Прости меня, Эсма...

"Я не знаю женщину, которой ты стала. Я не могу такую любить."- обрывки коротких, но донельзя болезненных фраз эхом разлетались в ее голове, оставляя за собой звонкий шум. Бледная, исхудавшая уже до предела госпожа лежала на кровати, обхватив колени своими тонкими руками. Взгляд ее был устремлен в одну точку и выражал боль. Сплошную боль и тоску. Как Намык снова мог так поступить с ней, как он мог предать ее. Всего лишь парой слов, набором простых букв, он смог так глубоко ранить ее сердце. Так несправедливо он обошёлся с ней, обвинив ее буквально во всем. Так в чем же она виновата? В том, что боролась за любовь? Намык снова обманул ее. Это было ожидаемо. - Снова поверила, дура... - усмехнулась Эсма своим же мыслям. Она не винила Намыка, хоть он был виноват. Она винила себя. Винила в том, что дала ему шанс, что вновь доверилась ему. Он просто взял и растоптал ее душу, разбил на тысячи мелких осколков. Сейчас это перестало быть их игрой, где она убегала от него, думая, что он ее догонит. Увы, судьба решила иначе. Теперь это тяжёлая суровая реальность, где ей не суждено быть счастливой. Больше всего Эсме хотелось забыть все. Абсолютно все. Все воспоминания, которые хоть как-то связаны с Намыком. Она хотела стереть их из памяти, но в тоже время хранила их в голове как самое ценное, что она когда-либо имела. Ее рука немного подрагивала, держа в руке маленькую брошь. Вещица была необычайной красоты. Эта брошь имела форму прекрасной позолоченой птицы, украшенную различными драгоценными камушками. Эсма сильнее сжала ее в руке. Намык подарил ей эту брошь много лет назад. Это был символ их вечной любви. Сразу после он дал клятву, что всегда будет рядом с ней несмотря ни на что. Клятву он сдержать не смог. Дважды. Дважды предал ее, дважды растоптал ее сердце. На этот раз казалось окончательно. Ее сердце и душа больше не подлежат восстановлению. Жуткая боль прожгла грудную клетку, воздуха становилось меньше и меньше, словно кислорода вдруг вовсе не стало. Эсма быстро поднялась с кровати и подбежала к окну, резко открывая его нараспашку. Свежий холодный воздух начал наполнять комнату. Госпожа глубоко вздохнула, обжигая легкие кислородом. В глазах все потемнело то ли от того, что в ее организме еда отсутствовала уже второй день, то ли от слишком резкого подъёма. Она удержалась за выступ подоконника, прикладывая к груди руку, в которой все еще держала брошь. Снова приступ, ей снова плохо. Недавно приходившая лекарша говорила, что госпоже уж очень недалеко до нервного срыва. Эсма продолжала изводить себя, да только ради кого теперь? Она разжала руку с брошью. Маленькое золотое украшение оставило красные следы на ее нежной коже. Она посмотрела на него, а после, со всей силы кинула его из окна как можно дальше. Нахлынул новый поток слез, моментально оставляя мокрые дорожки на ее щеках. Эсма медленно скатилась по стене, садясь на пол. Она уткнулась лбом в колени, продолжая рыдать. Вся боль, что скопилась внутри нее, никак не могла выйти наружу. Словно что-то мешало, или же кто-то. Она не сможет отпустить Намыка, не сумеет. А если и отпустит когда-нибудь, то уже никогда больше не полюбит. Он отобрал у нее сердце и нагло присвоил его себе. Намык оказалось просто играл с ее чувствами, знал что несмотря на всю ее гордость и упрямство, она любит его. Покрайней мере так Эсма и считала. Она не знала причину столь резко решения, но уже было поздно. Может она и виновата в том, что не согласилась раньше выйти за него, но теперь это не имеет никакого значения. Намык в скором времени женится на Гюльфидан. Ее собственная племянница отобрала у нее любовь всей ее жизнь, хотя нет. Ее собственная обида и гордость отобрали у нее любовь всей ее жизни. Он предал ее, безусловно, но Эсма могла сказать да, и всех этих страданий бы не было. Неужели он так быстро разлюбил ее? Всего за один день, за одну ночь? Ответ лишь на этот вопрос ее интересовал в данную минуту. В дверь покоев постучали. Эсма вздрогнула от неожиданности, но позволила калфе войти. - Госпожа, Вам письмо... - Эсма сразу поняла от кого оно, даже не прочитав и не взглянув на него. - Сожги... - Госпожа, но просили передать, что это очень важно, и Вы обязаны его прочитать. Эсма все же сдалась и взяла небольшой сверток в руки. Калфа тут же удалилась из комнаты, оставляя Эсму одну в покоях. Госпожа поднесла сверток ближе к носу. Она чувствует запах, исходящий от бумаги. Это его запах, она точно чувствовала. Такой родной. Он напоминал ей о буре эмоций, что вызывал у нее этот человек. Все в прошлом. Она должна забыть, хотя бы попытаться. Через несколько минут Эсма все же решилась открыть сверток, но лучше бы этого не делала. "Дорогая Эсма, я знаю, что ты не хочешь меня видеть. Я вновь предал тебя и причинил тебе боль. Знай, я все еще люблю тебя, и никогда бы не предал. Так вышло, это лишь воля судьбы, ничего не поделаешь. У всего есть свои причины. Я хочу увидеть тебя, в последний раз. Подари мне хотя бы пару минут. Мы должны поговорить. Сегодня вечером на нашем месте. Я пойму, если ты не прийдешь." Он даже не подписал письмо, зная, что она сразу поймёт отправителя. Моментально. Эсма прекрасно понимала, что идти на встречу с ним нельзя, но сердце совсем не в силах отказаться. Она осознает, что как только увидит его, сдастся. Сдастся ему вновь. Намык имел над ней невероятную власть, что ужасно мучило Эсму. Зачем тогда он снова появился в ее жизни, зачем дал ей ложную надежду? Зря повелась. Теперь не поведётся, просто так ни за что в жизни. Эсма встала и осмотрелась по сторонам. В комнате было темно. Прохладный ветерок, шедший из распахнутого окна, приятно освежал тело. Госпожа позвала к себе служанку и приказала подготовить для нее самое шикарное платье из всех, что у неё есть. Безусловно, все ее наряды были невероятно шикарными и красивыми, обшитые золотом и шёлком, но были некоторые платья, что делали госпожу настоящей богиней красоты и стиля, от которой все мужчины в округе теряли голову. Через пару минут служанка принесла платье и помогла Эсме одеться. Сейчас она выглядела далеко не шикарно, как выглядела всегда. Отощавшее худое тело, тусклые пустые глаза, волосы словно выцвели и уже не имели такой рыжины. Пусть Намык посмотрит на то, что он с ней сделал, хоть Эсма такой цели и не преследует. Она как следует пыталась скрыть следы бессонных ночей, но все тщетно. Синяки под глазами давали о себе знать. Это будет их последняя встреча, пусть запомнит ее. Ее болезненный взгляд, ее слезы, ее худощавое тело, что раньше не было таким совсем. Он виноват в этом, больше никто. Эсма понимала, что в этой борьбе с ним она вновь проиграет. Всегда ему проигрывала. Сдастся и сейчас. Она была готова даже раньше вечера и решила поехать туда. Она будет ждать его, но совсем не должна этого делать. Она госпожа, сестра Великого Султана Османской Империи, и какой-то Паша заставляет ее ждать. Она всегда была не против. Сейчас ситуация другая. Слишком сложная. Эсма была сама не своя. Она мелким шагом ходила из стороны в сторону, переминая пальцы рук. Эмоции и странное чувство от предвкушения встречи бушевали в ее сердце. Вечер, плавно переходящий в ночь был сегодня прохладен. Ветер, доносящийся с пролива, пробирал до нитки от стойкого холода. Небо осыпали яркие маленькие звезды. Чтобы хоть как-то себя успокоить, Эсма начала считать их. Мысли все лезли в голову, но больше всего болело сердце. Намык ранил ее. На этот раз так глубоко, как только смог. Неприятно. Вдвойне неприятно от того, что предал ее самый близкий и дорогой для нее человек. Даже не посчитался с ее чувствами. Не посчитался 15 лет назад, почему должен сделать это сейчас. Сбилась со счета. Эсма опустила тоскливый взгляд на гладь Босфора, потирая замершие от ветра плечи. Она никак не могла осознать того, что с ней происходило. "Я не могу такую любить..." - но любит же. Любит так, как никого не любил и не полюбит. Эсме было мало причины, точнее ей уже все равно. Она даже видеть его не хотела. Разумом. Сердце кричало от боли и желания увидеть его. Хоть на пару минут. Он предал, а она любит. Любит до потери пульса. Ну почему же все так жестоко? Эсма не знала. Она медленно развернулась и пошла к деревянной скамье, что стояла под ивовым деревом, после чего села, аккуратно подминая длинный подол платья. Воспоминания больно терзают. Слишком много их связано с этим местом. Эсма помнила все. Все до единого, в ярких красках. Хранила эти болезненные воспоминания, открывала их словно книгу, принося себе еще больше страданий. Намык приходил к ней везде. Он лез в ее воспоминания, в ее сон, всюду был он. Нельзя настолько сильно любить человека. Рано или поздно любовь убьёт либо одного, либо обоих. Это неизбежно. Позади послышался шорох, что вывел госпожу из долгих раздумий. Она даже не повернула голову. Знала, что если сделает это, то ничего хорошего уже явно не случится. - Я знал, что увижу тебя здесь. - Намык ближе подошел к ней, сокращая расстояние между ними все больше и больше. - Я знала, что ты придёшь. - странно было думать, что он не придёт, ведь сам позвал ее сюда. Для чего только все это? Чтобы снова причинить ей боль. Как всегда. - Ты обижена на меня я знаю, но так вышло... - Обижена? - удивлённо высказала Эсма, быстро подскакивая со скамейки. Она смотрела в его глаза, и он видел в них то, чего никогда бы не захотел видеть. - Эсма... - Обижена? Как ты легко рассуждаешь. - как же Эсме хотелось высказать все. Все, что накопилось внутри, но не могла. Не могла пересилить себя, не могла даже нормально говорить от сильного переизбытка эмоций. - Я знаю, что причинил тебе боль, но так нужно. Мне придётся жениться на Гюльфидан. - Эсма видела боль в глазах Намыка. Теперь ей стала интересна и причина этой свадьбы. Видимо не все так просто. А кто сказал что будет легко. - Неужели ты смог разлюбить меня за одну ночь? - пришло время коронного вопроса. - Не смог, и никогда не смогу. - Ты же все еще любишь меня? - Эсма больше не могла сдерживать слезы. Она за другой, они катились по ее щекам, причиняя Намыку боль. Боль от того, что он причина ее слез. Он бы никогда не хотел видеть то, как она плачет. Сердце так и хотело подойти и прижать ее к себе. Прижать так сильно, как только это возможно. Назвать ее Своей Алой Розой. Теперь нельзя. Он почти женатый мужчина, а она израненная и преданная женщина, боль которой было так хорошо видно в ее зелёных глазах. Ужасно видеть это. Ужасно. - Люблю, и всегда буду любить. - Намык сам еле сдерживал слезы. Они в безысходности. Словно это тупик, из которого нет выхода. - Ты не можешь жениться на ней... - шептала Эсма, пытаясь унять дрожь в теле. Поток слез не прекращаясь, оставлял мокрые следы на ее бедных впалых щеках. Намык замечал все изменения, что произошли в ней. Как же она исхудала за последнее время. Кожа стала еще более бледной, словно она вовсе не живая. Намык не мог видеть ее такой, это было невыносимо больно. Он уничтожил все светлое в ней, ту последнюю надежду, что теперь вряд ли когда-нибудь появится в ее глазах. - Эсма, ни я, ни ты, ничего не можем с этим поделать. - Но мы же любим друг друга. - Эсма смотрела на него, пытаясь изучить его эмоции и чувства. Она сказала "друг друга". Она любит его. Конечно. Намык в этом не сомневался. - Любовь нас отравляет, Эсма. Пора это признать. - тихо проговорил Намык. Он в конец решил добить ее. Это было последней каплей. Он окончательно уничтожил ее одной лишь фразой. Только сейчас Намык понял смысл сказанного. Еще одна секунда, проведённая с ней, и он насовсем сдастся ей. Он еще раз посмотрел в ее глаза. В ее груди снова дикая жгучая боль, воздуха вновь не хватает. Дыхание участилось. В голове туман. Она старалась здраво мыслить, но ее состояние было на грани нервного срыва. Намык опустил взгляд и быстрым шагом начал удаляться от нее. В мгновение Эсма вынула из подола платья маленький шёлковый мешочек. Она быстро вынула оттуда заряженный пистолет и направила в Намыка. - Я не позволю тебе женится на другой. Убью, но не позволю! - кричала Эсма. Больше ей ничего не оставалось. - Это не в твоей власти, Эсма... - проговорил Намык и направился к выходу из сада. Выстрел. Оглушительный выстрел, что оставлял за собой гулкий звон в ушах. Эсма всё-таки выстрелила. Но не в него. Намык медленно повернулся к ней. Темное багровое пятно крови моментально начало распозатся по ее светлому платью. Пистолет выпал из ее трясущейся руки. Она смотрела прямо ему в глаза. Намык замер, пытаясь осознать происходящее. Эсма пошатнулась, а после полетела на землю. Намык моментально подбежал к ней. Он присел и взял в руки ее хрупкие плечи. - Что ты наделала Эсма? Что ты наделала? - кричал Намык. Страх охватил его разум и сердце. Он может потерять ее. Может потерять прямо сейчас, на своих же собственных руках. Она все еще пребывала в сознании, смотря на Намыка леденящим взглядом. - Я люблю тебя, и всегда любила... - шептала Эсма. Она прощалась с ним, чувствовала что осталось немного. - Не смей ничего говорить, слышишь. Все будет хорошо, Эсма. Не смей, не смей закрывать глаза. - Намык был до ужасного напуган. Он так боялся потерять ее. Это было его самым большим страхом. И сейчас, она лежит в его руках, истекая кровью и не имея шанса на спасение. - Спасибо, за все моменты счастья, что ты мне дарил. Я никогда не забуду... - чуть слышно прошептала Эсма. В глазах потемнело. Она больше ничего не слышала и не видела. Кажется, это конец. Она закрыла глаза и окончательно потеряла сознание. - Эсма, нет, не закрывай глаза! Эсма, слышишь? Эсма! - кричал Намык. От безысходности. От страха того, что больше никогда не увидит ее прекрасную светлую улыбку, никогда не заглянет в ее хитрые зелёные глаза, никогда не услышит ее родной голос. Намык немедля подхватил ее на руки и быстрым шагом покинул сад, держа направление в ее дворец. Хорошо, что тот был недалеко, иначе Намык потерял бы последнюю надежду на спасение. Он даже не помнил как донес ее до дворца. Все как в тумане. В голове все еще звучат ее слова, а в руках ее бездыханное тело. Она словно не дышит, но Намык слышал ее слабое тихое сердцебиение. Она все ещё жива. Значит шанс точно есть. Намык быстро вбежал во дворец, подозвав калфу. - Рейхан-Калфа, немедля лекаря сюда! Живо! - Что случилось? - Рейхан замерла, смотря на бледную как полотно, неживую госпожу, что находилась на руках Намыка. - Не время вопросов. Иди, быстрее! Служанка тот час исчезла за дверью. Намык понес Эсму в комнату, пытаясь идти как можно быстрее. Он вошёл в спальню, и положил госпожу на кровать. Он взял ее холодную бледную руку. Теперь счет шел на минуты. На минуты не только ее жизни, но и его. Намык прекрасно понимал, что не сможет без нее жить. Она должна справится. Ради него. Он поступил с ней очень несправедливо. Он уничтожил ее, растоптал ее сердце. Винит себя за это, очень сильно. Как никогда раньше. Страшно и больно. Намык крепче сжал ее руку. - Держись Эсма, ради меня, держись. Ты не можешь умереть. Не можешь... Дни тянулись с невероятно медленной скоростью. Погода на улице ужасно испортилась, каждый день выдавая страшный ливень и грозу. Во дворце стояла гробовая тишина. Оставалось только надеяться. Госпожу все же удалось спасти от смерти. Лекари вовремя извлекли пулю, но она потеряла слишком много крови. Все эти дни она лежала в страшной лихорадке. В бреду она говорила лишь одно имя. Она звала лишь его, все время. Ее холодное белое как снег тело иногда подрагивало, по лбу скатывались капельки холодного пота. Все молились и уповали лишь на волю бога. Только он мог сейчас помочь. Видимо молитвы были услышаны. В комнате послышались медленные шорохи. Темнота перед глазами постепенно исчезла, яркий свет из окна ударил в голову. Невыносимая боль прожигала левый бок, куда она смогла выстрелить, заставляя госпожу поморщится от жутко неприятных и болезненных ощущений. Горло ужасно сушило, в голове стоял страшный звон, все перед глазами плыло и двоилось. Эсма тут же закрыла глаза. Через пару минут ей удалось прийти в себя и немного осмотреться. Она жива. Намык всё-таки спас ее. Она пыталась восстановить полный ход всех событий. Теперь она жалела о том, что сказала ему перед ожидаемой "смертью". Она выдала себя, и теперь жива, что усложняло ситуацию в разы. В комнату вошла Рейхан, и, завидев госпожу, широко улыбнулась, подбежав к кровати. - Госпожа моя, Вы пришли в себя, Слава Аллаху! Как Вы? - Отвратительно. Сколько я была без сознания? - Пять дней, госпожа. - Намык-Паша принес меня, да? Ушел? Правильно, он же к свадьбе готовится. - с невероятной досадой сказала Эсма. - Что Вы госпожа, Намык-Паша ни на минуту от Вас не отходил. День и ночь сидел рядом с Вами, боясь оставить Вас одну. Один раз лишь уходил в Главный Дворец, а после сразу вернулся. Я еле заставила выпить его хотя бы чай, а то он совсем отказывался от Вас уходить. Эсма удивлённо посмотрела на служанку. Он не оставил ее. После того, как ушли лекари, сказав надеятся на лучшее, он сидел рядом с ней, крепко держа ее холодную хрупкую руку. Все это время Намык почти ничего не ел, лишь сидел рядом с ней, боясь отпустить ее. Она бредила, звала его, а он лишь гладил ее по голове, говоря, что он здесь, рядом с ней и никуда больше не уйдёт. От этого у Эсмы на душе стало невероятно тепло. Не ушёл, не бросил. До сих пор любит. Она и не сомневалась. - Мне позвать Пашу? - Зови... - прошептала Эсма. Рейхан тут же вышла из покоев, оставляя госпожу в раздумиях. Буквально через секунду дверь заскрипела. Он вошёл в комнату. - Эсма... - шептал Намык. Он быстро подошёл к ее кровати и присел, взяв ее руку, которую она тот час отдернула. Конечно, сама неприкосновенность. - Как ты? - Ужасно, даже умереть спокойно не дашь. - Эсма, прекрати. О чем ты думала, когда стреляла, скажи мне, Эсма? - О чем я могла думать Намык? я осталась ни с чем. Что мне было делать, радоваться? - Эсма, но я... - Ты женишься на другой, а значит... - Ты хоть раз можешь меня не перебивать и дать мне спокойно договорить. Эсма удивлённо посмотрела на него, но все же замолчала. - Я рассказал все Гюльфидан. Все о нас... - тихо сказал Намык, ожидая реакции Эсмы. - Что ты сделал? - прошептала Эсма, аккуратно приподнимаясь на локтях. - За все эти дни, что ты была без сознания, я ужасно боялся за тебя. Боялся потерять тебя, и решил, что больше не намерен тебя отпускать. Я пошел и поговорил с Гюльфидан, все рассказал ей. Она молодая и сможет еще влюбится, а я уже всю свою сознательную жизнь безумно люблю лишь одну женщину, и никогда не смогу так сильно любить ни одну женщину на Земле. Намык смотрел в ее изумрудные глаза. Эсма прекрасно понимала, что речь идет о ней. Слезы все же хлынули из ее глаз, оставляя влажные дорожки на щеках. Она тоже любит его, любит до безумия. Уже никого и никогда так не полюбит. Казалось, что такого даже не бывает. - Намык, и что теперь... - Гюльфидан поняла меня. Поняла, что не сможет прожить всю жизнь с человеком, который ее не любит и всегда будет думать о другой. Мы поговорим с повелителем и отменим свадьбу, а вслед за этим я попрошу твоей руки, и только попробуй отказаться. Эсма была еще больше удивлена. Весь поток информации заставил ее принять сидячее положение. Она облокотилась на подушку. Про боль в боку она вообще забыла. - Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя... - Замуж, да. Если ты не согласишься сейчас же, то больше никогда меня не увидишь. Я навсегда исчезну из твоей жизни, потому что больше не смогу жить без тебя. Ты безумно дорога мне, и... - Я согласна. - в шоке от самой себя сказала Эсма. Намык удивлённо посмотрел на нее. Даже не сопротивлялась. Устала уже бороться, они оба имеют право быть счастливыми. - Снова не дала договорить. - усмехнулся Намык, заставляя Эсму улыбнуться. - Ты станешь моей женой. - Да. - с уверенностью ответила Эсма. Она перестала слушать разум, что твердил ей не сдаваться. Настрадались уже сполна, пора прекратить всю эту игру. - Это не вопрос, а утверждение. Намык сократил расстояние между ними, и втянул ее в безудержный глубокий поцелуй. Она ответила, хотя по привычке уже хотела отстраниться от него. Слишком нежный, слишком искренний поцелуй. Она дала себе волю. Ужасно устала от холодной маски безразличия, ведь под ней скрывались настоящие бурные чувства. Скрывалась она сама, такая какая есть. Такая, какую она может показать себя только Намыку. И теперь обязательно покажет. Намык отстранился от нее, глядя в ее наконец счастливые глаза. Он пересел ближе к ней, облакотившись на подушку и приобнимая Эсму за плечо. Она положила голову ему на грудь, обнимая его в ответ. Внутри было так спокойно. С ним было спокойно. Эсма прикрыла глаза, и сполна наслаждалась моментом. Намык сильнее прижал ее к себе, целуя в лоб. - Прости меня, Эсма. Прости за всю боль, что я причинил тебе. Ты самое дорогое что у меня есть, дороже никого на свете нет. Прости, что предал тебя. Никогда в жизни я больше не сделаю этого, никогда в жизни, я не отпущу тебя. Никогда. - Намык, я... - кажется она решилась сказать это. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза - Я люблю тебя. - И я люблю тебя, Моя Алая Роза. - Намык поцеловал ее в лоб, а после уткнулся в ее мягкие рыжие кудри, вдыхая такой родной нежный аромат, о котором мечтал все это время, которого так ему не хватало. Вдруг комнату озарило яркое солнце. Дождь перестал, от туч не осталось и следа. Яркие лучи бойко пробивались через окно, падая на деревянный пол. - Даже солнце тебе радо. - прошептал Намык, заставляя Эсму улыбнуться. Они наконец-то счастливы. Тупик, из которого казалось нет выхода, исчез. Только они вдвоём. Теперь уже ничто не сможет им помешать.