***
Рано утром в порту во всю шла работа и подготовка кораблей к дальнему плаванию. На одном из причалов как раз загружали корабль «Трискелион». Проснулся Стайлз от ушата воды, вылитого прямо в лицо. – Эй, парень! Здесь тебе не ночлежка! - крикнул мужчина. - Проваливай! Стайлз оглянулся по сторонам и заметил корабль. Он слышал про «Трискелион» - на западном побережье ему нет равных. Быстроходен, даже неуловим. И сейчас намеревается покинуть порт. Идеально. – Хэй, ты слышал, малец? Не задерживай честных торговцев. – Господин, вы с «Трискелиона»? - спросил Стайлз в надежде на положительный ответ. У него осталось не так много времени. – Да-а, - протянул незнакомец, - хорош, правда? - сказал он с гордостью. – Господин, найдётся ли место для ещё одного члена команды на Вашем корабле? – Что, решил в пираты податься? - усмехнулся тот. - Не рано о таком думать? – Я отплачу. Столько, сколько скажете, только возьмите на борт, - взмолился парень, - прошу, я не стану обузой. Мой отец всю жизнь ходил в море, я знаю ремесло. Матрос на некоторое время задумался. Им не помешали бы лишние руки на судне, но окончательное решение должен вынести капитан. – Ну, что, салага, добро пожаловать на борт! - прокряхтел пират. - Но учти, не понравишься капитану - не видать тебе моря как своих ушей. На сердце вмиг стало как будто бы легче. Нужно лишь понравиться капитану - и дело в шляпе.***
Однако, всё оказалось не так уж и просто. Как только он ступил на борт, его обязали перетаскивать груз в трюм. Судя по весу, торговали они явно не цветочками. Уже спустя десять минут активной работы руки отнимались даже у матёрого силача, что уж говорить о бедняге Стайлзе, который физической силой был обделён с рождения. Но он выдержал. – Хэй, Бобби! - крикнул из-за плеча Стайлза чернокожий парень. - Кого ты приволок на этот раз? - и бегло скользнул взглядом по парню, отчего у того мурашки пробежали по всему телу. С этим амбалом не стоило связываться, если жизнь дорога. – Юнец сказал, что хочет стать пиратом, - "что? Я ничего подобного не говорил!" - подумал про себя Стайлз, но вслух ничего не сказал, справедливо предполагая, что в этот момент решается его судьба, - вот я и взял его на испытательный срок, - прокричал тот самый мужчина, что взял его на корабль. - Да не боись, Бойд, парнишка неплохо показал себя. Представишь его Хейлу? Чернокожий парень - Бойд - оглядел его с ног до головы, видимо, не найдя ничего примечательного, и приказал идти за ним. Они подошли к капитанскому мостику, и Стайлз заметил мужчину с чёрной, как смоль, щетиной и с кроваво-красной повязкой на голове. На первый взгляд он был не таким крупным, как Бойд, но его силу можно было ощутить даже на расстоянии в несколько метров. Почти осязаемая, она давила на плечи, но не позволяла отвести взгляд от лица её обладателя. Прекрасного, хищного лица. В то время, как Стайлз рассматривал очередного за сегодняшнее утро незнакомца, этот незнакомец рассматривал его, оценивал как потенциального члена команды. Его светлые глаза прошлись по всему телу юноши, отмечая довольно широкие плечи, но отсутствие развитой мускулатуры. Это могло стать проблемой в сражениях, но во время службы могло сослужить добрую службу - кто знает, в какие потайные места им придётся залесть в своих странствиях. – Что привело тебя на мой корабль? - спросил мужчина довольно глубоким голосом, который обвалакивал со всех сторон. Стайлз пригляделся к капитану, пытаясь понять, что тот хочет от него услышать. Но по его виду нельзя было сказать даже какие эмоции он сейчас испытывает, поэтому Стайлз решил ответить честно. – За мной гонится стража, - осторожна начал он, - и мне нужно как можно скорее покинуть порт, - по настороженности во взгляде капитана было понятно, что он не собирался связываться со стражниками и беглыми преступниками, и Стайлз поспешил его заверить. - Я не убийца или ещё кто, но мне действительно нужно убраться отсюда как можно дальше. Я не доставлю проблем, могу сойти в первой же бухте, если Вам так угодно. Его сердце сбилось с ритма на этих словах. Он бы хотел сбежать как можно дальше отсюда, но если команде он не нужен, то и ближайший порт будет каким-никаким спасением, хоть и временным. – Я слышал, что ты сын моряка. Как зовут твоего отца? - спросил настойчиво капитан Хейл. – Моего отца звали Джон. Джон Стилински, - после этих слов несколько пиратов, работавших неподалёку, на секунду остановились и уставились на него. – Стилински, значит, - задумчиво протянул Хейл. - Я знал его. Однажды он спас мою мать от смерти, и она пообещала отплатить ему. Что ж, думаю, спасение его сына от тюрьмы будет достойной платой. С этими словами он кивнул всё ещё стоящему позади Бойду и направился к столику с картой. Так и началась его служба на «Трискелионе».***
Его не высадили в первом же порту. Как и во втором, и в третьем. Стайлзу давали ту же работу, что и остальным членам команды, и он хорошо с ней справлялся. Однажды его даже похвалил Айзек, главный кок на корабле. Сам факт того, что новичка допустили до готовки для всей команды, удивил Стайлза, но ничего против он не имел - это гораздо приятнее вечного драяния палубы под палящим солнцем. Капитана после знакомства он видел лишь пару раз, хоть и проработал на корабле уже больше дюжины дней. Это не огорчало, но было странно не наблюдать капитана у штурвала. За ним, кстати, стоял его дядя, Питер. От одного его взгляда на затылке волосы вставали дыбом. Не хотелось бы пересекаться с ним чаще вынужденного, то есть на обеде и по долгу службы. Но всё это не шло ни в какое сравнение с тем, что стало твориться с самим Стайлзом спустя месяц жизни на корабле. Голова раскалывалась с утра до ночи, кончики пальцев покалывало как будто в нетерпении, пот скатывался по вискам даже тогда, когда он отдыхал, а зрение стало подводить в самый ясный день. Такое состояние не удалось скрыть от окружающих, и на третий день мук Скотт - парень, с которым он, можно сказать, подружился, - обеспокоенно заглядывал в глаза и спрашивал о самочувствии не реже одного раза в час. Такая назойливость слишком утомляла воспалённое сознание Стилински, но он старался не подавать виду и из раза в раз говорил, что с ним всё в порядке. Когда Скотт в очередной раз поинтересовался его здоровьем, Стайлз рыкнул, что всё с ним отлично, и повернулся в сторону кают. И встретился взглядом с капитаном, который смотрел на него с явным замешательством на лице, приправленным доброй порцией настороженности. А потом быстро подошёл к Стайлзу, схватил того за плечо и быстро поводок в сторону своей каюты. Как только они оказались внутри, Хейл развернул его лицом к себе, схватил за плечи и встряхнул. – Кто ты такой? - спросил он. Нотки паники пытались пробиться в его голосе, но им упорно не позволяли этого сделать. Стайлз непонимающе взглянул на своего капитана. Что от него хотят? Хейл вновь схватил его и потащил вглубь комнаты. Он взял в руки зеркало и повернул его к Стилински, чтобы тот мог видеть своё лицо. Когда тот взглянул на себя, его глаза расширились, а сам он попытался вырваться, но капитан держал его стальной хваткой - не убежать. Стайлз отвернулся и с минуту пытался выровнять дыхание. Получалось отвратно, но это всяко лучше, чем смотреть на страх в лице напротив. Успокоившись, он всё-таки повернулся к капитану, но ни страха, ни тем более ужаса на его лице не было. Было лишь замешательство. Как будто ярко светящиеся зелёные глаза - это небольшое недоразумение, а не неведомая чертовщина. – Кто ты такой? - повторил Хейл, отпустив, наконец, руки Стайлза. Тот помялся пару секунд, раздумывая, как бы выбраться из того дерьма, в которое сам же вляпался. – Я маг, - ответил он наконец. - И я знаю, что ты, как и ещё несколько ребят на корабле, не совсем человек. Только не могу понять, кто же ты, - и посмотрел с интересом на своего капитана. Терять уже было нечего. В лучшем случае его продержат за решеткой до ближайшей остановки. Хейл долго смотрел в глаза парня, пытаясь отыскать в них что-то для себя, но в итоге произнёс: – Оборотень, - и сверкнул на мгновение красной радужкой. Это было настолько мимолётно, что Стайлз даже подумал, что ему превиделось. Сильные руки отпустили его, и они отошли друг от друга на пару метров. – Почему ты бежал с того города? - вновь спросил Хейл, имея в виду их первую встречу. – А сам как думаешь? - усмехнулся Стилински. - Мою мать сожгли на костре, когда мне было всего одиннадцать. Её обвинили в колдовстве, когда она вылечила одного мальчика от лихорадки, которая продолжалась больше недели. Она лишь хотела помочь, а её убили, - с надрывом сказал он, а затем продолжил. - Отец тогда служил при дворе, и перед Короной его выгородили, сказав, что он не знал, на ком женился. Но он знал. Он, чёрт побери, прекрасно знал, на ком женился! - он стукнул кулаком по столу от переизбытка чувств. - Он всегда говорил, что она фея, его фея, которую ниспослал ему Бог. Он так её любил... - на пару минут он замолчал и погрузился в воспоминания. - А потом у меня начались проблемы в школе: то тетрадь потеряется, то сумка порвётся, то в столе обнаружится мусор. Все в городе считали меня прокажённым, ведь я сын "той самой ведьмы". Но со временем их ненависть поутихла, меня почти перестали задирать, а отца - жалеть. И жизнь вернулась в прежнее русло. Только без мамы... - он стёр одинокую слезинку со щеки, не позволив ей упасть. - и вот, как только мне стукнуло восемнадцать, сила во мне пробудилась, но она оказалась слишком большой для меня. Я помню лишь, как люди в страхе бросались кто куда, пока вокруг меня горел дом, а я стоял и пялился на свои руки, по которым поднимались к горлу полупрозрачные змеи, - ещё одна остановка, чтобы перевести дыхание. - Отец пытался потушить пожар и вывести меня на улицу, но ему едва ли это удавалось. А потом появились стражники. Они схватили меня и посадили в темницу. Я просидел там от силы неделю, а потом двое стражников, проходя мимо, обсуждали, как славный генерал Стилински пал в бою с пиратами. Это стало последней каплей, и той же ночью я сбежал оттуда. На долгие, долгие минуты в каюте воцарилась тишина. Капитан переваривал полученную информацию, а Стайлз старался унять панику от накативших воспоминаний. Не сказав ни слова, он покинул каюту, оставив Хейла наедине со своими мыслями. Ему и самому было о чём подумать. Он, чёрт возьми, находился в открытом море на корабле с чёртовыми оборотнями! Он решил подумать об этом позже.***
После той исповеди Стайлз стал чаще замечать на себе взгляды капитана. Их нельзя было назвать враждебными или презрительными. Скорее, они были... изучающими. Среди команды он не заметил никого, кто стал бы к нему относиться иначе, и это не могло не радовать. Даже если это его последние дни на корабле, он не хотел бы портить отношения с новыми знакомыми, которым он обязан спасением. Следующий раз, когда они столкнулись с Хейлом, был абсолютной случайностью. Стайлз, как всегда, куда-то спешил и не смотрел по сторонам, а Дерек был погружен в свои мысли настолько, что не видел и не слышал ничего вокруг. Столкнулись они у подножья лестницы, по которой спускался Стайлз (хотя сложно назвать сей полёт простым словом "спускался"), а Хейл как раз собирался подниматься наверх. От неожиданности Дерек обхватил руками Стилински наподобие объятия, тем самым спасая того от падения с высоты. Оба смотрели друг на друга не отрываясь несколько секунд, так и не разрывая объятий, пока сверху не раздался грохот. Они резко отпрянул друг от друга, придя, наконец, в себя. На щеках у Стайлза заиграл лёгкий румянец, он опустил голову и побежал вглубь корабля, в сторону кухни, а Дерек всё же поднялся на палубу. Никто из них не поднимал эту тему следующие несколько дней, пока они в очередной раз не оказались в неловкой ситуации. До сих пор было непонятно, как масло оказалось разлито на палубе, но в спешке Стайлз не посмотрел под ноги и поскользнулся на этом проклятом масле. И была бы у него уже большущая шишка на голове от падения, если бы не вовремя подоспевший Хейл. Он каким-то неведомым образом оказался поблизости и успел подхватить Стилински на руки, да так, что неловко было даже тем, кто просто наблюдал за развернувшейся картиной. А именно: непонятно как, но Стайлз оказался на руках капитана, который держал его как принцессу. От шока юный пират не мог отвести взгляд от серо-зелёных глаз, но краем сознания отметил, что под суровой щетиной был еле заметен лёгкий румянец. Эта мысль не давала ему покоя долгими ночами. Но терпеть это осталось недолго: буквально через неделю они проходили экватор, поэтому по традиции на корабле устроили праздник Нептуна. В конце концов всё свелось к знатной попойке, и ближе к полуночи трезвых на корабле не осталось даже среди оборотней. Тогда-то и случилось то, что случилось. Будучи навеселе, все танцевали и пели песни. Стайлз отплясывал в самом центре, с бутылкой рома в руках. Он улыбался до ушей и был счастлив, как никогда. – Так и будешь смотреть на него издалека, или сделаешь уже что-нибудь? - поинтересовался Питер у племянника. Младший Хейл лишь закатил глаза, но остался стоять на месте. – Что ж, тогда, может, мне стоит пригласить милого Стайлза на танец, - продолжил Питер, не замечая вспыхнувших глаз Дерека, - увести его от чужих глаз и показать небо в алмазах? После этих слов он зашёлся кашлем, потому что младший Хейл со всей силы врезал прямо по солнечному сплетению. И всё же он пошёл к Стилински, прямо в центр толпы, приобнял его за талию и мягко повёл в танце. Стайлз сначала очень удивился, но увидев, кто его обнял, сразу расслабился и улыбнулся. Они покачивались в своём маленьком танце целую вечность, не замечая никого и ничего вокруг. Это была их ночь, их танец, их чувства - одни на двоих. Странно было найти своего человека в открытом море, но ещё более странно было бы упустить его, находясь на одном корабле, под звёздным небом, глядя в такие родные глаза.