You're the reason I believe that love is real

- Так, ну всё, тебе хватит! - Не тебе решать, хватит мне или нет! – Тони вырвала бутылку пива из руки друга, когда он попытался отнять у неё её. Только она могла решать, сколько ей пить и в каких количествах. В конце концов, неужели в этом грёбаном баре, в котором она провела практически всю жизнь, её всё ещё считали ребёнком? - Тони, пожалуйста. – Свит Пи бросил попытки отобрать у розововолосой выпивку силой, решив действовать по-другому. Он отодвинул барный стул, чтобы присесть рядом. В баре было пусто, ведь они закрылись пятнадцать минут назад. Но чтобы убраться и закрыть помещение, Свитсу нужно было выпроводить Топаз и, желательно, убедиться, что она добралась до дома в целости и сохранности. - Что «пожалуйста»? Я понимаю, что тебе не нужны проблемы со мной. Я просто допью своё пиво и уйду. Разговор окончен. – Девушка выпрямилась, до побеления костяшек сжимая пальцами податливое стекло. Ей не впервой было ломать стекло прямо в руках, но так не хотелось добавлять другу ещё беспорядка. Несомненно, даже после всего дерьма, что она совершила, розововолосая всё ещё могла рассчитывать на Свит Пи. Но и его терпение было не железным. - Я бы понял, если бы ты плакала или ругалась, но ты просто молчишь и пьешь. Уже четыре часа, Тони. – Брюнет поставил локоть на деревянную поверхность, слегка наклоняясь вперед, чтобы опереться щекой о кулак. Он безумно устал. Работа в баре была его третьей подработкой, так что сил оставалось ровно столько, чтобы закрыть бар, поехать домой и лечь спать. Но из-за Тони его вечер проходил впустую. Он слишком хорошо знал эту девушку, чтобы понять, что она не в порядке. Но также он знал, что лезть не в своё дело не очень хорошая привычка. Тони практически не реагировала, смотря в одну точку и пытаясь избавиться от гнетущих мыслей. Да, внешне она не показывала своих чувств. Так жить было проще, особенно в кругу байкеров, которые итак считали её обычной девчонкой, что не может влиться в их банду. Но никто не говорил, что она перестала чувствовать совсем. Господи, как же хотелось, чтобы однажды так и произошло… - Он умер, Свитс. – Тони почувствовала, как тяжелая ладонь ложится на плечо, а потом и вовсе Свит Пи втянул её в объятия. Ей вдруг стало тяжело дышать, будто она только что прыгнула в воду, погружаясь всё глубже. Если это была паническая атака, то Тони даже не осознавала этого. Легкие горели, глаза слезились, а пальцы, которые больше не сжимали прохладное стекло, впились в безрукавку друга, комкая джинсовую ткань. - Тебе нужно поплакать, Тони. Не держи всё в себе. Тебе станет легче. Но она, черт возьми, не хотела плакать! Только не из-за человека, который каждый день её грёбаной жизни превращал в ад. Как можно было скорбеть по нему? Разве теперь она, наконец, не почувствовала долгожданную свободу? Топаз всхлипнула, понимая, что не сможет остановиться, ведь стена, так умело отгораживающая её ранимость и эмоциональность от окружающих, грозила треснуть по швам. Она ненавидела себя, но всё равно ощущала эту боль, которая пронизывает всё существо. Он правда умер, и она не была властна что-либо изменить. Как ей сказал Эф Пи, Джейкоба нашли в кювете. Он напился и слетел с дороги, несколько раз перевернувшись. Когда его машину обнаружили, она уже догорала. Розововолосая была уверена, если бы не плотная ткань, на спине Свит Пи остались бы царапины от её ногтей. Он прижимался щекой к её волосам, гладя по спине и что-то успокаивающе шепча. А она могла лишь хватать ртом воздух, пытаясь восполнить запас кислорода в легких. Она видела сочувствующие взгляды остальных членов банды, когда их король собрал всех вместе. Девушка как раз вернулась с работы, наслаждаясь свободными часами. На тот момент Джейкоб уже несколько дней не появлялся дома, поэтому она втайне радовалась и считала минуты блаженного спокойствия до его возвращения. Если бы она только знала, что он не вернется… - Я не могу… - Эй, тшш. – Брюнет слегка отстранился, заглядывая в слезящиеся карие глаза. – Ты можешь всё, Тони, и не мне тебе об этом говорить. Не забывай, я знаю обо всём, через что тебе пришлось пройти, живя с этим парнем. Грустно осознавать, что члена нашей семьи не стало, но он был ещё тем мудаком. Раньше бы Тони усмехнулась, пригубляя пиво и соглашаясь, что её дядя ещё тот кретин, которого заботят лишь деньги, которые она могла ему принести, и алкоголь. Но сейчас ей нечего было сказать. Она просто сидела, смотря прямо другу в глаза, но не видя перед собой ничего. Её разум был затуманен. Топаз не представляла, как вернется домой, где всё будет напоминать о нём. Она хотела сразу же убрать его вещи, стоило новости лишь распространиться в их кругу. Но она даже не смогла зайти в дом, разворачиваясь на пороге и направляясь прямиком в бар. Где ей ночевать? Она понимала, что Свит Пи, может, не с большим удовольствием, но всё же предложит ей остаться у него, если она попросит. Но у неё бы даже язык не повернулся. В конце концов, завтра ей всё равно нужно быть на работе, ведь содержать её некому. Девушка тряхнула головой, пытаясь собрать мысли в кучу. Она чувствовала легкое опьянение, но была практически уверена, что без проблем доберется до дома. Всего-навсего пять километров, а переночевать она сможет и в гараже, чтобы лишний раз не напоминать себе о случившемся. - Знаешь, ты прав. Я должна взять себя в руки, если не для него, то для самой себя. – Тони отстранилась, прежде чем встать с барного стула. Она поискала в карманах, прежде чем бросить виноватый взгляд на брюнета. - Не переживай, сегодня выпивка за мой счёт. – Розововолосая почувствовала тошноту и отвращение к самой себе. Ей противно было осознавать, что в такие моменты, она действительно похожа на своего дядю – такая же жалкая и одинокая, озлобленная на весь мир. – Ты уверена, что сможешь вести мотоцикл? - Брось, это в моей крови. Парочка бутылок пива ещё никого не убивала. Топаз развернулась, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Ну да, практически никого… - - Если ты выйдешь за эту дверь, можешь больше не возвращаться! - Я не твоя игрушка, чтобы ты мог делать со мной всё, что захочешь. Блоссом знала, что отец за ней не пойдёт. В конце концов, он всегда пытался навязать ей свою волю лишь ради вида. На самом деле, ему было глубоко наплевать, что и огорчало больше всего. - Клиффорд, пожалуйста, не будь с ней так строг. Рыжеволосой было немного жаль мать, которая выступала миротворцем в любой их ссоре. Но ведь она могла повлиять на своего мужа, прося его немного ослабить хватку. Однако она этого не делала, пуская всё на самотёк. Шерил фыркнула, буквально срывая кардиган с вешалки, ведь за окном вовсю бушевала непогода, и хватая со столика ключи от машины. Ей просто необходимо было выбраться отсюда, сбежать с этого нелепого ужина. Пусть она проведет пару часов просто катаясь по городу, но это, как минимум, даст ей шанс остыть и поразмыслить. - Она опозорила меня перед Сент-Клэрами. Как ты прикажешь мне с ней разговаривать? Поблагодарить её? Девушка, что уже собиралась выбежать за дверь (зная, что её никто не остановит), резко остановилась, разворачиваясь к отцу с выражением упрека на лице. - Ник Сент-Клэр – очередная свинья, которая только и норовит залезть мне по юбку. Я не продаюсь, папочка, и если ты не можешь это принять, найди себе другую дочь. Шерил так не хотелось плакать, но в какой-то момент её голос сел, из гневного крика превращаясь в жалобный скулеж. Чем она заслужила такое отношение? Разве она была виновата в том, что Джейсон умер, а её отец даже мысли о том, чтобы во главе компании стояла женщина, не допускал? Почему она должна была страдать из-за таких вот ужинов с потенциальными женихами? - Ник Сент-Клэр – уважаемый и богатый молодой человек, Шерил. – Блоссом видела, как желваки на челюсти отца приходят в движение, а кулаки сжимаются в гневе. Он мог её ударить, тут она не сомневалась, ведь не раз испытывала его злость на себе. Но в соседней комнате за столом всё ещё сидела семья бизнесменов в полном составе. Только это остановило Клиффорда от рукоприкладства. - Я миллион раз говорила, что не собираюсь выходить замуж по расчету. За каким чертом я заканчивала Стэнфорд, чтобы потом быть на побегушках у какого-то мало знакомого парня? – Шерил наизнанку выворачивало лишь от мыслей о таком исходе. Ни за что на свете она не позволит папочкиному фавориту испортить ей жизнь. - Ты - девушка, Шерил. – Ей богу, из уст её отца это звучало, как оскорбление. А Пенелопа лишь тихо стояла в стороне, убедившись, что муж и дочь не собираются выцарапать друг другу глаза. Если бы её мать только любила её достаточно, чтобы помочь отстоять её независимость… - Я – женщина, отец. – Рыжеволосая гордо подняла подбородок. Честно, она проклинала то день, когда решила вернуться в Ривердейл, чтобы быть ближе к своей семье после ужасной трагедии, произошедшей в прошлом году. У неё были все шансы на счастливое будущее с человеком, которого она любила, или думала, что любила, раз бросить всё было так легко… Но разве Шерил могла оставить родителей, которые потеряли сына? К сожалению, она не была столь бессердечной. Не верится, что прошел уже год, как она добровольно заперла себя в этом ужасном городе. Джейсон бы убил её, узнай он, что она положила годы трудов, плодотворной учебы и свободы в тяжелый сундук, закрыла его и выбросила ключи. А такое сравнение было довольно уместным, раз сейчас она осталась единственной наследницей Кленовой империи. - Ты всего лишь маленькая, своенравная девчонка, какой была всегда. Я повторю в последний раз. Вернись за стол и извинись. Если Ник простит тебе твою незначительную грубость, возможно, он решит отвести тебя на свидание. Просто помни, если ты добровольно не выйдешь замуж до своего двадцать пятого дня рождения, я просто заставлю тебя, в любом случае. Сейчас у тебя, хотя бы, есть выбор. Шерил долго смотрела в глаза Клиффорду, прекрасно осознавая, что он не шутит и вполне в силах исполнить любую угрозу с его-то влиянием. Но она была урожденной Блоссом, поэтому так просто не сдавалась. Она всегда шла наперекор отцу, стараясь вывести его из себя как можно сильнее, а потом сталкиваясь с последствиями. Но сейчас она планировала сбежать, хотя бы на некоторое время, так что её не очень волновали возможные неприятности. - Я. Не. Выйду. За. Него. – Рыжая подошла ближе, становясь практически вплотную к мужчине. – Я не выйду ни за кого из твоих кандидатов. - С какой это стати? – Шерил жаждала увидеть эту издевательскую ухмылку на лице Клиффа, чтобы стереть её одной колкой фразой. Не то, чтобы она никогда не говорила такого при родителях, но они всегда игнорировали, стараясь не придавать значения. Потому что, не дай бог, это было бы правдой. Но Блоссом знала, что это правда, и ей этого хватало. - Потому что я никогда не свяжу свою жизнь с мужчиной. – Шерил почувствовала обжигающую боль в области правой щеки. Но она даже не подняла ладонь, чтобы прижать её к раненой плоти. Она не дрогнула, поднимая полный ненависти взгляд, встречаясь с идентичным взглядом отца. Девушка усмехнулась, прежде чем отойти на несколько шагов и развернуться, покидая дом. Садистское удовольствие, смешанное с невыносимой пульсирующей болью, которая всегда преследовала её после ссор с Клиффордом. Только этот адреналин и помогал ей справиться с безысходностью. Иногда Шерил ненавидела свою вспыльчивость, но она помогала выживать. Рыжая, не обращая внимания на дождь, льющий снаружи, прошла к машине, дабы всё же воплотить свой план в жизнь и прокатиться. - Тони практически пожалела о том, что покинула Белый Змей, ведь погода на улице была не ахти, и, по всей видимости, только ухудшалась с каждой минутой. Сиденье мотоцикла намокло, как и сама девушка, стоило ей выйти из-под навеса и пройти на парковку. Но возвращаться к Свит Пи, который смерит её этим сочувствующим взглядом, было выше её сил. Розововолосая коснулась сиденья рукавом рубашки, чувствуя, как фланель намокает и прилипает к коже. Но разве в этом был смысл, если она уже промокла насквозь? Нужно было как можно скорее добраться до дома и переодеться, чтобы не заболеть. Если она попадет в больницу с простудой или гриппом, можно будет сразу же заказывать второй гроб, ведь больничные счета ей ни за что не потянуть. Тони даже подумалось, что дядя Джейк был ещё тем хитрым засранцем, ведь до больницы он не дотянул. Неужели это его изощренное искупление вины? Жалкая отмазка от больничных издержек, если бы его всё же попытались спасти. Тони пару минут раздумывала, стоит ли ей надевать шлем, а потом всё же плюнула на эту затею. Дождь сплошной пеленой окутывал всё вокруг. Она едва видела что-то на расстоянии вытянутой руки, и надевать шлем было самым настоящим самоубийством. Ещё несколько минут она искала ключи по всем карманам, наконец, обнаруживая их во внутреннем кармане куртки, которая всё это время лежала на кофре. Ох, она бы могла ей пригодиться в такую-то погоду, но Тони почему-то предусмотрительно оставила её на улице во власти дождя. - Идиотка. – Розововолосая склонилась над замком зажигания, пытаясь сфокусировать зрение в абсолютной темноте. Свит Пи, придурок, уже успел вырубить неоновую вывеску заведения, которая давала хоть небольшой отсвет на парковку. Но удача, похоже, была сегодня на стороне Топаз, потому что с третьей попытки ей удалось воткнуть ключи и повернуть их, слыша, как мотор понемногу оживает. По крайней мере, утром она заправила полный бак на оставшиеся от недавней выручки деньги. Но это означало, что следующие три дня ей придется выживать на честном слове без гроша в кармане. Такова её жизнь, ничего не поделаешь. Она никогда не купалась в деньгах, поэтому не видела особой проблемы в их отсутствии. Девушка выпрямилась, чтобы неловко перекинуть ногу через мотоцикл и устроиться на сиденье, тут же чувствуя, как ткань джинсов намокает. Розововолосая не смогла сдержать истерический смешок, сорвавшийся с губ. Благо на улице больше никого не было, а её секундная слабость скрылась за шумом дождя. Всего несколько километров, любому подростку под силу, не то, что двадцатичетырехлетней девушке, для которой мотоцикл – вторая жизнь. Топаз тронулась с места, практически не чувствуя дрожи и неуверенности в своих действиях, чего боялась. Конечно, она была такой крутышкой перед остальными, но сама прекрасно понимала, что водить в пьяном состоянии небезопасно. Если бы она была пьяной (благо она отлично знала, как это ощущается), ни за что бы не села за руль. Сейчас же её единственной неприятностью была сырая и скользкая дорога, а ещё полнейшая темнота, ведь в этой части города с освещением были проблемы. Она всегда мечтала жить в Нортсайде, где красивые дома и прилежные детишки, которые явно никогда не нарушали закон (она не считала косяк, который типичный школьник прятал от родителей в ящике для нижнего белья, преступлением). Но ей никто никогда не давал на это шанса. Всё своё детство девушка провела в приютах, ведь родители погибли, когда ей исполнилось лишь четыре. Ну, как погибли… Только в шестнадцать лет, когда она уже жила со своим дядей, а не скиталась от одной приёмной семьи к другой (разве она могла предположить, что приёмные родители, по сравнению с родным дядей, просто ангелы?), она узнала, что на самом деле её родители умерли от передоза. Но тогда ей уже было всё равно. Она ненавидела своё происхождение, всё, что ей пришлось пережить, но лучшей жизни она не знала, потому довольствовалась тем, что есть. Девушка старалась ехать медленно, практически ничего не видя и не слыша, из-за этого проклятого дождя. Возможно, она бы заметила вдалеке приближающийся свет, услышала ровное гудение мотора дорогой Импалы, но сейчас она находилась в прострации, стараясь хоть секунду не думать о дяде и своей паршивой жизни. И когда ей навстречу вылетела красная машина, всё, что Тони успела сделать – резко рвануть руль влево. Она чувствовала, как мотоцикл заносит, а потом он и вовсе скользит по асфальту, намереваясь опрокинуться вместе с водителем. Розововолосая лишь мельком заметила задний бампер Импалы, прежде чем послышался скрежет металла – она почему-то была уверена, что водитель съехал с трассы, и ему не посчастливилось врезаться в дерево или в какое-то ограждение. Это произошло в считанные мгновения, но для неё будто прошла вечность. Она лежала на мокром асфальте, чувствуя, как вся тяжесть её железного коня давит на ноги, а взгляд был устремлен в темноту, где из-под капота Импалы еле различимо поднимался дым. И прежде чем отрубиться (девушка чувствовала пульсирующую боль в затылке, но старалась её игнорировать), Тони осознала, что окончательно влипла.