Откровенно под луной

Leave me, leave me Just say that you need me Оставь меня, оставь Просто скажи, что нуждаешься во мне Уже неделю Нацуко живёт дома у Акутагавы. Ей выделили место в комнате Гин. Сама мафиози редко ночует дома, поэтому спальня, по-сути, в распоряжении гостьи. За эти семь дней произошло несколько событий. Во-первых, девушка окончательно помирилась с мамой. По телефону, конечно же. Идти домой было страшно. Даже думать об этом неприятно. Поэтому, подловив момент, когда отчим был на работе, она позвонила домой и они с мамой долго плакали в трубку, извиняясь и уверяя друг друга в неуместности извинений. В итоге, спустя минут сорок они договорились, что как только дочь встанет на ноги, Сакура тут же переберется к ней. Такое «рвение» матери может показаться странным, но Нацуко считала это верным решением. Мама уже давно не в себе и, видимо, пришла очередь дочери заботиться о ней. Во-вторых, младшая Акутагава окончательно запуталась в отношениях брата и Нацуко. Случилось это довольно комично. В тот, самый первый вечер, после ужина ребята дружно решили посмотреть фильм. Голубки сели в разных концах дивана, оставив удивленную Гин посередине. Она обвела взглядом их смущённые лица и добродушно заявила, что они могут обниматься сколько душе угодно и вообще, она очень рада, что у её брата наконец появилась девушка. Реакция последовала незамедлительно. Обе стороны, с завидным усердием перекрикивая друг друга, бросились доказывать что все не так. Они просто друзья. Ну, очень близкие друзья… В воздухе повисла неловкость. Гин не верила ни одному слову, но спорить не стала. Не пара, так не пара. Она включила фильм, больше не пытаясь пересадить этих двоих. Правда, не посмотрев и половины, девушка вышла в туалет и больше не вернулась. Чуть позже, заглянув в комнату, она увидела что брат и его «подруга» уже сидят рядом, он приобнимает ее за плечи, а она, положив голову ему на грудь, поедает шоколад. Кстати про шоколад… Который парень не ест. Рюноске купил его столько, что, казалось, собирался накормить весь дом. И кто после этого поверит, что они просто друзья? Ну, очень близкие друзья… И в-третьих, в самых главных, так сказать, Акутагава предложил Нацуко присоединиться к Портовой Мафии. Она, признаться, такого не ждала и сначала подумала, что он шутит. Но парень с присущей ему серьёзностью объяснял: — Портовая Мафия — не шайка убийц и грабителей. Босс любит говорить, что это хозяйственный субъект. Мы ведём торговлю, переговоры, заключаем сделки, налаживаем инфраструктуру. Поэтому человек с твоей способностью был бы полезен организации. Тем более, аналитики и финансисты держатся особняком и в оперативной работе не участвуют. Мафия ценит своих сотрудников, заботится о них. Ты не будешь знать нужды. Будешь сидеть в офисе, делать то, что умеешь и получать за это хорошие деньги. Нацуко раздумывала над этим предложением. С таким лицом она все равно не могла никуда выйти, так что время у неё было. Морально-этическая сторона вопроса её мало волновала. Всё-таки она уже несколько лет работала в криминальном бизнесе, так что это что-то вроде повышения. Останавливало другое: связавшись с мафией, не так то просто потом уйти оттуда. Особенно тому, кто имел доступ к документам. Поэтому девушка тщательно взвешивала все за и против. Самым большим плюсом определённо было жилье. По словам Рюноске, стоит ей пройти квалификационный экзамен, как организация обеспечит её жильем. Причем не где-то, а в центре города. А это значит, что она сможет забрать маму. Жить отдельно от отчима. А так как платят в Мафии прилично, то не просто отдельно, а независимо. Так же, как серьезная организация, Мафия предоставляет сотрудникам защиту. Следовательно, ей не придётся волноваться, что этот ненормальный или кто-то из его людей могут навредить маме. И ещё один несомненный плюс в том, что она будет часто видеть Рюноске. Работать вместе было бы здорово… Она понимала, что в один кабинет их не посадят, более того, он полевой работник, а она офисный. Но пересекаться они все равно будут. Девушка всеми силами старалась не дать этому факту влиять на ее решение, но получалось плохо. Воображение так и рисовало картинки того, как они пьют чай в кафетерии и обсуждают последние новости. Там ведь есть кафетерий? Или буфет? Минус же Нацуко видела только один. Мафиози — звание пожизненное. Чаще всего. И это логично. Как подобная организация может отпустить в свободное плавание человека, который видел ее изнутри. Раньше девушка особо не задумывалась, кем хочет стать. Ёичи все равно не дал бы ей уйти. Но сейчас, вдали от дома, свободная от гнета, она не готова была решить, хочет ли связать свою жизнь с мафией. В остальном жизнь шла своим чередом. Первые пару дней Аку боялся оставлять подругу одну, поэтому или он сам, или Гин обязательно были дома. Потом, убедившись, что она чувствует себя нормально, он все же влился в рабочий режим. То-есть, уходил после обеда, а приходил посреди ночи. Как и Гин. Сама Нацуко действительно чувствовала себя лучше. Она взяла на себя готовку и уборку общих комнат, вопреки сопротивлению обоих Акутагав. Синяки начали менять цвет, тело больше не ныло, мама не обижалась. Хотя пережитое было ещё свежо в сознании девушки. Она вздрагивала от резких звуков, боялась темноты и ночами просыпалась от кошмаров. Ей снилось, что она лежит в кромешной тьме, на затылок давит узел и она не может пошевелиться. Она просыпалась, тяжело дыша. Сердце отбивало бешеный ритм и заснуть снова уже не получалось. Так случилось и этой ночью. Не в силах лежать в постели, Нацуко сидела у окна, вглядываясь во мрак. На улице шумел ливень, по стеклу катились редкие капли, принесенные ветром. Внезапно хлопнула входная дверь. Девушка прислушалась, но больше не было ни звука. Она не удивилась. Хозяева этого дома передвигались бесшумно. Раз Гин не зашла в комнату, значит пришел Рюноске. Легко спрыгнув с подоконника, полуночница вышла в коридор. Действительно, под дверью парня виднеется полоса света. Нацуко поежилась в темноте и поспешила вперёд. Она робко постучала. Тишина. Не полная, конечно, за дверью слышится какая-то возня, шумное дыхание. Но ответа нет. Она постучала ещё раз: — Рюноске? Можно войти? — Эээ… Я… Уже лег… — раздалось спустя несколько секунд. Это показалось девушке странным. Только пришел и уже спит. А почему тогда свет не выключил? — Все хорошо? — на всякий случай спросила она. — Да, все в порядке. Ложись спать, — сказал Акутагава. Тон у него какой-то напряжённый. Не сонный. А может он не один? Где-то в груди сдавило. Он бы не привел сюда девушку… Но её же привел… Он взрослый парень. Нет, молодой мужчина. Свободный молодой мужчина. Они ведь не вместе. Так почему же он не может привести домой девушку? Нацуко тряхнула головой, стараясь сохранить благоразумие. Так хочется проверить. Повернуть ручку и прекратить терзания. Но имеет ли она право? Ведь если он там с кем-то, значит не чувствует к ней того, что она испытывает к нему. Значит, они просто друзья, и она не должна вмешиваться… Девушка зажмурилась: как поступить? Из-за двери послышался стон. Сердце рухнуло куда-то вниз. Нацуко затаила дыхание. Чувствуя себя преступницей, она вслушивается в каждый шорох, силясь прояснить ситуацию. Ещё стон. Шипение… Шаги? Ну, это уже странно. Может, она превращается в Хигути, но решение принято: — Я вхожу! — громко крикнула она, чтобы голубки успели отпрянуть друг от друга. Влетев в комнату, девушка тут же устремила взор на кровать. К ее удивлению, она оказалась аккуратно застелена. А вот на полу валяется куча мокрой одежды… Девушка повернулась и встретилась взглядом с растерявшимся мафиози. Он стоит перед зеркалом в одних брюках. Нацуко в миг стала пунцовой. — Прости, я… — пролепетала она. Но тут взгляд ее упал на его отражение и в голосе появилась сила. И немного истерики, — Боже, что произошло? Дело в том, что парень стоял к ней боком. Здоровым. А вот на другом боку, том, что отражается в зеркале, алеют три красные полосы. Три пореза. Нацуко тут же подлетела к Рю, который пытался скрыть от нее рану. Но безуспешно. Он же стоит голый, руками закрывать не удобно, да и больно. Он двинулся было к шкафу, но незванная гостья ухватила его за руку: — Да стой же ты! Кость задело? Три неглубоких пореза прямо на рёбрах. Не смертельно, но больно должно быть очень сильно. — Почему ты не обратился к врачу? Её необходимо обработать, тебе нужно обезболивающие, ты же… — тараторила девушка. — Нацуко! — рявкнул парень, хватая её за запястья. Он кивнул в сторону стола, где стояла большая аптечка, не замеченная ранее, — Я знаю. Я как раз собирался этим заняться, когда ты ворвалась. В его словах был упрек, но девушка пропустила его мимо ушей. Когда человеку перманентно больно, он становится раздражительным. Мягкоговоря… Поэтому обижаться на него глупо. — Я помогу, — тут же вызвалась она. — Нет, — покачал головой Акутагава, — Я сам. Иди к себе. Он отпустил её руки, но Нацуко тут же уперла их в боки. Сдаваться она явно не собирается. — Рана находится в таком месте, что тебе будет не удобно. Тем более, ты будешь жалеть себя и не обработаешь как следует. Так скажи мне, у тебя есть адекватная причина, чтобы отвергать мою помощь? Или это потому, что раньше тебе никто не помогал и все такое? Акутагава, кажется, всерьёз задумался над ее вопросом. Потом заглянул в девичьи глаза и тихо ответил: — Это было бы не правильно, тебе не кажется? — Почему это? — удивилась Нацуко. — Ну… Я парень, — на бледном от боли лице вдруг выступил румянец, — Раздетый… Мы наедине. Девушка словно только сейчас поняла что он полуголый. Она отшатнулась, чудом не сбив зеркало. Взгляд скакал по комнате в поисках предмета на котором можно было бы сосредоточиться. Только бы не пялиться на него… Вновь раздалось шипение. Это Рюноске от боли втягивает воздух сквозь зубы. Нацуко замерла. Какая же она идиотка… Он мучается, а они тратят время на препирательства и смущение. Она обошла парня и направилась к столу: — Мы уже нарушили все правила, — тихо сказала девушка, — Так почему я не могу помочь тебе? Я все равно не смогу уснуть, буду постоянно переживать… От её слов Акутагава смягчился. Да и желания препираться не было. Он честно пытался оградить подругу… Любимую? От этого. Но раз уж не вышло, действительно будет лучше, если лечением займётся она. Нацуко как раз открыла аптечку. В ней нашлось все что нужно и даже больше: антисептики, дезинфекторы, медицинские повязки и хирургические пластыри, противовоспалительные и обезболивающие препараты. Даже успокоительное. Интересно, всем мафиози выдают такой набор или парень сам собирал все это? Акутагава подошёл к ней. Закашлявшись, он вновь застонал, потревожив рану. Перепуганная девушка обернулась к нему. На её лице читалось волнение, страх, жалость… А успокаивать её у парня не было сил. Осторожно выдохнув, он сел прямо на столешницу. Нацуко обработала руки, приготовила все, что нужно и стала аккуратно промакивать рану антисептиком. — Ты кажется говорила, что я буду себя жалеть. А сама? — через силу улыбнулся Рюноске, — Не бойся… — Будет больно… — почти шепотом ответила девушка. Аку тихо фыркнул и крепче сжал рукой край стола. Нацуко действовала быстро и аккуратно. Спустя пару минут она уже хотела накладывать повязку, но парень указал на черный тюбик без опознавательных знаков: — Надо смазать этим. — Что это? — нахмурилась в ответ самопровозглашенная медсестра в попытке найти на тюбике хоть какие-то надписи. — Мазь. Её дал мне один целитель. Она как раз для таких случаев. — Целитель? — скептически подняла брови Нацуко, — Серьезно? — Это был одаренный целитель, — закатил глаза Рю, — Я уже ей пользовался. — Ну, как знаешь, — пожала плечами девушка. Она выдавила на ладонь зелёную жижу. Приятно запахло травами. Нацуко набрала на пальцы немного мази и на мгновение застыла. Ей ведь придется касаться его… Почти гладить. Это будоражит. Парень, наблюдая за ее действиями, подумал о том же самом. Он хотел было остановить ее, сказать, что сделает сам, но девичья рука потянулась вперёд и оба затаили дыхание. Первую царапину она мазала осторожно, стараясь ограничить контакт с кожей; вторую тоже осторожно, но пальцы все же скользнули по телу парня; в третий раз девушка не стала церемониться и позволила себе ощутить его кожу на ощупь. Подушечки пальцев приятно покалывало. И отнюдь не от лекарства. Она подняла голову и увидела, что Рю не сводит с неё глаз. — Больно? — спросила она. Парень кивнул, толком не услышав вопроса. Нацуко закусила губу. Он шумно выдохнул, глядя на ее рот. Смутившись, девушка развернулась к аптечке. А Рюноске… Он ругал себя за нерешительность. Она была так близко, он так хотел поцеловать ее. Плюнуть на ноющий бок и забыться в девичьих объятиях. И боялся. Единственное, чего раньше Рюноске Акутагава боялся — подвести своего наставника. Но теперь в этот список добавился ещё один пункт. Быть отвергнутым этой голубоглазой девушкой… — Убери руку, пожалуйста… — все ещё смущённо попросила она. Накладывая повязку, Нацуко честно пыталась не пялиться, но взгляд то и дело возвращался к телу парня. Вообще, это первый обнаженный мужчина в её жизни. Ну, полуобнажённый… Украдкой она жадно рассматривала каждый доступный участок кожи, каждую мышцу, маленькие шрамы. И невольно восхищалась. Рюноске не атлет и не качок, но он подтянутый и жилистый. Под молочно-белой кожей виден каждый мускул. Во рту пересохло. Дико хотелось провести рукой по его животу, ощутить проступающие кубики пресса, ложбинку между ними. От собственных мыслей стало жарко. Кровь прилила к лицу девушки, она поспешила закончить перевязку и отошла к другому краю стола. Акутагава пристально наблюдал за ней. Ему показалось, или она действительно разглядывала его? Это… Так волнующе… Он бы очень хотел признаться ей… Но не мог. По крайней мере пока… — Вот, это должно хоть немного унять боль, — Нацуко протягивала ему две красные таблетки. Она тут же сходила и взяла воду, что всегда стоит на прикроватной тумбочке. Под пристальным наблюдением медсестры парень проглотил пилюли. — Это был тигр? — наконец поинтересовалась девушка, — Очень похоже на царапины от больших когтей. — Нет… — покачал головой Акутагава, — Это меч. — Серьезно? — удивилась Нацуко, — Но как он достал тебя три раза? Ещё и так… Ммм… Аккуратно? — Противник был искусным мечником. Блестяще владел клинком и долгое время блокировал мои атаки. Словно играл со мной. Я недооценил его. Как и он меня, впрочем… — на лице парня появилась жестокая ухмылка и девушка поняла, что противник действительно «был». И больше его нет. Акутагава прошел к шкафу и, скрипя зубами, натянул на себя серую футболку. Нацуко, затаив дыхание, наблюдала за его действиями. Эта ночь стала для неё временем открытий: первый раз она видела мужское тело, трогала его, первый раз видела Рюноске в футболке, первый раз так остро ощущала потребность быть ближе. Её физически тянуло дотронуться до него. Уже не так целомудренно, по-дружески, как раньше. И только усилием воли она заставляла себя стоять на месте. Справившись с одеждой, Рюноске облегчённо вздохнул и заметил, что девушка за ним наблюдает. — Ты голоден? — спохватилась она, пряча глаза. Голоден? Что за бред?.. Ляпнула первое, что пришло в голову. — Не знаю… Наверное нет. Я хочу лечь… — О, конечно! Прости, — Нацуко стало стыдно. И как ей самой не пришло это в голову? Она засуетилась, направилась к выходу, попутно прихватив кучу мокрой одежды. Уже схватившись за ручку, она услышала тихий голос: — Нацуко… — сердце замерло. Вот сейчас он попросит ее остаться, побыть с ним, не оставлять одного, — Ты… Чувствуешь себя обязанной, за то, что живёшь здесь? Будто обухом топора. Она все ещё сжимает дверную ручку. Так хочется повернуть ее и сбежать. Но тело не слушается. Медленно она оборачивается назад. Он все так же стоит у шкафа, глядя на нее исподлобья. — К чему этот вопрос? — ей хочется звучать обиженно или грозно, но голос пуст. — Я просто хочу понять… Эээ… Что тобой движет. Девушка нахмурилась, показывая, что все ещё не понимает о чем речь. — Почему ты так упорно стремишься помочь, даже когда я отвергаю твою помощь? — пояснил парень. Боль. Вот что она почувствовала. Словно её предали. Плюнули в душу. Она вновь подавила порыв сбежать. Громко хлопнув дверью. Она бы простила ему такой вопрос раньше. До того, как он угрожал её отчиму. Или до того, как её похитили. До того, как они так сблизились. Но сейчас… — Ты спрашиваешь, будто совсем не знаешь меня… Будто не помнишь, как мы познакомились, — тихо ответила она, глядя в пол. Смотреть на парня не хотелось, — Мы уже говорили об этом когда-то, помнишь? С тех пор ничего не изменилось. Я конечно очень благодарна вам с сестрой, но помогла я тебе просто потому что могла! Тебе было плохо… К тому же ты… Она вдруг замолчала. — Что? — взволновано спросил Рю. Если бы сейчас она подняла голову, то увидела полные надежды глаза. Он так жаждет услышать, что она скажет, словно от этого зависит его жизнь. Но она не подняла голову. — Ты дорог мне… Почти прошептала Нацуко и развернулась чтобы уйти. Этот короткий разговор вывел её из равновесия. Она не знала, почему его вопрос так её задел. Может потому, что ещё пару минут назад она мечтала оказаться в его объятиях? Стало горько. Хотелось уйти. Не просто из этой комнаты, из дома… Парень за ее спиной стоял неподвижно, обдумывая услышанное и решая, что же должен сделать. Снова взявшись за ручку, девушка прислонилась лбом к двери и зажмурилась. Это правильное решение… — Я… Согласна присоединиться к Мафии, — сказала она и наконец покинула эту комнату и её незадачливого хозяина. Сегодня ночью она первый раз разочаровалась в нем…