Лондон, 1897 год

— Существует много видов призраков, – сказала Джессамина, – но, как правило, они делятся на три категории. Ты встречала в основном таких призраков, как я: добрых, красивых и прекрасно воспитанных. Люси чуть не фыркнула, но, к счастью, Джессамина этого не заметила. Они были во дворе Института, где Люси играла и пряталась от своей семьи. Вулси Скотт пришел к ним на чай, и все были заняты, приводя себя в порядок и пряча серебро – Вулси его не переносил, также, как и все оборотни. Люси не имела ничего против Вулси Скотта, за исключением того, что он, как и все взрослые, посещавшие Институт, был ужасно скучным, и, когда он смотрел на нее, она чувствовала, как он осуждает ее за неопрятность и испачканные чернилами пальцы. Она улизнула, чтоб поиграть в саду, и, когда никто не пришел, чтобы найти ее, Люси почувствовала себя в безопасности. Возможно, они предполагали, что начинающийся дождь заставит ее вернуться внутрь. Небо было затянуто свинцовыми тучами, и, хотя дождь пока не шел, в воздухе чувствовался тот особый запах, который означал, что он неизбежен. Она придумала игру, связанную с историей, которую она сочинила совсем недавно. История была о благовоспитанной юной девушке, которая была вынуждена стать королевой пиратов, чтоб спасти своих похищенных родителей, и обнаружила, что у нее есть к этому талант. Люси бегала по саду, огибая кусты, воображая себя королевой пиратов, чьи матросы подняли мятеж. Суть была в том, чтобы быстро разворачиваться и с глубоко огорченным и крайне трагичным видом наносить удары палкой, которую она использовала вместо меча. Она замерла, чтоб решить серебряной или черной должна быть маска королевы пиратов, когда Джессамина, призрак Института, спустилась из окна наверху, как лист бумаги, подхваченный ветром. Люси знала Джессамину всю свою жизнь и догадывалась, что та дружила с ее родителями, когда была жива, даже если никто никогда не рассказывал ей эту историю целиком. Люси обычно воспринимала Джессамину как часть обстановки, как некую парящую сущность, которая с довольным видом бродила по коридорам Института и периодически критиковала новый декор и выбор одежды отца Люси. — Привет, Джессамина – сказала Люси теперь. Она была расстроена, ей нравилась ее игра. Она надеялась, что вспомнит все подробности о королеве пиратов и мятеже и сможет записать их, когда вернется домой. — Люси, – произнесла Джессамина, – я думаю, настало время поговорить с тобой о призраках. — Сейчас? – спросила Люси в смятении. Джессамина подняла голову и посмотрела на небо. — Сейчас подходящая погода для призраков – сказала она, – так что слушай. Некоторые призраки остаются среди живых, потому что незаконченные дела удерживают их здесь. Некоторые – чтобы защитить тех, кого любят. А некоторые остаются из-за ненависти, злобы и горечи. – Она взъерошила Люси волосы, это ощущалось так, будто их треплет легкий ветерок. – Ты должна научится игнорировать таких призраков. Отворачивайся от них. Они подпитываются твоим страхом. Если ты не будешь их бояться, они не смогут ничего тебе сделать. — Я запомню, – прошептала Люси. Джессамина склонила голову набок, глядя на Люси. — Не забывай об этом, – сказал она и растворилась в воздухе так же внезапно, как и появилась. Люси предположила, что Джессамина стала призраком, чтобы защитить тех, кого любила, но, в любом случае, она была очень странной. Немного поколебавшись, она вернулась к своей игре. Вдалеке раздался шум, который мог быть громом, а мог оказаться просто звуками Лондона. Ее игра увлекла ее за пределы Института и дальше вниз по улице. Вокруг было почти пусто, но в какой-то момент Люси резко развернулась, чтоб сразиться с боцманом, который притворялся верным ей, работая на самом деле на мятежного первого помощника, и чуть не проткнула реального человека. Она ахнула и отступила на шаг назад. — Простите! – вскрикнула она. – Я не заметила, что вы здесь. Женщина, стоявшая перед ней, была одета в темно-серое викторианское платье, которое придавало ей вид старомодной школьной учительницы. Она держала потрепанный черный саквояж в своей руке, скрытой перчаткой. Ее лицо было худым, бледным и заостренным, ее волосы растрепались. Люси ждала, не уверенная, что следует сказать, чувствуя себя немного неловко. Ей следовало остаться на территории Института, где чары позволили бы ей избежать неожиданных встреч с мирянами. Женщина посмотрела на нее, и Люси подумала, что та может быть и не мирянка вовсе. Но у нее не было рун, так что и Сумеречной охотницей она не была. Может быть, она из Нижнего мира? Она не показывала никаких внешних признаков того, что она фейри, колдунья или оборотень, и, хотя она была бледна, она находилась на улице днем, значит она не могла быть и вампиром. — Я должна кое-что у тебя спросить, малышка. – Голос женщины был грубым, будто она не говорила уже очень давно. – Твои родители не ищут гувернантку? Я могу быть замечательной гувернанткой. Она протянула ей бумагу – ее удостоверение, возможно, но внимание Люси было приковано к руке женщины. На ней больше не было перчатки. Теперь ее рука была скелетом, ее кости были белыми, как снег. Темно-красная кровь капала с кончиков ее пальцев и впитывалась в бумагу. Люси отступила на шаг назад, у нее перехватило дыхание. — Вы призрак, – сказала она почти против воли. Но призраки никогда не подходили к ней на улице так, как сейчас, и уж точно не с костлявыми руками. Она подняла глаза обратно к лицу призрака. Оно было изможденным, немного искаженным, и это пугало ее. – Ты меня не обманешь, – сказала Люси, стараясь казаться храброй. – Я вижу тебя такой, какая ты есть на самом деле. — Какая умная маленькая девочка – скрипучий голос призрака приобрел неприятный оттенок. – Я не люблю умных маленьких девочек. Когда-то я присматривала сразу за шестью такими. Они подшучивали надо мной и дразнили меня. Однажды ночью я поднялась к ним в комнату и пронзила их всех ножом, прямо в их умненькие маленькие сердечки. У Люси кровь застыла в жилах. Призрачная женщина подняла руку, будто хотела дотянуться до сердца самой Люси, тогда она повернулась и бросилась изо всех сил назад к Институту. Она помнила, что сказала Джессамина, но как она могла не бояться? Она чувствовала присутствие призрака позади себя, покалывание в затылке. Люси как раз добежала до ворот, когда споткнулась о камень и упала, поцарапав коленку о дорожку. Призрак скользнула вперед, протягивая руку, будто хотела помочь ей подняться. – Ты могла бы стать моей новой ученицей… — Стой! Назад! – Люси попыталась отползти от нее. К ее удивлению, призрак отпрянула от нее, выглядя удивленной. Возможно, маленькие девочки обычно не кричат на нее. Люсь собиралась позвать на помощь, но помощь уже была здесь. Джессамина спустилась с неба и встала между Люси и женщиной. Но это была Джессамина, какой Люси никогда ее не видела: ангел мщения, нависший над Люси и женщиной-призраком, с ледяной яростью на лице. Люси шокировано ахнула, когда Джессамина подняла руки, словно собираясь произнести какое-то ужасное заклинание. — Нет – простонала женщина-призрак. Ее рот был в ужасе распахнут, черный, как пещера. – Я не знала, что эта под защитой. Я не знала… — Ты уйдешь отсюда, – приказала Джессамина, и даже ее голос был другим, глубоким и диким, как грохот волн. – Ты покинешь это место, мерзкий дух! Призрак женщины на секунду съежился, а затем растворился в ничто. Люси лежала на садовой дорожке, глядя снизу-вверх на Джессамину, которая уменьшилась до своих обычных размеров. — Хватит зевать, Люси, у тебя от этого появятся морщины. Лучше давай, поднимайся. – Она вернулась к своему обычному виду: хорошенькая, полная достоинства и отстраненная. — Спасибо тебе, – искренне сказа Люси. — Впредь смотри, куда идешь – сказала Джессамина строго. – И прислушайся к тому, что я тебе сказала. Не все призраки одинаковы. – С этими словами она вновь поднялась в воздух и исчезла. Этот урок запомнился Люси надолго. Она никогда не винила Джессамину за то, что та не знала о существовании четвертого вида духов. Даже если бы Джессамина знала, она бы не смогла подготовить Люси к тому, что встреча с ним изменит ее жизнь навсегда.