Silencio

Они встречают друг друга легкими кивками голов и слегка улыбаются. Всякий раз они осматриваются по сторонам и тихо вздыхают, а потом садятся на те самые ступеньки, которые когда-то привели Офелию к фавну. В лесу прячется Королевство Терабития, оно сверху и расстилается глубоко вдаль, в одной из самых глубоких его ям находится вход в Подземное Королевство, которое уходит далеко вглубь. Правительницы обоих королевств отличаются справедливостью и разумностью, кажется, ничто не может омрачить их светлые головы. Но находят они друг друга случайно, пытаясь разрешить давние дилеммы, которые толкают обеих на необдуманные поступки — одна спешит по ступеням вверх, а другая шагает по незнакомому лабиринту… Всякий раз после того, как они усядутся на ступени и обменяются взглядами, Королева Терабитии тихо спрашивает: — Ну, как там твой брат? На что Королева Подземного королевства грустно улыбается и так же тихо спрашивает: — Ну, как там твой друг? Люди, к сожалению, с возрастом прекращают верить в чудеса. Мать Офелии не отличалась особым умом, но все же верно подметила, что реальная жизнь отнюдь не напоминает сказку. Король и принцесса Терабитии потеряли дорогу до ее земель, так увлекших их в детстве, лишь изредка улыбаясь воспоминаниям о подруге-выдумщице; принц Подземного Королевства слышал о своей сестре лишь то, что она погибла от руки мерзавца, и совсем не знает, что еще во младенчестве стал тем, кого фавн должен проводить до лабиринта. Пытаясь достучаться до них, оставляя им знаки, обе королевы лишь попусту тратят время. Их дела, касаемые власти, на самом деле не занимают так много времени — долгие годы практики дали им умение днем быстро справляться со своими обязанностями, а вечер всегда омрачен грустными воспоминаниями о той, прошлой жизни. Так случается с каждым правителем когда-нибудь, когда годы берут свое. Обсуждать это с жителями королевств не так интересно — они понятия не имеют того, как быть человеком, и какие чувства при этом испытываешь. То, что они нашли друг друга, обе считают истинным чудом, которое никак не связано с волшебством, ведь появилась самая простая возможность — говорить. При друг друге они могут отбросить взращенные за годы правления привычки и не быть королевами, на секунду становясь теми самыми девочками, что просто верили в чудеса. Не Правительница Терабитии с забытым именем и не принцесса Муанна. Просто Лесли и Офелия. — Расскажи еще раз о своей маме, — иногда просит Лесли. — Опиши еще раз того щенка, что подарил тебе Джесс, — предлагает Офелия после. Воспоминания так утягивают их, что иногда у обеих на глазах наворачиваются слезы, а иногда и радостный смех прерывает тот или иной рассказ. Как же приятно, когда тебя внимательно слушают. Воображение, всегда живое, в эти минуты отдыхает, давая дорогу тому, что сокрыто в глубинах памяти, возвращая к самым простым радостям, которые могут быть у двух мечтательниц — вспомнить о том, как все начиналось. Не удерживаются они и от самых острых вопросов: — Расскажи, как ты умерла? Лесли вспоминает оборвавшуюся веревку и камень, Офелия вспоминает равнодушный взгляд и громкий выстрел. Кошмары лишь на секунды овладевают душами обеих, но потом и они растворяются, как дымка, — обеим становится легче. Часто, когда солнце уже садится, последний вопрос срывается без цели задеть: — Ты долго еще собираешься ждать? Каждый раз ответ будет одним и тем же — пока существует время. После этого они сплетут пальцы друг с другом, на секунду сжимая их так, словно потерялись во мраке, и на мгновение радуясь, что никто до сих пор так и не пришел. Лесли позволяет оставить один робкий поцелуй на щеке Офелии, прежде чем одной вернуться в привычную роль Правителя Терабитии, а другой — принцессы Муаны. Даже волшебный мир порой лишен чудес. С пришедшим опытом и возрастом обе считают основным — эти неспешные беседы. Ведь после этого настает долгая дневная тишина.