Приятно познакомиться

— Барбара, я не готов, — Стриклер стоял перед закрытой дверью и заметно нервничал. Его обычное спокойствие и рассудительность сейчас отошли на второй план, уступая место легкой панике. Уже очень давно он не навещал родителей, а нынешние обстоятельства и важный предстоящий разговор и вовсе уверенности не добавляли. — Готов, — мягко положив руку на плечо Уолтера, произнесла женщина. Лейк в отличие от Подменыша даже не сомневалась в том, что у него все получится. И именно эта уверенность в голосе любимой придала сил для первого шага. Поправив одежду на мальчике, что сейчас тихо дремал у него на руках, Стриклер поднес руку к двери, чтобы постучать. Кисть дрогнула всего в миллиметре от дерева и потребовалось два глубоких вдоха, чтобы все же осуществить свое намерение. Аккуратно открыв дверь и пройдя внутрь помещения, Уолт включил свет. Перед ним находились его родители. Именно те люди, которых Подменыш безмерно уважал и ценил. Они воспитывали мальчика в строгости, но не забывали также и о любви к нему. Стриклер очень многим был им обязан. Какое-то время мужчина стоял молча, не в силах подобрать нужные слова для начала разговора. Уолтер хотел быть честным, но ком хранимой все эти долгие годы горькой тайны буквально застрял у него в горле, мешая даже дышать. Пусть Подменыш и не выбирал собственный путь в начале, но осознавал всю его тяжесть в конце. — Доброе утро, отец, — первые слова отдавали легкой хрипотцой в голосе, так что прежде, чем продолжить Стриклер кашлянул в кулак. — Доброе утро, матушка. Надеюсь, что у вас все хорошо. В помещении вновь повисла тишина, но Подменыш понимал, что это нормально. — Приношу свои искренние извинения, что не приходил уже так давно. Я вовсе не хотел вас оскорбить своим длительным отсутствием, — в тусклом свете керосиновых ламп плясали тени, создавая иллюзию присутствия. — Как вы видите, я изменился. Много всего произошло, что я бы хотел обсудить с вами, но, по правде, совершенно не уверен, что у меня есть право на это… В помещении было холодно, как и всегда. Мальчик на руках Стриклера начал немного недовольно ворочаться, что свидетельствовало о том, что у Подменыша оставалось не так много времени на спокойную беседу. — Полагаю, нам нужно начать с самого начала? — тролль выпрямился, стараясь успокоить себя, и в следующее мгновение произнес. — Отец, матушка, приятно познакомиться. Я не ваш сын. Слова эхом ударились о стены, возвращаясь обратно к говорящему. Впрочем, ответа не последовало. — Этот малыш на самом деле и есть ваш родной ребенок, которого должны были любить. Вы дали ему имя при рождении, и мы сохранили его. Так что сейчас он Уолтоломью Стриклер Младший, — на мгновение улыбка окрасила лицо Подменыша, но разговор еще не был окончен. — Я прошу слишком многого, ведь и так виноват перед вами за всю эту ложь… Но, пожалуйста, простите. Уолтер склонил голову в знак уважения и покорности. Тролль не знал, что еще может сделать, как еще может объяснить. И стоило ли продолжать… В любом случае, все это в первую очередь было необходимо ему самому. — Я очень люблю вас, — это было последнее, что сегодня мужчина сказал, прежде, чем выйти из семейного склепа.

***

На улице светило солнце и, после полумрака помещения, казалось, что еще ярче, чем прежде. Барбара все это время стояла снаружи, терпеливо ожидая тролля. Она все прекрасно понимала и не торопила его после того, как тот вышел. — Давай возвращаться, — Подменыш аккуратно передал своего фамильяра женщине и обернулся на небольшое здание. Оно было действительно старым, но благодаря частому ремонту и уходу не производило впечатления ветхой развалины, как другие склепы на их местном кладбище Аркадии. Путь до машины пара преодолевала в молчании. Один лишь Уолтоломью Младший иногда что-то «угукал» на руках у доктора Лейк. Всех остальных детей они оставили в городе, попросив приглядеть за ними Тоби с Аррргггхххом. И сейчас предстояла поездка обратно. — Как думаешь, — наконец заговорил Стриклер, остановившись буквально в паре шагов от их транспортного средства. — Я все сделал правильно? Уолт поднял на женщину свои зеленые с желтым свечением глаза и замер в ожидании ответа. Для Подменыша было важным мнение любимой. Сама же Барбара хотела поддержать партнера, так что посмотрела в ответ на тролля, потянувшись одной рукой и аккуратно взяв кисть мужчины в свою ладонь. — Этот склеп ведь ты специально построил для своих родителей, верно? Здание в отличном состоянии, даже несмотря на его возраст. Ты очень любил тех людей, и я уверена, что они любили в ответ, — эти слова были сказаны таким тоном, которым умела говорить только Барбара. Уверенность, поддержка и душевная доброта. Слова были искренними и не давали усомниться в них ни на миг. — Даже если ты не одной с ними крови, ты был их сыном. И до сих пор им остаешься. Уолтер улыбнулся, сжимая родную ладонь чуть крепче, а потом и вовсе поднося ее к губам и аккуратно целуя. Слова Барбары действительно успокоили его, и мужчина сейчас был искренне благодарен, что она поехала с ним. — Я смотрю, ты лечишь не только тела, но и души? — тролль тихо засмеялся, подходя ближе и обнимая Лейк так, что ребенок оказался аккурат по середине их тел. Барбара же на это замечание ничего не ответила, лишь многозначительно ухмыльнулась, вкладывая в это выражение лица много разных чувств. Ей было приятно знать, что мужчина почувствовал себя хоть чуточку лучше. Подойдя еще чуть ближе, тролль укрыл своими крыльями женщину и уткнулся ей в макушку лицом, вдыхая такой родной и приятный запах. Сегодня волосы врача были распущены, и Уолт легко их растрепал, слегка потерявшись о них щекой. — Спасибо, Барбара, — Подменыш мягко поцеловал женщину в макушку, следом вновь прижимаясь к ней лбом. — Мне было важно это услышать. Так они и стояли, обнявшись, показывая, как каждый из них ценен друг для друга. Один только Уолтоломью Стриклер Младший ничего не понимал, но уже совершенно точно любил своих родителей.