Stories from the Inside - Сказки из склепа

Я до сих пор могу ощущать Рабастана. Я до сих пор могу чувствовать вкус Рабастана. От одного упоминания его имени у меня желчь подкатывает к горлу. Его волосы были длинными, чёрными, тонкими и восхитительными на ощупь. Они всегда были собраны в хвост прямо у основания шеи. Я была юной, слишком юной, но вы знаете, каково осознавать это задним умом. Родольфус и Белла уже начали напряжённые, томительно долгие ухаживания после помолвки. Это просто казалось чем-то правильным. Вы знаете, как это начинается, потому что это всегда начинается одинаково. Невинная девочка, отчаявшаяся вписаться в коллектив, мальчик постарше, ищущий кого-нибудь, кто смотрел бы на него снизу вверх. Они разговаривают. Они флиртуют. Он игнорирует её, она обожает его ещё больше. Всё одинаково на каждом этапе, всё закономерно, всё типично. Думаю, он понравился мне, потому что курил самокрутки. По крайней мере, думаю, тогда причина была именно в этом. Даже маггловский табак был для него «испорченным» — он нашёл единственного волшебника-табаковода в мире. Тогда я думала, что это признак скорее утончённости, нежели пафоса и снобизма. Он посмотрел на меня однажды, делая долгую затяжку одной из этих одинаковых сигарет. Он посмотрел на меня, оценил меня, одарил меня тем долгим, тяжёлым взглядом, который — последняя проверка. Я не знаю на самом деле, что он увидел. Я была весьма растерянной шестикурсницей, разрывающейся между семьёй и будущим, которая ещё не вполне осознала, что быстро развилась и похорошела. Он закончил разглядывать меня — болезненно долго, почти бесцеремонно — и посмотрел мне прямо в лицо — Что ж, полагаю, ты хочешь встречаться? — сказал он, словно обращаясь к несговорчивому ребёнку. Так много для меня, впервые вкусившей сладость юной любви. Тогда это не имело для меня никакого значения. Я всё ещё считала его началом и концом магического мира. Когда мы начали встречаться, ничего особенного не было. Тисканье украдкой в астрономической башне, постоянное сопровождение до класса, жизнь — как непрерывный спектакль для всего Слизерина, очень завидное приглашение на выпускной танец. Все возможные клише, но я считала это чем-то редкостным и прекрасным. Я была необычайно юной, необычайно глупой девушкой. Это было позднее лето, незадолго до того, как я получила письмо с приглашением на седьмой курс. Я гостила в поместье Лестрейнджей. Странно звучит, но я хотела домой. Редкий случай, когда наши с матерью желания действительно совпадали. За окном небо изливалось на землю. Мы лежали на его кровати, в его комнате: безукоризненно чистой, отделанной тёмной парчой и красным деревом. Это была одна из тех комнат, которые кажутся слишком хороши, чтобы в них находиться, где каждый след того, что здесь кто-то живёт, каждый день тщательно убирается домовым эльфом. Как мне описать то, что случилось? Не думаю, что это действительно нужно. История известная. Намного больше неловкости, чем я ожидала, неожиданно меньше боли, хранимая — и отданная девственность, момент, который я была бы рада забыть. И всё же мир не остановился, хотя я часто питала надежду, что остановится. Конечно, мы расстались. В самом деле, невозможно смотреть в глаза тому, кого не любишь, после того как унизилась перед ним. Кроме того, я всё ещё была школьницей. Он прямиком отправился на службу к Волдеморту. Я отправилась прямиком в объятия Теда, прямиком из этой жизни. Маленький мир распался. Конец истории. Всё, что нам оставалось — продолжать жить. Как в таких ситуациях негласно принято, я ненавидела его всеми фибрами души. А как же иначе? Я добровольно отдала ему то, что было — во всяком случае, для него — самой сутью моего существования. А затем мы предали друг друга во всём. Руки, за которые я держалась, истязали людей. Губы, которые я целовала, изрыгали проклятия. Раньше я часто думала об этом. Слишком часто. Это было ссадиной, которую невозможно прекратить ковырять. Я прокляла его, и плакала, и меня тошнило, и я сворачивалась в клубок, как животное — и шла вперёд, и никогда на самом деле не уходила от этого. И я делала всё это охотно. Я счастливо танцевала к бойне.