Не реанимировать

Эмиль лежит на коленях у Димы и читает книгу, иногда произнося некоторые понравившиеся предложения вслух. Дима гладит его по волосам, зарываясь пальцами в темные пряди, и внимательно слушает. Ему нравится следить за губами парня; ему просто нравится Эмиль. Эмиль просто создан для чистых и искренних объятий, нежных поцелуев, мягких касаний. Никто не в силах устоять перед его улыбкой и задорным огнём в глазах. И первый, кто пал под чарами парня – это Дима. И эти чары до сих пор на него действуют. Их первый поцелуй был трогательным и нежным, а первый секс – страстным и жарким. Они болтали ночами напролет; а Дима зацеловывал чужие губы и щеки; и крепко прижимался к груди Эмиля. И сейчас он чувствует себя так же. Эмиль приподнимается, касаясь по его щеке пальцами, выводя на ней незамысловатые узоры. Дима улыбается и позволяет целовать себя, в очередной раз зарываясь в темные волосы. Эмиля приятно обнимать, потому что он весь какой-то легкий и воздушный, и у него чувствительная кожа, от чего на каждое прикосновение он отвечает с дрожью в руках и томными вздохами, после чего мило смущается. - Ты вкусно пахнешь, - шепчет брюнет и касается языком нежной кожи на шее, чувствуя, как сглатывает Эмиль. - Эй, прекрати, мне щекотно, – смеётся Эмиль, упираясь ладонями в грудь Диме. – Ну это же правда! Ну, хватит, ах-ха, теперь ещё больше, ну Дим! – Дима не прекращает щипать и щекотать уже бока партнера, наслаждаясь его мольбами о помиловании. Они оба выглядят веселыми впервые за несколько дней адского режима съемок. - Сам же напросился!- бормочет Дима, когда Эмиль для вида извивается и пытается освободится из крепкой хватки, но все равно подставляет шею для засосов и поцелуев, от которых млеет. - Так, все, стоп, у нас еще много работы,- грустно отстраняется Дима, и Эмиль громко разочарованно вздыхает. Дима треплет его по волосам и встает с дивана, одергивает одежду и возвращается к работе за компом. - Дим, я выйду в магазин, возьму воды, тебе что-то взять? – начинает собираться парень - Чебурек мне возьми, там на углу вкусные,- усмехается Дима и ударяет по филейной части Эмиля. Тот грозит ему пальцем и улыбается. - Эй, ты соскучиться не успеешь. - А если успею? – глаза Димы лукаво сверкнули - С меня будет поцелуй. - Два. - Заметано, - легко подмигивает Эмиль. Когда Эмиль выходит из подъезда, и холодный воздух забирается под футболку, он сетует на то, что не взял толстовку. Он доходит до зебры, две полосы в одну сторону – две в другую. Эмиль не успел дойти до третей полосы, как мимо пролетела машина. Он испуганно отшатнулся, матерясь на придурков. Эмиль вновь сделал ещё пару шагов, не видя ещё одну машину. - Старайся дышать ровно. Представь, что мы сейчас с тобой на..лежим на берегу..песок..и видишь песочек, море где-то рядом. Летела холодного, серого цвета машина. - Что, приступ? Тебе открыть? - Чуть не помер, бля.. - Может, мы прекратим? - Не.. И тогда Эмиль еще не сообразил. - Давай самый популярный эскиз, письку. - Эмиль, ну хорош.. - Не, ну а чё? - В смысле, ну а чё? Харош. И если этому суждено случится.. Страха не было. - Дима,- тихо позвал он, чувствуя, как сильнее бьется сердце. - Я здесь. Что случилось, Эмилька? И это странно, он должен быть. Но нет. - Куда ты сейчас? Домой? Эмиль не знал. И Дима предложил: - Переезжай ко мне. Лишь в груди что-то вспыхнуло. - Эй,ты соскучится не успеешь. - А если успею? - С меня будет поцелуй. - Два. Лицо Димы разбилось на тысячи осколков. Вместе со всем миром. И не осталось ничего – ни людей, ни времени, ни пространства. Только тьма. В ушах звенело. И внутри догорало пламя, оставляя обугленные останки. Они обливались кровью, черной и кипящей, разъедающий, последние островки души. И в выжженном сердце остается лишь ничто. Всепоглощающее, бездонное ничто. Оно давит, разрывает сердце, ломает сосуды. И осколки впивались в нутро, вырезая новые и новые раны, сочащиеся кровью. Оно вызвало полный отчаяния и боли крик. И не было ничего. Его нет. Эмиля больше нет. Не просто нет рядом, его нет в этом мире, нет в этой жизни. Нет нигде. И это уже не исправить. Это навсегда. Хрип сорвался с губ, глубокий и рваный. Эмиль мертв. Мертв. Он умер. Он погиб. Его не реанимировать. Диму трясло. Пусть они будут ненавидеть друг друга. Но будет. Будет живой. Его обняли. И он отчаянно нырнул в эти объятия. Будто это могло что-то изменить. Но слезы все равно жгли глаза. Он сидел, уставившись на стену с серебряной кнопкой. - Я хочу лям. - Мы сделаем это вместе. Уже не сделаем. И последним роликом будет очередная проверка лайфхаков. Раздавленный и опустошенный он призраком бродил по квартире, скрываясь от воспоминаний. Бесполезно. В каждом закоулке витал его смех. Он не чувствует сил делать хоть что-то. Иногда ему кажется, что он растает от слез и пустоты. Люди напрягали его. Своим шумом. Своим смехом. Своей жизнью. Как они могли быть живы, как могли радоваться чему-то, когда Эмиль мертв? Он устремил взгляд за окно, на черное небо. И в душе его была такая же тьма. Его сердце плакало и болело. Слезы просто текут без спецэффектов. - Дима,- со смешком произнес голос из ролика. Если закрыть глаза, то можно почти поверить, что это и правда Эмиль. Но его образ однажды станет тускнеть, стираться из памяти, ведь это неизбежно со временем. И будут только ролики, с нестареющей картиной мертвого человека.