Свет горит (пока я тоскую)

Чимин танцевал около получаса, когда заметил, что Чонгук спал. Он наконец развалился в своём гнезде, окружённый пятью одинаковыми, большими чёрными свитерами. Чимин выбрал спокойный плейлист и танцы с плавными движениями, чтобы загипнотизировать его, и это сработало. Он гордился собой. Он решил не трогать омегу и даже не приближаться к нему, чтобы его запах не задержался в комнате. Нужно было, чтобы Чонгук доверял ему. Он выглядит так спокойно… Это мило. Он бесшумно покинул комнату и позвонил Тэхёну. — Тэ? Я тебя не отвлекаю? — Нет, всё хорошо. Что там с Чонгуком? — Замечательно… Ну, он боится меня и практически ничего не знает про альф, кроме того, что они опасные. Было нелегко, но сейчас он тихо спит. Он не хотел спать в моей квартире, Тэ! — Честно говоря, я знал, что он боялся. Но не сказал тебе, чтобы ты не перешёл в полный Защитный Режим. — Эм, я на самом деле так делаю? — нахмурился Чимин. — Ага, но именно поэтому я и привёл Чонгука к тебе, понимаешь? Ему нужна дополнительная забота. Некоторые альфы почувствуют себя оскорблёнными его страхами, но не ты. — Думаю, это заставляет меня волноваться ещё больше, но ты прав, я не чувствую себя оскорблённым. У тебя есть ещё какие-то секреты, чтобы помочь мне? — Я знаю, что у него есть, но не знаю, что это такое. Чимин прищурился в пустоту, представляя перед собой Тэхёна. — Что это значит? — Он всегда прячет телефон, когда кто-то подходит к нему! –… Все делают так, Тэ! Он просто скрытный, не ищи в этом ещё какой-то смысл! — Он всегда выглядит испуганно, читая свои сообщения. Ты заметишь это, правда. Чимин оставался тихим некоторое время. Чонгук за весь день вообще ни разу не проверил перед ним свой телефон. Что это может быть? Чонгук не выглядел, как те подростки, что постоянно попадают в переделки. Чимин почувствовал, как кровь закипела в его жилах, борясь с желанием спросить, обижают ли его и может ли он помочь. Это не то, что ты должен делать, Пак Чимин. — У него сейчас всё ещё пред-течка? — Да, сама она должна начаться завтра. — Ты волнуешься? — Конечно, Тэ… Его полное отсутствие доверия… Мне кажется, я не достаточно хорош для этого, и то, что он такой вежливый, делает всё только хуже. — Ты справишься, Чимин. Ты чувствуешь себя по-другому, потому что он не мой парень? Это действительно так? Он не знал. Может быть? — Нет, всё нормально. Он стеснительный, так что, наверное, всё дело в этом. Ему неудобно говорить о таких вещах. Но он кажется очень заинтересованным в моём личном опыте отношений. — Ты сказал ему о… — Нет, он был бы сбит с толку… Ничего против тебя, Тэ, просто он очень эмоциональный из-за пред-течки, так что сейчас для этого явно не лучший момент. — Да, наверное. Обращайся с ним хорошо, он очень ранимый. Чимин усмехнулся. У Тэхёна всегда был лучший способ что-то сказать. — В любом случае, Чимин, мне нужно идти. Люблю тебя. Удачи! — Люблю тебя, Тэ! Он положил трубку, и маленькая улыбка появилась на его лице. Всегда было здорово поговорить с лучшим другом, особенно, когда он был напряжён. Чимин сел на диван и проверил свои и-мейлы, ожидая, когда Чонгук проснётся. Чего он не ожидал, так это услышать всхлип из танцевальной комнаты. Чимин ворвался внутрь с сидящим у него в горле страхом и увидел Чонгука, лежащего в позе эмбриона. — Чонгук, ты в порядке? Что случилось? Чонгук тяжело дышал, лицом уткнувшись в один из своих свитеров. Его ноги тряслись. О, это оно, уже. Чимин решил использовать его последние моменты ясности, чтобы успокоить. — Не волнуйся, Чонгук, я понимаю. Я рад, что мы решили, что ты останешься на ночь здесь, в противном случае ты бы сейчас был в общежитии! Оставайся спокойным, я принесу тебе немного закусок. Чонгук кивнул и снова всхлипнул. Чимин особенно ненавидел отчаяние во время течек и гона, слёзы и мольбы, и больше предпочитал, когда омеги кричали ему из комнаты что-то рандомное и смешное. Но, по некоторым причинам, с Чонгуком всё ощущалось более угнетающим. Он был так молод… Ну, на два года младше меня, но… Он выкинул эти мысли из головы. Сейчас не время грустить из-за омеги: у него появилась работа. Чимин принёс ему банановое молоко и все его любимые печенья и конфеты. Чонгук не взял ничего из этого, но немного пошевелился и открыл свои заплаканные глаза, глядя на Чимина. Он почувствовал дрожь беспокойства, пробежавшую вниз по его позвоночнику, и вздохнул, чтобы успокоиться. — Всё в порядке, Чонгук. Я сейчас закрою дверь. Буду приходить каждый раз, когда ты будешь чувствовать себя более-менее осознанно, чтобы принять душ. И ещё кое-что… Дай мне свой телефон. — Нет, — прохрипел Чонгук, пряча своё лицо обратно в свитер. — Ты должен, Чонгук. Многие омеги потом жалеют, что отправляли сомнительные сообщения во время теч– — Я сказал нет. Чимин согласно замычал, но знал, что, скорей всего, воспользуется его походом в ванную и заберёт телефон. Это всегда заставляло его выглядеть плохим парнем, но лучше уж так. Одного плохого опыта со вторым парнем Тэхёна было достаточно, чтобы решить не оставлять омег с их телефоном во время течки, хотели они позвонить в университет или ещё что. Боже, это было больно. — Хорошо, Чонгук. Если я буду тебе нужен, я услышу тебя. Удачи. Я знаю, тебе это не нравится, но это закончится быстрее, чем ты думаешь. — Ты можешь уйти, сейчас? — Чонгук скулил, но звучал скорее расстроенным, чем обиженным. Чимин вышел из комнаты и повернулся закрыть её, не зная, что сейчас чувствовал. Доверие — не то, что Чонгук должен был испытывать, но Чимин всё ещё чувствовал себя ужасно, когда омега не хотел, чтобы он был рядом. Это было справедливо, но всё ещё покрывало его кожу мурашками от досады. Он упал на диван и отправил сообщение Тэхёну, зная, что он наверняка не ответит на его звонок, потому что был занят. У Чонгука началась течка. Пока всё нормально, у него есть еда и, к сожалению, его телефон. — Чимин Насчёт телефона неудивительно. Забери его, когда он забудет о нём. Но это странно, что его течка началась раньше, чем ожидалось. Ты выпускал феромоны или что-то такое? Он выглядел возбуждённым? — Тэ Что? Нет, я просто танцевал, пока он не уснул, потому что он хотел посмотреть, а когда я закончил говорить с тобой, он плакал, а течка уже наступила — Чимин Оу, звучит так, будто он наслаждался шоу; -) — Тэ Прекрати, я уверен, что он ненавидит меня: ( — Чимин Ты не можешь судить, основываясь на его поведении в пред-течку, ты же знаешь, как она работает… Юнги, например, приставал к тебе, и ты точно знаешь, что ему со мной весело; -) — Тэ Пожалуйста, не вдавайся в подробности — Чимин ; -); -); -) Удачи с течкой, он всё ещё плачет? — Тэ Чимин посмотрел в сторону танцевальной комнаты и вздохнул. Он слышал сквозь стены, как Чонгук всхлипывал так, будто узнал ужасные новости и не мог с ними справиться. Это глупо, что я не могу ему помочь… Это ужасно, ни один из твоих бывших так не плакал, это никогда не прекратится — Чимин Может, тебе стоит выпустить немного успокаивающих феромонов? Я делаю так, когда Юнги грустно, и это обычно работает — Тэ Думаю, это подорвёт его доверие: я обещал, что оставлю его одного. Может, сделаю это во время душа — Чимин Мне нравится, что ты такой внимательный. Позвони мне, если случится что-то плохое или тебе нужно будет отвлечься, чтобы забыть о его плаче — Тэ Чимин снова вздохнул и закрыл глаза. Слёзы Чонгука ранили его сильнее, чем слёзы любого из бывших Тэхёна. Он знал, что у омеги не было ничего успокаивающего. Он мог никогда не подумать о своём альфе, не имея такового, и просто плакать, лежа на полу, пока возбуждение не станет сильнее гормональной грусти. Боже, это угнетает. Чимин слушал рыдания, казалось, часами, пока вдруг не услышал проклятия: — Нахер это! Нахер тебя! Он открыл глаза и рванул к двери, стараясь услышать больше. — Я не могу сейчас ничего сделать! Я не могу ничего записать! — кричал Чонгук. Чимин услышал глухой звук, но, к несчастью, никак не мог помочь. Он спросил: — Что происходит? Ты в порядке? — Оставь меня, это просто… Это просто тупое сообщение. — Хочешь, я заберу телефон? Я не буду ничего читать или использовать его, обещаю. Ты не должен нервничать во время течки. — Я сказал нет! — повторил Чонгук, и в этот раз он звучал так, будто теряет всю свою уверенность. — Хорошо… Я здесь, если я тебе нужен, Чонгук. Чимин не настаивал. Течные омеги могли стать агрессивными очень быстро. * Оставшийся день он провёл в одиночестве. Чимин посмотрел несколько ТВ-шоу и пытался почитать книгу, но плач Чонгука медленно сводил его с ума. Он начал задаваться вопросом, была ли у него течка на самом деле или у него просто проблемы с ментальным здоровьем, и сейчас он, одинокий, заперт в квартире Чимина вместо того, чтобы получить медицинскую помощь. Когда Чимин уже почти собрался спросить, всё ли у него в порядке, Чонгук постучал в дверь. — Ванная, — прохрипел его надломленный голос. Чимин открыл дверь и чуть ли не подпрыгнул. Чонгук выглядел абсолютно ужасно. Его щёки были практически лишены цвета, а глаза были красными и мокрыми от слёз. Это не было неожиданно, но видеть его таким причиняло боль. Чимин развернулся, игнорируя сильные феромоны, исходящие от тела Чонгука. Он привык к этой части течек у омег. А вот и доказательство, что у него не просто проблемы с ментальным здоровьем. — Иди за мной. Ты в порядке? — Ух… — Не волнуйся, я понимаю. Душ, туалет? — Туалет. Чимин оставил его за дверью, потому что Чонгук выглядел достаточно сильным, чтобы сделать всё самому. Он услышал смыв воды и стал ждать, когда он выйдет, но ничего не происходило. Чимин нахмурился и постучал. — Чонгук, если ты трогаешь себя, то перестань сейчас же! Я забыл сказать тебе, но это запрещено в моей ванной! Я оставил тебе достаточно полотенец в комнате! — Можешь зайти, пожалуйста? Чимин резко вздохнул. У него не было времени на омежьи трюки. Если Чонгук пытался навязать ему себя, то он просто повалит его на пол и заставит идти обратно к себе в комнату в течение тридцати секунд. Чимин в полной готовности открыл дверь и обнаружил Чонгука, полулежащего на холодной плитке, ошеломлённо хлопающего глазами. — Дерьмо! Прости, Чонгук, ты потерял сознание? — Не совсем, но… Голова кружится… И болит… — Уверен, ты ещё ничего не ел, я прав? Ты плакал так сильно, неудивительно, что она болит. Чимин поднял его, держа за подмышки, и Чонгук задрожал. Ему было тяжело, но он всё ещё мог немного идти сам, поэтому Чимин не боялся упасть на пол с омегой на руках. Он привёл его на кухню и заставил выпить маленький стакан воды как можно аккуратнее. Чонгук, казалось, пришёл в себя — по крайней мере, так думал Чимин. Омега внезапно обхватил его руками и крепко обнял, и он чуть ли не оттолкнул его. — Чонгук, нет. Это не то, что бы ты сделал без воздействия на тебя течки. Я не разрешаю тебе делать это сейчас. — Я хочу обниматься… — заскулил он напротив его уха, выпуская большое количество феромонов, пытаясь смягчить его. — Нет, не хочешь. Ты не знаешь, чего хочешь, ты боишься меня. Давай вернёмся в твою комнату, чтобы я мог покормить тебя, ладно? Чонгук быстро убрал руки, дуя губы. Чимин задумался, был ли он действительно способен думать ясно и делать то, что по-настоящему хотел. Обычно течные омеги не меняли своего мнения, и Чимину приходилось насильно останавливать их самому, но Чонгук просто повиновался. Прекрати думать об этом. Ты не знаешь, как ведёт себя каждая течная омега во вселенной, чтобы сравнивать. Чимин сел с Чонгуком в комнате для практик и открыл ему шоколадку. Омега обхватил его руками и ногами и остался в таком положении, как коала. Чимин не хотел отталкивать его: Чонгук уже достаточно поплакал на сегодня, — поэтому просто кормил его в тишине. Он отказывался думать о себе. Течный запах вокруг них был не слишком сильный, но бёдра Чонгука напротив его собственных ощущались как горящие подушки. Сфокусируйся на своей работе. После двух шоколадных батончиков и нарезанного кубиками яблока Чимин взял руки Чонгука, убирая их со своего тела. — Я ухожу, тебе нужно отдохнуть. — Нет! Пожалуйста, останься! — умолял Чонгук, прижимаясь носом к изгибу его шеи. — Не оставляй свой запах! — приказал Чимин, отталкивая его лицо. — Меня не нужно успокаивать. — Нет, нужно. Ты пытаешься заставить меня уйти, тебе грустно. — Не нужно– Так, я не хочу спорить с тобой. Ты всё равно завтра забудешь наш разговор. — Я отдам тебе свой телефон, если пообнимаешься со мной ещё десять минут. Чимин нахмурился. Это было очевидно заманчиво, но быть шантажированным течной омегой — очень плохая идея. Чонгук скорее всего пожалеет об этом на следующей неделе и задастся вопросом, почему Чимин сдался спустя всего лишь пять часов. — Нет. Теперь отойди от меня и немного отдохни, ладно? — Я даже не делаю ничего сексуального! — возразил Чонгук. — Я просто очень тактильный, ничего больше! — Ты слишком чувствительный: думаешь, что объятия много значат, — поэтому ты пожалеешь об этом. — Я не чувствительный! — Ты очень чувствительный, ты плакал во время фильма! — Я всегда плачу! — Я не буду спорить с тобой, возвращайся в своё гнездо и дай мне уйти. Чонгук снова подчинился и, дуясь в гнезде, обнимал себя. Уже во второй раз Чимин задумался, насколько вменяемым он был. Он очень тактильный в начале течки. Может быть, я скоро пожалею, когда он прекратит скулить и просить обниматься и вместо этого начнёт вытворять что-то странное. Чимин понял, что был прав, сразу после ужина. Он был уже в постели, зная, что омеги часто просыпаются посреди ночи, чтобы попросить еду. Сон уже забирал его к себе, когда он услышал самые отчаянные стоны Чонгука. Он сел на кровати, застыв. Дерьмо, мне действительно нужно с кем-нибудь поговорить. О БОЖЕ, Тэ, я никогда не слышал, чтобы омега был таким ГРОМКИМ — Чимин Серьёзно? Чёрт, ты в порядке? Если это слишком возбуждающе, мы можем поменяться на несколько часов — Тэ Я больше травмирован, чем возбуждён, Тэ — Чимин Что он делает? Просто кричит? — Тэ Честно говоря, думаю, что у него будет болеть всё внизу, а форма пальцев отпечатается внутри и останется на несколько недель… — Чимин Чёёёёёрт, всё так плохо… Вот почему он так боялся, если альфа будет рядом, это очень сильная течка! — Тэ Мне грустно за него, он, должно быть, весь горит изнутри. И здесь сейчас слишком много феромонов для тебя. Надеюсь, в конце концов он сможет поспать — Чимин Это нормально для него… Сначала подумай о себе. Ты должен сделать хороший настой корня валерианы, он воняет, но поможет тебе заснуть… Удачи! — Тэ Чимин вздохнул. Он поднялся, зашёл на кухню и осмотрел заднюю часть чайного шкафчика, чтобы взять пахнущий пакетик с сушёным корнем валерианы. Тэхён был прав: он действовал превосходно. Он сможет заснуть, но потом придётся вставать, если Чонгуку понадобится помощь. Ладно. Пока он ждал, когда закипит вода, он услышал, как омега шумит напротив двери. — Чимин… Чимин вздохнул, налил в кружку воды и добавил лечебный корень. Он сел у двери спиной к дереву и спросил: — Тебе нужно в ванную? — Нет. Чонгук оставался тихим с другой стороны, но Чимин мог слышать, как он кусает ногти. Он не хотел заставлять его говорить. Может, Чонгуку просто нужно было услышать чей-нибудь голос перед тем, как пойти спать. Чимин подул на настой, потому что он был слишком горячим, чтобы пить, и услышал, как Чонгук усмехнулся. — Что это? Так воняет. Мой нос очень чувствителен, это ужасно. — Если тебя это утешит, то мне тоже воняет… Это настой валерианы. — Зачем ты это пьёшь? — Помогает заснуть. — Оу. Тишина, и затем Чонгук добавил: — Я был громким, да? — Это не твоя вина. Я просто хочу быть готовым помочь тебе завтра, а не быть полумёртвым, потому что не мог заснуть. — Я всегда был громким. Мои родители говорили, что это смущало соседей. — Поэтому ты ненавидишь свои течки, Чонгук? — спросил Чимин, поражённый. — Потому что твои родители критиковали тебя за это? — Я– Ну, наверное. — Это пиздец! Ты можешь быть таким громким, каким хочешь, Чонгук, я не против. Это не было полностью правдой, но Чонгуку не обязательно об этом знать. — Эта комната звуконепроницаемая со всех сторон, где находятся соседские квартиры, поэтому никто из них тебя не услышит. Это моя комната для практик, и я свободно танцую здесь посреди ночи, так что мне нужно, чтобы снаружи было тихо. — Хорошо. Чимин сделал глоток настоя и покачал головой. Он прекрасно понял, почему Чонгук был таким стеснительным из-за этого, боялся как альф, так и своего слишком громкого голоса. Его запах был сильным, исходящим из-под двери волнами, заставляя Чимина расслабиться. Он всегда любил яблоки с корицей. — Почему ты испускаешь успокаивающий запах, Чонгук? Мне он не нужен. — Это больше для меня. — Оу– хорошо, нет, прости. Он переступил черту, а это было именно то, чего он хотел избежать. Поздравляю, Пак Чимин! — Но сейчас я делаю это и для тебя тоже, чтобы ты лучше спал. — Очень мило с твоей стороны, — сказал Чимин с крохотной улыбкой. — Тебе что-нибудь нужно перед тем, как я вернусь в кровать? — Я бы хотел, чтобы мы пообнимались, но я понимаю. — Если завтра ты будешь достаточно осознанным, мы посмотрим фильм, хорошо? Что-нибудь не слишком грустное, может, Железного Человека. Обычно течки, которые начинаются очень сильно, позже становятся лучше, так что завтра тебе должно быть полегче. Хочешь этого? — Мне бы понравилось. Чимин подождал от него другой реакции, но уловил только медленное дыхание Чонгука за дверью: он заснул мгновенно, внезапно истощённый перспективой хорошего дня. Чимин усмехнулся. Чонгук был прелестен. Зачем, чёрт возьми, я сказал это? Это не звучало, как хорошая затея. Чимин надеялся, ему не придётся препираться с Чонгуком во время фильма.