Тонкие моменты

Хёбу вёл себя с ним так, будто они были незнакомы. Сидел на заднем сиденье машины с независимым видом, а Хиномия, словно обычный шофёр, крутил руль. Майор при этом ещё и улыбался. Но не ему, а явно своим мыслям. Из-за этого Энди казалось, что они - каждый сам по себе, и пути у них разные, несмотря на то, что едут они в одной машине по одной и той же дороге. Спасать Югири. - Мне тут каждый камень знаком, каждое дерево, - сказал вдруг Кёске, слегка улыбаясь. Энди чуть сбавил скорость, чтобы шум мотора и ветер не глушили голос Кёске. Впрочем, зачем? Ему сейчас камни, да деревья роднее всех живых. Он, небось, и разговаривает-то сам с собою. И почему Хёбу не сел к нему на переднее сиденье? Побрезговал, - рядом с предателем-то? Энди крутанул руль, объезжая довольно большую лужу. Дорога была просёлочной, грунтовой. И ехать по ней после дождя было особенно тяжко. - Скоро будем проезжать один посёлок... Там раньше готовили вкусные такояки. - Хочешь поесть? - Энди рискнул оторвать голову от дороги и покосился на своего пассажира. - Нет, - Кёске махнул рукой. - Всё потом. Езжай. Энди ничего не оставалось, кроме как слушаться. До вечера он играл роль послушного водителя, и уже был сыт этой ролью по горло. Хёбу... Хоть бы что сказал ему. Врезал по морде, попытался бы использовать на нём силу... Нет, вместо этого Хёбу его просто игнорировал. Подумать только, некто Саотомэ вызывал у майора больше чувств, чем его, Энди, присутствие. Так вольно или невольно себя ничтожной букашкой почувствуешь, а не человеком. Нет, Энди, конечно, старался не заморачиваться, но всё равно было неприятно. Осадок оставался горький. Будто он и сам не знает, что он сволочь. Так Хёбу ему постоянно напоминал об этом. Прямо на него лишний раз даже не посмотрит, а о большем и говорить не приходилось. В пригороде Токио они сняли номер в отеле. То есть, Энди снимал, а майор сидел в кресле фойе. Ждал. С виду - школьник и школьник. Ну и что, что волосы седые, мало ли чем сейчас молодёжь увлекается, косплеит, красится, бреется налысо или вообще сходит с ума. - Я взял нам один номер на двоих, - отчитался Энди, подойдя к майору. Сперва думал соврать, что номеров больше не было, но наверняка Хёбу на подобный дешёвый трюк не купился бы. - Что, присматривать за мной будешь? - Кёске наконец-то посмотрел на него. Одолжение сделал. - Заботиться? - Пойдём. - Энди видел, что Хёбу ещё слаб, не восстановился после переливания. Доктор Сакаки избегал делать конкретные прогнозы, настоящий врач, одним словом. Оставалось только ждать и следить, чтобы Хёбу принимал таблетки и выполнял предписания, соблюдал режим... - Через пару дней мне уже лучше станет, так что не дождётесь, - сказал Хёбу, когда они заходили в лифт. При этом Кёске был такой бледный, аж до синевы, что хотелось его срочно уложить в кровать и запретить вставать ещё неделю-две. Не факт, что майор послушается. Его вообще невозможно было заставить что-то сделать против воли. Только убедить. Но дипломат из Энди был неважнецкий. В номере оказались две односпальные кровати, телевизор, холодильник, чайник с двумя фарфоровыми чашками, - у одной на боку оказалась отбита эмаль, - и выход на балкон. Пока майор плескался в душе, Энди выглянул на улицу, постоял у перил, вдохнул вечернего воздуха, тоскуя по океану. «Катастрофу» было жалко. Чисто по-человечески жалко. Впрочем, он-то там был просто гостем, а вот Кёске... Каково ему и остальным, для которых корабль служил настоящим домом? Энди вернулся обратно в номер, улёгся на свою кровать и включил телевизор. Нужно было проследить, чтобы Кёске выпил лекарство. В новостях говорили о предстоящих выборах в Нью-Йорке. Словно весь мир на них помешался. Местные новости сообщали о росте иностранной валюты, победе сборной команды по футболу и турне очередной поп-звезды. Дождавшись прогноза погоды, Энди переключил канал. Думать получалось только о Кёске. По нему Энди тоже тосковал, как и по затонувшему кораблю. Правда, майор рядом был, живой и почти невредимый, но от этого тоска не уменьшалась. Чуть не потерял. А если бы потерял? Если бы не нырнул за ним, когда обломки яхты пошли ко дну? От этих мыслей становилось дурно. Кёске, не подозревая ни о каких его мыслях, вышел из душа в одном полотенце, форму свою нёс в руках. Бережно повесил её на «плечики» и убрал в шкаф. Энди почему-то сглотнул, когда Кёске к нему повернулся. Что говорить? Что делать? - Ну?.. Энди взглянул на него, замер, не зная, куда спрятать глаза, а Хёбу усмехнулся и уселся на свою кровать, не сводя с него взгляда. Ногу на ногу положил, и от этого полотенце на бёдрах разъехалось в стороны. Кёске был худой и бледный, сквозь тонкую кожу, кажется, вены просвечивали. Энди и сам не понял, как встал с кровати и подошёл ближе. Почти вплотную. К майору его словно магнитом тянуло. Кёске негромко хмыкнул, но даже рукой не пошевелил, чтобы отодвинуться или прикрыться. Он сидел против света, и выражения его лица было не разглядеть. Энди посмотрел на его колени, про себя поражаясь, какие они по-мальчишески острые. Весь Хёбу был какой-то угловатый, нескладный, будто недооформившийся подросток. Технически говоря, он и был им - около семидесяти лет назад, когда его убили. Когда его убил Саотомэ. А Энди с этим мерзавцем разговаривал, ничего не подозревая. Впрочем, что он мог подозревать? Он ведь тогда еще не знал Кёске. Но теперь... - А поесть в номер ты не заказывал? - спросил вдруг Хёбу. - Я проголодался. И он откинулся назад, на кровать, опираясь на локти. Брюшной пресс обозначился слабо, но всё же заметно. Как при этом полотенце не развязалось и не свалилось, уму непостижимо. Должно быть, тут не обошлось без телекинеза. Энди сжал кулаки и в два шага долетел до входной двери, крутанул ключ в замке и выскочил из номера. Хлопнул дверью, не сдержавшись. Ну что? Что ему не нравится?! Ведь сам сел в машину, согласился принять помощь. Но... Похоже, не простил. А он сам тоже хорош. Завёлся с полоборота. Идиота кусок. Костеря себя, на чём свет стоит, Энди поплёлся на поиски администратора. Бог его знает, где в этот вечерний час можно найти еду. Кухня отеля наверняка уже закрыта. Кёске в некоторых вопросах был очень старомоден. К примеру, это молоко, которое он мог пить литрами. Эта его манера одеваться, чопорно застёгивая воротничок школьной формы под горло. Стеснительность. Невозможно было заставить его раздеться при свете, - Энди пытался. Кёске любил объятия и прикосновения; похоже, что ему их всегда не хватало. Больше всех доставалось Югири. Перед сном, в награду за съеденный обед, за то, что сама зашнуровала свои ботинки и завязала шнурки сложными бантиками. Бантики и шнуровку Югири объяснял Маги-сан... Энди тоже иногда перепадало прикосновений и объятий; наедине или, чёрт возьми майора, при остальной «Пандоре». В такие минуты он пытался притвориться спящим или просто делал вид, что не замечает... А сам - отчаянно краснел, замирал, будто съёживался в тугой комок под тёплой рукой. Когда постоянно получаешь от реальности только тычки и удары, сложно настроиться на что-то иное. Зачем... Зачем Кёске с ним так поступал? Зачем приручил? Энди не нравилось, потому что он знал: рано или поздно это закончится. Тогда для чего всё? То, что сейчас вытворял с ним Кёске, было гораздо хуже, чем если бы он просто обругал или покалечил его. Резкие провокации и полное игнорирование. Полное игнорирование того, что между ними было раньше. Майор неплохо изучил его за то время, пока они были вместе, и теперь нажимал на болевые точки с профессиональной бесстрастностью врача, исследующего очередного пациента. Чего он этим хотел добиться? Чтобы Энди сказал ему, что усвоил урок? Чтобы пообещал, что больше так не будет? Смешно. Но он бы пошёл и сказал, если бы был уверен, что его выслушают. Если бы знал, что ещё не безразличен. Вертолёт поднимал песок с прогулочной площадки для заключённых. Лопасти останавливались медленно, прокручивались вхолостую, а из открытой двери уже выпрыгивал, проигнорировав лестницу, невысокий беловолосый парнишка. Его вели под конвоем двух вооружённых охранников, и все были чрезвычайно серьёзны, лишь мальчишка беззаботно шутил и насмешничал над остальными. Таким Энди Хиномия его первый раз увидел. Майора Хёбу Кёске. Фотографии из досье - не в счёт. Там Кёске специально позировал, в парадном мундире, неестественно выпрямившийся, торжественно-гордый... А более поздних фотографий в USEI не было. Нормально поговорить они смогли только, когда очутились в одиночных камерах по-соседству. Да и камерами-то их назвать было нельзя: глухой каменный мешок, дверь и частые решётки вместо потолка, небо, затянутое тучами, ровно стучащие кирзовые сапоги часовых, обходящих периметр острова. Энди стало холодно ещё до того, как окончательно стемнело. На ужин им принесли хлеб с водой; к своей порции он так и не притронулся. Интересно, съел ли Хёбу. В воздухе пахло близким дождём. - ...а ты чувствительный какой. Пойдёшь ко мне в команду? Даже если бы не задание, Энди бы всё равно согласился. К Кёске его потянуло уже тогда. Он... Располагал к себе. Людей, эсперов, недоэсперов... - всех, кто умудрялся попасть под очарование его наглой, нарочитой беззаботности. Это его самоуверенное «Я здесь ненадолго. Разберусь с делами и выйду» заставило Энди на время забыть о синяках и шишках, которые он умудрился получить, пока дрался с заключёнными. Всё-таки Хёбу был удивительным человеком. Всё в нём казалось таким свободным; он привлекал своим самообладанием и внутренней силой. Даже просто его голос... Смелый, открытый. Голос, который не привык лгать. А ещё Хёбу говорил с ним по-японски, и это неожиданно грело Энди. Он знал язык, хотя его семья покинула Японию много-много лет назад... На жёстких досках лавки было больно лежать. Начался тот самый дождь, из-за которого в воздухе пахло сыростью. Энди повернулся на бок и сжался в комок, тщетно стараясь согреться. Из еды удалось достать нигири, сэндвичи и кофе с молоком. Администратор оказалась тихой, улыбчивой девушкой, и эта её улыбка странным образом заставила Энди успокоиться, настроиться на более мирный лад. Кёске просто ещё не выздоровел, поэтому нервничает и, разумеется, вдобавок переживает из-за похищенной Югири. Оттого такое поведение. Энди и сам переживал, но верил, что вместе они справятся. Ведь Кёске сперва собирался идти вызволять девочку в одиночку. А, значит, вдвоём у них будет больше шансов. В любом случае, им всего лишь надо попасть в Вашингтон и отыскать Алана Уолша. Ведь тот был в курсе всего... В номере было тихо, свет и телевизор - выключены. Сначала Энди решил, что Кёске уснул. Но тот просто сидел на кровати и смотрел в окно. Хорошо хоть догадался надеть махровый гостиничный халат. Энди поставил поднос с едой на столик возле телевизора, обернулся. - Отсюда не видно луны, - сказал вдруг Хёбу, взмахнув рукавом в сторону окна. Энди вздохнул. Еды он достал, но над луной уже не властен. - Есть ещё хочешь? Я принёс... Хёбу неожиданно спрыгнул с кровати и шагнул к нему. Поднял голову, посмотрел в глаза... Его ноздри раздувались, а радужка отсвечивала бирюзовым. - От тебя пахнет женщиной, - процедил вдруг Кёске. - Такой навязчивый запах духов... Полнейшая безвкусица. Энди попятился и упёрся в стол. Что это нашло на Хёбу? Только сцены ревности не хватало. А что отвечать? «У меня с ней ничего не было!» «Ты лучше неё»? «Я же с тобой»? Это бы показалось дешёвой мелодрамой. Энди помолчал, потом аккуратно обогнул Кёске и шагнул в сторону. - Я душ пойду приму. Хёбу, тебе надо поесть и выпить таблетки... « ...не забудь, ведь о тебе все волнуются» - Энди оставил недосказанным. Каору переживала о Кёске, тот доктор, Сакаки, и Минамото, несмотря на то, что был простым человеком, вовсе не эспером... Кёске должен понять, что о нём волнуются и заботятся. Пусть постарается войти в норму хотя бы ради этих людей и ради своей «Пандоры», раз уж Хиномия ему безразличен. Энди мылся долго, тщательно, и его мышцы, собравшиеся в тугие нервные узлы, медленно расслабились под горячей водой. Он проигнорировал ванную, приняв лишь долгий горячий душ, и, когда вышел, увидел, что Кёске уже спит. Упаковки из-под нигири и сэндвичей смятыми фантиками валялись на столе. Полупустой стакан с водой и начатые блистеры с таблетками были демонстративно выложены тут же. Вот и хорошо. Энди улыбнулся и осторожно шагнул к кровати. Выспаться было бы совсем не лишним. Среди ночи его разбудило что-то... Кёске. Кёске, лежащий рядом под одеялом. Было тесно и тепло. Кёске прижимался к его спине, перекинув руку через живот. Острые колени упирались Энди в ноги. - Ты... что? - Энди осторожно повернулся, стараясь не скинуть его с кровати на пол. - Хёбу? Тот усмехнулся: - Не помешаю? - Ты же... Ты же болен, тебе нельзя перенапрягаться, - ляпнул Энди первое, что пришло на ум. Хёбу дёрнулся, и Энди так и не понял, от смеха или потому, что он сказал что-то не то. Фыркнул только. - Ну, чего опять не так-то? - спросил Энди, сам на себя раздражаясь. Со сна соображалось плохо. И ещё был Хёбу, которого было откровенно не понять, чем дальше, тем сильнее. - Помнишь о том нашем давнишнем разговоре? - спросил вдруг Кёске. - О каком?.. - много о чём они разговаривали. Чего конкретно от него хотел сейчас Хёбу, было не ясно. - Ну, о каком? - Тогда, после Венеции, помнишь? Энди раскрыл рот, но забыл, как дышать. А когда вздохнул, шумно, с резким выдохом, Кёске наверняка стало понятно, что да, помнит. Дыхание сорвалось и уже не возвращалось к нему. Можно сколько угодно тренировать сдержанность и толстокожесть, игнорируя подначки и подколки майора. Но всё оказывается напрасно, когда... Когда такое. А ещё... Кёске сам напомнил. Это означало, что он его хочет, что он больше не держит на него зла, что... Что своим считает. Дальше мысли Энди не шли; он себе запрещал. Стекло взорвалось мелкими осколками, и не укрыться от них, ни спрятаться - Энди ни черта не успел! Хёбу остановил взрывную волну одним взмахом руки, вторым - смёл осколки вниз, к ногам Маги и Хиномии. Часть крошева, льдисто посверкивая, улетела в канал. В окно плеснул ветер. Адреналин в крови зашкаливал, тут уж никакие дыхательные упражнения не спасали. Энди пытался дышать, ещё когда лежал на крыше соседнего дома напротив и целился... Целился из винтовки в лицо Хёбу. Адреналин буквально тёк из ушей. Дикое волнение, до дрожи в пальцах... Может и хорошо, что он так и не выстрелил. А потом Хёбу крутанул свой ограничитель, выпуская безграничную силу на свободу, - и как только Энди на ногах устоял? Непонятно. Хотелось упасть на колени, такая плотная и невозможная тяжесть была сконцентрирована в теле Кёске. Те несколько секунд, которых майору хватило, чтобы размазать их врага-эспера по стенке, Энди не дышал; в ушах шумело, - как он потом понял, от взрывной волны, долетевшей от соседнего здания. Баллоны с каким-то газом. Тот эспер был болен. Кислород или всё же бытовой газ? Теперь на месте нескольких соседних домов плескалась вода, ведь они были не где-нибудь, а в Венеции. Прилежащие здания тоже пострадали. От масштабов разрушений в голове мутилось. Скоро ли прибудет полиция? И как они сюда вообще доберутся? На катерах через обломки или на вертолётах? - Майор, вы себя хорошо чувствуете? - обратился Маги к Хёбу, с заботой подавшись к нему. - Что я, по-твоему, похож на старика? - Кёске стряхнул с плеча его руку и первым шагнул к выходу. Да, после такого хотелось пройтись пешком, Энди понимал. Телепортация показалась бы слишком сильным испытанием для его нервов. Пожалуй, это у него нужно было спрашивать, как он себя чувствует. - Ну-ну. Будто бы ты не знал, - Хёбу обернулся, когда они вышли на улицу. Энди обессилено прислонился к стене дома, а потом сполз по ней на каменную мостовую. Повсюду плавали доски, какой-то мусор, обгоревшая ветошь. В воздухе стояла взвесь мелкой пыли. От воды тянуло тиной и затхлостью; с моря дул ночной бриз. Йо и Момидзи должны были с минуту на минуту привести катер. - Я знал. Я же уже видел... Тогда, на острове... - Энди помнил, как Хёбу подвзорвал тюрьму. - А мой возраст? - Хёбу опустил ему на плечо руку, но Энди на это внимания не обратил, принял как должное. Как попытку оказать поддержку и успокоить. - Невероятно, - сказал он, что и думал. Сейчас ему было не до притворства. Перед глазами мелькали чёрно-белые фотографии досье. Хёбу был мальчишкой семьдесят лет назад. И сейчас должен был быть дряхлой развалиной, хотя по нему этого никто бы не сказал. За спиной майора маячил Маги. Спокойный, собранный. Это отрезвляло; немного. Послышался звук катерного мотора. Скоро прибудут свои... Хёбу нагнулся к нему, приподнимая его лицо за подбородок. Энди посмотрел, широко раскрыв глаза. И обжёгся, напоровшись на горячий взгляд. Поцелуй; короткий, и в губы, после такого взгляда - как пресная вода после крепкого бренди, - ничто. - А теперь? - уточнил Кёске. Энди чувствовал, как ветер пытается сдуть с его губ чужой след. Сглотнул. - Да, - ответил он. Что «да», он и сам до конца не понял. Но стало спокойнее. Пришло такое иррациональное спокойствие, с примесью сумасшедшинки. Думалось только о том, что вот его угораздило поцеловаться с парнем, а обстановка для этого самая неподходящая, в общем-то. К тому же, и дёргаться было поздно – всё уже случилось. Взгляд Энди метнулся в сторону: Маги стоял, повернувшись спиной к ним, и безучастно смотрел на воду. Видел или не заметил? В тумане тарахтел мотор подплывающего катера. Кёске теперь ощущался так, будто Энди был к нему привязан, как стрелка компаса, постоянно смотрящая на север, и каждая секунда, проведённая подле майора, сворачивала нутро Энди в тугую пружину, оборот за оборотом, сильнее, резче. Ему мерещилось, что Хёбу за ним наблюдает, что вот-вот прикоснётся, что сейчас с похабной усмешкой скажет что-нибудь вроде «Чему ты поверил? Это была шутка, розыгрыш, тебя дразнить - одно удовольствие». Но потом Хёбу взял его за руку, сплетя их пальцы, и Энди чуть не отдёрнул свою, так это было неожиданно; он почти поверил, что ему всё причудилось. Но майор телепортировал их на яхту, только и всего, и пальцы его сразу же разжались. Энди вцепился в него сам, так неожиданно было потерять этот контакт. Рывок; мигнуло, и вокруг стало темно, хоть глаз выколи. - Моя каюта, - шепнул Кёске. - И? Что будешь делать дальше? Энди осторожно вздохнул, пытаясь унять заполошно колотящееся сердце. - А что можно? - Можно всё. - Совсем всё? - Энди протянул руки на голос. - Если не сдрейфишь. - Не дождёшься. - Ну, давай, - смешок в темноте. Что-то зашуршало. Одежда; Хёбу раздевался. Энди запретил себе думать. Но даже отголоски панических мыслей рождали панику. Почему именно он, Энди Хиномия? И как так вышло, что – Хёбу? - Боишься? - какой понимающий. - Нет!.. Да. Немного. Внезапно к его лицу прикоснулись пальцы, и Энди дёрнулся назад. - Ну, стой. Не волнуйся... – дыхание Хёбу ощущалось на губах; он его сейчас поцелует. Уже целует. Энди нервно вздохнул и начал отвечать на поцелуй. С поцелуями стало полегче, привычнее. - О... Да ты у нас опытный... - Хёбу ничуть не удивился, на самом деле. Просто заговаривал зубы, стягивая с него одежду. - До этого только с девушками? Энди неловко кивнул, потом догадался подтвердить вслух. - Ничего, принцип почти тот же... Энди издал слегка истеричный смешок. Это он понимал, что принцип. Не совсем же дурак. - Но могу рассказать, как может быть наоборот. Только пугает, - подумал тогда Энди. - Ну, расскажи, - подзадорил он. Руки огладили его рёбра и спустились на живот. Мускулы непроизвольно сократились, и Энди охнул. - Мне прямо нравится, какой ты, - Кёске встал вплотную, прижался к нему, и руки сами собой его обняли. Обниматься оказалось хорошо. Энди нащупал острое ребро лопатки, ложбинку позвоночника, смахнул с шеи тонкие, как паутина, волосы. - Так что там с наоборот? - М... Потом... Когда сам решишь... Но учти, я могу и не дождаться, если долго будешь тянуть. Энди совсем развеселился: - Да ну? Правда что ли? В следующую секунду он уже лежал лицом в подушку на громадной кровати майора, а сверху его прижимало что-то неподъёмное. Было не пошевелиться. - Правда-правда. Можешь мне поверить, - Кёске хмыкнул, вжимаясь в него, а потом скатился и лёг рядом, одновременно убирая свою силу. Энди повернулся на бок, лицом к нему. - Ты лучше другое мне расскажи. - О, не волнуйся. Расскажу и покажу даже. Порой казалось, что Кёске над ним откровенно глумится. А порой - что проверяет на прочность... - Помню, конечно. - Энди попытался состроить улыбку, и вышло косо, только одним углом рта. Пустая бравада, но она вообще-то успокаивала. - Даже думал, как оно может быть. - Хм-м? И как? Что надумал, в итоге? Энди никогда бы не поверил, что Хёбу действительно захочет сделать это. Ну, что захочет теперь, когда уже узнал, что Хиномия - вражеский шпион, который работал против эсперов, на того самого Саотомэ. - Не знаю. - По крайней мере, сейчас он ответил честно. - Не уверен, что мне может понравиться. Никогда не пробовал, да и... Кёске прижался к нему сильнее, обнял, и его тонкие руки оказались неожиданно сильными. Неизвестно, может, и силу свою использовал. Ограничитель-то Энди по привычке нацепил, когда из душа вышел. Так что ничто не могло сейчас Кёске помешать. Руки были сильными и тяжёлыми, Кёске гладил его неторопливо и уверенно, и, что самое обидное, касался именно там, где Энди это больше всего нравилось. За то время, что они провели вместе, успел его изучить. Каждое прикосновение словно слабым разрядом тока по нервам. По плечам - раскрытыми ладонями, по ребрам - совсем немного, потому что щекотно, задевая соски, которые, к стыду самого Энди, были чувствительными, как у девушек, - к животу, - и тут уже мышцы предсказуемо сократились, выталкивая из лёгких воздух. Волосы Кёске мазнули по щеке и ключицам, а потом Энди почувствовал прикосновение губ к своей шее. Не удержался и выгнулся, подставляясь. И даже на едкий смешок не обратил внимания. - А говоришь, что не хочешь. - Я этого не говорил, - слабо попытался поспорить Энди. Хёбу опустил руку ниже, погладил и сжал его полувозбуждённый член. - А это и правда... - Энди вспомнил, каким бывал Кёске. Тот словно голову терял, когда был с ним. - Правда так приятно? - Бывает по-разному, - задумчиво ответил Хёбу. - Но тебе всё равно нравится? Кёске снова нагнулся к его шее и шепнул на ухо: - Просто я очень хочу тебя. Энди почувствовал, как его член предательски вздрогнул. Пальцы Хёбу тут же на нём сжались, сдвигая крайнюю плоть и придерживая у корня. - Мне даже всё равно, как, - шептал Кёске дальше. - Можем и не меняться, если не понравится. От этого ведь ничего не зависит... Энди мог бы сказать, что зависит, и очень многое - его задница, к примеру... Но возразить не успел. Хёбу наклонился над ним и лизнул в живот. Энди снова нервно вздохнул, как по заказу, а потом в очередной раз выругал себя за отзывчивость. Вроде бы, не должен он так реагировать, ведь не в первый раз это у них; Кёске вообще любил предварительные ласки. Точнее, любил доводить Энди. Можно было бы, наверное, и научиться уже себя в руках держать, но вместо этого тело напрягалось под прикосновениями губ и языка, вытягивалось струной, словно кто-то невидимый натягивал позвоночник, заставляя прогибаться в пояснице и разводить в стороны колени. Одежда с него, кстати, куда-то пропала. Энди не заметил, как и когда. Потом уже, задним числом, догадался, что её с его тела просто телепортировали прочь. Кёске взял его в рот, и сопротивляться ему совершенно не хотелось. Энди замер, почувствовав его губы на своём члене. Обычно всего пары минут хватало, чтобы возбудиться до конца; Кёске об этом прекрасно знал. Знал и пользовался, мерзавец. Настоящий террорист, охх!.. Прикосновение пальцев к мошонке, дразнящее, скользкое от смазки, - смазка откуда? как успел? - было как раз то, о чём они говорили. Он, вроде бы, не сказал, что согласен, да? Но попробовать... Совсем чуть-чуть. Только пальцы, - он помнил, как Кёске рассказывал, что именно хочет: - Я буду брать тебя пальцами, осторожно. Тебе должно понравиться... Энди дурел, только представляя это. Рука Хёбу, внутри... Он хватал Кёске в охапку, входил в него резко и двигался быстро, а тот, с расширившимися от удовольствия зрачками, говорил, нашёптывал на ухо, как будет вставлять ему и при этом ещё и отсасывать. Такие словечки употреблял, что Энди зубы стискивал. Заставить Кёске замолчать было практически невозможно. И куда в такие моменты девался обычный Хёбу, немного чопорный и церемонный, чуть стеснительный?.. В постели он неузнаваемо менялся. Однажды, когда Энди понял, что таким вот майор бывает за закрытыми дверями лишь с ним одним... Ему стало странно до жути. И до жути хорошо. Как будто... Словно он что-то особенное для Кёске значил. Ну, хоть немного?.. Должно быть, Хёбу с ним что-то сделал. Может быть, загипнотизировал? Энди чувствовал себя предельно раскрытым, в какой-то мере, откровенно беззащитным, но ему нравилось и с Кёске отчего-то это казалось вполне естественным. А потом ему захотелось большего. Он сам дёрнул бёдрами и всхлипнул, - нет, застонал даже. - Ну, что? - спросил Кёске, выпуская его изо рта. - М-м? Энди мотнул головой по подушке. Это было не «что», это было - «всё»! Ему хотелось больше, хотелось, чтобы Хёбу оставил эту свою рафинированную осторожность, ему мало было. Энди дёрнул бровью, нервно усмехнулся: - Не притворяйся, будто не понимаешь. Дразнишься ведь... - А ты у нас хочешь ещё? - Хёбу тоже улыбался. - Ага... Кёске толкнул в него пальцы снова, но в этот раз сделал это резко и быстро. Энди вскрикнул от неожиданности, а потом его бёдра сами дёрнулись вверх-вниз. Энди запрокинул голову и застонал. От очередного толчка его бросило в пот. - Ещё... Ну, я не этого же прошу... Хёбу! Хотелось... Его всего хотелось. Кёске весь день держал себя с ним, будто они были друг другу чужие, но теперь. Хёбу... Тот в ответ только усмехнулся: - Я знаю, - ответил. Поцеловал его согнутое колено и осторожно убрал пальцы. Вздохнул. Энди задышал часто, рывками. Глаза у него широко раскрылись, и смотрел он при этом только на Кёске, нервно и сосредоточенно. Тот, кажется, хотел что-то ещё сказать, но передумал. Одну руку Энди на плечо опустил, а второй - направил себя в него. Он был очень осторожен. Энди принял его медленно, ощущая вторжение буквально по миллиметру. Так медленно, что это казалось уже игрой-издевательством, а не осторожностью. - Чего остановился-то? - сквозь зубы спросил Энди. Он ещё не понял, больно это или нет. Смазки было много, из-за этого Энди чувствовал себя странно. И ещё из-за осторожности Хёбу. Сам-то он никогда таким осторожным не был. - Двигайся давай. - Одну руку Энди с усилием разжал и вцепился ею Кёске в плечи. Чтоб ближе. Чтобы ещё сильнее его чувствовать. Хёбу поднял на него глаза. Энди отчего-то смутился; их разница в росте и в постели была заметна. Первое движение, - и Энди шумно выдохнул. Можно было сколько угодно притворяться, будто ему всё равно и по барабану, будто он уверен в себе, но Хёбу-то в курсе... Он знает, как сделать, чтобы было лучше и приятнее, ему не нужно ничего говорить или подсказывать... Да и сам Энди пока не разбирается, о чём подсказывать-то. Не больно - и ладно. А ради Кёске он потерпит, подумаешь. Тот ведь уже столько раз с ним... Под ним, для него... - Тесный... - шепнул вдруг Кёске. - Не сжимай так, расслабься. Энди про себя чертыхнулся и мучительно покраснел. Хорошо, что темно и не видно, а вот щёки всё равно запекло. Он закусил губу. Ну и расслабиться попытался. - Уже лучше... - Кёске издал одобрительный смешок, уперся в кровать раскрытой ладонью, несколько раз толкнулся... внутрь. На фоне окна Энди видел силуэт его напряжённых плеч и склонённой головы. Кёске провёл рукой по его животу, неторопливо огладил член и яички. Вошёл снова, немного под другим углом, и Энди почувствовал... Он ахнул, удивлённо и почти в полный голос, а удовольствие уже ушло, будто его и не было, будто примерещилось. Кёске резко вздохнул и двинул бёдрами снова. Энди не успел как-то отреагировать, но отчего-то дёрнулся, выгнувшись на постели. Хёбу делал всё правильно. Правильно же; потому что его тело на это откликалось. Не сказать, что Энди отныне теперь фанат быть снизу, но... Ещё раз... Кёске вошёл сильнее; перед глазами полыхнуло, рот раскрылся и сам собой издал стон. Иначе и не скажешь; Энди ведь не собирался ни стонать, ни выделываться тут... - Ещё... М-м-м, ещё, - цепляясь за плечи Кёске, выстонал он всё же. Мелькнула мысль, что это с ним только потому, что в первый раз, с непривычки. Потому и не сдержаться. Что если будет потом, то Энди будет уже более сдержанным. Отчего-то появилось сожаление: этот его «первый раз» - он ему нравился, несмотря ни на что. Ноги затекли. Хотелось раздвинуть их ещё шире, хотелось сжаться, чтобы не выпускать, не терять этого удовольствия, чтобы оно стало больше, сильнее, чтобы заслонило собой всё. Он понимал и физические и психологические причины своего состояния: всё это происходило из-за Кёске, и с кем-то другим ему никогда бы не захотелось... - но дальше его мысли не заходили. Дальше оставались только ощущения от соприкосновения их тел и собственная жажда, незнакомая, толкающая невесть на что. Приподнять бёдра, встретить Хёбу, когда он движется навстречу, прикрыть глаза, губу закусить... Кёске вздёрнул голову вверх, и замер на какую-то долю секунды, всмотрелся в его лицо, так пристально, что холодок по позвоночнику пробежал. Энди даже ободряюще улыбнуться попытался, чтобы Кёске знал, что всё в порядке, и совсем не больно, - но сил на это не хватало. Тогда Энди поднял руки, огладил плечи и спину Кёске, обнял его, сильнее подставляясь. - Нравится, - утвердительно и с каким-то незнакомым ему облегчением произнёс Хёбу. - Как-то странно, - не скрываясь, признался Энди. Он прижал майора к себе ещё сильнее, вынуждая согнуть локти и лечь на него сверху. Показалось, что так он вошёл ещё глубже. Энди с дрожью выгнулся. - Что странно? - продолжал допытываться Кёске. - Всё, - ответил Энди, отчаянно не находя слов. Вместо этого он погладил Кёске по спине, - несмело и осторожно, вроде как поощряя. Кёске выдохнул шумно, сквозь стиснутые зубы. Руки сами собой скользнули дальше, опускаясь на изгиб поясницы и ещё ниже. Кёске дёрнулся, толкнулся сильнее, задышал чаще. Энди остановился и неловко, неуверенно спросил: - ...да? - Да, - ответил Хёбу, уткнувшись лбом ему в грудь. Губы влажно мазнули по коже с испариной. Энди скользнул рукой в расселину между ягодицами и погладил там, осторожно надавил, проникая внутрь. А потом просто не смог остановиться: Кёске так застонал, с такой силой вошёл в него... Он выговаривал что-то утвердительное, но Энди уже и слов не разбирал, в ушах зашумело от их слитого дыхания, от их общих движений, и жадно хотелось ещё и побольше, - он почти готов был приказать Кёске: «Сильнее!», но выдать смог только невнятный и бессловесный всхлип. Хёбу, словно читая его мысли, ускорился, - и с каждым движением наружу он попадал на толкающиеся в него пальцы; оказывается, ему немного было нужно, - внезапно он вышел, и Энди почувствовал на своей коже плеснувшую влагу. От неожиданности будто обожгло. Рукой Хёбу упёрся ему в грудь, прогибаясь в спине. Энди затаил дыхание и смотрел в темноте. А потом - почувствовал на своём члене пальцы, влажные и горячие от семени. Слишком рано, - с сожалением подумалось ему, а больше он уже ничего не успел, ни подумать, ни сделать. Почти сразу кончил следом за Кёске, в его ладонь; это было не сдержать и не отсрочить. Хёбу дышал с трудом, и на узкой кровати двоим было тесно. Слова - кончились, мысли куда-то делись. Слишком откровенное всё оно оказалось, слишком одно на двоих – и говорить не о чем. Энди потянул край одеяла, вытерся им, а после уложил Кёске поверх себя. И обнял его, чтобы тот ни вздумал, никуда! – и после этого уснул. - Пока ты дрых всё утро, я уже связался кое с кем из своих друзей. Нам купят билеты на сегодняшний рейс. Документы тоже будут готовы. - Отвратительно бодрый голос. Энди приоткрыл один глаз. Ну, точно, Кёске при полном параде, в форме, с лимитером на вороте. Как только ему удаётся носить пиджак и брюки так, что те выглядят всегда отглаженными. - Что? Уж не думал же ты, что мы воспользуемся своими настоящими именами?! И Маги с остальными. Я узнавал, со всеми всё в порядке. Но просил, чтобы им ничего не сообщали. Сами всё сделаем. Ну, давай, просыпайся уже! Хёбу казался ужасно бодрым для восьмидесятилетнего. Можно сказать, после вчерашнего энергия у него била через край. Он уселся рядом на кровать, улыбнулся, растянув губы, наклонился. - Ну?.. Завтрак проспишь, если будешь валяться дальше. Энди понял, что ему мало. Хотелось ещё, поцелуев и объятий, так что тело гудело. Это настоящая ломка, должно быть - раз получив, уже не откажешься. Но он позволил себе под взглядом Хёбу только лишь протянуть руку и осторожно коснуться его пальцев. - Уже встаю, - ответил Энди и выдал ответную улыбку. В которой оказалось чуть больше тепла, чем нужно, но скрывать такое он никогда не умел... Все эти улыбки, прикосновения, взгляды понимающие. Энди бесился, стеснялся, краснел... К сожалению, в самолёте особенно негде было уединиться, поэтому все двенадцать часов полёта грозили превратиться в медленную пытку. Наконец, Хёбу шёпотом предложил: - Поспи пока что. Нам ещё несколько часов лететь. И Энди действительно захотел спать. Гипноз или просто переизбыток волнения сказался? Он склонил голову на бок и уснул, уткнувшись Кёске в плечо. Жаль, что не обнять было. В Вашингтоне было раннее утро, зябкое и туманное. Энди отправился брать напрокат машину: им предстояло ехать на другой конец города, и было решено, что проще добираться по окружной дороге. Хёбу в это время дожидался его в кафешке неподалёку. Кофе с яблочным пирогом казались так же соблазнительны, как и он сам. Кёске пил молоко; не изменял своим привычкам даже здесь. - Ты пахнешь корицей, - неожиданно заявил Энди, усаживаясь рядом. Белёсые брови Кёске взметнулись в удивлении. Энди тут же покраснел и после этого сидел молча, пока не доел свою порцию. Когда они садились в машину, в руке Кёске оказалась бутылка с водой. Таблетки он вытащил из сумки, которую они брали с собой в дорогу. Энди сперва косился в зеркало заднего вида, а потом отвёл глаза. Хёбу действительно соблюдал предписания врача. Это успокаивало. Кажется, он шёл на поправку. Снова начались все эти выкрутасы с телепортацией вещей. Ну а про то, что ночью было... Ох, про то лучше не вспоминать - тут же обдавало жаром. - Помнишь его адрес? Хиномия? - уточнил Хёбу. - Что? А... Да. - Раз прочитанное Энди запоминал накрепко, и адрес своего бывшего начальника, Алана Уолша, разумеется, помнил. Он завёл мотор и вырулил машину со стоянки. - Давай несколько кварталов вперёд, потом оставим машину и вернёмся сюда без неё, - скомандовал Хёбу, рассматривая нужный дом. Время близилось уже к обеду. Они проезжали мимо однотипных двухэтажных домов, похожих своей простотой на детский конструктор. Низкий забор, короткая подъездная дорожка, пара окон на фасаде. Скучное, безликое место. Как только машина была припаркована, Кёске вернул их к дому Уолша телепортацией. Энди даже выругаться от неожиданности не успел. Перед глазами мигнуло снова - и они уже были внутри. - Ну ты! - возмущённо вскинулся Энди. - Предупреждать же надо! И мои вещи где? Сверху ему на голову тут же свалилась сумка. - Ну, не злись, - силы возвращались к нему, и, должно быть, поэтому Хёбу улыбался, словно бешеный. - Давай осмотримся пока. Энди, ворча себе под нос, послушно потопал осматриваться. В доме было пусто. Разумеется, Уолш сейчас на работе и вернётся только где-то после семи вечера. На первом этаже дома была небольшая гостиная с книжными полками, плазмой и диваном, кухня и ванная, на втором - кабинет и пара спален. Уолш жил один. Энди вспомнил, что тот носил кольцо на пальце. Значит, в разводе? На столе в кабинете стоял компьютер. Энди не поленился и включил, но вход в систему оказался запаролен, а пароль, разумеется, был неизвестен. Хиномия подумал найти подсказки где-нибудь тут же, хотя бы в ящиках стола, но из полезных вещей нашёл только револьвер. Проверил наличие патронов, поставил оружие на предохранитель и сунул себе в карман куртки. Краем глаза Энди всё посматривал в окно - вдруг Уолш приедет раньше? И продолжал проверять содержимое ящиков уже без особой надежды на успех. В последнем, самом нижнем ящике, он обнаружил личные дела: на себя, Хёбу, Маги Широ, Фудзиуру Йо, других членов «Пандоры»... Оказывается, сведения, которые он сообщал Уолшу, использовались для пополнения информации об эсперах. На обложке собственного досье он с неприятной дрожью увидел штамп «ликвидирован». Вот, значит, как. Его ликвидировали, оказывается. Будто взбесившегося пса усыпили? Конечно; он ведь отказался слушаться хозяина. Жаль только, что слишком поздно сообразил рвануть поводок. Как и грозился Уолш, никаких упоминаний о том, что Энди Хиномия работал на правительство, в досье не содержалось. Информацию о нём просто... Просто стёрли. Уничтожили. Он так и не понял, отчего перехватило горло. Рыдать он по этому поводу уж точно не собирался. Во дворе на подъездной дорожке зашуршали гравием машинные протекторы. Энди осторожно выглянул в окно, стараясь не потревожить занавески. Личные дела веером остались валяться на столе; не до них сейчас. Приехал Уолш. Отчего-то на несколько часов раньше. Хиномия заторопился вниз, быстро прошёл небольшой коридор и неслышно прокрался к самым ступеням лестницы. Спускаться пока не решился. Как бы дать знать Хёбу, чтобы визитёры не застали его врасплох? Энди пожалел, что он не Фудзиура; тут бы пригодился навык управления звуком. Вот открылась входная дверь. Вот послышались шаги в холле. Энди рискнул выглянуть из-за угла: прибывших было двое, Уолш и его водитель; оба направлялись в гостиную. Хиномия разнервничался: Хёбу ведь не справится с двумя в одиночку. - Привет! - раздался в гостиной голос майора, когда Уолш нажал на выключатель и включил свет. Глава USEI ничем не выдал своего удивления. А вот его служащий тут же схватился за табельное оружие. Энди отвесил себе мысленный пинок и осторожно начал спускаться по лестнице. Оставить Хёбу одного, ослабленного, чуть не погибшего после кораблекрушения, чудом выжившего, с невосстановившимися способностями... Каким идиотом это надо было быть! И ведь послушался приказа, отправился один «осматривать» дом. И много чего «осмотрел», в итоге? Энди, тяжело дыша, наставил револьвер на водителя Уолша и негромко скомандовал: - Пушку убери. Уолш обернулся и посмотрел на него. Совершенно, кажется, не удивился и теперь. В глазах его застыло странное выражение. Предвкушение что ли. - И ты здесь! Два призрака у меня в доме! - Я уже умер однажды; мне не понравилось. - Хёбу, кажется, откровенно веселился и совершенно наплевательски относился к тому, что его держали под прицелом. Так было нельзя. - Скажи своему человеку, пусть уберёт оружие! - Энди взял на мушку Уолша, целясь ему в голову. - Смит... - Алан качнул головой, и его водитель опустил пистолет дулом в пол. - Полагаю, обмен любезностями на этом закончен? - Хёбу шагнул ближе. - Куда ты дел Югири?! Энди увидел, как глаза Хёбу загорелись бирюзой, безо всякого отключения лимитера. Майор протянул к Уолшу правую руку. Глава USEI инстинктивно отшатнулся назад, натыкаясь на своего подчинённого. Тот резко развернулся, и Энди, как в замедленной съёмке, увидел плавное движение дула чужого пистолета. Вверх, с разворотом, прямо ему в лицо... Хиномия растерянно моргнул, уже понимая, что опоздает... - Мистер Уолш! - закричал Смит. Раздался звук выстрела. Энди вздрогнул и ошарашено посмотрел на пулю из пистолета Смита, зависшую в воздухе. Самого Смита в следующую секунду мотнуло в сторону, впечатывая в стену огромным бесформенным пятном. Он только и успел, что вскрикнуть напоследок. Пистолет в его руке превратился в бесполезную железку. Уолш выхватил собственный револьвер из кобуры, с тихим восклицанием нажал на курок, - выстрел! и... Повалился на пол. Глаза его были вытаращены; должно быть, от шока. Он выстрелил себе в голову, и его Хёбу остановить уже не успел. Энди почувствовал, как у него ослабели ноги. Два трупа. У них - два трупа и никаких сведений. В Пандоре всегда так легко уничтожали врагов. Сможет ли он когда-нибудь так же? Хёбу подошёл к Уолшу. Вытянул руку, направляя на него свою силу. - Не думай, что сбежал от меня, - пробормотал майор. Невидимый ветер всколыхнул его волосы, открывая шрам. Энди подумалось, а не стал ли Хёбу ещё сильнее? Ведь было явно видно, что лимитер теперь не может ограничивать его способности до стандартного седьмого уровня... - Я знаком с подобной смертью и не отдам тебя ей, пока не узнаю, что ты сделал с Югири!.. Ничтожество... Отвечай мне! Правая рука Уолша разжалась, выпуская рукоять револьвера. Энди попятился. Неужели Хёбу сейчас оживит мертвеца? Левая половина лица Уолша была почти полностью обезображена. Обломки кости, кровь, какое-то месиво... Кожа Хёбу побледнела до восковой белизны, его вытянутая рука задрожала. Энди показалось, что майор в одну секунду постарел на десятки лет: вокруг рта обозначились сухие морщины. Смотреть на такое... Страшней и больней всего. - Всё... - шепнул вдруг Кёске, опуская руку. - Быстрее едем к побережью. Там их исследовательский центр. Он сделал шаг, и его мотнуло в сторону. Энди поймал Хёбу, не давая завалиться поверх трупов. Живой Хёбу - в его объятиях. В эту минуту ничто другое больше не имело значения. Энди с трудом заставил себя очнуться и сделать несколько шагов в сторону. На убитых он старался больше не смотреть. - Что ты делал? Я уж подумал, что он сейчас оживёт... - Слишком много чести, - Хёбу ядовито фыркнул. - Я всего лишь удержал в нём жизнь, чтобы прочесть воспоминания. Они держат Югири в... Зазвонил телефон, стоящий на тумбе в холле. Энди воровато уставился на аппарат. В следующую секунду Хёбу телепортировал их из дома на улицу. Даже пальцами при этом не щёлкая, - видимо, на позёрство у него не осталось сил и настроения. - Справишься? - спросил майор, указывая на машину Уолша и передавая Хиномии ключи. - Я объясню, куда ехать. К утру будем на месте. Пропуск - на зеркале. Энди и сам уже увидел бейджик с магнитной полосой. Молча сел за руль. Подождал, пока Хёбу подойдёт к дверце и сядет на заднее сидение. Завёл мотор. Кёске сидел, подперев кулаком подбородок, облокотившись о дверцу машины. Смотрел на него в зеркало заднего вида. Сколько Энди ни поднимал глаз, постоянно ловил этот взгляд, мрачный и задумчивый. Уж лучше бы он остановил машину и обнял Хёбу. Просто обнял - без слов. Отчего-то казалось, что объятия бы всё поправили. Он поделился бы своим спокойствием с Кёске, если бы оно у него самого было... Интересно, о чём он думает? Придорожные указатели, мерцающие в свете габаритных огней, названия населённых пунктов, прочитанные и тут же позабытые, мили и мили пути, дальнобойные грузовики, слепящие фарами, едущие вереницей по встречной... Туманное небо, скрывающее звёзды. Небо казалось пыльным из-за этих серых облаков. То ли дело небо над плывущей в океане «Катастрофой». Энди лежал и смотрел в иллюминатор, и снаружи была чернота и глубина с яркими, сочными звёздами. Вот - самое лучшее небо, которое он когда-либо видел. - Как тебе у нас в «Пандоре»? Нравится? - спросил как-то раз Хёбу в одну из таких ночей. Нравилось ли ему? Таиться, играть роль, прикидываясь своим, лгать... Зато его здесь в глаза не называли неполноценным эспером и не обращались, как с изгоем. Здесь повсюду были дети, и роскошная улыбчивая Момидзи, мечтательно прикрывая глаза, делилась с ним мечтой о Семье. Хотя почему мечтой? Этот корабль и был Семьёй для остальных. У Энди здесь появились друзья, - один только Йо со своими подколками чего стоил! И не только друзья - у него тоже тут появились. Вот самое последнее и тревожило сильнее всего. Быть вместе с майором Хёбу Кёске... Задание оказалось гораздо сложнее, чем он себе мог представить, когда соглашался на него. - Всё хорошо, - ответил он Кёске, беззаботно кивая. - Если что-то не устраивает, можешь смело говорить об этом, - продолжал тот. - Разумеется, могу! Уж поверь, молчать не стану, вот ещё!.. - Энди осёкся и с подозрением повернулся к Хёбу. - А что именно может меня не устраивать? Этот разговор был у них, кажется, на вторую или на третью ночь после Венеции. Кёске пожал плечами, отводя взгляд, повернулся на бок, а потом лёг на живот. Одеяло натянулось, чётче обрисовывая линию спины. - Так что меня может не устраивать? - Энди даже уселся на постели. Задрал голову, посмотрел в потолок. - Вообще есть парочка моментов. - Да? - Да. Например, меня постоянно пинками отправляют в бассейн в одежде... - Это не обсуждается, - голос Хёбу чуть потеплел. - Что ещё? - Мытьё полов и посуды? - Каждый здесь делает, что может, а прохлаждаться без работы никому не позволено. Энди хмыкнул: это ему уже говорили, он и не возражал особо, на самом деле. К тому же... И тут его внезапно осенило! Скорей всего, Кёске хотел узнать, что Хиномия думает об их отношениях! Но не слишком ли поздно было начинать подобные разговоры? Обычно люди обсуждают всё до, а не после. Поэтому Энди пожал плечами и произнёс: - В принципе, это всё. И заметил, как напряглись плечи Хёбу. - А что насчёт меня в твоей постели? Не слишком ли ты быстро к этому привык, а? Энди почувствовал, как улыбка на его губах бледнеет. Хотел замять разговор, но Хёбу ведь если что вбил себе в голову, - никуда не денешься. А вдруг... Неужели майор знает, что он ведёт двойную игру? Самым смешным было то, что на самом деле Энди и не помышлял ни о каком притворстве. Да, их отношения оказались полной неожиданностью. И закрутилось всё слишком быстро. Энди иногда прикидывал, а как бы он поступил, если бы у него этого задания не было. Если бы он и в самом деле имел выбор, то что тогда? И с удивлением понимал, что ничего не захотел бы менять. Что пошёл бы в «Пандору», если бы только его туда позвали. Никогда он не замечал за собой особого интереса к мужчинам. Это просто Кёске оказался таким странным и особенным, что его к нему потянуло, - иной причины не было... - Если бы мне ничего этого не хотелось, я сразу бы так и сказал, - буркнул Энди, отодвигаясь. - Отдал бы тебе обратно твою побрякушку, - и поминай, как звали. - Хоо, вот как заговорил, - ехидно протянул Кёске. - Хотел, значит. А что ж молчал тогда? Особого приглашения ждал? А вот что в майоре особенно бесило, так это манера выводить Энди из себя. Как Хёбу удавалось сделать так, что ему постоянно приходилось что-то доказывать и объяснять? Ну вот как? - А к чему эти расспросы?! - уже всерьёз мрачнея, потребовал ответа Энди. «Вернул бы побрякушку, и поминай как звали», ага, как же. Да кто бы позволил ему уйти отсюда? Задание - ведь нельзя забывать о нём. Уолш постоянно напоминал о затраченных ресурсах и времени. Как будто действительно рассчитывал на успешное завершение этой миссии. Неужели тот механизм, который Энди поручили отыскать на «Катастрофе», был так важен? Но отношения с Кёске путали ему все карты. На выполнении задания не удавалось сосредоточиться полностью. Невольно вспоминалось и о собственной гордости, и о том, что можно открыто высказать свою обиду или злость... Не получалось из Энди Хиномии хорошего следователя под прикрытием, с холодным сердцем и трезвым рассудком. А Хёбу всё продолжал расспрашивать: - Я же ведь у тебя первый. Теперь ты знаешь, как это с мужчиной. Не жалеешь, что узнал? Энди внезапно бросило в жар и холодный пот одновременно. Сказать такое - при нём! вслух! прямо в лицо! «Я у тебя первый» Нет, разумеется, так оно и было, но зачем вслух-то? - А тебя что, угрызения совести вдруг замучили? Иногда Хёбу ляпал вот так какую-нибудь совершенную ересь или делал какую-нибудь глупость, и Энди терялся, совершенно не понимая, как на подобное реагировать. К примеру, его могли под шумок напоить отвратительным молоком или даже скормить отравленное овощное рагу, спихнуть в бассейн к акуле или начать целовать при ком-нибудь из посторонних. Или вот, словами, как сейчас... Не говорят ведь о таком вслух! - Издеваешься что ли? Понять не могу. Хёбу фыркнул, спрятав нос в подушку. Приглядевшись, Энди заметил ехидный прищур глаз и усмешку. Нагнулся к Хёбу, почти ложась на него сверху, и проговорил на ухо: - Я ни о чём не жалею. Мне в первый раз с тобой очень даже понравилось. Не думал, что так будет... Не удержавшись, Энди осторожно поцеловал Кёске в плечо, и тот поёжился, явно этого не ожидая. - А тебе? Тебе ведь было хорошо? - балда, Энди! Надо было, наверное, сразу спрашивать, а не три дня спустя! Может, оттого сейчас Хёбу и завёл этот разговор, что Энди молча всё время ходил? - Когда именно? - Хёбу, похоже, решил ему все нервы вымотать. Играет, забавляется! Энди стянул с него одеяло, откидывая в сторону. Лимитер его лежал под подушкой, терять было нечего. Хёбу сперва застыл, но тут же расслабился и остался неподвижным. Значило ли это, что Энди делал всё правильно? - Свет... - шепнул Кёске только. Ну, да, конечно. Любитель прятаться в потёмках. - Не хочу, - шепнул в ответ Энди, целуя его прямо между лопаток. Кёске так трогательно при этом выгнулся... На спине тоже были шрамы. Два шрама от пулевых ранений; выходные отверстия - шире, больше и ниже, чем на груди. Получалось так, словно человек, нажавший на курок, был выше Кёске ростом или стрелял откуда-то сверху вниз. Энди отчего-то зажмурился и коротко простонал, касаясь шрамов губами. Гладкие, неровные края, горячая кожа... В эту минуту он не мог думать ни о чём другом, - только о том, как хорошо, что Хёбу после этих ран выжил. Хорошо, что он здесь сейчас, с ним. - Ещё раз... Хочешь? - спросил Энди, губами скользя уже к пояснице. Кёске только дёрнулся, пряча лицо в согнутые руки. - Хёбу? Да или нет? - ему хотелось добиться ответа, чтобы знать, не допускает ли он каких-то ошибок на этот раз... - Да не спрашивай ты! Делай! - голос у Кёске оказался такой... Такой отчаянный, что все сомнения разом отпали. Им вместе было хорошо. К чему ещё какие-то вопросы? Первый - не первый... В конце концов, Энди даже в голову не приходило разузнать, кто был первым у самого Хёбу. Кто ему всё это... показал и научил? И думает ли Хёбу о нём до сих пор, вспоминает ли? Хотя, ревновал, конечно. Молча. Второй раз оказался медленным и тягучим. Сколько времени прошло, - Энди не засекал, но по его внутренним ощущениям, это длилось целую вечность. Хёбу всё так же лежал на животе, под бёдра ему Энди подложил подушку, целовал шею, плечи и даже взлохмаченные пряди волос, позолоченные светом ночника, смотрел на прикрытые глаза и закушенную губу, - когда Хёбу повернул голову на бок. А потом Кёске не выдержал первым и сдавленно шепнул, что сейчас кончит, чтобы Энди не выходил, что он сейчас уже, вот-вот, сильнее... - зажался, зажмурился, и Энди мгновенно сорвало; он только рот беззвучно приоткрыл, да голову нагнул, резко вбиваясь внутрь и кончая вместе с ним. Хорошо... Это было хорошо. Машина вильнула, чуть не заехав на встречную полосу, но Энди вовремя крутанул руль обратно. Что называется, задумался. Хёбу спал, откинувшись затылком на подголовник. Небо на востоке алело тонкой полоской рассвета. Энди опустил стекло. В салон влетел прохладный ветер, принёсший с собой запах влаги и моря, ставший за время плавания на «Катастрофе» до боли родным. Похоже, они почти приехали к центру, где USEI держали Югири. Энди всё никак не мог выбросить из головы то, что однажды рассказал Кёске о девочке. - Югири - не обычный ребёнок. Слышал, наверное, что клонирования людей запрещены? Но эсперы ведь - не люди! Над нами можно ставить опыты, исследовать, будто... Девочка, почувствовав злость в голосе майора, испуганно повернулась к нему. Хёбу тут же осёкся. - Ты ни в чём не виновата, Югири. Ты - чудесный ребёнок. Малышка тут же улыбнулась и смущённо сжала в пальчиках обложку книги детских сказок. Хёбу наклонился к ней и приобнял, совершенно по-отечески чмокнул девочку в щёку. - Дочитывайте, а я пока к Маги схожу. Что-то он хотел мне по поводу наших партнёров сообщить. Если дело появится, я тебя позову. - Он кивнул Энди, сидящему в кресле, и тихо вышел из каюты. Момотаро, лежащий меховым комочком на тумбочке, смешно всхрапнул, дрыгая во сне передней лапой. Югири снова потянула к себе книжку. Так для чего Югири могла понадобиться USEI? Клонирование? Она - действительно настоящий клон? Похоже, что Уолш трясся над нею не меньше, чем над мозгом солдата I-8. Энди даже грешным делом подумал, а не хотят ли из девочки сотворить вторую такую машину-прорицателя? Нет. Нет; после бессонной ночи ему в голову лезла всяческая ерунда. - Хёбу. Мы приехали. - Энди окликнул майора, сворачивая на подъездную дорогу к базе. Им предстояло проехать ещё около полумили, чтобы добраться до места. Но куполообразные строения виднелись уже издалека. Кёске открыл глаза, заслышав его голос, будто и не спал вовсе. Ворота стояли на автомате. Судя по всему, персонала на базе не было. Быть может, просто по причине раннего времени? Но как же тогда охранники или часовые? Неужели USEI настолько доверяли сигнализации? Энди разглядел над воротами противо-эсперные глушилки и поёжился. Хёбу вообще соображал, куда они едут? Или просто не считался ни с какими условиями, когда дело касалось кого-то из членов его Семьи? Но он ведь будет совсем беспомощным здесь. Хотя... Энди не знал границ силы майора. Может, глушилки ему будут не страшны? Как тогда, на острове-тюрьме? Воспользовавшись электронным ключом-картой, они открыли ворота. Видеокамера на въезде тоже была, но Энди рассудил, что скрываться от неё не имело смысла: вскоре о них и так все узнают - судя по любви Кёске взрывать и уничтожать. Жаль только было, что Хёбу настоял на отсутствии остальной «Пандоры». Энди этого не понимал. Очень уж всё это походило на «последнюю роль», которую актёр хочет сыграть на сцене в одиночестве. В смысле, не собирается же Хёбу и в самом деле умирать, нет? Ему надо девочку спасать, а не сводить счёты с жизнью! - Куда дальше? - спросил Энди, когда ворота за ними захлопнулись. Хёбу сверкнул глазами в зеркале заднего вида. - Вон то здание с большим куполом. Поставь машину на стоянку, потом идём внутрь, к лифту. Судя по воспоминаниям Уолша, там большая подземная лаборатория. - Что-то не нравится мне всё это... Никого не видно; очень похоже на ловушку, - пояснил Энди. Он нервничал, и ещё как. Но виду старался не подавать. Спасти Югири, хоть как-то заслужить прощение и реабилитироваться перед Кёске... - Какая разница, ловушка или нет. Они просто люди, - процедил Хёбу. Он был бледен, а в глазах его тлела злоба. Кажется, он был просто в бешенстве. Энди этого и боялся - его слепой ярости. Следовало проявить осторожность и не бросаться в открытую мышеловку. Он первым вышел из машины, не забыл захватить с собой электронную карту Уолша, захлопнул дверцу. Энди не покидало ощущение подготовленной западни; более того, казалось, что за ними с майором кто-то наблюдает. Видеокамер он не заметил, обслуживающего персонала базы - тоже; судя по всему, это было простое психологическое давление. Хёбу внезапно оказался рядом, положил руку ему на плечо. - Идём. Энди сглотнул и вслед за Кёске шагнул в здание. Раздвижные двери раскрылись перед ними автоматически. Горело только дежурное освещение. Охрана на посту отсутствовала. В холле исследовательского центра пахло дезинфектантом и озоном. Энди внезапно подумал, что не любит медицинские лаборатории. Достаточно он их в последнее время насмотрелся. Неприятные воспоминания о том, как ему в медицинском кабинете USEI вживляли передатчик для отчётов, он отогнал усилием воли. Под потолком висела ещё одна глушилка. Похоже, они были понаставлены здесь на каждом шагу. - Хёбу... Ты как? - уточнил Энди. - Эти их приспособления - полная дешёвка, - ответил Кёске, с прищуром поглядев вверх. - Пойдём, лифты там, - и он уверенно направился в коридор, который начинался за постом охраны. Лифт перед ними распахнул двери, как только они нажали на кнопку вызова. Кёске вошёл первым, положил руку на перила и начал рассказывать: - Здание поделено на блоки, помимо медицинских отсеков, есть отсеки для техобслуживания. Мы сейчас идём кратчайшим путём. Но, чтоб ты знал, здесь есть ещё и грузовые лифты, и коридоры, по которым при строительстве доставляли нужное оборудование. К примеру, колбы для клонирования в этот лифт не войдут, автоклав тоже не поместится. Печь для дезинфекции завозили частями, но чтобы установить её, пришлось ломать готовую стену. К тому же, не стоит забывать о глушилках; их тоже завозили сюда уже готовыми. И... - тут Хёбу запнулся. - Рабочими коридорами отсюда вывозят трупы... - Откуда ты всё это знаешь? - Энди не сводил глаз со шкалы с номерами этажей. Семь? Это сколько же будет в метрах? А ведь ещё надо учитывать три или четыре наземных этажа, и сам купол. Кстати, для чего этот купол, Энди тоже не знал. Наконец, Энди обернулся. Хёбу стоял сгорбившись, держась рукой за стену. - Откуда знаю? Прочитал только что... Психометрией... Здесь был Саотомэ! - лицо Хёбу исказила такая злоба, что на мгновение оно утратило человеческие очертания. Скорчилось, превращаясь в гримасу ярости. - Не могу разобрать, где он сейчас! - Хёбу со всего размаху саданул по стене кабины, и Энди испугался, что они сейчас сорвутся с канатов и рухнут в шахту. Вместо этого лифт остановился, и двери с тихим звяканьем раскрылись. Они прибыли на нужный этаж. Энди вышел первым и огляделся. Прислушался. Хёбу вышел за ним. - По-моему, тут нет никого, - сказал Энди, осматривая пустой коридор. Слишком тихо, будто здание было заброшенным. Возле таблички с номером этажа на стене висела ещё одна - с эмблемой Госдепартамента Соединённых Штатов. Вот ведь... - Не знал, что USEI работают с Госдепартаментом, - задумчиво протянул Энди. Что же это получалось? Что правительство тайно одобряло и финансировало эксперименты на эсперах? А USEI тогда что? Поставляли им опытные образцы? Или... Или Уолш работал тут один? - Ты думаешь, Югири где-то здесь? - шепнул Энди. Отчего-то тишина показалась ему гнетущей. Глаза Хёбу отражали свет дежурных ламп. Он даже отдалённо не напоминал человека. Энди подумал о мстящих демонах. - Здесь... Саотомэ где-то здесь. Даже если мы не найдём Югири, я буду знать, с кого её спросить. Идея тихо забрать девочку и так же тихо смыться таяла, как дым. Неужто Кёске решил позабыть об её спасении и предаться личной мести? - Идём! - Хёбу развернулся и быстрым шагом направился куда-то по коридору. Звуки их шагов эхом разлетались по коридорам. Они свернули за угол и прошли мимо ряда закрытых дверей. Наконец, Хёбу резко остановился перед одной из них и распахнул её, рванув ручку на себя. Энди тут же выпрыгнул вперёд с пистолетом наизготовку, закрывая Кёске собой от возможной атаки. Врачебный кабинет был пуст. А это был именно кабинет. Рабочий стол, стеллажи с документами и... Обзорное окно во всю стену. По ту сторону окна находился изолированный бокс, оборудованный всё теми же глушилками. В боксе горели люминесцентные лампы, настолько яркие, что глаза хотелось прищурить. И нигде - ни души. Хёбу взметнул руку вверх, разнося окно вдребезги. Энди, наученный горьким опытом, закрылся полой куртки и вовремя увернулся от осколков. Хёбу перешагнул низкую раму и, хрустя стеклом под ногами, вошёл внутрь бокса. У дальней стены стояло металлическое кресло. С наручниками. И шлемом-ECM. Подобный шлем надели на Югири, когда увозили её с «Катастрофы». Хёбу коснулся подлокотника. - Она была здесь, и не так давно. Ей было страшно. Она видела кошмары. Кёске обернулся и посмотрел на Энди, словно тот мог что-то сделать. У Энди слов не нашлось, он только зубы стиснул так, что те скрипнули. Больше всего он ненавидел ублюдков, которые издевались над детьми... Хёбу провёл ладонью по серебристому металлу шлема, поднял голову к низкому потолку и закричал: - Саотомэ!!! Но ничего не произошло. Изувеченный старик с тростью в руке, - каким его запомнил Энди, - не появился в ответ на призыв, и не было никаких признаков того, что он до сих пор находится где-то поблизости... Вообще - ничего. - Я выясню, где он был, и найду его, - прорычал Хёбу и метнулся обратно к выходу. Энди только-только успел посторониться. - Здесь должны быть записи, - сказал Кёске, притормаживая у письменного стола. - Мы... Внезапно раздалось тихое шипение и одновременно под потолком взорвались с тихим хлопаньем какие-то кассеты с мерцающими блёстками. Энди встревожено заозирался, не соображая, куда стрелять, и представляет ли всё это угрозу для них с Кёске. - Задержи дыхание, - Хёбу выкрикнул и последовал своему же приказу, подавая пример. Он шагнул к Энди, заслоняя его от выхода, схватился за свой ограничитель на вороте и... И осел на пол, по-видимому, всё же надышавшись газа. Как так вышло, что Кёске не успел телепортировать их оттуда? Энди ощутил запах эфира в воздухе. Вот как. Их решили усыпить? А, может быть, включили какую-то мощную глушилку, с которой Хёбу не смог совладать? Похоже, Энди снова должен был его спасать. Лёгкие уже начали гореть от нехватки воздуха, а в голове стало мутиться. Выход здесь был один, собственно говоря. Энди подбежал к двери, дёрнул на себя ручку и застыл под дулом автомата, направленным ему в лоб. На пороге стоял отряд солдат в противогазах, в бронежилетах... Чёрт. Не схлопотать бы случайный выстрел; вдруг кто-то из этих ребят окажется нервным. Под ноги ему швырнули пару шашек с каким-то газом. Да, Энди Хиномия ведь - страшный эспер, смешно сказать... Он поднял руки вверх, показывая, что не собирается стрелять. Ближайший парень с автоматом отобрал у него пистолет. Лёгкие от нехватки воздуха уже просто разрывались. Энди последний раз обернулся к Кёске, безжизненно лежащему на полу, и глубоко вздохнул. В глазах почернело, сразу же накатило беспамятство. - ...а ещё я бы хотел представить тебе доктора Кранта. Он с большим интересом изучит твои способности, Кёске... Правда, времени на знакомство у вас не так много. Судя по предсказаниям солдата I-8, тебя опасно оставлять в живых. Угроза новой Мировой Войны нависла над нами... - Куда ты дел Югири?!! Сейчас же говори!!! Энди очнулся от разговора, который вёлся на повышенных тонах. Хёбу и Саотомэ. - Югири? Так вы называете ту девочку-клона? Она в соседнем здании, мы готовим её для того, для чего она была создана… Ну-ну, не надейся освободиться, Кёске. Без своей силы ты сейчас - обычный подросток. Да и то, подростком ты тоже ненадолго останешься. Судя по словам доктора Кранта, твоё тело, лишённое силы, вскоре начнёт стареть в ускоренном темпе. Оглянуться не успеешь, - будешь таким, как я. Что? Не нравится, Кёске? Энди слышал шаркающие шаги, стук трости, бряцанье металла. Он осторожно приоткрыл глаза и сперва увидел только белый свет дневных потолочных светильников. После усыпляющего газа болела голова. Он лежал на чём-то жёстком, судя по всему, довольно долго. Тело его затекло настолько, что он его почти не чувствовал. Энди попробовал шевельнуть рукой. Кажется, его приковали наручниками: звякнуло что-то металлическое. - А, вот и наш Хиномия очнулся. Энди повернулся на голос и увидел Саотомэ Эйдзи: морщинистого старика, скрученного артритом, с тростью в руке, с пластиковым протезом на пол-лица. - Честно говоря, я даже рад, что ты не умер, - сказал этот старик. - Нам бы очень пригодились твои данные, «Убийца эсперов». Энди помнил, что именно так называли его дар в досье. Алан Уолш говорил, что лучшей способности и не придумаешь... - И твой глаз, да... Обязательно. Доктора начнут именно с него, - Саотомэ задумчиво покивал и отошел в сторону. Да хрена с два он снова с ними будет сотрудничать! Данные им нужны, ишь ты! Энди промолчал, гоня от себя противное ощущение, будто он завис здесь, как муха в паутине. Что на самом деле он мог противопоставить этому пауку Саотомэ? - Мы объединили мозговые волны солдата I-8 и клона Югири и выяснили, что та, которую вы выбрали себе в королевы, скоро появится здесь. Посмотри, у меня даже есть фотографии, Кёске. Энди обернулся и увидел Хёбу, лежащего на металлическом столе, обмотанного цепями и какими-то проводами-датчиками. Рядом со столом стоял штатив с капельницей; в вену левой руки Хёбу была воткнута игла. Раствор, поступающий в кровь, был насыщенного синего цвета. Энди резко поплохело. Каким таким ядом тут травят Кёске? Он почти не посмотрел на стену, где Саотомэ с помощью голографического проектора показывал Хёбу смазанные изображения-фотографии якобы будущего. Его будущее не интересовало. Его интересовало то, что происходило сейчас. - Раз война неизбежна, то мы начнём её первыми, Кёске. Тогда и так, как это требуется нам. Знаешь, какой тактики придерживалось наше командование во время Второй Мировой, Кёске? - Не знаю. Но ты мне наверняка скажешь, - процедил сквозь зубы Хёбу. Такого взгляда, как у него, Энди ещё никогда не видел. Ненависть, горечь, что-то ещё, настолько же сильное. А может, майору просто было плохо из-за лекарства. - Наблюдать за тем, как противник действует, учиться у него, выжидать и анализировать... - Саотомэ ходил взад-вперёд, заложив одну руку за спину. Сделав паузу, он с силой пристукнул своей тростью об пол. - Потому мы и проиграли!! Сама философия ведения войны была неверной с самого начала! Не изучать противника нужно было, а уничтожать! давить! Как наглого таракана! Но теперь против эсперов... - Это ещё посмотреть надо, кто из нас таракан! - выдохнул Хёбу, и его глаза замерцали холодным светом. - А что ты сейчас можешь, - почти ласково, с улыбкой, обратился к нему Саотомэ. Протянул руку, дряблую, с проступившими венами и бледными пятнами и провёл ею по лицу Хёбу. Кёске только дёрнул щекой. - Ты ведь никогда по-настоящему не мог мне сопротивляться, Кёске, - склонив голову на бок, пробормотал Саотомэ. Энди рванулся, порываясь вскочить, - безрезультатно, только заскрежетали в пазах стола наручники. - Убери от него руки, ты, сволочь! - выкрикнул он, ничего не соображая. Страх за себя куда-то пропал. Энди представил Саотомэ с Кёске, и его чуть не стошнило от гадливости. Неужели Хёбу... Вот с этим?.. Хотя нет, Саотомэ когда-то был моложе. И всё равно! - Что это, Кёске? - старик с усмешкой посмотрел на Энди и повернулся обратно. - Неужели? С мальчишкой? Хёбу, кажется, выглядел совсем помрачневшим. Он промолчал. Но Энди видел, как побелели костяшки на его сжатых в кулаки пальцах. - Очень хорошо, что ты о себе напомнил, Хиномия, - Саотомэ прошёл к стене, на которой висел внутренний телефон. - Раз ты уже хорошо себя чувствуешь, я вызову ассистентов доктора Кранта, чтобы они подготовили тебя к операции. К операции? Энди скрипнул зубами. Так вот, что им нужно? Не сотрудничество, а просто его тело. Ч-чёрт. Он будет сопротивляться! Он - не подопытная свинка, чтобы его оперировали или ставили на нём опыты! Тем временем, Саотомэ набрал номер и что-то негромко сказал в трубку. Энди отвернулся, приподнял голову, чтобы посмотреть на Кёске. Тот устало мотнул головой и закрыл глаза. - Эй, Саотомэ... Так и не скажешь, для чего тебе Югири? - Энди понял, что Кёске даже говорит с трудом. Держится только на своих нервах, должно быть... - Отчего бы и не сказать, - кивнул Саотомэ. - Скажу. С её помощью мы откроем глаза обществу на проблему эсперов. Многие люди, такие, как мэр Нью-Йорка, к примеру, считают, что с эсперами можно ужиться в мире. Но мы им докажем, что это не так... - А, так выборы уже закончились? - Кёске вздохнул тяжело и долго. - Что, хочешь натравить беззащитную девочку на этого политика? Югири не станет тебя слушать. Она - добрый ребёнок. И не станет никого убивать! - Грамотному гипнозу ещё никто не мог сопротивляться, - возразил Саотомэ. Кажется, ему было приятно поговорить, похвастаться своими планами. Как глупо и мелочно это выглядело со стороны. - К тому же, клонов подобных Югири, создавали особенно восприимчивыми ко внушению. И... Дверь распахнулась, Саотомэ умолк, и в помещение вошли двое в белых халатах. Энди побледнел, когда понял, что это - за ним. Один из вошедших кивнул Саотомэ. Второй ассистент принес с собой инструменты. Когда он опустил кювету на небольшой передвижной столик, внутри брякнуло что-то металлическое. Они очень быстро срезали с Энди куртку, чтобы раздеть его, не снимая наручников. Он остался в одной водолазке. Потом последовал укол в вену... Нет, разумеется, Энди пытался сопротивляться! Дёргал наручники, рвался, старался подняться, но увы. Всё напрасно. Потом один из ассистентов прижал его голову к столу, достал откуда-то широкие кожаные ремни и собрался его ими пристёгивать. Энди с удвоенной силой замотал головой, умудрился укусить подставленную руку, но он уже... Он уже понимал, что настоящего сопротивления оказать не сможет: перед глазами поплыло. Раздался резкий звук бьющегося стекла и почти сразу - крик, сдавленный, тут же оборвавшийся. Энди машинально повернул голову в сторону стола, на котором лежал Хёбу. В следующий момент его собственный стол проехался железными ножками по кафельному полу, скрежеща и подрагивая. Обоих санитаров будто ветром смело прочь. Послышались крики, звуки ударов тел и что-то такое, отчего у Энди сами кости заныли. Наверное, именно так умер предатель Карло в Венеции. Взорвался изнутри. Упали цепи. Хёбу сел на своём столе, выдирая из руки иглу капельницы. Саотомэ стоял у стены в какой-то нелепой позе, будто распластанный невидимой рукой. А так, скорей всего, и было: Хёбу держал его, не давая шевельнуться. - Сняли с меня ограничитель... - просипел Кёске, держась за сердце. - И ещё надеялись обуздать это какой-то химией... Всколыхнулись седые волосы, зажглись всполохи алого пламени; от Кёске начала исходить сила, похожая на ураганный ветер. Руки Энди оказались освобождены мановением пальца, наручники отлетели к стене, смятые в металлический комок. Энди почувствовал, что глаза его, против воли, закрываются. - Не вздумай засыпать сейчас! - Хёбу тут же оказался рядом. - Или мне тебя на руках нести? Где твой ограничитель? Энди хотел сказать, что тот остался в кармане брюк, но не успел. Здание содрогнулось, как от сильного толчка. Подумалось, что смешно после всего будет погибнуть от землетрясения. Хёбу-то может и спасётся, а вот он сам... - Это Королева, - прошептал Кёске, поднимая голову вверх. Саотомэ сдавленно застонал у стены, и Кёске зачем-то шагнул к нему. Энди с облегчением закрыл глаза. Прибыли свои - это было самое главное. Волны накатывали на песчаный берег. Вода прибывала после отлива. Слышались крики чаек. Солнце опускалось к линии горизонта, а Энди всё смотрел и смотрел на него, надеясь поймать самый последний солнечный луч, который, как он где-то слышал, отсвечивает зелёным. Почему-то именно сегодня ему вспомнилось, как они с Хёбу выбирались из исследовательского центра, когда пытались спасать Югири. «Не вздумай засыпать снова», - кричал Кёске, закатывая ему в вену какой-то укол. Смешно было видеть тревогу на его лице. В смысле, это же непобедимый Хёбу Кёске. Стоял, сжимая в руке маленький шприц, смотрел на Энди серьёзно и внимательно, ждал, когда он очнётся... Хотелось спросить, откуда Кёске научился делать уколы и как вообще узнал, какой препарат нужно вводить. «Всё повторяется, да?» - прохрипел вместо этого Энди, криво улыбаясь. Веки были, как свинцовые. Хотелось закрыть глаза и отрубиться. «Не спи!! Где ограничитель? Я тебя иначе не донесу. Здание может рухнуть». С потолка действительно что-то свалилось. Кусок потолочной плитки. «Не надо нести, я сам... Ограничитель в кармане». Хёбу стянул его со стола, обшарил карманы. Энди замутило так, что хотелось блевать. Что за дрянь ему вкалывали и что решил добавить Кёске? Цепочка привычно упала на шею. Энди пошатнулся и прижался к Хёбу. «Майор...» Кёске что-то проворчал себе под нос и потянул его из комнаты. «Да брось ты меня; иди спасай Югири», - бормотал Энди, дурея от тошноты и головокружения. За дверью стояло двое с автоматами. Кёске расшвырял их по стенам одним движением руки. «Сейчас и брошу!» - пригрозил он, подставляя шатающемуся Энди плечо. Мигнуло электрическое освещение. «На лифте сейчас опасно. Пойдём-ка к лестнице», - сказал Хёбу больше для себя. Энди висел на нём мёртвым грузом, отчаянно борясь с дурнотой. Приступы тошноты накатывали снова и снова. Они не успели много пройти, всего лишь поднялись на пару пролётов. Кто-то бежал по лестнице, грохоча сапогами по ступенькам. Снова пропало электричество, и когда свет вернулся, то он был тускло-красным. «Резервное зажглось», - пояснил Хёбу, разворачиваясь и скидывая с лестницы ещё одного парня с автоматом наперевес. - «Ну, пойдём. Тут недалеко...» Энди чувствовал, как Кёске тяжело дышит, какой он тощий, хрупкий... Ну мальчишка же мальчишкой. Чёрта с два он сможет его на себе протащить всю дорогу. Энди, конечно, не шибко тяжёлый, однако по комплекции его превосходил. Должно быть, Хёбу помогал себе, используя силу. Кто его знает. Нет, всё же использовал. Один раз они даже перенеслись на пару пролётов вверх, телепортируясь. «Извини, буду экономить силы», - буркнул Кёске. Энди хотелось прижать его к стене и заставить отдохнуть или хотя бы отдышаться. И самому - глаза прикрыть... «Да не спи ты! Мы уже почти выбрались!» Энди хотел сказать... Чёрт его знает, что он там хотел. Ближе к поверхности и парней с автоматами стало больше. Наконец кто-то из них особенно догадливый успел прокричать в рацию, что «Эсперы внизу». Так что их уже ждали. Заслышав выстрелы, Энди встрепенулся. Не дай бог словить шальную пулю с рикошета. Сердце зашлось шальным бегом, разгоняя кровь. Даже в голове прояснилось; немного. «Постой!» - выкрикнул он Кёске, утягивая его обратно за угол. Им всего-то осталось пройти короткий прямой коридор - и дальше были двери лифта и вестибюль с будкой охраны, насколько он помнил. - «Пристрелят же!» «Боишься за меня?» - выдохнул Хёбу, мерцая на него бирюзовыми глазами. Худой, встрёпанный; ободравший где-то рукав своей формы... «Боюсь», - произнёс Энди в ответ, цепляясь за него, держась за плечи, прижимаясь к стене. Какой-то придурок с прорвой патронов короткими очередями простреливал коридор. Пули чиркали рядом, у ног. Ещё один охранник, храбрый или просто глупый, - снова сунулся к ним с лестницы. Автоматная очередь пронеслась у Энди над головой. Он машинально пригнулся, закрывая Кёске собою, - а что ещё он мог сделать? Хёбу извернулся у него из-под локтя, сжал пальцы в кулак, - и автомат взорвался прямо у охранника в руках. «И ты ещё будешь говорить мне...» «Что?» Хёбу усмехнулся, не торопясь отодвигаться от него. Стоял близко-близко, так что Энди задержал дыхание и сглотнул. «Взорвём тут всё?» - спросил его Хёбу, азартно скалясь. Похоже, адреналин на него действовал, как наркотик. Энди видел, что Кёске сейчас сам не свой. Но и он сам был не лучше. «Ага, давай!..» И всё же он никак не ожидал, что Хёбу действительно взорвёт стену здания, чтобы проделать выход наружу. На улице ночь, расцвеченная очередями выстрелов, звучала человеческими криками. Кто-то командовал окружать, где-то неподалёку слышался рёв машинных двигателей и - взрывы, взрывы... «Пойдём туда; там должна быть Королева», - сказал Хёбу. И они пошли. Девочек из «Вавилона», плечом к плечу сражающихся вместе с «Пандорой» Энди заприметил ещё издалека. А на руках Йо была Югири, живая и невредимая. Только очень напуганная. Жалась к нему, словно мышка... «Пандора» уничтожила исследовательский центр неделю назад, а по внутренним ощущениям Энди всё словно вчера произошло. Да, центр неофициально финансировался из бюджета Госдепартамента, но правительство предприняло решение скрыть факт существования подобного института, особенно в сфере изменения курса внешней политики Соединённых Штатов. Выборы мэра для всех не просто так прошли. И это было им на руку, ведь если бы вскрылся факт участия японской организации, то Вавилону бы не поздоровилось... Руины исследовательского центра «Пандора» разнесла залпом торпед с субмарины. Если честно, Энди натурально прифигел от величины разрушений. - Ничего, - говорил Кёске, хмуро посматривая по сторонам и мстительно улыбаясь. - Сейчас они не сунутся, а в следующий раз трижды подумают, прежде чем связываться с нами... Нехорошая была та улыбка. Жёсткая; как неживая. Энди бы, если мог, то обязательно сказал бы ему... Что-нибудь - уж точно бы сказал. Потому что не должно было быть у Кёске такого взгляда. Такого мёртвого, ведь все свои остались живы... К сожалению, не смог сказать. Адреналиновый всплеск, из-за которого его организм всю дорогу оставался в сознании, - закончился. И теперь Энди просто спал на ходу. - Побудь в каюте, - негромко попросил его Хёбу, словно почувствовав его состояние. - Я позже приду, надо обсудить пару моментов, - и направился к Маги. В соседней каюте уже хлопотала над Югири Момидзи. На субмарине - условий никаких. Это не номер в отеле, не личная каюта на затонувшей «Катастрофе»... Четыре одноместные койки, свободного места - как в купе поезда. Очень тесно. Хёбу пришёл только несколько часов спустя. Энди хоть и спал, как сурок, - почувствовал его каким-то шестым чувством и проснулся. - Как там у вас?.. - спросил он. - С тобой очень хочет пообщаться Йо. - Кёске устало улыбнулся. - Ничего... Ещё пообщается, - тускло ответил Энди. Видел он, каким взглядом на него Йо смотрел. Наверное хотел расквитаться за... Ну, за всё. За предательство, за малышку Югири, и за майора, быть может, тоже. Защитник тоже выискался, ишь ты... - Я так ему и сказал, - сообщил Хёбу, присаживаясь на край своей койки, тоже нижней. Энди протянул руку через проход и дотронулся. До Кёске. От его прорванной формы пахло пожарищем. А под глазами залегли тени. И... Кёске ничего не сказал вслух, только сидел и молча смотрел на него. Пока у Энди не закрылись глаза и он снова не провалился в сон. Больше им не удалось остаться наедине. Дела закрутились водоворотом, приходилось урывать время для сна и еды; какие уж там могли быть разговоры? Между ними висела какая-то недосказанность. Она выматывала, словно была настоящей, физической тяжестью. И в одиночку нести это вынужденное молчание было очень трудно. Темнело. Солнце, так и не посветив напоследок зелёным, скрылось за горизонтом. Энди услышал шаги по песку, повернул голову и увидел Кёске. Тот телепортировался неподалёку и теперь шёл к нему. Руки - в карманах, ветер раздувает белёсые волосы. Майор подошёл, встал рядом и тоже начал смотреть на закатное небо. Спустя неделю - наконец-то одни. Энди растерялся, что-то ведь надо говорить? Но слова пропали. И Хёбу сказал сам: - А я всё думаю, когда ты решишься уйти. Ведь хочешь же? Как он узнал? Энди действительно посещали подобные мысли. Теперь, когда он особенно остро ощущал собственную ненужность, когда, как смог, искупил свою вину за предательство... Да вся «Пандора» до сих пор на него косо смотрит! Разве они смогут доверять тому, кто уже однажды обманул их? И сам Хёбу... Стал относиться к нему как-то с прохладцей. Всё больше молчал и наблюдал со стороны. Кстати, они ещё ни разу не были вместе с тех самых пор, с ночи в гостинице. Энди... Переживал. Заставлял себя не выдумывать лишнее, но от правды-то не сбежишь... - Да не больно-то уйдёшь куда-нибудь с острова, - едко заметил он, оборачиваясь к Кёске. Тот улыбнулся. - Ты мог бы сказать, разве нет? - Мог бы, - согласился Энди и замолчал. Нужных слов всё не находилось. Он и сам понимал, что там, во внешнем мире, Хиномия Энди никому не сдался. Незнакомые эсперы всё так же будут кривить лица при его приближении, люди - смотреть с опаской, только узнав, что он эспер... Лишь в «Пандоре» Энди узнал, что значит быть в Семье, что значит быть дома. Но есть ли ему здесь место? Или он потерял своё право считать себя одним из них? Хёбу опустился на песок, сел и с наслаждением вытянул ноги. - Устал, - пояснил он. - И завтра ещё столько дел... - Почему бы тебе тогда не пойти спать? - предложил Энди. Видел он комнату майора. Высокие окна, выходящие на восток, большая кровать с пружинным матрасом, светлые обои на стенах... - Не хочу. Ты же - здесь, - ответил Кёске, поднимая голову. И снова он выглядел, как мальчишка, невысокий, нескладный. Сидел на песке с беззаботным видом, словно сбежавший с урока школьник. Энди уселся рядом с ним, подавляя желание прикоснуться, а лучше - сразу обнять и притянуть к себе; прижать, спрятать от всего-всего на свете, оставить только для себя одного. - Я давно спросить хотел, - сказал он вместо этого. И решил, что если Кёске откажется говорить, то так тому и быть, настаивать он не станет. Чего уж там. Не хотелось бы испортить отношения в конец. - Так спрашивай, - легко разрешил Хёбу. - Про Саотомэ, - уточнил Энди, отворачиваясь в сторону. - И что же про Саотомэ? - голос Кёске звучал по-прежнему ровно, но вот Энди стрельнул глазами искоса и заметил, какое у Хёбу стало лицо... - Он выжил, как ты думаешь? Не говорить ведь и в самом деле о своих подозрениях! «Вы с Саотомэ были любовниками? А ты его по-прежнему любишь?» - да его за такие расспросы тонким слоем по пляжу размажут. Просто потому... Ну, это была та сфера личной жизни, в которую ему никогда не позволялось совать нос. Кёске так себя поставил, что лезть и выяснять о его прошлых любовниках было просто невозможно. Оставалось лишь изводить себя мыслями, догадками и стараться разучиться ревновать. Ревновать к прошлому глупо. К тому же... Кёске ведь никогда не давал ему понять, что он имеет право на ревность. Да, у них были отношения, но Энди не чувствовал в них какой-то определённости. Всё было так зыбко и неясно... - Не знаю, - после недолгого молчания ответил Хёбу. - Мог и выжить. Лаборатория находилась глубоко под землёй. Наверняка после взрывов прибыли спасатели... Или кто-то из охранников помог ему выбраться на поверхность. Времени сбежать было предостаточно. Эмоций в голосе Кёске было ровно столько, чтобы понять: ему не хочется обсуждать эту тему. Энди уже пожалел, что спросил. Наконец-то они одни, а говорят о... О чём? - Я стёр его память. Всю целиком, - внезапно Хёбу обернулся и прямо посмотрел Энди в глаза. - Эйдзи Саотомэ больше не существует. Энди замер, стиснув зубы. Лицо Кёске было как у сломанной куклы, растерянное, с морщинкой-трещинкой на переносице; светлые брови изогнуты. - Знаешь, я бы убил, если б мог, - сказал дальше этот самый поломанный Кёске. - За всё, что он сделал с людьми, которые ему доверяли... За тех, кого убил... Но Королева говорила, что надо забыть о мести ради будущего... Прощать... И в тот момент, когда Саотомэ был у меня в руках, я понял... - он молча сжал пальцы в кулак. Рука его подрагивала. «Прощать», значит? и продолжать чувствовать при этом боль на сердце? Не могла этому научить Каору. Хёбу сам себя изводил; не давал ему покоя Саотомэ, и Энди чувствовал это так же ясно, как и то, что долго Кёске один не вынесет. Закроется в себе, станет жёстче и мрачнее. Пока в его душе потухнет эта горящая ненависть, пока она пеплом покроется, сколько пройдёт времени? Не думая больше, Энди протянул руки и обнял его. Обхватил со спины, поперёк груди, опустил голову на плечо и замер. - ...это ...зачем? - осторожно поинтересовался Кёске. Он казался напряжённым и был очень удивлён. - Это потому, что ты больше не один! - выпалил Энди, не соображая, как ещё лучше сказать то, что он хотел донести до Кёске. - Не один... - через силу повторил Хёбу, будто пробуя эти слова на вкус. Положил свою руку поверх его ладоней. Поднимался прохладный ветер. Небо теряло закатные краски, становясь мышасто-серым. Ночь стремительно расправляла над ними звёздное покрывало. Тело Кёске было таким горячим, что даже объятия разжимать не хотелось. Но вскоре он сам высвободился из его рук, обернулся, коротко вздохнул и, - в следующую минуту они уже целовались. Губы у него были обветренные и казались солёными. Энди прикрыл глаза, стараясь почувствовать каждое их движение, запомнить вкус, дыхание. Ладони скользнули по тонкой коже шеи, пальцы вплелись в волосы. Он оторвался от губ Кёске, открыл глаза, посмотрел, наткнулся на ответный взгляд и снова потянулся к нему. Щелчок пальцами, - и ничего не стало. Ни моря, ни песка, ни ветра. Вместо этого их обоих окутала тишина комнаты, полутьма спальни. Ночь осталась снаружи, за незашторенными окнами. Энди на пробу переступил коленями, чувствуя, как прогибается под ними мягкая кровать. Он попытался перебраться к краю, чтобы снять обувь, но Кёске схватился за него, не давая отодвинуться. - Подожди, - Энди попытался отодвинуться. - Нет! - Кёске потянул его за рубашку, стараясь расстегнуть пуговицы. Треснули нитки, - и Хёбу замер, тяжело дыша. Энди застыл вместе с ним. Короткая передышка закончилась так же внезапно. Хёбу вытянул руки, обхватил за шею, потянул к себе, и Энди потерял равновесие на мягком матрасе. Качнулся вперёд, упал, накрывая Кёске собою; почувствовал, как он выгибается, прижимается, почувствовал руки в своих волосах, услышал вздох, дыхание - у самых губ. Ощупью ткнулся вперёд, снова целуя. Кёске опять схватился за его одежду, а Энди перехватил его руки и начал раздевать сам. - Быстрее, - хлёстко, торопливо; приказ. Нетерпеливый. - Хиномия, не возись, - ворчливый; как будто его истинные чувства можно прикрыть ворчанием и приказным тоном. Да что ж это. Несмотря на попытку командовать, Хёбу дрожал в его руках, дышал тяжело и часто, и Энди вдруг остановился, не расстегнув его форму до конца, поднял глаза и увидел, с какой жадностью на него смотрят. Сразу же вспомнился тот раз в гостинице, когда Кёске был сверху. - Хочешь, ты? - шепнул Энди. Ну, по правде говоря, сам он не особо хотел, но если бы этого захотелось Хёбу... Тот фыркнул. - Нет. Лучше иди сюда. Ну?.. Энди посмотрел в широко раскрытые глаза и прижался лбом к скрытому челкой шраму. - В чём дело? - спросил он наконец. И Хёбу отвернулся, отводя взгляд. - Что такое? Он даже пожалел, что ограничитель включенным остался. С другой стороны, что бы это ему дало? Не пытать же силой. Да что же у Кёске на уме?! - Хёбу?.. - С утра от острова отходит катер. Пополнить припасы. Если хочешь уехать, то можешь воспользоваться, - сказал Хёбу, аккуратно отстраняя его руки. Попытался сесть на кровати. Уехать? В смысле, «уехать»? Куда? А. - Я вообще-то никуда не собирался. Думал - да. Но смысла... Кёске не дал ему договорить. Обернулся, схватился за полы его расстёгнутой рубашки, потянул на себя, с серьёзным видом всматриваясь в его лицо. Энди под его ошеломлённым взглядом осёкся. Неужто Хёбу и правда решил, что он уйдёт? То есть, в других обстоятельствах, возможно, он бы так и поступил, раздав все свои долги и обещания. Но... Но Кёске!.. Он шепнул: - Хёбу?.. Тот выдал кривую улыбку, худшую из всех, что Энди у него видел, вялую, бледную. Неуверенную. - Нет, ничего. Просто подумал, что... Неважно. Он моргнул, покачал головой, перевёл взгляд на его губы и сглотнул. Энди магнитом потянуло к нему навстречу. И снова на них нахлынула поспешность, торпливость. Кёске дёрнул его рубашку сильней, чем собирался, нитки треснули, окончательно поддавшись, а Хёбу только жёстко оскалился, заглядывая ему в лицо: ну, как? Гад. Вот чего смеётся теперь? И всё же Энди пока держался. Облокотился о кровать по обе стороны от Кёске, наклонился, нависая над ним, и, заставляя себя не терять голову, тронул его губы своими. Короткий поцелуй вышел лёгким, дразнящим. Он не станет торопиться. Он никуда не уезжает. Хёбу только порывисто выдохнул в его губы «...да» и - замер. Энди поцеловал ещё, как в награду за терпение, - так же коротко - и снова отодвинулся. Третий долгожданный поцелуй, и Хёбу сам раскрыл губы... Ну а дальше Энди всё-таки не смог спокойно; сорвался. Короткими поцелуями - по щекам, подбородку, в губы вскользь. Хёбу запрокинул голову, выгибая шею. Тонкая жилка часто бьющегося пульса, ключицы, колкие горошины сосков под пальцами... - Хиномия! - зашипели на него. Кёске выгибало будто против его воли. Ну что за дела? Можно подумать, он делал что-то запрещённое. - Что ты хочешь? - шепнул Энди. - Скажи. Он сделает, если Хёбу скажет. Что тут такого? Они будут вместе; ничего ведь страшного. Просто вместе, - да? Кёске молча раздвинул ноги и стиснул его бока коленями. Энди тут же вжался в него, впечатывая в матрас своей тяжестью. - ...хочу тебя, - выдал Хёбу, толкаясь в него навстречу, потираясь бёдрами. Энди почувствовал - и правда хочет. Да ещё как. Весь горит просто. Он наклонил голову, разглядывая последние, ещё не расстёгнутые пуговицы на одежде Хёбу. Надо было исправить и расстегнуть. И потом... Аккуратная впадинка пупка оказалась настолько завлекательной, что Энди начал сперва целовать её, а потом - лизнул, медленно, ощупывая языком. Кёске выдохнул так, будто его ударили, а потом уже взвыл в голос: - Щекотно же! Несчастный, пусти!.. Он подставился при этом так, что затылком упёрся в подушку, а спина выгнулась ровной дугой. Энди подхватил его под поясницу. Может, и щекотно, но ясно же было, что Кёске нравилось. Захотелось сказать какую-нибудь глупость из тех, которые, наверное, принято говорить в таких случаях... Нет; он не знал, что говорить. Вместо этого дёрнул вниз застёжку на чёрных брюках Кёске. И пуговицу. Пуговицу тоже расстегнул. Хёбу тут же перестал смеяться. Глянул вниз с такой серьёзностью, внимательно, что Энди сразу для себя решил: он это сделает. Чего бы ему оно не стоило. Кёске ведь делал это для него, так?.. Член был небольшой, но безумно притягательный, и можно было сколько угодно отводить взгляд, и всё равно никак не насмотреться. Хотелось - да, но было страшновато. Кёске где-то там далеко - замер, затаив дыхание. Наконец, переборов себя, Энди решительно наклонил голову. Он был... ...очень нежный, бархатистый на ощупь, горячее остальной кожи, и просто сам льнул к губам. Хёбу не сказал ни слова, но его крепко сжатые пальцы Энди почувствовал в своих волосах. Его пытались остановить. - ...дай, - шепнул ему Энди, - пусти. - Ты уверен? Ну что тут отвечать? - Не уверен, но хочу попробовать. Можно? Кёске не ответил, но тянуть за волосы перестал. Энди снова поцеловал его, осторожно лизнул, а потом раскрыл рот шире... Кёске подавился стоном. Он, конечно, прикрывал рот рукой, но всё равно было слышно. Не может же это быть так хорошо? У Энди ведь и опыта никакого... Попробовав взять чуть глубже, Энди чуть не подавился; отпрянул, но рука в волосах тут же надавила на затылок, возвращая обратно. Значит, точно нравилось. Кёске. Энди подхватил его под бёдра, приподнимая поудобнее, погладил впалый живот. Вечно застёгнутый на все пуговицы Хёбу. А сейчас - расхристанный, разметавшийся, нетерпеливый и взволнованный. Не забывать дышать, - напомнил себе Энди, снова наклоняя голову. Это было даже приятно. Держать его во рту, не выпуская, вылизывать, обводя контуры вен и головки, придерживая пальцами, чтобы не выскользнул, потому что бёдра непроизвольно двигались ему навстречу, и Кёске то и дело упирался почти в самое горло... Энди отодвигался, сглатывал и продолжал. Что поделать, если ему тоже хотелось? И именно вот так, да. Видеть, наблюдать. Чтоб он затыкал себе рот ладонью и вскрикивал, чтоб толкался несдержанно и горячо... Вскоре Хёбу снова потянул за волосы, прося шёпотом: - Подожди. Стой, хватит! Не смогу больше! Дышал он сорвано и торопливо. Энди с сожалением остановился. Он, кажется, только разобрался, как надо правильно... С непривычки сводило губы и мышцы языка. С непривычки?! Энди облизнулся и поднял глаза. В потом придвинулся ближе, вытягиваясь во весь рост. Кёске сразу же обнял его, прижимаясь. Дрожал, кажется. - Ну, как? Доволен? - шепнул Хёбу. - Попробовал? - Ага, попробовал, - Энди хотелось целоваться, обнимать, гладить. Собственный член упирался Кёске в бедро - он должен был это чувствовать. Возбуждение ломало мысли частым стуком сердца, вдыхаемый воздух обжигал грудь. - Так хочу тебя, - открыто признался Энди, наговаривая Хёбу на ухо без малейшего стеснения. Он протянул руку и снова коснулся ладонью члена Кёске. Обхватил пальцами плотно и сильно. Хёбу громко простонал. Он уже не сопротивлялся. - Хочу тебя ртом, ты такой вкусный, - он обессилено выдохнул своё признание, двигая рукой. Кёске повернулся на его голос и приказал: - Ещё... - Хочу, чтобы ты кончил. Хочу тебя чувствовать. По-любому. Так, как тебе понравится. Энди увидел, как взгляд Кёске сделался расфокусированным и поплыл. Он торопливо двигал рукой. - ...приму всё, что мне отдашь, слышишь? Ты же сможешь, для меня? Да? Ну дай мне, кончи прямо сейчас; Хёбу, пожалуйста!.. Кёске вымученно вскрикнул, приподнимая бёдра над кроватью. Ладонь почти сразу стала мокрой. Энди изо всех сил вжался в его тело, обнимая свободной рукой, вбирая дрожь и сорвавшееся дыхание... Ох, как же ему тоже хотелось!.. Когда Кёске со стоном отодвинулся, Энди послушно разжал пальцы и вместо этого погладил его по животу. Горячая кожа просто плавилась, - так ему показалось. Он и сам плавился, растекаясь до безумия. - Хёбу... - попросил он. - ...да, - откликнулся Кёске заплетающимся языком. - Меня ждал?.. - Ага... Кёске положил руку ему на ширинку. Энди показалось, что из глаз у него искры посыпались, - так он зажмурился. Дыхание перехватило. Он встал на колени. Дрожащие пальцы путались в застёжках и пуговицах. Хёбу внезапно расстегнул его ширинку одним движением руки. Энди ощутил острую благодарность и сдавленно всхлипнул, доставая ноющий, чувствительный, пульсирующий... Он так долго ждал! - Можно я... - Конечно можно, - разрешил Кёске, и Энди перекинул через него ногу, нависая над ним, прижался членом к его животу, весь отдаваясь сдерживаемой до этого дрожи. Он сжал свой член той же рукой, которой гладил Хёбу, начал двигать быстро и резко. Его ведь не хватит надолго. Только не сейчас. Кёске закинул руки ему на плечи и приподнялся, чтобы поцеловать. Поцелуй оказался нежным и горячим, и Энди снова зажмурился, но поздно, остановиться было уже невозможно. Оргазм нахлынул, затопил полностью, заставляя стонать прямо в губы Кёске. Энди кончил ему на живот, вздрагивая всем телом. А потом упал рядом, коротко и отрывисто дыша. Сил не осталось, вообще никаких. Ни сил, ни желания что-либо делать, ни... - ...я, - попытался сказать он, ещё не отдышавшись. - ...знаю, - шепнул Кёске. Как хорошо. Энди прикрыл глаза. Только на минуточку. Рука Кёске опустилась ему на затылок. Поглаживая. Так приятно. Ему показалось, словно он наконец-то пришёл домой. Восходящее солнце разбудило его ярким светом в лицо. Энди недовольно отвернулся, зажмурившись. И, когда открыл глаза, то рядом с собой увидел лежащего Кёске. Улыбающегося. Ни слова не говоря, Хёбу лёг ближе, прижимаясь к нему. И руки сами собой его обняли. Вдыхая запах пепельных волос, Энди подумал, а что будет дальше? И понял, что ему всё равно, что будет. Майор Хёбу Кёске не из тех людей, кто даст ему заскучать. Возможно именно сейчас, вот так вот легко вздыхая, он обдумывает какой-нибудь очередной коварный террористический план. Как бы то ни было, что бы Хёбу ни придумал, отныне они - вместе. Больше ему и не было нужно... И Энди уснул опять, успокоенный этими мыслями.

Конец. 29.06.2013.