Нежность

Джунта стоит спиной, зачем-то укутавшись в простынь почти по самую шею, но свет уличного фонаря из окна, словно специально нацеленный на то, чтобы выявить всё скрытое в глубокой ночи, выхватывает небольшой участок голой кожи прямо под ухом. В отсутствие света цвета становятся неразличимыми, и Хамаде очень нравится смотреть на Джунту в разных оттенках серого. Простынь скрывает почти всё, но Джунта ведь очень красив без одежды, и его шея так манит… Хамада коротко целует горячую кожу, не в силах оторваться, и по мере продвижения постепенно убирает простынь с плеч. Джунта отклоняет голову в другую сторону, подставляясь, и шумно выдыхает, закусывая нижнюю губу. Хамада покрывает поцелуями основание шеи, почти теряя самообладание от любимого запаха, медленно поднимается вверх и, повернув его голову к себе, наконец пробует эти пухлые губы, стараясь держать себя в руках, что даётся ему очень сложно, потому что желание обладать уже почти затмило весь разум. Одной рукой он прижимает голову Джунты к себе, а второй обхватывает его спереди, откинув край простыни в сторону, и аккуратно касается пальцами живота. Джунта стонет в поцелуй и, запрокинув голову, пытается прижаться ещё ближе, но Хамада чуть отстраняется и возвращается к плечам, нежно гладя их пальцами и вслед за ними проводя губами. Джунта тает под этими прикосновениями и хочет дотронуться тоже, он вскидывает руки, и простынь бесшумно опускается на пол, предательски обличая все тайны и превращая невинность во что-то порочное. Хамада прижимается ближе, ведёт руками по груди Джунты, ребрам, животу, а потом мягко утягивает его на кровать… Нарушать интимную тишину кажется непозволительным, но им и не нужны слова, потому что их желания полностью совпадают. Всё перестаёт существовать в этот момент, пока Хамада уносит Джунту куда-то в параллельный мир, где спокойно и очень хорошо, время будто потеряло всякий смысл, существует только сейчас, только они вдвоём и только их бесконечная любовь, подобно цунами накрывающая с головой… Неясно, в какой момент все заканчивается, потому что Хамада продолжает держать Джунту в своих руках, а тот и не хочет отстраняться, счастливый чувствовать себя с ним единым целым. В голове удивительно пусто, а телу так прекрасно, что Джунта готов продлить это мгновение навечно, и, думая об этом, под ровное биение любимого сердца он постепенно проваливается в глубокий сон. Хамада тоже засыпает почти сразу, удовлетворенно слушая мирное сопение рядом, прижав к себе так близко, как только может, и от любви к нему почти больно, но такую боль Хамада испытывал бы всю жизнь, только чтобы он был рядом.