. Ты обещал разбить, растоптать, разорвать. Я усмехаюсь в холодной тьме, я говорю: «Да вот же твои враги» — те, кто мешали мне. Ты лезвие, я эфес. Я ухожу, ты пытался идти за мной. Я обернулась, взгляд ослепляет стужей. Каждое слово имеет вес: «Я отомстила, дело совершено. Ты мне уже не нужен.» Ты молот, я рукоять