Лучшие друзья навеки.

      Пройдут года, но память всё ещё жива.       Вокруг о тебе молва.       Любить сложно, ведь ты давно тут погребён.       Мой исход определён.       Война, развязанная собственно нами, никогда не закончится, сражение наших мечт и страхов, переживаний и воспоминаний — таким стал наш мир с появлением тебя. Когда ты родился, даже солнце осветило каштановый чубчик, заливая пухлое лицо теплыми лучами. Принеся свои фантазии, ожившие под рукой, на рисунке, ты даровал мир уникальным событием человечества — очередным прекрасным и талантливым существом.       Я не умел рисовать. Поиграть на гитаре? Да, запросто, но выводить линии на листе бумаги. излишне занудно, к тому же я не художник. В плюсе к этому твои работы меня удивляли, вдохновляли на новые песни и мелодии, как и ты сам. При одном взгляде в твои карие блюдца, я мог провалиться в бездну любви и счастья, пусть я не показываю эмоции — я тоже живой и тоже улыбаюсь. А сейчас мне приходится любоваться фотографиями, заместо живого и радостного тебя. Путая бумажка не передаст тех искренних эмоций. Нам всем приходится несладко после твоей смерти.       Посмотри что ты оставил?!       Ты оставил огромное наследие.       Оно проживет тысячелетие.       Это мой первый день рождения без тебя, хах… Как бы иронично это не звучало, до появления тебя я не особо их праздновал, на что ты удивлялся и возмущённо тащил меня готовить торт, закупаться свечками и устраивать посиделки допоздна. Наверное мои родители не особо об этом заботились, потому в детстве я всегда завидовал сверстникам, которые тепло отмечают праздники в кругу семьи. Может я за это стал ненавидеть их? Мне дни рождения не было дано понять.       Ты же ухаживал за всеми памятными днями и событиями. Кого я обманываю? Ты ухаживал за мной, нравилось ли то мне или нет. Прости, что частно был груб и резок.       Помнишь день, когда ты невзначай спросил о моем дне рождения, честно сказать, я даже забыл дату, но придивился, вспомнив, что оно сегодня. Твою реакцию не описать, это надо было видеть своими глазами! Глаза округлились, ты резко ухватился в мои плечи, взирая сверху чуть строгим и ошеломлённым видом, открыл рот, стараясь сказать что-то (поздравить или наругать за беспечность, я так и не понял), но не мог, видимо я слишком уж удивил тебя.       — Ты вообще ничего не отмечаешь? Хотя... водка то у тебя всегда с собой, — ты ухмыльнулся, медленно начиная произносить свой каламбур, пока мои брови хмурились ещё сильнее, — каждый день — Рождество, да, Томми?       — Заткнись       Небрежно сбросив твои ручонки, я опустил глаза в пол. Эти каламбуры да крайности раздражающие. Почему я теперь жить без них не могу?       — А если серьезно, то ты так долго вспоминал свое день рождение да ещё совсем не сказал нам, что оно сегодня! Я могу лишь сделать вывод: ты его не празднуешь? У тебя есть хоть какие-то красные даты в календаре?       Ты выглядел рассеянно, даже нервно. Неужели это такая важная дата? Пфф, да ни за что не поверю.       — Вау, да ты чёртов Шерлок. Ну, а вообще… — я устало плюхнулся в красное кресло, закинув ногу на ногу, все эти размышления утомили, — какого х*я мне что-то праздновать одному, друзей то у меня нет.       — Том!       Заливались краской, но совсем не от смущения, ты прикрикнул. Сейчас я могу сказать, что был полным идиотом и безумным эгоистом. Раньше я этого не замечал от слова совсем.       — Я тебе покажу, какие мы классные друзья и как классно можно провести свое день рождения! Жди в своей комнате! И не выходи.       С этими словами, рывком подняв меня с дивана, затолкал в мою комнату, синих и черных оттенков. В углу стояла моя Сьюзан, кровать аккуратно застелена. Но к черту я осматриваю свою же комнату?! Белая дверь уже захлопнулась, особо интересно мне не было. Отмечать дни рождения, наверняка, также скучно и тупо, как и Рождество. Праздник — есть праздник. Зачем их вообще столько придумали? Оставили бы один, допустим, день независимости или первый день лета! Нет, зимы лучше. Холод лучше жары. Да! Точно, вот стал бы Том президентом мира, оставил бы только день зимы и все.       За такими размышлениями я провел остаток дня, даже когда голод морил мой желудок, меня не выпускали эти два тусовщика, отнекиваясь тем, что готовят сюрприз. Больно нужно. Ридж может и от голода умереть, если так надо.       Я был глупцом.       Сидел молчком.       Шел напролом.       Мне бы в дурдом.       Ой, кажется последняя строчка лажовая. Не может человек сочинять музыку на голодный желудок. Шуршание за дверью давно утихло, стоило пройти проведать их? Узнать обстановку? Вероятно, но Томас пытался убедить себя, что делает это только из-за пустого живота, но, ха-ха, это далеко не так!       Аккуратно оглядевшись по сторонам чуточку прищуренными черными очами, именинник перешагнул порог, как со всех сторон, словно фанфары, посыпалось конфетти, загремели хлопушки. Парад что-ли? Смешно, но он не засмеётся, только простоит с привычным холодным выражением лица. Впереди что-то щелкнуло и яркий свет залепил глаза, заставляя зажмуриться.       — И... Фото готово! Томас! Ты улыбнуться не мог? Это надо переделать срочно!       Чуть писклявый голос принадлежал Мэтту. Так вот к чему весь этот цирк. Заснять первую реакцию человека на этот… гей-парад. Ну, а что? Вполне похоже.       — А мне нравится! В духе Тома       Эдд выхватил свежее, чуть теплое фото из мгновенной камеры и приклеил в, заранее приготовленный, его фотоальбом. Именно эту книгу я сейчас держу, спустя столько времени, со слезами, улыбаюсь и перелистывая очередную страницу.       Этот день был незабываемым. Я всерьез задумался о том, что праздники не так уж и плохо. Только я не умею отмечать красные дни, а тебя рядом уже полгода как нет и это первое день рождения без солнца.       Если бы ты увидел меня сейчас, да вообще кто угодно, не отличил бы от бомжа с помойки: усталый, вечно бухой, с бородой, худой, словно скелет, человек. Описание среднестатистического бездомного? Нет. Лучше. Мое отражение в зеркале.       Слезы текут непроизвольно, стекают по скулам, падают на фотографии, я совсем не хотел их пачкать, но поток не остановить. И без того пустая, голова гудит от алкоголя. Хочется умереть, не страдать от душевной боли, навсегда забыться в пустоте мироздания. Меня же никто не будет вспоминать, кому я нужен? Я обещал тебе встать на путь истинный, похоронить алкоголь, найти нормальную работу, может даже девушку или парня. Да черт возьми! Какую е*анную девушку, реально, Эдд? Я любил тебя, не успел сказать, потому что ты, гребанный придурок, слишком быстро умер в больнице...       И я трусил, чтобы признаться. За это я ненавижу себя вдвойне. Ты же слышишь меня, скорее всего смотришь с облака на меня, качаешь головой, приговаривая другим ангелам о том, какой я идиот. А если я умру, мы встретимся? Нет. Я же попаду в ад, там не место тебе.       Монолог длится вечность, никто его не услышит.       И очередной день, совсем обычный я проведу с бутылкой Сирнофф.       Тебя нет, а это — мой единственный друг.       Боже... Как я глуп.