Свет горит (пока я тоскую)

Когда Чимин проснулся и услышал, как Чонгук стонет в своей комнате, он почувствовал, как груз спал с его плеч. По крайней мере, ему какое-то время не нужно будет говорить с ним. Чимин всё ещё был зол на себя за то, что был слабым и любопытным. Он должен был быть альфой, старшим, тем, кому можно доверять. Никогда снова. Неожиданно он расслышал несколько слов среди стонов Чонгука и пошёл в гостиную, ожидая, что омега попросит душ. — Чимин… — Да? Я здесь. Хочешь пойти в ванную? — Ч-Чимин… Вот дерьмо, ладно. Чимин покраснел и вернулся в постель, стараясь игнорировать Чонгука, стонущего его имя. Что-то грустное, думай о чём-нибудь грустном! Он пытался вспомнить, каким был разбитым, когда Тэхен сказал ему, что Чонгук о нём забудет, но ничего не могло потушить огонь, разрастающийся внизу его живота. Чимин сильно прикусил нижнюю губу и пытался отвлечься, но всё становилось опаснее. Если он ничего не сделает, чтобы снять напряжение, это спровоцирует его гон. Тогда всё станет настоящим кошмаром, а у Тэхёна и Юнги, скорее всего, есть другие дела, кроме как заботиться о двух возбуждённых волках одновременно. Чимин обхватил себя рукой и вздохнул с облегчением. Это не должно быть эмоциональным. Только быстрым и полезным. Он начал поглаживать себя медленно, удивляясь, как долго он не прикасался к себе: может быть, где-то недели две. Забота о Чонгуке стала для него неожиданностью, и он не успел подготовить своё тело к этому. И разум тоже. Его рука не ощущалась достаточно хорошо, поэтому он позволил пальцам блуждать по своим бёдрам, представляя, что это пальцы Чонгука ласкают его. Он знал, что было неправильно думать об омеге, но будет ли это так болезненно для него, если он ему об этом никогда не скажет? Его мозг не мог перестать придумывать сценарии, где Чонгук целует его и резко объезжает в поисках удовольствия, или нерешительно лижет его член, смотря прямо в глаза– — Б-блять, — Чимин застонал, его сердце забилось быстрее, когда он кончил на свою футболку. Он трогал себя медленно, пока ему не стало больно, спускаясь с высоты удовольствия. Он чувствовал меньше напряжения, но этого всё равно было недостаточно. Второй раунд. Он обхватил рукой свой член снова и накрыл головку большим пальцем, блаженно прикрывая глаза. Он удовлетворял себя, всё ещё сверхчувствительный, сжимая зубы и представляя, как Чонгук трогает его, как впивается ногтями в спину, кончая под его телом– — Дерьмо! Он задыхался и вздрагивал от боли и удовольствия, кончая во второй раз. Его ноги сжались вместе, чтобы прекратить движения руки. Слишком много, слишком много… Чимин тяжело дышал, с закрытыми глазами вытирая руку о футболку. Он чувствовал себя истощённо и ужасно пусто. Мне нужны объятия, осознал он, сильно дрожа. Он перевернулся на бок, его тело тянулось к Чонгуку, но он знал, что не может приблизиться к нему. Вместо того, чтобы сделать нечто глупое, он окунулся в сон. * — Как ты сегодня себя чувствуешь? — Прошлая ночь была ужасной. Чонгук разрешил Чимину помыть себя в полной тишине, и альфа не пытался надоедать ему, намыливая его тело. Но Чонгук выглядел слишком ужасно, так что в конце концов он решил всё-таки поговорить с ним. — Почему? — Я проснулся во время огромной волны течки… У меня не было времени делать что-либо, думаю, я просто часами стонал на полу… Чимин кивнул и молча указал на диван. Они сели вместе, и Чонгук сразу же прижался к Чимину. Альфа был удивлён тем, что сам всё ещё хотел обниматься, несмотря на то, что уже отошёл от оргазма. Он всё ещё зол из-за того, что я без спроса смотрел его телефон? Он и должен, так что… Думаю, он очень взбешён. Чимин должен был позаботиться о нём. — Это, наверное, очень расстраивает, — пробормотал Чимин, мягко поглаживая его волосы. — Я пришёл в себя, когда почувствовал кое-что… Ну, что-то от тебя. Ты внезапно стал пахнуть как альфа, и это напугало меня достаточно, чтобы возбуждение ушло. Я думал, что на меня напали. Чимин почувствовал, как его сердце рухнуло. Он хотел всё отрицать, но решил, что так будет только хуже. Он не мог позволить Чонгуку верить, что он это просто надумал себе. — Ты не ошибся, — аккуратно сказал Чимин. — Я– я трогал себя в спальне. Думаю, ты почувствовал… это. — Тебе понравилось? — спросил Чонгук, поворачивая голову, чтобы посмотреть на него. — Нет. Я не хотел делать это, но так было нужно, понимаешь? Я сделал это, чтобы обезопасить тебя. Чонгук кивнул и прикрыл глаза, позволяя Чимину гладить себя. Я мог бы привыкнуть к этому. Он будет скучать по тихим часам с Чонгуком в своих руках, когда тот уйдёт. — Ты снова расстроен, — прошептал омега. — Я не хочу объяснять. — Сделай это. Ты мне много задолжал, помнишь? Чимин улыбнулся. Он не знал, кто кому на самом деле был обязан больше. Чимин помогал Чонгуку, но он не послушался и просмотрел чужой телефон дважды, и… Как они вообще могли считать, кто кому сколько должен? — Скажи мне, — настаивал Чонгук. — Мне грустно, потому что… потому что есть большой шанс того, что ты ничего не вспомнишь после конца своей течки. Сейчас мы близки, но через три дня тебе будет всё равно. Знаю, это смешно, мы едва знаем друг друга, но, думаю, мне нравится, когда ты рядом. Чонгук сел Чимину на колени и обхватил его ногами, заставляя его сердце ускориться, а щёки покраснеть. — Это заставляет тебя грустить? Не думаю, что забуду тебя, Чимин. Я хочу снова увидеть, как ты танцуешь, и посмотреть вместе с тобой Железного Человека. — На следующей неделе ты будешь думать по-другому. Чонгук уткнулся носом в основание шеи Чимина опасно близко к его запаховой железе, но ничего не сделал, чтобы приблизиться к ней. — Не знаю, о чём ты говоришь, Чимин. Я хочу быть рядом с тобой постоянно, даже когда я полностью осознаю происходящее, но ты не должен верить мне. Я уже стеснялся перед течкой, когда встретил тебя с Тэхёном, и за день до её начала… Ты был таким пугающим, но в хорошем смысле. — Пугающим? — Ты потрясающий и очень, очень красивый… Ты выглядишь спокойным, у тебя всё под контролем, и теперь я знаю, что ты очень нежный и уважающий, даже если ты и трогал мой телефон… Я бы не рассказал тебе это, если бы у меня не было течки, я бы испугался сказать такое, но теперь ты знаешь. Чимин прикрыл глаза, прижимая Чонгука к груди. Омега тоже ждал комплиментов, и альфа Чимина хотела озвучить их самым грязным способом, но он контролировал себя. — Мне сложно быть здесь с тобой и уважать правила, — признался Чимин. — Я не знаю о тебе много, но чувствую– чувствую, как будто моё сердце знает, что лучше для меня, не знаю, как объяснить. Хочу знать тебя, хочу, чтобы ты остался и хотел меня так же сильно, как и я тебя, меня убивает лишь мысль о том, что ты можешь просто уйти и– — Чимин. Чонгук взял его лицо в ладони и нежно провёл по его щекам большими пальцами. — Отведи меня обратно в комнату. — Уже? — Чимин услышал, как спросил это, затаив дыхание, и ощутил волну смущения, нахлынувшую на его щёки. Он не должен был звучать таким нуждающимся. — Хочу тебя так сильно… Я чувствую это под своей кожей, прямо сейчас. Волна. Он поцеловал Чимина в щёку и прошептал напротив его кожи: — Мне нужна дверь между нами. Я пытаюсь сделать лучше для тебя. Чимин кивнул и мягко оттолкнул его от себя, ведя к танцевальной комнате. То, что он сейчас чувствовал, никак не было связано с возбуждением, понял он со страхом. Сфокусируйся. Сфокусируйся на своей работе. Он закрыл дверь между ними и сел напротив неё в третий раз, слыша, как Чонгук сделал то же самое с другой стороны. — Знаешь, — сказал Чонгук. — Я девственник. Я никогда не влюблялся и не хочу делать это без чувств. — Очень много людей такие же, как ты, Чонгук. Это совсем не странно, честно. — Как прошёл твой первый раз? — У меня был гон, и мы договорились с Тэ, что он поможет мне. Помню, думал, что это было не так потрясающе, как должно было быть. Я чувствовал, что врал ему, хотя он и сам притворялся, потому что тоже не питал ко мне романтических чувств. Это было странно, мы оба были сбиты с толку… — А потом? Помимо Тэхёна? — У меня никого больше не было. — Никакой омеги? Совсем никого? — Никого. Внезапно Чимин почувствовал груз всего, что он отказался испытать после неудачных отношений с Тэхёном. Да, у него мог бы быть секс с другими людьми. Вместо этого он держал омег взаперти в своей квартире и после отпускал их с простым «спасибо». Но очень ли он хотел чего-то другого? — Не вижу в этом проблемы, — добавил Чимин. — Мне нужно быть комфортным с собой. Думаю, я проделал довольно хорошую работу. — А теперь? Ты хочешь встречаться с кем-нибудь? — Есть много разных способов спросить меня, чувствую ли я к тебе больше, чем просто привязанность, Чонгук. Я боюсь встречаться, но мог бы пойти на риск ради тебя, да. Будешь ли ты помнить этот разговор на следующей неделе? Возможно нет. Чимин не мог поверить, что сказал это вслух. Это было то, в чём он слишком боялся признаться себе до того, как рассказал Чонгуку. Наступившая тишина затягивалась. Я смутил его? Дерьмо. — Чонгук? — Я– Прости, просто– Я так возбуждён, я не хотел– Он дышал тяжело и не мог говорить должным образом. — Я оставлю тебя одного, — сказал Чимин, поднимаясь на ноги. — У тебя есть вибратор? — Н-нет… Я использую с-свои пальцы, всё хорошо– Чимин вспыхнул, представляя, как Чонгук растягивает себя пальцами напротив двери. Его альфа боролась с ним за контроль, но Чимин не собирался проигрывать. Не сейчас. — Хорошо. Позови меня, если тебе нужна ванная или еда, я буду в гостиной… — Твой рот б-был бы кстати. В голосе Чонгука не было ни капли юмора. — Да, эм– Ты его не получишь, Чонгук. — З-знаю, но я бы хотел, чтобы ты был со мной, хочу твои п-пальцы, не свои… Не это… — Используй вибратор, я слышу, как расстроенно ты звучишь. — Л-ладно. Чонгук продолжал тяжело дышать, и Чимин сбежал на другую сторону гостиной. Его ноги казались странно тяжёлыми, как если бы его тело не хотело уходить далеко от комнаты Чонгука. Чтобы забыть об этом, он решил потанцевать, включая какую-то песню. Он подпрыгивал, кружился и махал руками до тех пор, пока едва ли мог дышать. Танцы помогали ему больше, чем он мог выразить словами. Чимин выключил музыку и сразу же замер. Он мог слышать тихие рыдания, исходящие из комнаты Чонгука. — Я открываю дверь, Чонгук. Не опирайся на неё, если ты всё ещё там. Чимин глубоко вздохнул и открыл дверь. Чонгук сидел на полу, всё ещё полностью одетый, отключая вибратор. Так, это хорошо. Он использовал его. Его щёки были влажными от слёз. А это плохо, бедный Чонгук… — Душ? — спросил Чимин. — Обнимашки. Чимин вздохнул, его сердце болело за омегу, который смотрел на него стеклянными глазами. Он попытался помочь ему подняться, чтобы перейти на диван, но его ноги для этого были слишком слабыми. — Я не могу остаться здесь, Чонгук. Твоя комната очень пахнет течкой, это сведёт меня с ума. Чимин нежно погладил его щёчку, вытирая слёзы. Чонгук всхлипнул и прильнул к ладони альфы, ища контакта. — Не м-могу пошевелиться, — заикнулся Чонгук, очевидно истощённый. — Хорошо. Сегодня твой счастливый день. Чимин подхватил его под коленями и за плечи, поднимая омегу на руки и неся в гостиную как невесту. Чонгук хихикнул, и для Чимина это прозвучало как самая прекрасная мелодия в мире. Но он остановился практически мгновенно. — Ты сильный, — сказал омега. Он не сказал это с восхищением. Чимин уже выучил его привычки. Он выглядел сбитым с толку. — И? — спросил Чимин, аккуратно усаживая его на диван. — Это должно пугать, но мне не страшно. — Иди сюда, — сказал Чимин, крепко обнимая его. — Ты говорил, родители учили тебя, что альфы опасны, правильно? Я не могу винить их. — Ты можешь использовать всю свою силу, чтобы воспользоваться, но… ты не делаешь этого. — Тэ тоже бы так не сделал, Чонгук. Я не исключение. Омега улыбнулся и закрыл глаза. Они молчали некоторое время, Чимин медленно массировал Чонгуку шею, но он всё ещё беспокоился о рыданиях, которые слышал. — Почему ты плакал? — Я почувствовал себя одиноко, а ты слушал музыку… Я думал, ты никогда не услышишь, как я зову тебя. — Ты звал меня? Чимин, не думая, поцеловал Чонгука в лоб. Не знаю, должен ли я… Но это было наименьшее, что он мог сделать после такого провала. — Мне так жаль, Чонгук, — прошептал Чимин в его кожу. — Могу я как-то исправить это? — Ты не согласишься, — грустно сказал омега, но при этом улыбаясь. — Тогда придумай что-нибудь, что не запрещено нашей договорённостью! — Хорошо… Можешь станцевать для меня? Чимин взъерошил Чонгуку волосы и отпустил его, внезапно чувствуя холод, когда поднялся с дивана. Он знал, как сильно любил держать тёплое тело омеги в своих руках, но это становилось всё хуже и хуже. Я скучаю по нему, даже когда он прямо передо мной? Я схожу с ума. — Уверен, что не будешь чувствовать себя странно из-за этого? Я весь пропахну пóтом, это может– — Ты уже пахнешь пóтом, — прервал его Чонгук. — Мне всё равно на это. Чонгук едва сидел на диване, завалившись на бок. Чимин кивнул. — Останови меня, если почувствуешь новую волну. Чимин включил музыку и показал свою самую последнюю хореографию, которую он должен будет выучить со студентами после их экзаменов. Он совсем не заботился, танцуя перед Чонгуком в первый раз, когда ждал, чтобы он заснул, но сейчас всё было по-другому. Он почти смутился под мечтательным взглядом Чонгука. Омега наблюдал за ним с коленями у груди и улыбкой, которая грела Чимина изнутри. Когда песня закончилась, Чонгук зевнул и похлопал одновременно. Он лениво развёл руки. — А теперь иди обратно… Чимин чувствовал себя грязным, его футболка облепила грудь, пропитавшись пóтом, но глаза Чонгука были яркими, и редкая широкая улыбка появилась на его лице. Это выглядело так, будто он наконец-то почувствовал себя лучше, безопаснее. Чонгук лёг на бок и заставил Чимина опуститься на диван рядом с ним. Омега не выпускал никаких феромонов, указывающих на его возбуждение. Думаю, всё замечательно. Даже если это совсем не выглядит таковым… Чонгук спрятал лицо в шее Чимина, прижимаясь к нему всем телом, от головы до пальчиков ног. Это было намного более комфортным, чем всё, что они делали до этого. Веки Чимина потяжелели, но он не хотел засыпать. — Ты устал? — спросил он омегу. — Очень. — Я думал, после первого дня тебе будет легче переносить течку, так как сначала она была очень сильной, но, кажется, это не так. — Бывало и хуже, правда. Чимин закрутил прядь волос Чонгука себе на большой палец, и омега восторженно замурлыкал. Он не хотел заставлять его говорить о своём прошлом, особенно сейчас, когда они оба чувствовали себя легко, но ему было любопытно. Чонгук смотрел на губы Чимина, и он был готов в случае чего оттолкнуть его, но тот просто закрыл глаза. — Мои родители заставляли меня пить таблетки, чтобы облегчить течку, но это никогда не помогало. Не думаю, что это гормональное. Мой врач уверен: я так сильно паникую, что заставляю чувствовать себя хуже. Я думал, что с тобой будет так же, потому что ты незнакомец. — Так… Со мной ты чувствуешь себя безопаснее, чем дома? Знаю, ты ненавидел, когда твои родители говорили, что ты слишком громкий, но… Это слишком надуманно, ты не можешь быть здесь более защищённым– Чонгук накрыл ладонью рот Чимина, неловко заставляя его замолчать. Альфа внутри него зарычала, удивлённая внезапным проявлением доминантности омеги, но Чимин оставался как можно более спокойным. Чонгук имел право заставить его заткнуться, когда он объяснял что-то ему неприятное. — Не пытайся мне помочь в этом, я уже знаю, почему… Моя омега хочет быть хорошей для тебя, поэтому течка проходит немного лучше. Она надеется, ты захочешь меня, если я не буду слишком раздражающим. Чимин поднял брови. Чонгук убрал руку от его лица и виновато посмотрел на него. — Тебе неудобно из-за того, что я сказал? Прости… — Нет, совсем нет, — успокоил его Чимин. — Просто… Этого не случится, и мне грустно, что твоя омега будет расстроена изо всей этой ситуации, понимаешь? — Что есть, то есть, — вздохнул Чонгук, снова закрывая глаза. — Можешь обнять меня? Чимин улыбнулся и прижал его к себе крепче. Он слушал его мерное дыхание, со временем замедляющееся, пока Чонгук засыпал в его руках. В комнате была полная тишина, и шторки на окне не пропускали ни один луч света снаружи. Чимин больше не знал, обедал он или ужинал, какой день прошёл. Его единственной мерой времени было количество объятий с Чонгуком. Чимин не мог перестать смотреть на его ангельское лицо, наконец-то без грусти или возбуждения, просто спящее. Так ли он выглядел, не находясь под влиянием течки? Чимин встретил его, сильно обеспокоенного предстоящей неделей. Он не знал его как Чон Чонгука, студента с факультета музыки, может, очень спокойного и самодовольного, может, стеснительного и увлекающегося самокопанием, может, придирчивого и страшно умного. Он знал его только в самом уязвимом состоянии. Чимин так сильно старался представить Чонгука в университете, что провалился в сон, даже не заметив этого.