Стриптизерша

      Он, как обычно, припарковал машину на небольшой стоянке, взглянул на свое отражение в зеркало заднего вида, критически осмотрел залегшие под глазами тени, и только тогда открыл дверь и вышел. Под ногами жалобно хрустнула галька, а в нос ударил пьянящий запах моря. Прикрыв глаза, он вдохнул полной грудью, позволяя соленому воздуху наполнить легкие. Море он любил всегда, и очень удачно, что стрип-клуб находился именно в этом чудесном месте. Он постоял так какое-то время, слушая шелестящие звуки набегающих волн и наслаждаясь терпким морским ароматом. Где-то вдалеке жалобно кричала чайка, парящая над поверхностью воды.       Здоровяк-охранник на входе приветствовал его коротким кивком. Интересно, во всех подобных заведениях охранники носят смокинги? Войдя в красную лакированную дверь, он тут же услышал громкую музыку, а в глаза ударил противный неоновый свет, который на короткий миг ослепил его. В помещении пахло вишневым табаком, бренди и кока-колой, собравшиеся мужчины всех возрастов что-то оживленно обсуждали, но он никогда не принимал участие в этих разговорах.       С трудом протиснувшись сквозь толпу, он поднялся по лестнице на второй этаж и занял свое обычное место за угловым столиком. Он приезжал сюда каждый вечер вот уже на протяжении полугода. Иногда оставался до утра и напивался вдрызг, но чаще всего лишь на пару часов, так как с утра ему нужно было на работу. Он пробовал не приходить, казалось бы, твердо решив, что все, хватит, но уже через несколько часов сидел в мягком, обшитом красным бархатом, кресле, и словно завороженный, наблюдал за девушкой, которая под громкие выкрики и аплодисменты только что вышла на сцену. Он проделывал столь долгий путь с окраины города до побережья лишь для того, чтобы посмотреть на нее, на красавицу-стриптизершу, полюбоваться ее идеальной фигурой, стройными ногами, узкой талией… В лучах софитов она выглядела просто безупречно!       Такой она и была на самом деле. Безупречной. Черные волосы обрамляли кукольное личико, пухлые губы манили своим блеском, идеальные изгибы тела будоражили кровь. Он знал, что на нее смотрят десятки глаз, и острые когти ревности рвали его сердце на мелкие кусочки, словно эта девушка была его собственностью, но она, скорее всего, даже не знала о его существовании. Для нее он был лишь жалким серым червем, как и вся эта толпа мужиков, выкрикивающая ее имя. Боль в сердце была такой силы, что он едва не задохнулся.       Он жаждал познакомиться с ней, услышать ее голос, мечтал, чтобы она дарила свою обворожительную улыбку и свои ласки лишь ему одному, но это было невозможно.       Стриптизерша на сцене тем временем соблазнительно вращала бедрами, выгибалась, словно кошка, приковывая к себе похотливые взгляды всех мужчин в клубе. Они свистели и выкрикивали непристойные слова, подначивая ее снять с себя ту или иную часть нехитрого костюма. И она, похотливо улыбаясь, выполняла просьбы этих разгоряченных самцов.       Медленно, дразняще, она расстегнула пуговку на верхней части своего бикини, и вот красный, с блестящими стразами бюстгальтер летит куда-то в толпу, под громкие восторженные вопли. Обхватив грудь руками, девушка немного помяла упругие полушария, поиграла с затвердевшими сосками, а затем ее пальцы плавно заскользили вдоль тела, легли на округлые бедра. Пошло облизнув пухлые губы и блеснув темными глазами, девушка присела и развела ноги в стороны, открывая взору мужчин лишь тонкую полоску красных трусиков. Стоит лишь прихватить их пальцем и потянуть… О Боги! Дай мне сил выдержать это.       Он подался немного вперед, стараясь впитать в себя каждую черточку ее идеального смуглого тела. — Миссандея! — неистовствовала толпа. — Миссандея! Покажи класс, детка!       Повернувшись спиной к возбужденной толпе, она медленно покачала упругим задом, и даже позволила паре особо наглых самцов полапать ее, но на этом все и ограничивается — она никогда не позволяла им больше, чем необходимо. Охрана заведения пристально следит за каждым из них, и в случае чего нахалы будут выведены из зала с пожизненным запретом появляться в этих стенах.       Ее движения становятся более дерзкими. Опустившись на пол, она выгнулась, словно кошка, облизнула пухлые губы, накрашенные красной помадой, а затем перевернулась на спину, развела ноги в стороны и принялась ласкать себя рукой между ног, прямо через тонкую ткань трусиков. Толпа неистовствует! Они хотят ее, каждый из них, и он в том числе. Его член налился желанием, и он, юркнув рукой под резинку штанов, обхватил член ладонью и слегка сжал его. С губ сорвался рваный стон.       Хорошо, что он находился в скрытом от посторонних глаз месте. Рука движется вверх и вниз, дыхание учащается, девушка на сцене громко постанывает, сводя с ума каждого, кто наблюдает за ней в этот миг.       Если закрыть глаза, то можно представить, что они лишь вдвоем. Так он и делает. Рука ускоряет свой темп, стоны девушки становятся громче и жарче, еще немного и он не сможет сдержать рвущееся на свободу семя. До боли закусив губу, он кончает себе в руку и чувствует во рту металлический привкус. Должно быть, прикусил губу.       Резко распахнув глаза, он увидел, что стриптизерша уже подползла к краю сцены, а беснующиеся самцы, отталкивая друг друга, запихивают ей в резинку трусиков зеленые купюры. Именно сейчас каждый из них может прикоснуться к ней — поцеловать стройную ножку или провести рукой по упругой груди, самые смелые даже пытаются всучить ей свой номер телефона, написанный на клочке бумаги, но она все равно никому из них не позвонит.       Он поднимается со своего места и еще долго смотрит на нее, в ожидании, когда все закончится. Миссандея обворожительно улыбается, шлет воздушные поцелуи, но вот, наконец, все прекращается. Девушка поднимается, кланяется публике, и под недовольный свист и рев удаляется со сцены, по пути виляя соблазнительной попкой.       Горечь, липкая и противная, просачивается в его сердце. Он в который раз обещает себе, что больше не придет сюда, но понимает, что это выше его сил. Он влюблен в нее, но не может признаться в своих чувствах, он хочет быть с ней, но понимает, что это невозможно. Уже давно он живет лишь мыслями о ней, ее образ в голове дает ему сил жить дальше. Каждый раз, приходя сюда, он сгорает и восстает из пепла, но долго ли еще это продлится? Рано или поздно он все-таки сгорит дотла, без остатка.       Он хочет убить ее, чтобы она не принадлежала никому. В последнее время эта мысль не кажется ему такой уж абсурдной.       Он выходит в ночь, чтобы вернуться сюда завтра.