Шепот ветра.

      Все о чем они мечтали — это спокойная жизнь под голубым небом, улыбаться каждому новому мирному дню, вдыхая свободу до боли в легких, понимая тем самым, что все вокруг не сон, а реальность. Быть подобно потоку ветра, бороздящему в округе, чувствуя легкость и спокойствие — является ли это истинным счастьем души?       Бескрайнее небо расстилалось над горизонтом отмеченное в некоторых местах воздушными, лениво плывущими облаками. Солнечные зайчики ласково пробираются в окрестностях в каждый уголок, бережно освещая и согревая земное покрывало.       Девушка посапывала в деревянном кресле-качалке, глубоко вдыхая освящающий воздух. Приятный ветерок нежно перебирал ее пшеничные волосы. Ей казалось, что он нашептывал ей слова, успокаивающие сердце и душу. Хотелось быть, словно ветер гуляющий там, где он желает.       Быть свободным, это не значит, что будешь счастливым, и цена за нее, порой, слишком высока. С дрожью она вспоминает лица тех, кого больше никогда не увидит в своей жизни. Хистория вспоминает о прошлом с едва уловимой грустной, пропитанной язвительной горечью, улыбкой на устах. Ей хочется многое исправить в своей жизни, не терять тех, кто был так близок к ней, но не может.       Порой рука тянется к старым, потрепанным страницам писем давно минувших дней. Тяжелый вздох с болью в легких — всегда ее сопровождал при прочтении. Она предпочитала не думать о прошлом, не вспоминать дни, омытые кровью.       Хистория глубоко вдыхает воздух, слегка улыбается, чувствуя слова, что с таким трепетом несут для нее ветра. Солнце играло в ее волосах, с заботой даря свое тепло, успокаивая. Однако не может затмить тоску в ее глазах и сердце сжимающее все ее изнутри.       Она слышит пение птиц, чей чарующий звон заставляет прикрыть глаза и отдаться мечтаниям. И девушка не замечает, как она оказывается в царстве Морфея. Ей снятся сны, что больше были похожи на воспоминания давно минувших дней, заставляют ее содрогаться. Перед глазами до сих пор всплывают их образы, слова режущие слух, но на удивление быстро приходит смирение. Моменты, что плотно засели в ее голове, от которых хотелось бы избавиться, забыть, как кошмар, но даже если и получается выкинуть их из головы, то это ненадолго.       Каждый голос бывших товарищей пробивает ее насквозь, словно тысячи иголок вонзаются в ее тело. Ее подсознание рисовало каждую секунду изуродованные, совсем безжизненные тела ее товарищей. И поначалу она просыпалась почти что с вскриком на своих устах, но все Хистория научилась контролировать свои эмоции.        Ради ребенка, что рос в ее чреве, она должна оставаться спокойной, сдержанной, практически безэмоциональной, часто нашептывая нежные слова малышу.       Ничего нельзя уже исправить. Но иногда так хочется вернуться назад, чтобы увидеть лучезарную улыбку сестры, заботливую и решительную подругу, крепко обнимающую ее за плечи и его, чье имя нельзя произносить, но Хистория из разу в раз нарушает просто правило, просто думая о нем, а губы безмолвно из разу в раз произносят его имя.       Он желал свободы для каждого — несмотря на цену, которую нужно заплатить за это желание. И осознание этого заставляет ее улыбнуться, почти вымученно. Он никогда не менялся, не отходил от своих слов и убеждений, но в тоже время она чувствует, как он отдалился от нее.       Когда он исчез из ее глаз стало невыносимо тоскливо. А страх начинал стремительно поглощать ее душу, когда была возможность больше не услышать его, не увидеть, не почувствовать его тепло. И дни стали похожие на муки, а осознание, что она может больше никогда не встретить сильно давило на сердце. Сама мысль, что она может потерять для себя дорого человека была невыносимой.       Нежный ветер блуждал совсем рядом, поглаживая ее нежную кожу, словно пытаясь успокоить, уберечь. Даря ей надежду.       Когда она услышала его голос в «Путях», то на глазах выступили хрустальные слезы, а глаза смотрели, куда-то вдаль, не моргая. Хистория вслушивалась в каждое слово, жадно проглатывая, словно спасительный глоток воздуха, а в голове лишь одна мысль — «ты живой».       И именно в тот миг, она чувствует, как ребенок сделал первый толчок, заставив ее шире улыбнуться. Не только она ждала его. Чувство нежности расцветает, подобно бутону цветка, сопровождаясь с безграничной любовью, запечатанной для них в сердце.       Но все же…       Правильно ли они поступают, устраивая такое? Хистория боится произнести ответ вслух, но часто задает себе вопрос, немного задумавшись "А что они могли бы изменить?"        Горечь и беспомощность — все, что она могла чувствовать, когда была прикована к креслу-качалке.       Внезапно сквозь сон девушка чувствует ласковое касание к своей щеке, заставив ее инстинктивно вздрогнуть от неожиданности. Поток мыслей нещадно был прерван, а дыхание перехватило. Она хочет возмутиться, но почему-то не может.       Нарушитель спокойствия проводит подушечками пальцев по шелковистым волосам, а порой большим по щеке, словно извиняется перед ней за причиненные неудобства. Успокаивающее смотрит на нее, но не издает ни звука, наблюдая за ее реакцией.       Так мог делать только он. Мурашки табуном проходят по телу, когда она чувствует его дыхание на своей коже. Нежный румянец вспыхивает на ее щеках с волнением бьющего сердца, что затмевает все звуки.       Хистории хочется растянуть этот миг, как можно дольше наслаждаться чуткими, едва уловимыми, прикосновениями. Она не хочет открывать глаза, чтобы вновь уловить для себя разочарование, потому что это может быть просто плодом ее воображения…       Но до чего же эти прикосновения были теплыми, ощутимыми ласкающей теплотой каждой клеточкой тела.       Ветер пробегает совсем близко, вздымая ввысь лепестки цветов, окрашивая небеса совсем необычные и довольно причудливые цвета, как и их чувства, что так давно они не испытывали. Природа как будто все понимает и пытается ответить на вопросы, которые они задают друг другу.       Парень медленно убирает руку с ее лица, всматриваясь черты, что стали такими родными за последние годы. Некое щемящее чувство, заставляет усмехнуться. Словами не передать, как он скучал по ней. Человеку, что заставляет его непроизвольно улыбаться, чувствовать себя нужным. Она была тем, ради которого он мог пожертвовать многим, чтобы защитить, чтобы она была в порядке.       Хистория, чувствуя холод, начала хмуриться и, распахнув свои глаза, полностью теряет дар речи. Девушка не верит своим глазам, а дыхание напрочь сбивается.       Он смотрит в ее глаза, не говоря ничего, но задавая ей вопросы. Вглядываясь настолько глубоко, насколько сам может, насколько она ему позволяет ему сделать, ища ответы на безмолвные вопросы. Хистория слегка улыбается ему в ответ. Глаза могут лишь наблюдать за дальнейшим его действиями, но руки тянутся к нему. Она хочет убедиться в том, что все это реальность, что он вернулся живым, что это не повторение истории с двумя другими ее дорогими сердцу людьми.       Она не видела его почти год — для нее такая долгая разлука была мукой. В голову лезли довольно мутные мысли, о том, могла больше никогда не увидеть его. Она боялась остаться совсем одной в этом чертовом мире.       Бывшая королева берет его руки в свои, убеждаясь в том, что все вокруг не сон. Облегченный вздох совсем не успокаивает бешено бьющееся сердце. И яркая улыбка озаряет ее лицо. Цвета мира возвращаются к ней со стремительной скоростью. Хистория, как будто осиновый лист на ветру, готовый в любой момент сорваться с потоками ветра. — Я вернулся.        Он не улыбается, смотрит отрешенно, можно сказать с долей горечи, холода, но в голосе отчетливо было слышно волнение, которое полностью раскрывало изнутри, словно шепот ветра.       Пару слез незаметно скатывается из ее глаз. Он же перехватывает их кончиками пальцев, слегка поглаживая нежную кожу. Хистория дергается вперед, падая в крепкие объятия со стороны. Всеми силами пытается ухватиться, вцепиться в его одежду, утопая в тепле. — С возвращением, — голос дрожит, а где-то внизу разливается приятная истома счастья, заставляя ее улыбнуться. — Эрен.