Cats and Mice

Лена раздражённо хлопает крышкой ноутбука, глаза закатывает и откидывает голову назад, разминая уставшую шею. Работа изматывает. Она честно понимала, на что соглашалась, когда шла в детективное агентство, она была в курсе и рисков, и объёма нагрузки. В конце концов, Саша, проработавший здесь пару лет, рассказывал ей все это с сочувственным взглядом — а зная Сашку, он бы не стал сгущать краски. Лена точно знала, на что шла. Просто это все... сводит с ума, пожалуй, немного. Буквы плывут перед глазами, двоятся, сливаются в одно; гудение принтера становится фоновым звуком к её жизни. Хочется уши зажать руками и заорать погромче. Она задумывается, пожалуй, впервые, что для работы секретарём ей слишком много лет. В тридцать пять сложно носить кофе и улыбаться клиентам в приёмной, в тридцать пять хочется чувствовать себя кем-то большим, чем красивая картинка с кофе и документами на печать. В тридцать пять слишком часто приходится анализировать собственную жизнь. В такие моменты не восхищаться собственной начальницей, несмотря на её тараканов, не выходит. — Лен, зайдите ко мне, пожалуйста, — звонкий голос заставляет поморщиться, не открывая глаз. Голос вообще-то приятный очень, только вот с его обладательницей Лене сложно очень. Лену она восхищает и бесит разом, Лена её не понимает никак. Вера красивая. Вера сидит за бумагами, уткнувшись в бесконечные допросы и экспертизы, и Лена себе позволяет несколько мгновений на неё посмотреть. Не отметить красоту не получается. Вера поднимает голову и улыбается. Приветливо улыбается, открыто, только Лене в этой улыбке справедливо видится явный подтекст. — Вызывали, Вера Владимировна? — негромко спрашивает она, тихо закрывая за собой дверь. Вера кивает. Лена за спиной скрещивает пальцы. Печатать очередные документы не улыбается. Может быть, ей просто нужна очередная чашка кофе. Вера улыбается краешком рта, и Лена подходит к её столу. Взгляд серо-карих глаз к лениному лицу прикипает, обжигает щеки алой краской. Лена ненавидит себя за то, что под её взглядом краснеет. — Распечатайте ещё раз постановление о возбуждении дела органами, — Вера улыбается нежно, но хищно, пальцами скользя пальцами по лениному запястью. — Предыдущий экземпляр я залила. Лена прикусывает губу и указывает взглядом на постановление, которое лежит прям перед ней. Вера фыркает и выливает остатки кофе из чашки прямо на документы. Лена чувствует, как от злости, которая в ней закипает от нарочито медленных вериных движений, начинают подрагивать пальцы. Вера смотрит ей в глаза — и аккуратно сплетает их пальцы. Лена отдергивает руку. — Как скажете, Вера Владимировна. Сердитое "просто Вера" летит уже в закрытую дверь. * — Я не могу с ней работать! Лена падает лбом в стол, устало выдыхая через нос. Злость сменяется апатией и острым нежеланием что-то делать. Яр ласково гладит её по плечу и сочувственно подсовывает под руку маленькое пирожное. Для Ярика, который трескает сладкое тоннами, это почти приравнивается к подвигу. Лена не знает, как так получилось, что они общаются. Ярик, вообще-то, друг Сашки. Ярик, вообще-то маленький совсем, на десять с лишним лет моложе. Ярик, вообще-то, странный и дурной — только вот с этим, маленьким, странным и дурным ей комфортно, тепло и уютно. — Со Свeшникoвoй? — понятливо уточняет он. Лена согласно дёргает плечом. Вера Владимировна... задолбала, честно говоря. — Она постоянно придумывает мне работу. Даже если делать нечего. И, — она коротко фыркает, — постоянно строит мне глазки. Я спрашивала. Саша сказал, что к нему она не приставала. Ярик улыбается и сжимает её плечо. Лена его очень любит, на самом деле. Яр её понимает неуловимо, странно, но очень правильно. С ним, маленьким хрупким мальчишкой, Лене тепло удивительно. — А она тебе нравится? Лена, если честно, такого вопроса не ожидает. Лена вздрагивает от уверенного, повседневного такого вопроса в лоб. Ответить коротким "нет" не получается. Перед глазами — Вера. Короткие тёмные волосы, лукавая улыбка. Гениальный ум и дерзкие выходки. Невыносимая, нереальная женщина. — Не знаю, — тихо говорит Лена, и Яр закатывает глаза. — Ну так подумай, — хмыкает он. Лена его в такие моменты немножко ненавидит. — Разберись в себе и реши, хочешь ты уволиться и подать в суд за харрасмент или стать членом маленькой дружной лесбийской семьи. Лена поднимает голову, чтобы окинуть его возмущенным взглядом и замечает вдруг яркое пятно на светлой шее. — Яр?.. — она тянет, с трудом сдерживая смех. — Это кто тебе такое счастье обеспечил? Ярик заливается краской, но все же подаётся вперёд, прикусив губу. После негромкого, но гордого "Сашка" Лену всё-таки прорывает. Ярик обиженно поджимает губы на её громкий хохот, но надолго его не хватает — он улыбается следом и кладёт голову ей на плечо. Лена честно радуется — этим двоим давно нужно было просто поговорить. Просто смех сдержать не выходит. — Ты в курсе, что теперь виноват перед всем женским полом, — хмыкает она, отсмеявшись. — Лишил всю Россию шанса выйти за принца. Яр улыбается и гордо поднимает голову. — Пошли все нахер, — тихо фыркает он, наклоняясь к ней поближе. Лена кивает головой и снова закрывает глаза. Она не завидует, вовсе нет. Просто в такие моменты очень хочется, чтобы в жизни был кто-то важный. * Лена думает о своей начальнице все выходные и на работу приходит с чётко сформировавшимся в голове ответом. Нравится. Вера ей нравится. Только вот с порога её встречает громкий женский визг, и мыслей о собственных чувствах в голове просто не остаётся. В голове остаётся желание — защитить, помочь, уберечь. Времени на то, чтобы подумать, что в реальной опасности она для Веры скорее обуза, чем помощь, о том, что Вера вполне способна защитить себя сама, не остаётся. Зато картинки с недовольными бывшими заключёнными, ножами или пистолетами пролетают перед глазами в мгновение. Лена распахивает дверь и замирает. Вера стоит на столе, опасно покачиваясь на высоких каблуках, прижимает к груди толстую папку документов. Лена тянет носом воздух и улавливает запах. Мышь. Вера визгом и застывшим взглядом в угол кабинета её догадку вполне подтверждает. Только не это. Охотничий инстинкт вдруг обостряется до предела, голову кружит азарт и желание погонять наглого грызуна как следует. Мышка делает движение, и Лена стрелой срывается вперёд, перекидываясь в процессе. Рыжая пушистая шкурка привычно обтягивает изменяющиеся мышцы, уши слышат в несколько раз лучше. Мышь, в итоге, успевает улизнуть. Лена раздражённо колотит хвостом по своим бокам, тянет носом воздух. Вера за спиной шелестит, наверняка, слезая со стола. — Лена, вы оборотень? — дрожащим голосом спрашивает она. И тянет руку. От неё раздражающе пахнет страхом. Инстинкт перехлестывает. Лена резко мажет когтями по чужой ладони. * — Кто бы мог подумать, что гроза бандитов боится мышей, — фыркает Лена, промывая глубокую царапину перекисью. Вера шипит от боли, но не издаёт ни звука. Лена её, превратившись усадила на стул, а сама — сама, недолго думая, уселась на пол у её ног. Промывать. Ситуация откровенно дурацкая, и Лена чувствует огромную вину и огромную нежность. — Вы кошка, Лен, — морщась, заявляет Вера, дуя на свою ладонь. — Вам их не бояться положено. Лена усмехается и отставляет перекись в сторону. Смотрит в серо-карие глаза снизу вверх, ощущая, как падает, падает в неё бесконечно. — Вы тоже кошка, Вера Владимировна, — хмыкает она, ведя пальцами по бледному запястью и чувствуя, как по чужой коже бегут мурашки. — По крайней мере, рядом с вами я все чаще ощущаю себя мышкой. Вера улыбается и гладит её по щеке. Лена ласковой кошкой льнет к горячей ладони. В кошки-мышки, однако, гораздо интереснее играть вдвоём. Особенно со сменой ролей.