***
Похоже, Момоиро придётся потесниться на его пьедестале самых стрёмных и опасных для нежной мужской психики островов. Росинанту казалось, что он попал в самый настоящий ад: поющие двери, лыбящиеся канделябры и танцующие стены из-за чего создавалось впечатление, что его уже довели до состояния белой горячки. — Ваши покои на ближайшие дни, — произнёс второй сын Биг Мам, указывая на идущие подряд четыре одинаковых двери с каждой из которых им ласково и беззубо улыбались чьи-то моськи. Кивнув, Дофламинго зашёл в ближайшую комнату, оставляя оставшимся членам команды на выбор оставшиеся три. Шарлотта Катакури к этому моменту уже скрылся за поворотом, посчитав свою миссию выполненной. Ло и Детка-5 поставили Росинанта на ноги перед одной из дверей, где за него тут же ухватилась ручка, заставив мужчину от неожиданности покрыться мурашками. Затем она повела его собственную кисть вниз, тем самым, приводя в действие дверной механизм и забрасывая Роси в утробу комнаты. По приблизительным расчётам, он должен был проехаться носом до ближайшей тумбочки, перевернуть кровать и вылететь в окно, но не тут-то было: ковёр мягко оплёл длинные ноги, не давая им сделать и шагу вперёд, а за воротник крепко ухватилась люстра, возвращая в вертикальное положение. Коразон растерянно захлопал глазами. Это было неожиданно… приятно. Увидев невдалеке от себя кресло, мужчина решительно направился в его сторону, однако по пути зацепился за складку на ковре и уже готовился поцеловать пол, как вдруг подхват для шторы, словно змея, устремился к нему, переворачивая в воздухе на сто восемьдесят градусов. В это время сзади подъехало кресло, позволяя мягко в него упасть. Кажется, Донкихот Росинант тоже нашёл свой Олл Блю… Уже ближе к вечеру к нему зашёл заспанный и злой, как сам дьявол, Дофламинго и рухнул на кровать, чтобы в ту же секунду подскочить обратно на ноги. Да, Росинант уже знал, какая эта койка – шалунишка. Он сам, сев на неё, почувствовал, как его заботливо, но настойчиво пытаются раздеть. Логика постельки заключалась в том, что на ней можно только спать, а спать надо в ночнушечке. Не доверяя больше местной мебели, Джокер сел прямо на пол. Росинанту показалось, что перьев в его шубе стало ещё меньше. В глаза бросилось то, что на рубашке брата теперь красовались криво приклеенные бумажные звёздочки, а на лбу открылся третий глаз. Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказалась, что тот был нарисован фломастером. Роси сильно сомневался в том, что его старший брат неожиданно решил сменить свой стиль, поэтому просто написал: «Кто?» Кажется, этот вопрос он в последнее время задаёт слишком часто. — Младшие отпрыски Биг Мам. Смылись из комнаты раньше, чем я до конца проснулся и понял, в чём дело. Какие-то змеешеие двойняшки, и две малявки: одна одета в надувной шарик вместо платья, а вторая вообще трёхглазая. «Я так понимаю, глазную чакру тебе открыла последняя». — Правильно понимаешь. Кажется, теперь я знаю, почему ты раньше ненавидел детей, — шипел старший брат, отдирая от рубашки украшения и чуть не рвя шёлковую ткань, — А вообще, я зашёл напомнить, что скоро начало чаепития, фу-фу-фу! Горестно вздохнув, Росинант встал из уже ставшего родным кресла. Ничего не поделаешь. Надо исполнять свой долг. Он имел ввиду свой долг как дозорного! Дофламинго тоже, кряхтя, поднялся и первым вышел из комнаты. Росинант двинулся за ним следом. За порогом их встретили Ло и Детка-5, и они все вместе выдвинулись в сторону местного сада. По дороге им постоянно кто-то попадался, а Ло бубнил что-то типа: — Облысение… чудно!.. проблемы с пигментацией… прекрасно!.. челюстно-лицевая деформация… просто великолепно!!! Под эти жизнерадостные комментарии они дошли до того места, где должно было проходить мероприятие. Поляна просто кишела людьми и не только: сегодня здесь собрался весь «цвет» Преступного подполья: гангстеры, рабо- и наркоторговцы, брокеры, перекупщики, киллеры и многие другие. Сияли разноцветные огни, звучала весёлая музыка и смех, вино лилось рекой. И всюду, словно мины-ловушки, готовые заключить Роси в свои сладкие объятья стояли Они. Торты. Росинант крепко ухватился за руки Дофламинго, буквально повиснув на нём, а в ответ на ошарашенный взгляд сунул брату прямо в нос бумажку с надписью: «Ни за что не отпускай меня!» и дёрнул за рукав, требуя ответа. — Да понял я, понял, — нехотя буркнул Дофламинго, пытаясь хотя бы ослабить железную хватку брата. На заднем плане в этот момент сгибались от еле сдерживаемого хохота подростки. Росинанту было плевать, как он выглядит. Он знал, что если отпустит руку Доффи, будет выглядеть ещё хуже. Гости с изумлением косились на появившуюся процессию. Впереди шло двое обнимающихся мужчин, причём один из них прижимался ко второму настолько близко, что создавалось впечатление, будто бы он хочет стать с ним единым целым. За ними двигалась служанка, несущая букет белых погребальных ромашек, а в конце шёл пацан, который словно препарировал всех вокруг взглядом. Спокойны были только те, кто непосредственно встречал команду Джокера во время их прибытия: они уже просто привыкли. Дойдя до забронированного для них столика, Дофламинго с трудом отцепил от себя руки Роси и хотел было уже высказать всё, что он думает о подобных проявлениях чувств на публике, как его сбило появление нового действующего лица – самой хозяйки сегодняшнего торжества. На лице Большой Мамочки сияло выражение полнейшего счастья. Она прочитала небольшую вступительную речь о том, как она рада всех здесь видеть и надеется на то, что все останутся довольны сегодняшним вечером. Донкихот Дофламинго, впервые видевший женскую особь Йонко вблизи, всё сильнее бледнел и в конце повернулся к Роси. Из того в этот момент настойчиво пыталась вылететь душа, которую Ло моментально загнал обратно, произнеся три главных слова: — Она идёт сюда. Биг Мам шла сквозь толпу, словно ледокол через воды Норд Блю, смотря прямо на своего жениха, и с каждым новым шагом на её лице появлялось всё больше и больше сомнений. Было совершенно не трудно догадаться, какие мысли сейчас крутились у неё в голове. Дёрганый. Тощий. Дохлый. Внезапно Шарлотта Линлин замерла. Казалось, что перед её глазами сейчас засветилась, мигающая красным, табличка:ОСТОРОЖНО!!!
Плохой генофонд!
ПЛОХОЙ! ГЕНОФОНД!
В этот момент на сцене театра абсурда появился последний герой: Кайдо Зверей. Большая Мамочка посмотрела на Кайдо и на Росинанта. Снова на Кайдо и на Росинанта. На Кайдо. И на Росинанта. После чего резко изменила курс направления, натянула на себя самое кокетливое выражение лица на которое только была способна и двинулась в сторону второго Йонко. Кажется, Росинанта только что отшили. Дофламинго повернул брата к себе лицом и, смотря ему прямо в глаза, спросил: — Ты все ещё хочешь на ней жениться? Роси яростно замотал головой. — И чудно. Детка-5 воскликнула: — Ты только не расстраивайся, Кора-сан, я уверена, что Молодой Господин найдёт тебе другую жену, ничуть не хуже! Кивнув огорчившейся было девушке, Коразон вместе с остальными стал искать пути к отступлению. Ему больше незачем здесь задерживаться: отчего-то он был уверен, что «Сильнейшее существо на свете» никуда отсюда не сбежит. Короткими перебежками они покинули территорию Пирожного Замка незамеченными, так как все его жители и гости сейчас были поглощены сценой того, как Биг Мам старается охомутать этого рогоносца, у которого, по всей видимости, были реальные проблемы с благоверными. Судя по звукам, кто-то уже организовал тотализатор. Подходя к набережной, команда услышала радостные вопли и одобрительные свистки: теперь жители Тоттолэнда смогут спать спокойно.***
Уплывая на "Полярном Тане" подальше от Пирожного острова братья Донкихот дали молчаливую клятву навсегда остаться холостяками. А через девять месяцев в семье Шарлотта родились очаровательные двойняшки, узнав о чём, «Будда» Сенгоку вытер слёзы гордости и произнёс: — Ты справился, сынок.