Страшная тайна кабинета Мори

Анго Сакагучи привычным движением поправил очки и быстро пометил в своих записях: «виновен». — Это всё, Маэда-сан. Больше не смею вас задерживать. — Он сделал знак охранникам увести обвиняемого. — Что? Но это же бессмыслица какая-то! — воскликнул обвиняемый, которого два высоких охранника вздёрнули на ноги и потащили к двери. — У вас нет никаких доказательств! — Все доказательства вот здесь, — Анго приподнял один из множества разложенных на столе ножей и бросил его в кучу других, среди которых также лежал пистолет. — Ваше оружие может рассказать о ваших поступках гораздо больше, чем вы думаете. Дальше снова последовали недовольные вопли, но Анго их уже не слушал. Разумеется, одних его слов для суда недостаточно, но теперь, когда он увидел происходящее «глазами» предметов, поиск необходимых улик не составит никакого труда. Что ни говори, а его способность идеально подходит для такой работы. Впрочем, не способностью единой. Несколько лет назад он проник в ряды мафии, показав блестящие аналитические навыки и скрупулёзность в работе, при этом скрывая тот факт, что является эспером. В простом тощем парне-очкарике, не обладающем никакими сверхъестественными силами, тогда никто и не заподозрил шпиона. Штаб-квартира мафии, её стены, многочисленные кабинеты, мебель, бумаги, канцелярские принадлежности — всё это хранило отпечатки деятельности организации, наслоенные на предметы, как снежный ком, и приходилось тщательно проверять слой за слоем, чтобы не упустить чего-то действительно важного. Пользоваться «Рассуждением о декадансе» было далеко на так просто, как казалось некоторым, что только и восклицали: «Ух ты! Можешь прочесть воспоминания предмета? Тогда ты наверняка всё и обо всех знаешь!» Да если бы Анго впитывал каждое из этих воспоминаний, то давно бы уже оказался в комнате с мягкими стенами. Но мафия недолго оставалась бы сильной организацией, если бы важные вопросы в ней решались в любом захудалом кабинете. Разумеется, всё самое секретное и серьёзное обсуждалось в приёмных высокопоставленных лиц, в которых точно не было камер, прослушки, где стояли бронированные окна, а двери запирались надёжнее, чем в банке. И самой лакомой добычей был, конечно, кабинет Мори Огая. Попасть туда было непросто — сотрудники низших должностей даже босса в глаза зачастую не видели, что уж говорить о его обители? Приглашали туда только высокопоставленных членов, тех, кто прочно доказал свою верность интересам организации. Анго уже понял, что проникнуть в кабинет без приглашения не удастся, а если всё же и случится чудо — это непременно обнаружат, а его потом не найдут даже на дне реки. Выход был один — работать, доказывая свою лояльность и полезность, продвигаясь параллельно по карьерной лестнице. Где-то тогда он и познакомился с престранной парочкой — Осаму Дазаем и Сакуноске Одой. Престранной, потому что как сошлись два таких непохожих человека — одному дьяволу известно. Ода, хоть и был из самых низов мафии, приобрёл некоторую известность благодаря своим крайне нетипичным для подобной работы убеждениям. Мафиози, который не убивает, ха! И рядом с ним — известный своим изворотливым умом и холодной жестокостью «демон Осаму Дазай». Который был очень близок к Мори. Дазай, как и все остальные, о его способности не знал, но никогда не давал в руки свои личные вещи — ни оружие, ни ручки, ни даже плащ подержать. Скорее, тут дело было в его осторожности и предусмотрительности. Да и одежда — не слишком многоговорящий предмет. Один раз, когда они сидели в баре, Анго незаметно дотронулся до полы плаща, но ничего особенного не увидел — только как Дазай его снимал-надевал или сдавал в стирку. Однако спустя несколько месяцев, задев плащ Дазая и ради интереса снова применив способность, он увидел, как того касаются руки… Не Дазая. Эти руки были одеты в перчатки, и было не слишком сложно догадаться, чьи они. Тогда Анго не придал увиденному большого значения (в конце концов, Дазай и Чуя Накахара работают вместе, что в этом странного?), но по мере того, как его репутация росла, а ему самому открылся доступ на верхние этажи штаб-квартиры, он понял, что это были не случайные прикосновения. И, если честно, он понял, что крепко влип. И нет, подписка на бесплатную эротику его не радовала! Похоже, что отношения подобного рода между этими двумя завязались недавно — иначе как объяснить неудержимую тягу тискаться и вылизывать друг другу рты на каждом углу? Буквально на каждом углу! Именно на верхних этажах, там, где народу всегда было меньше, эти двое давали выход чувствам (или, скорее, зуду в определённых местах) прямо в стенах родной организации, не стесняясь, похоже, ни камер, ни изредка проходящих мимо сотрудников. Анго прикасался к стенам, надеясь, что привалившиеся к ним на перекуре мафиози могли сболтнуть что-то полезное, но в голову лезли только картинки с Дазаем и Накахарой, пытающимися не то откусить друг другу языки, не то задушить, не то сломать друг другу рёбра. Вот выступ стены напротив аналитического отдела, и Анго видит, как Дазай зарывается в волосы Накахары, покусывает ему мочку уха и переходит с поцелуями на шею, пока тот издаёт рваные вздохи и нетерпеливо лезет напарнику под рубашку. А на людях-то! «Я его ненавижу!» Ну да, ну да, видимо, это ненависть так и подталкивает сжать ладонь на чужой заднице. — Сегодня мне опять так не повезло! — вздыхает Дазай, болтая стакан с виски и гремя кубиками льда. — Что случилось? — как всегда вежливо спрашивает Ода, хотя уже прекрасно знает, о чём ему собирается поведать друг. — Сижу я на скамейке в парке, координирую действия группы захвата, разрабатываю попутно план по взятию той нарколавочки, что развернулась без нашего разрешения… И тут проходит она! — Мг-м… — многозначительно тянет Ода, отпивая из своего стакана. Анго молчит. — Прекраснейшая из девушек! Когда она на меня посмотрела, я понял — я нашёл ту, что согласилась бы спрыгнуть со мной в залив! А-ах, чёртов Мори со своими заданиями, я упустил такой шанс! Анго был не в силах даже изобразить сочувствие. Он-то знал, что свой шанс Дазай ловит каждый день! А потом прижимает к стене, вжимает в кресло, в стул, в кожаный диван… Анго, уже информатор мафии, бывал и в зале совещаний, и в приёмных членов исполнительного комитета. И если в коридорах «Двойной чёрный» ограничивался лишь поцелуями и зажиманиями, то там они уже и вовсе не сдерживались. Анго в надежде, что хоть один диван на этом чёртовом этаже остался неосквернённым, в очередной раз активирует способность, и его буквально оглушает рычанием Накахары в порыве страсти и грязными разговорами Дазая, что засовывает руку в чужие штаны. Предметы в этом смысле как люди — яркие воспоминания в них врезаются наиболее сильно. И самым интересным событием в жизни всего здания штаб-квартиры оказалась личная жизнь «Двойного чёрного», чтоб им икалось! Анго, однако, терпел. Терпел ради главной цели — добраться, наконец, до приёмной босса, а там — присесть на кресло, на диван, попросить ручку… Уж кабинет Мори наверняка хранит не одну страшную тайну, разузнать о которых Анго и желал с самого начала. Как говорится, бойтесь своих желаний. В тот день, когда Мори пригласил Анго к себе в кабинет, чтобы переговорить с ним с глазу на глаз насчёт одного дела, он впервые, наверное, за год улыбнулся. Его усилия не прошли даром — он достойно влился в ряды мафии. Его вызывают в святая святых, самое сердце организации, и он просто обязан отхватить свой лакомый кусочек. Правда, Анго как-то не учёл, что Дазай и Накахара не просто бывают здесь часто, но и даже без присутствия самого хозяина кабинета. Анго активировал способность сразу же, стоило ему войти и ступить на ковёр. Ноги, жмущиеся друг к другу, переплетающиеся, словно тем, кому они принадлежали, не терпелось соединиться в единое целое. На ковёр летят чёрный плащ и красный кардиган. — Мори-сан, — Анго вежливо поклонился под взглядом босса. — Прибыл по вашему распоряжению. — Проходи, Анго-кун, присаживайся, — Мори указал на кресло рядом со столом. — Я полагаю, ты знаешь, по какому делу я хочу с тобой переговорить. Мягкая обивка кресла проминается под весом двух тел. Дазай нависает над Накахарой, жадно сминая его губы, и гладит подтянутый живот, с каждым движением задирая рубашку как можно выше. Накахара отталкивает его от себя, но лишь для того, чтобы избавиться от верха, а потом притягивает снова. Дазай целует крепкую грудь, играет языком с напряжёнными сосками, пока рука оглаживает не менее напряжённый бугорок в штанах. Глаза обоих горят, и вовсе не ненавистью. Дазай тянется к ремню на своих брюках. — Да, Мори-сан, — лицо Анго невозмутимо, и нет, он вовсе не собирается (ну разве что самую малость!) краснеть. — Этот несанкционированный нами рынок оружия на сегодняшний день представляет наибольшую проблему. — Известно о них пока мало. Вот, взгляни, — Мори протягивает ему лист, но Анго не может вникнуть даже в ту скудную информацию, что он содержит. Часть листов рвётся и сминается, часть смахивается на пол, когда обмотанная бинтами до запястий рука скребёт по столу, словно ища, за что зацепиться. Или их обладатель просто не может вести себя сдержанно? Анго как бы невзначай задевает органайзер и стоящую в нём ручку, которой наверняка было подписано немало важных документов… …а ещё ей старательно вырисовывали на чужой ягодице «принадлежит Осаму Дазаю». Впрочем, последние буквы получились криво, а потом несчастную ручку и вовсе чуть не сломали и забросили в дальний угол. — Поэтому мне нужна будет твоя помощь, Анго-кун. Стол. Все документы проходят через стол, стол слышит слова того, кто сидит за ним, кладёт на него руки. А ещё на столе, сдвинув всё ненужное, лежит Дазай, запрокинув голову и часто дыша. Ноги его давят на поясницу Накахары, что ритмично двигается в нём, руки то беспорядочно скользят по гладкой поверхности, то сжимают столешницу, то тянутся к рыжим кудрям напарника. И эти движения, эти касания, взгляды «Двойного чёрного» гораздо правдивее, чем их рты. Даже в воспоминаниях неодушевлённого предмета ярко запечатлены порывистая страсть и отчаянная потребность друг в друге, странная нежность в плавных движениях. А вот и та самая ручка. Дазай делает на теле Накахары свою надпись, пока тот не вырывает ручку и с силой не отшвыривает вон, а потом сердито смотрит Дазаю в глаза. В глазах Дазая же — лишь озорство, нет и намёка на злобную насмешку. Накахара толкается в него особенно сильно, и Дазай запрокидывает голову, издавая тихий стон. — И что мы только что сделали… — устало бурчит Накахара, навалившись на напарника. — Проникли в кабинет Мори-сана и там же трахнулись, — весело отвечает Дазай. — Давно надо было, я же предлагал. — А если бы нас кто-нибудь заметил? Ты полнейший псих. — И я тоже тебя люблю, Чуя. И в этих словах на удивление не слышно ни капли лжи. — Анго-кун, с тобой всё в порядке? Выглядишь неважно. — Д-да, Мори-сан. Я понял, что от меня требуется. Разрешите идти? И, едва дождавшись кивка босса, Анго едва не пулей вылетел из злосчастного кабинета. Да он теперь готов начать молиться, лишь бы Мори не вызвал его снова! Пожалуй, сокрытую информацию о деятельности босса придётся добывать другими способами. Ещё одной порции таких тайн он не выдержит. Дазай, ну как можно было додуматься до такого?!

***

Анго никогда не узнает о том, что Дазай заметил тогда прикосновение к своей одежде. А позднее увидел, как друг невзначай прикасается и к другим предметам. Догадка о возможной способности пришла на ум быстро, и Дазай выбрал весьма оригинальный способ отвадить чтеца воспоминаний — запятнать всё вокруг своими с Чуей проделками. Ох, а они были на них горазды! Иногда, сидя один дома и предаваясь воспоминаниям, он думал о тех днях, и странное светлое чувство оживало у него в груди. Дазай так никогда и не задумается о том, что Анго узнал его самую страшную тайну.