Ответила

— Алохомора! Аберто! Бомбарда! Больше десятка заклинаний оказались отвергнуты дверью, разделяющей Малфоя и Грейнджер от коридоров школы. За дверью не было слышно ни звука, из-за чего сложилось впечатление, что кроме запирающего заклинания на комнату наложено и заглушающее. Провести полдня в компании Малфоя? Именно это стояло на первом месте в списке дел на сегодня! Гермиона укоризненно посмотрела на ничего не пытающегося сделать слизеринца и раздосадовано плюхнулась в объятья старого дивана. Малфой, что сидел облокотившись на предмет мебели, тут же оказался атакован пылью. Моментально вскочив на ноги, он начал ворчливо оттряхивать костюм, на что Гермиона лишь фыркнула, откинулась на спинку дивана и принялась считать количество каменных плит на потолке. Всё время до вечера они провели в молчании. Только Малфой время от времени кидал вкрадчивые взгляды на гриффиндорку, которые та старалась тщательно игнорировать. Несколько часов они просидели в одном положении, не обмолвившись и парой фраз, утонувшие в глубине своих дум. Лишь однажды Гермиона поднялась, чтобы зажечь свечу, наполнившую помещение своим тусклым светом. Всё, что оставалось делать – ждать. Угнетающее молчание пробиралось в голову, грозя свести слизеринца с ума. Раздражение на гриффиндорскую дуру, на себя, разливалось по телу. Отвратительное чувство подкрадывалось, сдавливая горло. Парень расслабил зелёный галстук, змеёй обвившийся вокруг шеи. Медленно поднявшись с кресла, он подошёл к «собеседнице». Гермиона с полным непонимания взглядом посмотрела на ладонь, протянутую Малфоем. На первом курсе эта ладонь предлагала дружбу Гарри. — Потанцуем, Грейнджер? Подняв голову, девушка встретилась с блеском серых глаз. Прыгающее пламя свечи отражалось в них, мешая разглядеть истинные эмоции обладателя. Однако Гермиона заметила, как былая малфоевская решимость под силой времени постепенно начала разрушаться, сменяясь каким-то непонятным для неё чувством. Это что? Разочарование? Немедля обхватив руку слизеринца, она поднялась. Щёки заалели, а мозг стремительно начал искать оправдания поспешному решению принять предложение Малфоя. Не отрывая друг от друга глаз, пара неуверенно прошла в центр комнаты. «Несколько часов в одном положении сделали своё дело, и немного движения не помешает». Его руки покоились на её талии. Он еле сдерживался от порыва притянуть её ближе, чем это принято между партнёрами в танце. Но даже так ощущалось напряжение, исходившее от Гермионы. Мужские руки перетянули всю концентрацию Грейнджер, и даже весьма простые движения были вытеснены из головы волшебницы изящными пальцами. Малфой понял это, несколько раз покружив растерянную партнёршу. Танцы с бревном не входили в его планы, поэтому он приподнял Гермиону, предоставив себе возможность вести. Движения были мягкими и плавными. Малфой прижал к себе Грейнджер, словно боясь уронить, сломать хрупкое тело. Женские руки поползли вверх по предплечьям, обвели широкие плечи и сомкнулись за шеей блондина. Будто порхающие бабочки молодые люди набирали темп, кружась и внимая ритму бешено бьющихся сердец. Из-за движений дыхание сбилось. Или причина этому вовсе не танец? Не прерывая зрительного контакта, тяжело дыша, Драко накрыл руки Гермионы своими, медленно обвил их вокруг своей талии. Интимность момента подчеркивала таинственная темнота помещения, еле освещаемого догорающей свечой. Также не отводя взгляда, он приблизился к лицу девушки. От сбитого дыхания колыхались выбившиеся в процессе танца пряди каштановых волос. — Запомни это. Не прошло и секунды, когда Гермиона ощутила вкус чужих уст на своих. Драко яростно впился в её губы, терзая мягкую плоть и не желая отпускать причину его бессонных ночей. Не сейчас. Слишком утомительным было ожидание. Температура помещения в миг увеличилась, воздух покинул комнату. Девушка опешила, но не оттолкнула. Застыла, не в силах закрыть глаза. Казалось, она не владеет своим телом, а сердце вот-вот пробьёт в груди дыру. Невесомость поглотила её всю, не давая шанса на спасение. Руки безвольно опустились вдоль тела, а глаза сомкнулись, и только губы обрели способность двигаться. Ещё никогда ответ на поцелуй не вызывал подобного калейдоскопа эмоций. Кончиками пальцев, исследующих партнёршу, чувства впитывались, наполняя тело неизвестным ранее теплом. Каков спектр человеческих эмоций? Можно ли столько ощущать? Трепет, жар, нежность, симпатию, лю… Прервав волшебный танец губ, Малфой отстранился. Заправил выбившиеся пряди кудрявых волос девушки и, отпустив ту из объятий, поспешил выйти из помещения. Прохладные потоки воздуха врезались в разгорячённое лицо. Необходимость перевести дыхание, избавиться от неправильных мыслей тревожной сиреной звучала в голове. Не думать. Больше никогда. Даже не открывая глаз, Гермиона ощутила отсутствие, когда жар, исходивший от Малфоя, сменился холодом, вызывающим толпы мурашек. Дверь с тихим стуком закрылась, оставляя Гермиону посреди маленькой, тёмной комнаты. Ноги не слушались, поэтому девушка бессильно опустилась на пол, судорожно выдохнув и всё так же не смея посмотреть. Что так, что так — темнота. — Дверь… — горько усмехнулась Гермиона. В голове роилось множество вопросов, один из которых «почему?». Почему она ответила?