Коммуналка. 06:40
Марта очнулась уже на своей кровати. Перед глазами все плыло, предметы и окружение стали неузнаваемыми. Но тревога покинула Каберне, когда та услышала успокаивающий голос Глеба. Воспринимать его речь было тяжело, но девушке хватало и просто понимания, что это кто то из близких. —...Марта, лежи. Не смей вставать, — девушка пыталась подняться хотя бы на локти, но тут же упала обратно на подушку. —Что...что со мной? —Я бы и сам хотел это от тебя узнать, — немного недовольно, может, даже агрессивно. —Я...Я просто...Я приняла больше чем нужно, да. Наверное из-за этого. —Нужно? Хах, смешно...Мы с Артёмом чуть с ума не сошли. В больницу тебя нельзя было, так как обратились бы в полицию. Ну а там и ты, и Алёна...— Голубин тяжело вздохнул. —А у тебя явно передозировка была. Куда ты как не в себя жрала эти таблетки? — он вновь вернулся у настойчивому, холодному тону, от которого и кровь в венах стыла, по правде говоря. Девушка держалась что бы вот вот не зарыдать. —Я...Простите, за то что я вам так много мороки доставляю, мне жаль, правда... —Не извиняйся. Ты же...— Глеб, после этой реплики Марты, заметно сбавил тон. Голос стал мягче и...ласковей, что ли.— Что то случилось? Ты же до этого не принимала никогда ничего, я прав? —Да. Там просто...Ну...— Марта мешкалась в незнании, стоит ли говорить про звонок отца. «Но ведь он меня поддерживал, когда мать приезжала...Похуй. Расскажу — хуже не станет» — подумала девушка и продолжила. —Отец звонил. Бухой в хлам. Опять по тому же поводу. Кредит, все дела. А там ещё и Виктор...Я просто вот слушаю его и сравниваю с отцом и не понимаю, вроде оба в херовых жизненных ситуация оказались, но почему Виктор смог встать на правильный путь, без капли поддержки, а отец...Он...— Каберне прикрыла глаза. Блондин, что сидел на краю ее кровати, сначала просто коснулся её руки, а затем сжал её. —Он все ещё поливает меня грязью, он...Он продолжает это делать, но при этом ещё хватает совести просить у меня деньги, — одинокая слеза скатилась с щеки и впиталась в подушку. —Ну, тише, — прошептал Голубин. —Я устала, — почти что проскулила девушка,— Мне все это надоело. Я не хочу больше это терпеть. В тот момент мне хотелось лишь забыться, а там Алёна, ну и...— Марта нашла в себе силы подняться с кровати. Она свесила с нее ноги, находясь в сидячем теперь уже положении рядом с парнем. —А ты...Прости за, возможно, не уместный сейчас вопрос, но...эти шрамы...— Марта хмыкнула с этой фразы, не поворачиваясь лицом к блондину. —Две попытки суицида. Неудачных, как видишь. До чего же я ничтожна, что даже этого не смогла сделать...— и в этот момент Глебу так захотелось ее обнять, утешить. Стать чуть чуть ближе. Он боялся этого чувства, ведь не хотел вновь быть преданным. Но не смотря на это, он обнял девушку со спины. Она немного дергнулась, но не пыталась вырваться. Девушка лишь расслабилась и, можно сказать, расплылась в теплых объятиях парня. Глеб прижал её к себе крепко на столько, что чувствовал биение её сердца. А оно билось быстро. Быстро от того, что Марта вновь плачет. Ей грустно с того, что человек, с которым она знакома меньше недели, смог ей дать поддержку, которую родители на протяжении всей ее жизни не смогли. Возможно, потому что им и было, и есть все равно на неё, а ему нет. —Знаешь, я...Я тоже однажды хотел умереть. Правда, не вены порезать, а с крыши сброситься, чтоб уж наверняка. А потом встретил Шатохина. У которого, к слову, тоже жизнь не сахар в принципе, а тогда так вообще...И я просто подумал, что тот человек, из-за которого я стою сейчас на крыше, он не нужен мне. Я выбросил его, или правильнее сказать её, из своей жизни и оставил лишь тех, кому я не безразличен. Типа...Какого хуя, вокруг ведь столько людей, которым ты нужен, которые тобою дорожат, любят, а ты убиваешься по одной мрази? — девушка внимательно слушала парня. Это были, вроде бы, такие очевидные, но такие правильные слова. С ними одновременно и легко согласиться, и трудно воспринять. Ведь человека, кто бы он ни был, трудно выпроводить из своей жизни. —Но...Они все таки мои родители, — неуверенно произнесла Марта. —Ничего не хочу говорить против, но...Просто подумай над этим. Я всегда как считал, семья не заканчивается на крови...— послышался тихий стук в двери.—Войдите. —Марта...— это Алена. Она была взволнована, видно, что ей стыдно и она не может подобрать слов, лишь переминаясь с ноги на ногу. —Я...Мне очень жаль. Прости, прости меня, пожалуйста, — голос черноволосой дрожал, что намекало на ее искренность, чистоту намерений. —За что ты извиняешься? — спросила Марта. Блондин, глядя ей куда то в макушку нахмурился, ведь вопрос был...странным. —Ну к-как же? Я тебя втянула в это и...и... —Нет, Ален. Ты ни в чем не виновата. Это я приняла больше, чем было можно. Это я приняла такое решение, вообще употреблять. В конце концов, не ты довела меня до такого состояния. Так что не накручивай себя...— Каберне вырвалась из объятий Глеба и подошла к девушке. —Все нормально, правда. —Алена взяла ее руку в свои, улыбнулась сквозь мокрую пелену, а затем вышла из комнаты.07:10
Все жильцы сидели за столом, когда Глеб и Марта заглянули на кухню. Внимание привлек Олег, за спиной которого была огромная сумка с личными вещами. —...Вот. Но я не на долго, не волнуйтесь, — слабо улыбался мужчина, глядя куда то под стол. —Олег? Ты куда то уезжаешь? — Голубин свёл брови к переносице. —О, Глеб, — Каберне шагнула чуть в бок, что бы ее заметили, ведь та стояла за спиной высокого парня. —Марта. Доброе утро и вам, ребят. Да, в Барсу еду. К бабушке. Ей будут делать операцию и я подумал что...Что ей нужна будет моя поддержка. Но я на неделю, не больше. —А ты автобусом или самолётом? — поинтересовалась Лидия. —Взял не дорогой билет на самолёт. Так быстрее, как никак. Вы что, ехать автобусом до Барселоны — умереть же можно. —И когда же рейс? — спросил Валерий, помешивая ложкой чай. —Да вот через час, да...пойду я уже, — Олег пожал каждому руки, а когда дошла очередь до Каберне, что все ещё стояла рядом с Голубиным, он посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Видел он в ней какое то хорошее, искреннее чувство. —Удачи, — произнесла девушка, на что мужчина лишь ещё шире улыбнулся. —Спасибо вам всем огромное.07:35
Туда сюда, и все вновь разбежались по делам. Хоть было и воскресенье, работы у всех было по горло. Лидия взяла новый заказ — свадебное платье. А это дело ответственное и, поскольку женщина полностью отдается тому, чем занимается, она тратила на это все свободное время. Валерий же уехал на какую то конференцию, где выступал в роли ведущего. Как он сам объяснил, его главная задача там — привлечь как можно больше людей к изучению новых языков, немецкий включительно. Марта восхитилась этим, ведь вызвался мужчина добровольно и за бесплатно. Виктор в поте лица сейчас трудился над машиной хозяйки. Сын Светланы, угнав её машину, влетел в чей то забор. Забор то целый, а бампер — нет. «Интересно, сказала ли сынку что нибудь Светлана? Она же сама не лучше, хах» — пронеслось на уме у Марты. Глеб скучает на работе, а Артём и Алёна сейчас по своим комнатам, отсыпались после смены. Парень, по крайней мере, точно. А вот черноволосая показалась на кухне. —Доброе утро ещё раз, — она присела напротив сонной каберне. — Я решила выпить чайку с ромашкой. Голова болит — ужас, — девушка направилась к шкафу, где была коробка с медикаментами. Покопавшись, она достала оттуда коробочку с рассыпной ромашкой. —Ты будешь? —Да, давай. Черноволосая достала с одной из полок чайничек для заварки. Он был сделан под серый мрамор. Крышечка была с несколькими сколами, но это не делало его хуже. В него Алена насыпала чай и залила все это кипятком, позже поставив настаиваться. С той же полки, откуда брала чайник, она достала пару чашечек, которые явно были с ним в комплекте. Аккуратный и красивый сервиз. —Его нам Лидия привезла, как только сюда въехала, — сказала девушка, натирая чашки. —Не то что бы мы им не пользуемся, просто тот чай, что в пакетиках, потом плохо отмывается. Вот и только заварной в них пьем. —Красивый сервиз...— Марта завороженно смотрела, как собеседница натирает полотенцем вещи, попутно уже чуя носом приятный травяной запах. —Вот, держи. Сахар? — Черноволосая налила заваренный чай в чашки и присела рядом. —Нет, я без сахара пью. —Я тоже. Так, знаешь, вкуснее, — улыбнулась она. — Ромашковый чай, говорят, избавляет от мигреней, снижает холестерин и сахар в крови, укрепляет сердечную мышцу, — в перерывах между тем как легонько дуть на жидкость, сказала девчонка. —Откуда ты все это знаешь? —Марта отпила и горячий напиток приятно разлился по горлу. —Валерий рассказал, он часто на экзаменах давал своим ученикам выпить чаю, что бы успокоится. Ну, когда ещё работал учителем...— тут Каберне решает спросить на счёт их отношений. Сейчас это будет кстати и выглядеть как ненавязчивый вопрос, а не дикий интерес. —Вы с ним в таких хороших отношениях...Как так вышло? —Кхм...Ну, — девушка задумалась. — Он как то поддержал меня в трудную минуту. Вообще...как бы тебе объяснить...Смотри: изначально, в коммуналке жили Олег, Валерий и Виктор. Потом заселились я и Артем. Затем Лидия, Глеб и ещё один парень, который не долго у нас пожил, буквально, две недели. Как только я въехала, я была, ну...— Алена нырнула взглядом в чай, прерывая зрительный контакт. —В ужасном состоянии, в общем. Зашуганная, как, в принципе, и сейчас, но тогда сильнее, хах. Он поддержал, как и все остальные, но на тот момент, только он смог подобрать правильные слова что бы успокоить меня. Я, конечно, благодарна абсолютно всем, но Валерий...Он многое для меня сделал. —Вау...Вы с ним близки, но...Прости за откровенный вопрос, а как он...к наркотикам то относиться? —Алена помолчала, помолчала, а затем ответила Марте. —Да как, как...Плохо, естественно. Любой бы родитель так отреагировал. А мы с ним, ну, понимаешь, как дочь и отец...вот. Я просто...— видно было, что черноволосая хочет поделиться со всем, что лежит у нее на плечах, с Каберне, но не уверена, надо ли той это. —Если тебе тяжело говорить об этом, то я не настаиваю...— а сама Марта же испугалась, что тоже поставила в неловкое положение собеседницу. —Да нет, нет. В общем...я состояла до этого в отношениях. Хотя их трудно было назвать отношениями...Это было больше похоже на камеру пыток, в прямом смысле. Вечные ссоры, синяки и...Когда мы расстались, главное, это не прекратилось. Он приходил ко мне домой пьяным, так как все ещё имел ключи от моей квартиры, и кричал, бил, а потом лез целоваться...Фу! Мерзость...Я бы давно поменяла замки, если бы были деньги. А потом он ещё и сжёг эту квартиру, в один «прекрасный» момент. —То есть, как сжёг? Это была твоя квартира или съёмная? — девушка чуть не поперхнулась, от рассказа. —Моя. Страховка, конечно, покрыла убытки, но на новую этих денег не хватило квартиру. Вот так я, кстати и оказалась здесь. Затем он пытался дозвониться до меня, вечно угрожал мне по телефону, мол, найдёт и я получу так, как не получала никогда, — ей было тяжело об этом говорить. Об этом свидетельствовали резкие скачки ее голоса, когда он становился выше на некоторых фразах. Все это нервы, но Алёна должна выговориться. — Стресс, все дела, и я пустилась во все тяжкие. Попробовала раз, расслабилась, забыла обо всех проблемах. Другой, третий, а там уже и зависимость... —Боже, я...и подумать не могла, что ты состояла в абьюзивных отношениях...Ты кажешься такой жизнерадостной...— А ведь действительно, Алёна всегда и всем улыбалась, как бы не боялась незнакомцев. Всегда старалась помочь чем то. —Ну так, — она хмыкнула, — Наркотики делают свою работу. Без них я бы либо угрюмая целыми днями ходила, либо повесилась давно уже, — от любого упоминания суицида, у Марты волосы дыбом. Поэтому и сейчас она съежилась немного. —Но, к слову, сейчас я принимаю куда меньше...Все таки, я потихоньку да понемногу отхожу от тех отношений. За это, опять же, спасибо Валерию, — она зевнула. —Может ты спать пойдёшь? Нам же и сегодня на работу, да? —Ой, точно. Я то пойду, а вот тебе мы с Шатохиным выпросили отгул. И ты этот...ещё раз прости. —Я уже говорила, что... —Ладно, ладно. Я побежала, — Алёна уставше улыбнулась и покинула комнату. Лучи солнца, что выглядывало из-за горизонта, просачивались сквозь кухонные занавески и стеклянную дверь на балкон. Приглядываясь к лучам, можно заметить пылинки, летающие по комнате. «И мы этим дышим, эх...» — произнесла вслух Каберне. Она открыла форточку, впуская свежий утренний воздух, а потом вновь приземлилась на стул, допивать чай. Тишина и спокойствие. Лишь иногда слышно милое сопение Артема из их комнаты, что прямо за стенкой, да то, как осыпается в коридоре побелка. Планов на день у девушки особо не было. Может, она выйдет куда то на природу, порисовать, а может, таки ляжет спать. Ночь была бессонной, утомительной. Сейчас ее мысли были заняты лишь тем, что бы найти себе занятие на ближайшее время. Ничем другим забивать голову и не хотелось. Не нужно было. Не нужно ей сейчас думать ни о родителях, ни о кредите, ни о все ещё не самом лучшем самочувствии. Не смотря на все то, что происходило с девушкой за последнее время, это утро она могла на звать по истине добрым.