***
— Ванцзи, как думаешь, когда он очнётся? — Цзян Чэн слегка похлопал лежащего на кровати мужчину по щекам. — Сидим тут уже два часа и ради чего… — Это наша работа, Ваньинь, поэтому и сидим, — ответил ему спокойный голос. — Можешь идти, если так не терпится. Я справлюсь один. — Ага, — усмехнулся Цзян Чэн. — И все лавры себе заберёшь? Нет уж, напарник, я лучше останусь и взгляну в глаза тому, кто так бессовестно тратит моё время. Он недовольно цыкнул и закинул ногу на ногу, откинувшись на спинку кресла. Ванцзи не сдвинулся с места, оставшись стоять возле кровати пациента, из-за которого было проделано столько работы. Они оба это знали, но даже боялись представить, сколько ещё им предстоит сделать. После его пробуждения вещи обещают стать только сложнее и увесистее. Прошло ещё немного времени, прежде чем мужчина, за которым велось такое пристальное наблюдение, открыл глаза и попытался принять сидячее положение. Цзян Чэн подскочил на ноги, шёпотом выругавшись и разглядывая мужчину. — Где я? — спросил он, дезориентированно оглядываясь по сторонам. Затем его взгляд зацепился последовательно за Лань Ванцзи и Цзян Чэна. — И кто вы? — Вы помните, что произошло? — спросил Ванцзи осторожно. — Расскажите нам о вашем последнем воспоминании. — Что? О чём вы, чёрт возьми, говорите? — мужчина попятился и вжался в спинку кровати. — Эй, а ему точно восстановили всю память? — Цзян Чэн в два шага подошёл к кровати и взглянул в глаза мужчине. — Он ведь не может прикалываться над нами и сыграть такой страх во взгляде, правда ведь? Ванцзи пару секунд пристально разглядывал пациента, затем произнёс: — Он говорит правду. — От этого не легче, — Цзян Чэн тяжело вздохнул, взъерошив волосы. — Ваше имя — Вэй Усянь? — спросил Ванцзи. — Да, но не уклоняйтесь от моих вопросов! — возмутился он. — Вэй Усянь, именем закона этой страны вы признаны виновным в совершении тяжкого преступления. При задержании вы совершили самоубийство, но мы вернули вас к жизни, поскольку вы слишком важны для расследования, — Ванцзи произнёс это монотонным голосом, словно ему приходилось делать это сотни, если не тысячи раз в своей жизни. — Погодите, что? Какое преступление? Я-я ничего не помню! — он схватился за голову, дико озираясь по сторонам. — Слушай, — Цзян Чэн вздохнул и сел на край кровати. — Из-за тебя было потрачено очень много денег и сил, поэтому давай ты перестанешь придуриваться и начнёшь с нами сотрудничать, а? — Но… но я правда не помню! Если не верите, послушайте своего друга! — воскликнул Усянь, встрепенувшись. — Друга? — хмыкнул Цзян Чэн, глядя в сторону Ванцзи. — Мы никакие не друзья. — Да мне плевать! Вы не можете просто вот так заявляться ко мне и обвинять в чем-то без суда и следствия! — распылялся он. — Ты совсем идиот? — цыкнул Цзян Чэн, потирая переносицу. — Был суд, было следствие, тебя признали виновным. Скажи спасибо, что тебя подлатали и вернули к жизни, иначе плавал бы сейчас где-нибудь в небытие. — Ваньинь, прекрати, — процедил Ванцзи сквозь стиснутые зубы. — Ты не можешь так с ним говорить ни при каких обстоятельствах. — Ты его защищаешь? — его глаза расширились от удивления. — Разве забыл, что он натворил? — Он наш клиент, и что бы он ни натворил, ты должен относиться к нему с уважением, особенно учитывая, что он действительно не помнит, что произошло, — ответил Ванцзи тоном, не оставлявшим место для пререканий. — Делай что хочешь, я умываю руки. Позови, как только он придумает себе воспоминания, — Цзян Чэн выругался себе под нос, широкими шагами подошёл к двери и вышел в коридор. Когда звук смачно захлопнутой двери пронёсся по палате, ударяясь о стены, Ванцзи вздохнул и произнёс: — Простите его поведение. Мы и вправду проделали тяжёлую работу, поэтому устали и взвинчены до предела. — О чём он говорил? — спросил Усянь, проигнорировав всё сказанное Лань Ванцзи. — Что значит меня вернули к жизни? Ванцзи потёр переносицу и кашлянул. — Вам будет трудно это воспринять, но вы действительно были мертвы, и мы действительно оживили вас, — сказал он глубоким успокаивающим голосом. — Я не могу рассказать вам всё сразу, чтобы не травмировать вас, однако одно вам стоит усвоить точно — вы преступник. Живы вы лишь потому, что владеете ценной информацией, за которой мы давно охотимся. — Какая информация? Я даже не помню, что умер! — нервозно воскликнул Усянь. — Такое бывает после возвращения к жизни, — кивнул он. — Со временем память вернётся к вам, не переживайте. — И вы говорите мне не переживать, — Усянь усмехнулся и сложил руки на груди. — Я непонятно где, непонятно как, непонятно почему и для чего. Действительно, ни одного повода для беспокойства. — Вы в центре защиты свидетелей и пробудете здесь до конца расследования, — пояснил Ванцзи. — Надеюсь на продуктивное сотрудничество. Он слегка склонил голову в знак уважения. Усянь усмехнулся, но всё же кивнул в ответ. — Вам выдадут всё необходимое после обеда, сейчас можете отдыхать, — Ванцзи поправил галстук и направился к двери. Когда след этого странного парня простыл, Усянь облегчённо вздохнул. Он встал на ноги и пару раз прошёлся по палате туда-сюда, разминая словно бы затёкшие ноги. Пошевелил руками, как будто никогда этого не делал, сжал ладонь в кулак, чувствуя, как напрягаются мышцы. Он был мёртв? Если так, то почему сейчас он жив без всяких намёков на раны и боль? Без воспоминаний о старой жизни. Этот парень сказал, что вскоре память вернётся к нему, но пока он ощущал лишь пустоту. Усянь раздвинул шторы, и взгляду открылась удивительная картина, от которой захватило дыхание. Внизу, примерно этажей на 20 ниже него, мимо проходили казавшиеся букашками люди, все как один одетые в белое. Садовники постригали кусты шиповника, поливали газоны, следили за цветочными клумбами. Уборщики убирали мусор из урн, подметали выстланные тёмным камнем дорожки — слишком чопорные и ровные. Здания прекрасно вписывались в общий вид — квадратные, с острыми углами, большими окнами во всю стену, множеством наружных лестниц между этажами. Коробки, уродливые в своей красоте, футуристичные, но меркнущие на фоне раскинувшегося над головами голубого неба без облачка. Он понятия не имел, где он находится и что ему предстоит пережить. Но это небо было настолько прекрасным, что Усяню вдруг стало всё равно, что с ним будет. Спокойствие медленно растекалось по венам, мышцы расслаблялись. Он чуть не упал, едва удержавшись на ногах. И только тогда понял, что это не просто спокойствие — с ним что-то происходит. Странные картины мелькали перед глазами, словно кадры из фильма. В каждой из этих картин был он сам, но в то же время кто-то другой. Струйка крови медленно вытекала из левой ноздри, стремясь по носогубной складке добраться до рта. Взгляд Усяня на секунду затуманился, он тяжело осел на пол, дыша через раз. «Всё будет хорошо, ведь он за тобой присмотрит». Другой Усянь берёт в руки винтовку, натягивает на лицо чёрную маску с прорезями для глаз. Легко защёлкивается чемоданчик с оружием — на случай, если всё пойдёт не так. По пустой крыше гулко раздаются шаги, смешиваясь со свистом ветра. Кровь пульсирует в висках — сейчас он изменит мир. «И помни, что он всегда за твоей спиной». Усянь пытался вдохнуть как можно больше воздуха, но лёгкие словно сжались до размера сдутого воздушного шарика. Острая боль пронзила затылок, растекаясь по всей голове, словно яд. Он с трудом нашёл в себе силы подняться. Капля крови упала на светлое ковровое покрытие. Усянь смотрел, как бордовое пятно расплывается и высыхает, пока мозг судорожно искал произошедшему объяснение. С прикроватной тумбочки он берёт упаковку салфеток и, скрутив одну, засовывает в ноздрю, стремясь остановить кровь. Руки трясутся от осознания, что, похоже, он действительно преступник. Но это ничего не объясняет. Кто такой он и почему он за ним присматривает?:1:
7 июля 2020 г. в 21:46
« — Вчера, 26 июля 2032 года, было совершено уже третье покушение на кандидата в мэры. Ло Цинъюй проводил встречу со своими потенциальными избирателями. По предварительным данным, стрелок находился на смотровой площадке одной из высоток вокруг площади Красного Цветка. Благодаря слаженным действиям группы оперативного захвата, удалось сменить траекторию полёта пули, и Ло Цинъюй остался жив, получив лишь лёгкое ранение в руку. Как сообщают некоторые проверенные источники, преступник при задержании покончил с собой, спрыгнув с крыши.»
Мужчина со вздохом нажал кнопку выключения на пульте, и экран телевизора, быстро сверкнув в полутьме, погас. Он недовольно закинул ногу на ногу, при этом кожаное кресло, на котором он сидел, слегка скрипнуло. На этом все звуки в комнате растворились в неприятной тишине.
— Чёрт, — выдохнул кто-то с другого конца комнаты. — То, что журналисты уже обо всём узнали, не сыграет нам на руку.
— Информация распространяется слишком быстро, — ответил ему ещё один голос, более спокойный и тихий. Его лицо высветил в темноте свет от небольшого экрана мобильного. — Его личность всё ещё остаётся загадкой. Думаю, мы всё же сумеем взять ситуацию под контроль.
— Разумеется, сумеете, — усмехнулся мужчина в кожаном кресле, поднявшись на ноги и сделав пару шагов. Его сопровождал цокот каблуков отполированных ботинок по паркету. — У вас просто нет другого выбора.
— Этот парень доставил нам очень много проблем, — прорычал второй голос, выругавшись. — Стоит ли игра свеч, господин Цзюнь?
— Он ценный свидетель, Цзян Чэн, — ответил мужчина. — Мы не можем вот так просто отпустить его.
— Мы играем с законами природы, решая вернуть его к жизни, поймите! — продолжал Цзян Чэн, разгораясь не на шутку. — Он уже умер, у него не билось сердце, не было пульса и дыхания. Он был мёртв! Его пришлось отскребать от асфальта после падения с 53 этажа!
— Законы природы? — господин Цзюнь усмехнулся. — С технологиями, которыми мы владеем, природа не более чем препятствие, через которое мы перешагнули много лет назад.
— Только так мы сможем наконец раскрыть старые дела, — кнопка блокировки смартфона слегка хрустнула под пальцем мужчины, его лицо погрузилось во тьму. — Чего бы нам это ни стоило, мы должны постараться.
— Я рад, что хотя бы один из вас это понимает.
Господин Цзюнь включил лампу, мужчины слегка прищурились, пока глаза привыкали к свету.
— Ванцзи, следи, чтобы Ваньинь не наделал глупостей.
Молодой человек медленно кивнул в ответ.
— Его новое тело уже изготовлено и готово к внедрению памяти. Я хочу, чтобы вы наблюдали за ним до тех пор, пока он не очнётся. Затем введите его в курс дела. Завтра я жду вас у себя. Если всё пройдёт хорошо, я надеюсь увидеть его вместе с вами.
Ванцзи поднялся на ноги и отвесил поклон. Цзян Чэн цыкнул и встал следом за ним, повторив все его действия.
— Не беспокойтесь, господин, — произнёс Ванцзи. — Мы обо всём позаботимся.
— Я буду следить за ситуацией, чтобы никто из этих журналюг не прознал о нашем плане, — сказал Цзян Чэн. — Мы ведь не хотим, чтобы получилось как в прошлый раз.
— Ох, даже не хочу вспоминать об этом, — усмехнулся господин Цзюнь, сев обратно в кресло. — В этом деле я наделяю тебя всеми полномочиями. Действуй по ситуации и не думай о последствиях — я прикрою твою спину.
— Благодарю вас, — Цзян Чэн поклонился.
Покинув кабинет начальника, Ванцзи и Ваньинь направились в больницу корпуса, полные решимости и лёгкого энтузиазма. Они не особо ладили между собой, но, как ни странно, были отличной слаженной командой, прошедшей через множество испытаний и сложных дел. Бюро расследования политических преступлений с радостью приняло Ванцзи в свои тёплые объятия сразу после выпуска из универа — после его первого выпуска из универа. Удивительным образом этот человек умел совмещать непростую работу и получение второго высшего образования. Казалось, в своей жизни он ни минуты не бездельничал и, похоже, совсем не отдыхал, но всё же как-то умудрялся не выглядеть при этом живым трупом с чернющими синяками под глазами.
Цзян Чэн был совсем не него не похож. Учёба давалась ему с трудом, пусть он и не был глупым. Неумение сдерживать себя и концентрироваться — его худшие враги, которые поставили под сомнение продолжение его обучения. Не отличник, не хорошист — троечник, он чудом прошёл отбор в Бюро, где его, спустя пару неудачных сотрудничеств, поставили в пару с Ванцзи. Ваньинь и не скрывал, что Лань Ванцзи ему не по душе. Ванцзи же на это никак не реагировал и относился к Ваньиню спокойно — как и ко всем остальным. Видимо, ключом к слаженной командной работе является кончик носа, который ни Цзян Чэн, ни Лань Ванцзи не совали из любопытства в подробности жизней друг друга.