Закос под "Сумерки"

На следующий день я решила поговорить с Этим Хедоком. Подобное поведение меня немного задело и просто так я не собиралась это оставлять. Но время шло. Я ожидала его на парковке день ото дня. Бегала глазами по снующим по всюду ученикам. Сидела одна на биологии. Останавливала свой взгляд на столике Хедоков, чем кажется привлекала их внимание к себе. Иногда чувствовала, как глаза семейки изучают меня, словно с каким-то подтескстом или осуждение, словно они знают намного больше, чем я, что в принципе так и было. За неделю я обзавелась друзьями, хоть немного вернулась в свое привычное состояние, получила предложение о поступлении в спортивные команды образовательного учреждения, но отказалась из-за того, что ещё не адаптировалась на новом месте, а ещё… За прошедшую неделю отметила, что Хедоки почти ни чего не едят, а если и делают это, то складывается ощущение, что не из-за желания удовлетворить свои физические потребности; в основном они лишь теребят еду в своих руках, копаются в ней столовыми приборами, перемещая пищу по посуде. И вот наступил долгожданный момент. Расставшись зайдя на биологию со Сморкалой я поняла, что сегодня моя парта уже не пустеет. Шатен обернулся словно уже ждал нас. Тонких губ коснулась легкая улыбка, а темно изумрудные глаза словно сверкнули каким-то огоньком. Бархатное «Привет» услышала я, когда села за стол и стала доставать учебники. — Как дела? — Все так же продолжал он, замком собранными ладонями чуть подпирая свою скулистую щеку и изучая меня взглядом. — Привет, не плохо. — немного смутившись отвечаю я, убирая сумку с парты. Совсем забыл про свое поведение при первой встрече? — Давненько тебя не было видно. — Были дела. — Легко ответил он, словно этот ответ уже был подготовлен. — Кажется мы так и не познакомились, я — Иккинг Хедок. — Астрид Хофферсон, — усмехнувшись говорю я. — Как тебе Форкс? — продолжает диалог зеленоглазый, не смотря на начало урока — Как обычно. Сыро и холодно, — пожимают плечами я, стараясь не смотреть на него слишком часто и долго. — Непривычно после Аризоны. — Тебе не нравится холод? — скорее как утверждение прозвучали его слова. — И сырость тоже, — добавила я. — Наверное, Форкс не самое лучшее место для тебя, — задумчиво проговорил Иккинг, а мои дальнейшие слова его удивили. — Очень может быть. — Зачем ты тогда приехала? — не спросил, а скорее потребовал ответа он. — Ну, это сложно… — Попробую понять. Я долго молчала, но потом не выдержала и посмотрела на него. Роковая ошибка — попав в плен теплых лесных глаз, я начала рассказывать, как на исповеди. — Мама снова вышла замуж… — Ну вот, а ты говоришь, что сложно, — мягко и сочувственно проговорил Иккинг. — Когда это случилось? — В сентябре. — И ты не поладила с новым отчимом?  — Да нет, Фил очень славный. Пожалуй, для мамы слишком молодой, но славный. — Почему же ты не осталась с ними? Я понятия не имела, чем вызвана его настойчивость. Парень смотрел на меня так, будто его действительно интересовала моя довольно заурядная история. — Фил много путешествует, он профессиональный бейсболист, — невесело улыбнулась я. — Твой отчим — знаменитый бейсболист? — Да нет, вряд ли ты о нем слышал. Его команда играет во второй лиге. — И твоя мать послала тебя сюда, чтобы самой путешествовать с молодым мужем? — Я сама себя послала, — грубовато фыркнула я, защищая мать. В конце концов это был действительно мой выбор. Хедок нахмурился. — Не понимаю, — признался он. Казалось, этот факт немало его раздражал. Я вздохнула. Зачем, спрашивается, я все это ему рассказываю? — После свадьбы мама осталась со мной, но она скучала по Филу… Вот я и решила перебраться к Чарли. — А теперь ты несчастна, — сделал вывод шатен — И что с того? — Это несправедливо, — пожал плечами Иккинг. Я невесело рассмеялась. — Жизнь вообще несправедлива, разве ты не знаешь? Почему он не отводит взгляд своих темно зелёных глаз в фисташковую крапинку? Почему все так же держится, как бы на расстояние. Сидит на самом краю парты иногда сжимая его в руках, упирается спиной в стену, но успокаивает то, что его стул чуть повернут в мою сторону. — Ты здорово держишься, — похвалил он, — но, готов поспорить, что страдаешь больше, чем хочешь показать. В ответ я скорчила гримасу и, с трудом поборов желание высунуть язык, как пятилетняя девчонка, отвернулась, буркнула под нос «Не стоит копаться в моих эмоциях». — Разве я не прав? Я сделала вид, что не слышала вопроса. — Уверен, что все именно так, — самодовольно неугоманивался Хедок. — Ну, а тебе-то что? — раздраженно спросила я, наблюдая, как учитель кругами ходит по классу, кажется у нас какая-то самостоятельно работа на оставшиеся минуты урока. — Хороший вопрос, — пробормотал Иккинг тихо, будто обращаясь к самому себе. Я вздохнула, хмуро разглядывая доску. — Не хочешь со мной разговаривать? — удивленно спросил он. Словно в трансе я заглянула в его глаза… и снова сказала правду: — Нет, дело не в тебе. Скорее, я злюсь на себя… Тут мистер Баннер —учитель биологии — попросил внимания, и я с облегчением вздохнула. Невероятно, я рассказала историю своей отчаянно скучной жизни странному красавцу, который неизвестно как ко мне относится! Иккинг вроде бы расспрашивал меня с интересом, но сейчас я заметила, что он снова отодвинулся, а тонкие пальцы судорожно вцепились в край стола. Я старалась внимательно слушать мистера Баннера; тот с помощью проекционного аппарата показывал фазы митоза. Однако мои мысли витали далеко от деления клеток. Едва прозвенел звонок, Хедок, как и в прошлый раз, сорвался с места и изящным галопом унесся из класса. Ко мне тут же подскочил Сморкала и стал собирать мои учебники. Да он сам как ретривер, виляющий хвостом! — Ну и самостоятельная! Эти картинки ничем не отличаются! Везет, тебя посадили с Хедоком. — Я сама справилась, — возразила я, немало уязвленная словами Майка, и тут же пожалела о своем выпаде. — В Финиксе мы уже делали эту самостоятельную. — Похоже, Хедок сегодня в отличном настроении, — отметил Сморкала, когда мы надевали куртки.

***

Мой вечер прошел почти так же, как и предыдущие семь. Придя домой я приготовила учин, занялась рутиными домашними делами и уроками, оставила очередное длинное сообщения матери на электронной почте, убеждая, что у меня все отлично, а отца встретила, когда, умывшись, уже собиралась отправиться спать. — Ужин будет на столе, — кинула я, когда он исчезал в дверях своей комнаты. — Спасибо. — коротко ответил он, одарив меня усталым и благодарным взглядом. Поставив в микроволновую печь части запечённой мною курицы, я уставилась в темное окно. В сумеречном свете на землю плавно ложились колючие снежинки… Не люблю снег. А ведь еще с утра был дождь… Техника противно запищала, а в скором времени я уже укрывалась одеялом и старалась по быстрее заснуть. Когда я проснулась утро показалось мне странным. Я с удивлением отметил, что не было уже привычной серости, а воздух казался кристальными. Подойдя к окну, я нашла этому объяснение: тонким слоем снег покрывал землю, а на лапах елей, что росли около дома и за заднем двором, коркой лежал мокрый снег. Фыркнула, поняв, что придется потрудиться, дабы не сломать себе шею или конечночти на подъездной дорожке у дома. Не стоило гадать, что теперь не плохо смахивает на каток. Спустившись вниз, на кухонном столе я нашла записку от отца, где он просил быть аккуратней на дороге и желал удачного дня. Все та же разогретая курица стала моим завтраком, и вскоре я же аккуратно отъезда от дома в школу, перед этим естественно едва не упав на льду, но чудом спаслась, удержавшись за богажнтк пикапа. Удивительно, автомобиль удивительно уверенно держался на скользкой дороге и легко управлялся. Хотя ещё вчера голые колеса составляли мне проблемы в вождении из-за мокрой поверхности дороги. Припарковавшись на свободном месте и воткнув наушники, я вышла из машины. Мне стало понятно причина такой управляемости; отец поменял шины на моем пикапе. В душе откуда-то взялось тепло, что комом застряло в груди. Он и без того вернулся поздно, но все равно позаботился обо мне. Улыбка коснулась моих губ. Я скольжу взглядом по парковке; вижу друзей, девочки теплее кутаются в свои лёгкие куртки, в то время как парни собирают с машин снег и, слепив снежок, пускают его в свободный полет. Мы помахали друг другу. Да, нет смысла скрывать от себя, что я ужасно хочу найти такое прекрасное личико Хедока. Что-то просто буквально тянет к нему… Это так глупо. Не удовлетворенная своими поисками, я переключила песню в своих наушниках — ужасно не хотелось слышать весь этот гам — и стала набирать отцу сообщение с благодарностью. Всего три слова. Мне не сложно — ему приятно. Отправив его, я подняла глаза и к своему счастью наткнулась на взгляд зелёных глаз, что исчез в тот же момент. Иккинг стоял возле своего серебистого вольво, стряхивая с себя видимо снег. В следующую секунду в него прилетело ещё два снежка, которые отправили его братья, весело смеясь. Улыбка озарила прекрасное лицо, не смотря на белый холодный снег в каштановых волосах, зеленоглазый буквально молниеносно слепил два безупречных шарика, и они полетели в других представителей Хедоков. Я не вольно засмотрелась на эту картину. Но вдруг Иккинг резко обернулся в мою сторону. Безупречное лицо исказил ужас и страх. Обеспокоеннныц взгляд скользнул по мне лишь мгновение и остановился где-то чуть сбоку и взади. Это заставило меня обернуться. В момент я стала смотреть на мир как в замедленной съёмке, запоминая каждую частичку происходящего. На меня несся неуправляемый крузак Тайлера, того самого парнишки, что в щётку поцеловал меня в щёчку в первый день на ланче. Молодой человек, что-то кричал мне. Его смуглое лицо выражало страх и ужас, глаза широко раскрыты, темные брови взмыты вверх, а рот открыт в каком-то крике. Он бесполезно выворачивал руль в противоположную от меня сторону. Раз. Ещё пару метров и меня должно раздавить между двумя машинами. Ноги ватные словно приросли к асфальту, на котором я стою. Убежать все равно не успею. Буквально чувствую, как во мне закипает адреналин, в груди щемит страх и пустота. Ужин оглушает рок из наушников, так подходящий для данной ситуации, и кипящая крови в висках. Что же будет с родителями?! Два. Я метаю взгляд туда, где находился безупречный Хедок, но в секунду его обеспокоенная фигура буквально растворяется в воздухе. Один. Сейчас меня зажмет между автомобилями, не смотря на то, что Тайлер выкручивает свою машину. Своим задком он по любому защемит мое существо. Сейчас. Это произойде сейчас. Но вместо махинской техники меня сметает, что-то куда легче и что-то куда меньше размером. Чувствую, как падаю в чьих-то объятиях буквально на бардюр парковки. Меня прижимают к безумно холодному телу, словно оно из гипса или льда, или форфора и оно в миг исчезает. От страха широко распахиваю глаза, наблюдая как белоснежная шея поворачивает каштановых голову, с которой летят капельки воды, и, а черный крузак не затронув передок пикапа опасно движется в богажнику, под которым видимо нахожусь и я. Однако встречает на своем пути преграду в виде Хедока. Моего спасателя буквально вминает в мой пикап, и крузак, подпрыгнув вверх, чуть отскакивает в сторону, когда Иккинг явно отталкивает его или же приподнимает, или пытается перевернуть. Мысли просто путаются. Рык мотора, лизг шин и звуки мятия метала наполняют мое сознание, ведь наушники вылетели из ушей. Автомобиль Тайлера остановился, а крепкие руки посадили меня.  — Твой весок… — шепчет бархатный голос с хрипотцой. Зелёные глаза стали ужасно темными, а фисташковые крапинки стали беспредельно яркими и свитящими. Страх, ужас, безумие, беспокойство, нежность, голод и желание горят огнем в них. Какой он удивительный. Как можно мюсмешивать в себе столько эмоций и что они значат?! Кажется он перестает дышать. Резко отпрянув от меня, он так же резко вскакивает на ноги и перепрыгивая автомобили, расстояние между которыми пару десятков сантиметров, исчезает с поля моего зрения. А это же время на фоне Тайлер просит у меня прощения, появлятся перепуганные ученики столпились вокруг меня, что-то спрашивая, кто-то кажется ревел. Но все мое внимание было приковано к тому месту где секунды назад был такой удивительный и непонятный мне зеленоглазый шатен с высокими скулами и бледными веснушками на ещё более бледной коже. «Твой висок…» кажется на нем кровь.