В самом конце

Бурлящие чувства, эмоции, не сказанные вовремя слова, нашли выход, хлынув соленым потоком. Слезы текли по щекам, стекали на дрожащие в немом рыдании губы и влекомые неумолимым притяжением, каплями, срывались вниз. Все сузилось до одного мгновения, не стало ничего кроме здесь и сейчас, и удары сердца более не напоминали о ходе времени, они дробили этот миг, превращая его в вечность. - П-прошу… Не ум-мирай… - он повторял одно и тоже бесчисленное количество раз, и бесчисленное количество раз ответом на его мольбы была тишина. Порыв ветра заставил грустно звякнуть три серьги, ударяя их друг о друга. Звук прошелся набатом по последней надежде – тихая беспомощность лопнула как мыльный пузырь, и на ее месте возникли всесжигающий гнев с маслянисто тягучей обидой. - Хватит придуриваться! Вставай! Идем! Нас ждут накама, ждут Санни, море и наши мечты! Я ЖДУ ТЕБЯ! Ну давай же, открывай свои чертовы глаза, ты, тупое маримо! Вернемся и я приготовлю столько онигири, сколько захочешь, выдам столько саке, сколько в тебя влезет! – слезы градом катились из глаз, а он все кричал, склонившись над израненным телом, пока голос не сорвался и не остался только хрип. - Ты даже не даешь мне шанса… - обессиленный шепот с хрипотцой срывался с изъеденных солеными каплями губ. - Я столького не успел тебе сказать, я так хотел и так боялся произнести вслух… Знаешь, ведь это уже не имеет ровно никакого значения, - нервный смешок сотряс его тело, - но не сказать сейчас, значит, остаться ничтожным трусом навсегда. Я знаю, будь ты жив, мой страх стал бы тобой презираем, поэтому, в самом конце, я расскажу как сильно любил тебя и питал беспочвенные надежды на взаимность, с какой любовью готовил для тебя еду, и с какой упоительной любовью дрался с тобой бой о бок, и наши споры и перепалки для меня были ценны и любимы. - Моя любовь больше и глубже, чем весь Олл Блю и я бы с радостью променял его на твою жизнь, - Санджи наклонился и в первый и последний раз поцеловал бездыханные губы Зоро.