***
— ...Джуго, очнись... Ни единого чувства...тело будто бы позабыло любые ощущения. Про слух, обоняние и зрение тем более. Ты будто бы попадаешь в прострацию, бесконечную пропасть, зависает в воздухе в непроглядной темноте. Даже мыслить не получалось от слова совсем. Бессмысленные вспышки цвета на внутренней стороне век, очень смутные очертания чего-то, что сознание дорисует на свой лад. Чувства возвращаются не скоро, первым сигналом становится дискомфорт в животе, в спине, на запястьях. Резкий запах так же не скоро заполняет лёгкие, побуждая скривиться или как-то иначе заблокировать доступ к воздуху. Это первое движение, которое удалось произвести. — ...Джуго?... Сквозь неслышный ранее звон в ушах раздался чей-то голос, но определить, кому он принадлежал, не удалось. Да и вообще о чем-то думать не получалось, тело потакало лишь своим инстинктам, первостепенным, неосознанным. Запах, кажется, стал тяжелее, неприятнее. Снова попытка спрятаться от вони. Провалилась. Верхние и нижние конечности понемногу стали ощущать неприятную прохладу, просыпающегося подсознание подсказывало, что тело лежит на чем-то жёстком. — Ты меня слышишь? Теперь голос было возможным распознать, но с большим трудом. Сознание по-прежнему тормозило, не желая сосредотачиваться на любой информации или долго на чём-то задерживаться. Но, пересилив себя, парень всё же открывает глаза. Смутный взгляд цепляется за крупную мужскую фигуру, интуитивно, на уровне сочетания цветовой гаммы напоминая обладателя силуэта. Темная кожа, огненно красные волосы с желтыми концами и черная повязка на лице. Непременно, это был Мусаши. — Джуго, ты слышишь меня? - который раз повторяет один и тот же вопрос номер шестьсот тридцать четвертый. Не скоро до пятнадцатого дошло, что его нынешний сокамерник сидел подле него, оперевшись на поцарапанную мускулистую руку и поджав под себя ноги. — Где мы? - выдавливает из себя Джуго, мограя множество раз, пытаясь привести зрение к чёткому изображению. Мутные пятна застилали зрачок и не довели сконцентрировать внимание на окружении, но темные тона подсказывали, что оба зека находились в какой-то камере, скорее всего бетонной и очень грязной. По крайней мере, так прочувствовал спина брюнета, пока тот находился в горизонтальном положении. — Здесь сыро и прохладно. Скорее это нижние этажи четвертого корпуса. Или какого-либо другого. Не могу сказать точно... Едва находя в себе силы, пятнадцатый сжимает онемевшие от холода пальцы в кулак пару раз и разжимает их дабы хоть немного привести их в чувства и согреть. Тоже самое парень проделывает и с пальцами ног, разминая их чуть тёплыми руками, а затем принимает горизонтальное положение. Голова начала раскалываться почти сразу, помутнение в глазах так и не прошло, зато режущий ноздри запах пропал. Хоть это радует. — Ты помнишь как мы сюда попали, Мусаши? — Нет, не помню, - потирает затылок огненноволосый, который у него, скорее всего, побаливал. Может, вырубили ударом по голове? - помню только то, что дверь в моей камере распахнулась и меня кто-то звал. Затем внезапная боль и...пришел в себя я только здесь. — А как понял, что в камере был ещё и я? — Тебя позже привели. — Ты слышал, кто это был? — К сожалению... - пожимает плечами 634-тый и направляет голову в сторону, откуда доносился голос Джуго. Беглый осмотр камеры никаких новых деталей не возымел из-за тусклости освещения по ту сторону решёток. Ничего нового. Странным казался больше не сам факт нахождения заключённых в необъятном памятью месте, а того, кому и как удалось, минуя строжайший контроль надзирателей, вытеснить конкретных лиц из камер, при этом даже не выйдя толком на свет божий. Неизвестность подливала масло в огонь и сжимала связанные по локоть руки, тугим узлом перекрывая попытки вырваться из цепких жгутов безысходности. Безуспешно. Поднимаясь с четверенек, едва покачиваясь из-за лёгкого головокружения, брюнет ступает по мелким камушкам холодного пола карцера, к остроте которых успел привыкнуть уже давно, и подходит к дверце, обхватывая металлические прутья натертыми ладонями и заглядывая за пределы камеры. Небольшой освещенный участок впереди это всё, что удалось разглядеть с такого расстояния юноше, даже приподнявшись на носочках и вытянувшись во весь свой рост. Безрезультатно. — Похоже, что мы находимся в карцере тринадцатого блока. - подытожил пятнадцатый, оборачиваясь назад. Мусаши по-прежнему сидел на своем месте, немного опустив голову, будто бы о чем-то задумался. Он не сразу отреагировал на голос Джуго, не до конца выплывая из пучины своих рассуждений. — Прости, - извиняется тот, встряхивая головой немного. - призадумался малость. — Нужно валить отсюда, пока сюда никто не пришёл. — Конечно. - парень поднимается с пола, потягиваясь, отчего слышится негромкое похрустывание. Не успели парни толком решиться на новый побег, как где-то вне камеры послышался какой-то скрежет. Кто это был, конечно же, никто не знает. Но сам звук и не давал никакого основания и даже желания это узнавать, но и седеть за решеткой, НЕ ЗА СВОЕЙ РЕШЕТКОЙ, не хотелось, поэтому, поджав булки, оба зэка проследовали к выходу, который почти сразу же открылся пятнадцатым.***
- Стоп, почему нет надзирателей? Сейчас же должен быть вечерний обход. Странно, надо проверить. Девяносто девятый с легкостью открыл свою камеру по учениям Джуго и осмотрелся: коридор пустой, в камерах тихо. Парень подошел к тринадцатой камере и никого не увидел. Это было странным. Очень странным. Дальше Шиноби проследовал к комнате надзирателей, но внутри так же никого не оказалось. корпус что, совсем пустой? Это очень сильно насторожило парня и он направился в самое ближайшее место, где хоть кто-то, но должен быть. Пятый корпус. На удивление там тоже было тихо, но в другом конце коридора он увидел три знакомые фигуры. — Лян! Упа! Ци! У вас тоже пусто в корпусе? — Цукумо? Первый заговорил черноволосый, как только девяносто девятый подошел к ним. — Да, у нас пустой корпус. Надзиратель Самон пропал. И остальных тоже нет. — Будто сквозь землю провалились. - без особых эмоций цедит Упа, приподнимая свой холодный взгляд на Шиноби. - А ты что тут забыл? Не успел парнишка задать свой вопрос, как из-за угла выбежали два знакомых силуэта. Два брата акробата. - Труа, Хани? - удивленно хлопает глазами Ци, почёсывая затылок. - Тут что, заключенные всех корпусов скоро соберутся? — О, глянь, Труа, я же говорил, что не только в нашем корпусе пиздец происходит. — А вы чего тут... - опять не дают договорить Упе и его перебивает подбежавший Хани. — У вас тоже надзиратели пропали? — Да. Это слишком странно. Пропали не только надзиратели, но и Джуго с Нико, Роком и Уно. Парень немного удивлённо смотрит на прибежавших парней. А в особенности на фиолетововолосого. Ведь в последнее время их отношения слегка видоизменились. Но сейчас не это главное. Куда же пропали их друзья и надзиратели? — Конечно, даже то, что мы все здесь собрались, не оправдывает ситуацию. - вступает в дискуссию Ци, задумчиво сложив руки на груди. - Вы же понимаете, что нам за побег могут сроки увеличить? — Да срать все на это хотели. - пыхтит как и всегда Хани, и краем глаза смотрит на задумчивого Цукумо. Им на самом деле тоже есть, что обсудить, но этот вопрос был не столь важным по сравнению с тем, что сейчас происходит в тюрьме. - Сейчас даже надзирателей нет, чтобы нам пизды выписывать, а вы боитесь увеличения срока. А вдруг кроме зэков в тюрьме больше нет никого? Кто тогда устроил этот пиздец? — С одной стороны, это может и к лучшему... - мыслит вслух всё тот же Ци, даже не замечая чужих непонятливых взглядов. - ...но с другой, для чего понадобилось вообще избавляться от охраны и выпускать заключенных? Может, это диверсия? — Кто-то хочет вызволить заключенных из тюрьмы? - спрашивает Упа и насупился. Не нравилась ему эта ситуация, ох как не нравилась. Как только розововолосый парень заметил на себе взгляд восемьдесят второго, то сразу посмотрел на зэков пятого корпуса, так же сложив руки на груди. — В моём корпусе были слышны какие-то звуки во время тихого часа. Я, правда, не видел, кто это, но кажется было похоже на главнадзирателя Киджи. А что насчёт четвёртого корпуса, там тоже все пропали? Это надо узнать. — Мы не ходили в тот корпус. Сразу прибежали сюда. - теперь голос наконец подал зеленоволосый красавчик, стоявший возле Хани. — Стоит пойти и проверить, так ли там все. Лян осматривает всех присутствующих и его взор устремляется за спины парней. Видимо, он увидел там кого-то. Но кого? Все остальные тоже поворачивают голову в сторону, куда посмотрел Лян, и замечают в паре десятков шагов большого существа, внешне напоминающее облик свиньи в желтом комбинезоне. Безусловно, Упе, Ци и Ляну знаком этот тип. — Хачиман*! - почти рычит имя Восьмого младший, но при этом даже не движется с места, хотя очень даже хотелось. Остальные как-то боязливо отошли на пару шагов назад, кроме тех же Ляна и Цукумо. — А ты что тут забыл? - вполне логичный вопрос задает Ци, выглядывая из-за плеча ниндзя. — Ну, раз камера оказалась открытой, почему бы и не выбраться на волю. Это большая радость для заключённого, когда все надзиратели пропадают без вести. — В смысле без вести? Они бы не оставили корпуса без присмотра! — Но оставили же. Иначе как бы я смог выйти из своей камеры? Вам ещё повезло, что камера открытая была только у меня. Так бы я пришёл не один. Было б у меня на вас время, я бы потратил его не в пустую, но мне уже нужно уходить. Другие планы, в которых вас нет. Всего ужасного. И тристокилограмовая свинья уходит в темноту, будто его и не было. А может так и есть? Зато с другого конца коридора слышится довольно частый бег. — Кто это? - подаёт зеленовласый мужчина, после чего появляются четыре знакомые всем головы. — Сейтаро! Ямато! - заметив своих говорит девяносто девятый. — Кокорики-сан**! - так же сделал и второй. — Ахато***! - третий поднял руку в верх. — Господи, ребята, вот вы где! Куда вы пропали? У вас нет синяков? - первый подбегает охранник третьего корпуса и тут же осматривать своих заключенных. — Второй, Пятьдесят восьмой, Семьдесят первый, с кем вы разговаривали сейчас? - второй подошёл Дайсен. — Девяносто девятый, почему ты вышел из камеры? - а третий уже и Годай с Танабатой подбежали к Цукумо(ну уж теперь точно все мамочки в сборе). — Я вышел из камеры, простите, потому что не было никого из надзирателей. Корпус был полностью пустой, не считая некоторых зеков. 13 камеры тоже не было. И 8 тоже. — Мы это знаем, но тебе следовало бы остаться ждать нас. — А если бы вы не пришли, что тогда? Началась бы шумиха в корпусе, что опять, так сказать, ничего не происходит. Я вышел, чтобы не было проблем у вас. Узнать, что происходит. Когда проходит обход, никто на надзирателей не смотрит. А Хаджиме так вообще номера не называет. Просто подошёл, посмотрел и ушёл. Он уже весь корпус знает наизусть, каждого зэка, поэтому когда я пытался узнать, куда вы пропали, то ходил по коридору. Но, не найдя вас пришёл сюда. — Ахато, где Вы были? - спрашивает Хани, подбежав вместе с Труа к замнадзирателю третьего блока. - И что вообще за а чертовщина кругом твориться? — Все главнадзиратели будто испарились. - немного нервным тоном констатирует Ци, обращаясь к Кокорики. - А так же некоторые заключённые. Например, Хачиман сбежал! — Мы знаем про надзирателей. Поэтому мы и были у Начальницы. Она давала нам поручение следить за корпусами, пока глав надзиратели пропали. — Но куда пропали все надзиратели? - Шиноби сложил руки на груди и встал возле Танабаты. — Пропали не все. - голос подал Дайсен. - Только Самон, Кенширо и Хаджиме... — Сугороку? - прервал Кокорики Лян. - Он ведь в лазарете был, куда он пропал? — Не знаю, но пошёл слушок, что он ушёл на помощь Йозакуре и Гокуу. — Подождите, а Киджи? Он не пропал? - в разговор влез зеленоволосый. — Он лежит в лазарете в отключке со сломанный носом, разбитой губой и пробитым плечом. — Господи, кто его побил? — Мы этого не знаем, но Мицуру уже просматривает камеры наблюдения 13 корпуса. И мы должны отвести вас всех по камерам. - Наконец подал голос Ахато, подходя к своим заключённым. — Да, поэтому сейчас все по камерам. И это не обсуждается. - Подойдя к 71, 58 и 2 заключённым. — Но.. — Это. Не. Обсуждается. Всё. Все по своим корпусам и камерам. Мы сами со всем разберёмся. — А как же Хачиман? - Спросил черноволосый. — Мы сами его поймаем. Это не ваши проблемы. Взяв всех сбежавших заключённых под бело рученьки, надзиратели повели своих "цыплят" по своим камерам, не меньше последних переживая за пропавших и пострадавших от рук неизвестного главнадзирателей. Кто знает, что ожидает их в скором времени...***
— Фуджи****? Касацу*****? Уно явно не подозревал, нет, даже не догадывался о том,что встретит этих ребят здесь. И вообще, почему они тут находятся? Стоит как раз задать этот вопрос, как только они отпустят Годжо. — Уно? Это ты? Первый узнает блондина номер 243 и подходит к нему с искренне радостной улыбкой. 932-ой же держал своими крепкими ручищами Годжо и не торопился выпускать того из своей хватки, но, заметив афериста, отпускает несчастного принца. — И при каких обстоятельствах мы бы ещё встретились. - немного шутливо обращается к парням Касацу, кладя руки на плечи Фуджи и Уно. К слову, присутствия Хаджиме особо никто не заметил. - Что вы здесь делаете? — Тот же вопрос я хотел задать и вам. - блондин так же улыбается, чувствуя, как теплота дружеской компании разливается по всему телу. Он и думать забыл о предыдущих стычках с надзирателем тринадцатого корпуса, поэтому сейчас все негативные мысли целиком и полностью улетучились. - История длинная и сложная, но если в общих чертах, то я, Хаджиме и Рука попали в одну из этих камер и теперь сбежали из неё, чтобы пойти искать Джуго. В это время Сугороку подошёл к Годжо и помог ему встать. — Как вы вообще сюда попали? - холодно спросил Сугороку. — Мы сами точно не знаем. Точнее, не видели, кто этого мог сделать. А так мы с Касацу сидели в своей камере, пока не открылась магическим образом дверь. По иронии судьбы, мы выглянули, но никого там не обнаружили. Как вдруг – БАМ! – сильный удар по голове, и...в себя мы пришли только здесь. — Вы пришли в себя тоже в камерах, не так ли? - спросил надзиратель 13 корпуса. - Если это так, то как вы вышли из неё? — Именно так. - соглашается с надзирателем Касацу, поворачиваясь лицом к Сугороку. - С нами раньше был ещё один заключенный, но его позже кто-то увел. Мы так и не смогли рассмотреть ни зэка, ни похитителя. Будто бы муть была какая-то в глазах. — Может это был Джуго? - волнение вновь закипело в душе одиннадцатого, что выражалось по его суженным зрачкам и сжатыми кулакам. Вот как он сильно беспокоится за своего возлюбленного. - Вы точно не слышали никаких голосов или видели чьи-то образы? — Нет, к сожалению. - поникнул головой Фуджи, понимая всю боль светловолосого друга. Остальные так же могут разделить это понимание между собой, даже не смотря на вечные разногласия. Когда дело достигает крайностей, никто уже не станет разбираться в мелочах и будут держаться друг за друга, покуда общая проблема не будет решена. Ну побухтят ещё какое-то время, а затем предстанут одной большой стеной против недоброжелателей и попадают всем пилюлей. Таковы правила тюрьмы Нанба. — Не хочу прерывать вашу смазливую беседу, но сюда кто-то направляется. И вправду, в сторону группы направлялись четыре фигуры, что не предвещало ничего хорошего. Двое были похожи друг на друга, как две капли воды, а третий был с длинными фиолетовым волосами и очками на переносите. Дело плохо.