Серая дева

— Образцовая девочка, — отец шепчет в детстве, отдавая работе всего себя. — Совершенство, — хвалит её мягкой улыбкой и идёт трахать сослуживца. — Ты слишком идеальна, даже не плачешь, — до боли сжимает плечо, пока его сына судят за убийство матери. Лилу слышит похвалу и оды собственной ангельской сущности всю свою долгую жизнь, старательно строит овитый стереотипами образ из поучительных книжек. Но вся её работа над собой сводится к болезненному выковыриванию эмоций и зубрежке общепринятого устава поведения. Она вся как по протоколу — ровная спина, мягкий взгляд, аура добродетели и понимания с легкой ноткой снисхождения. А рядом под руку везде сопровождает идеальный мужчина с чёткими моральными принципами. Почему-то именно на нём пробивается её бунтарский дух, ставит ультиматум отцу о помолвке с сыном нарушившего Запрет, но к удивлению папа с улыбкой соглашается и называет его «прекрасной партией». Лилу решает, что наверняка она действительно идеальный ангел, раз бунт лишь укрепляет статус её образа. Для Дино она немного уступает свои достижения, что делает его лучшим среди учащихся ангелов, выгораживает и обеляет перед Фенцио, учит всему, что сама знает. И Дино остаётся ей благодарен и верен, словно лучший союзник. Пока, конечно, не подыхает Непризнанная. Вики Уокер слишком заметна, чтобы быть проигнорированной. Начиная статусной матерью и заканчивая ворохом приносимых с собой проблем. Спустя жалкие несколько недель её имя не сходит с уст всех учеников, погружается в сплетни и подбирается даже к Лилу. Она воспринимает это спокойно — этим недалеким только и дай что-то обсосать, а Уокер являет собой истинный кладезь проблем и дурацких опасных приключений, — но взгляд то и дело возвращается к серым крыльям, ловит в коридорах легкие движения кистями в мягких жестах, цепляется за широкие, искренние улыбки. Непризнанная обнажает в себе первобытную простоту человечности; людское противоречие, не затухшее после смерти, заставляет Вики реагировать на ситуации разнообразно. Это как артхаусное кино — никогда не знаешь, что произойдёт дальше, пытаешься предугадать, но каждый раз мимо. Лилу пытается отгородиться, игнорировать. Почему-то не получается. Она даже погружается в её энергию. Тянется, заламывая ладони в складках платья, к ней через всю поляну опасливо — мелкий, жалкий воришка, — пока Вики занимается с рыжим демоненком. Невесомо, незаметно касается и резко проваливается в сероватую рябь горного озера, кожей чувствует прохладный летний ветер, ощущает на кончике языка медовый вкус дыни (ей приходится громко сглотнуть наполнившую рот слюну). Душа Непризнанной бесформенная, но комфортная; непроизвольно Лилу остаётся там дольше нужного, и Вики вскидывает голову в попытке понять, кто причинил дискомфорт. Лилу в испуге резко отворачивается и покрывается холодной испариной стыда. Руки трясутся ещё долго. Сердце так и не прекращает колотиться умирающим в агонии драконом. Секс с Дино преображается. По ночам его тело окутывает запах другой женщины, знакомая энергия сопровождает движения. Это больше похоже на бодание двух низших демонов, чем нежные ангельские чувства. Он охладевает, постоянно отмахивается, а Лилу с силой хватает его руку и засовывает себе в бельё. Она перекрывает доступ к своим эмоциям, но постоянно считывает его — сожаление, равнодушие, редкие попытки сделать ей радость, будто это загладит его вину. Небеса Лилу съезжают с привычной орбиты. Постулаты Шепфы белыми чернилами на бледной коже жгут. И она, когда-то заткнувшая собственные амбиции, вся такая упивающаяся сильным мужчиной рядом, мягко-слабая в лучах его славы, загнивает на фоне яркой Уокер. Лилу видит Вики как лучшую ученицу из Непризнанных, и Дино не противно уступать ей в чём-то, это не задевает его мужскую гордость, как ожидалось. Вики ходит на вечеринки, не сидит за зубрежкой, общается с другими учениками. Смеётся слишком громко, якшается со всеми, ошибается, иногда ведёт себя словно полноценная демонесса в ангельской обёртке. Хладнокровно оценить ситуацию всегда было отличительной чертой характера, и её трясёт от того, как Вики, сама того не подозревая, раскрывает ей глаза — у Лилу больше нет сильного мужского плеча рядом, а его уже и не хочется. Зато на подкорке, навязчивой идеей где-то в затылке в противовес заседает Уокер. Её лицо идеально как на картинах кисти Дикси, а тело будто лепили сами Серафимы. Лилу представляет персиковую кожу бёдер, пахнущую орхидным маслом, мягкие изгибы спины с призывно выпяченными ягодицами, идеальной формы полную грудь с потемневшим сосками. Лилу приходит в себя лишь когда под пошлые всхлипы сжимает собственную грудь и сводит ноги вместе, поддаваясь тянущему чувству возбуждения. Вики забирает у неё всё, что та строила десятилетиями, но взамен даёт греховное наслаждение чем-то неизведанным и страстно-пугающим, даже не подозревая об этом. Лилу ложится на живот и закрывает глаза, представляя, будто два пальца в ней принадлежат юной серой деве, от чего кончает быстро и с отчаянным вздохом в подушку.

***

На балу вся энергия стремится к Непризнанной, кружит вокруг неё, но не прикасается. Лилу краснеет каждый раз, когда видит кружево на мягкой коже, а живот спазмирует от одной мысли о влажном языке у кромки бокала с глифтом. Она вся сжимается до единственной серой точки в этом водовороте бессмертных, мысленно следует за ней, упивается образом во время их короткого разговора, утопает в искрах тайной страсти между Вики и Дино и от этого захлебывается собственной никчемностью. Уставы и наставления полыхают за её спиной, будто адское пламя пало на её личность. Дино уводит Вики на балкон «просто поговорить», а Лилу допускает только улыбку и положительный кивок. Потемневший взгляд скользит по мужской ладони, в движении соприкасающейся с девичьим бедром. Она старается занять себя бокалом нагревшегося глифта, но глоток алкоголя обжигает горло и застревает где-то в легких. Кашель давит грудную клетку, бокал опрокидывается на белоснежную скатерть. Воздуха и одиночества не хватает в переполненном бессмертными зале. Холодный воздух коридора выявляет концентрацию собственнической привязанности к Дино и вожделения к Вики в крови примерно один к тысячи. Лилу представляет себя на месте сжимающего тонкую талию Вики Дино, пока в какой-то нише задирает подол платья, проводит пальцами между ног, чтобы наконец заглушить жаркую пульсацию. Всё её тело — голый нерв возбуждения. Портьера резко откидывается, когда ноги подгибаются от крышесносного оргазма, и раскрасневшаяся, тяжело дышащая, разбитая внутри Лилу падает прямо в подставленные руки Мими. — Она не признала оба наши сердца.