***
Да, глядя на то, как наши два корабля пытаются окружить четыре корабля из флота Большой Мамочки, и, предвкушая интересную игру или битву, (если навешать лапшу на уши противникам не получится), я невольно думал о том, верным ли было моё добровольное решение следовать за Мугиварой. Рисковать жизнью ради идеалов, которые во все времена презирались пиратами, это… Луффи считал это честью, достоинством, благородством. Я… после Импел Даун пересмотрел взгляды на пиратство. Наверное, поэтому в идеалы человека, вытащившего меня из тюрьмы, хотелось верить, даже несмотря на то, что человек оказался демоном. И всё-таки, иногда прежние взгляды на жизнь давали о себе знать. Вот как сейчас. Стоило ли рисковать целым флотом, ради спасения пирата, который, скорее всего, не стал бы на нашем месте поступать так же?! До Импел Даун я бы сказал, что не стоило. Но взгляды Луффи на жизнь были заразительными. Какая разница, поступил бы Кид так же, или нет, если мы поступаем правильно?! Никакой. Если у Кида не было чести — это его проблемы. Примерно так размышляли все на моём корабле, когда-то угнанном у дозора. Луффи был нашим вторым шансом на жизнь. Он проходил в тюрьме мимо многих камер, запрещая их открывать, и выпускать заключённых. Особенно он немногих выпустил с нижних уровней. Только тех, кто не успел прославиться как опасный маньяк, кровожадный тиран и отъявленный бандит без чести, совести и хоть каких-то понятий о морали, да и попросту как больной на голову. Мне повезло, и хоть я в прошлом прославился как жестокий. Просто пиратские команды появляются и исчезают десятками за неделю, и людская память о них быстро истирается, оставаясь в памяти лишь у тех, кто знал их лично. Особенно быстро забывали тех, кто не успел выделиться из прочих. Жестокость среди нашей братии была обычным делом, потому и о Стальных Пиратах забыли. Наверное, только в архивах дозора была информации обо мне, Стальном Билле, и моей команде, как о пиратах побеждённых. Впрочем, на шестой уровень меня поместили из-за способностей моего Дьявольского Фрукта, а так же из-за того, что я проявлял жестокость по отношению к дозорным, и сильно сопротивлялся аресту. Ха, много дозорных я в сталь тогда обратил с помощью своего фрукта, чтобы защититься их стальными телами от атак других дозорных… Неприятная случайность, что я вообще попался. Но я не мог не осознать, что не ворвись в Импел Даун Луффи, так бы я в ней и сидел до конца своих дней… Одно это стоило того, чтобы следовать за будущим Королём Пиратов, (а он им станет, я не сомневался, ведь слишком уж он ловко сплотил бывших заключённых в одну, теперь мою команду). Грамотные пираты Большой Мамочки окружили наши корабли, «Солнце Тысячи Морей» и «Следующего за Свободой», так, что в случае битвы, нас было бы проще обстрелять, в то время как они сами находились вне досягаемости наших корабельных орудий. И да, из такого окружения прорваться было бы непросто… Я невольно глянул на флагман флота Мугивары и тут же закатил глаза: команда этого корабля была под стать капитану, который, кажется, просто не умел относиться ни к чему серьёзно. Вот и Первый Помощник Луффи спал, девушки команды, (том числе и принцесса Арабасты Виви, завязавшая волосы платком, и скрыв пол лица большими солнечными очками, чтобы не быть узнанной), беззаботно пили коктейли, что-то обсуждая, пока их кок вился вокруг, словно слуга. Канонира было где-то невидно, как и плотника. Копались в мастерских, наверное. Марко слушал очередной хит Соул Кинга, весело подпевая вместе с Чоппером, совсем позабыв, каким был командиром первой дивизии Белоуса. Принц рыболюдей Фукабоши, (тоже отлично замаскировавшийся под пирата-человека, благодаря тому, что, как выяснилось, не только у русалок с возрастом хвост мог при желании разделяться надвое, становясь подобием ног), тоже прислушивался к песням, хотя и, в отличие от остальных, был несколько напряжён. Кажется, они все не замечали окружения, или не воспринимали его угрозой. Кажется… Мне были интересны эти люди хотя бы тем, что Луффи ради них был готов отказаться от всего, в том числе и от свободы, и от мечты, и от жизни. Для нас, бывших узников Импел Даун, такая преданность была почти фантастична. Ещё когда мы только сбежали, помогли выиграть войну, никто из нас не понимал, почему же он, тот, кого мы признали лидером, был готов легко променять всех нас, прославленных и заслуженных пиратов, на горстку никому не известных пиратов. Мы считали себя сильными, значимыми, знаменитыми. Кое-кто считал себя таковым до сих пор. И мы клялись Луффи в преданности, которая ему была не нужна только потому, что у него уже были накама. Неужели они стоили нас?! Видимо стоили. Мугивара восхищался своими накама, и превозносил их превыше всех, хвастаясь, какие они сильные, умелые, весёлые, преданные и вообще самые-самые лучшие. Он хвастался как ребёнок, но был серьёзен, как закоренелый преступник. Словно он точно знал, о чём говорил. Поэтому-то мы целый год с лишним жаждали познакомиться с ними, с командой Луффи. Что я мог сказать о них теперь? Немногое. Только то, что они действительно были под стать своему капитану. Все на какой-то своей волне, ясной и понятной для них, но странной и туманной для всех остальных. У них были свои взгляды на всё в этом мире. Какие-то из них я понимал и разделял. Стал разделять после знакомства с их капитаном. Например, взгляды на пиратскую честь. До каких-то мне ещё предстояло дойти. Например, я совершенно не понимал, как капитан мог рисковать жизнью и жизнями всей команды, и кораблём, ради одного единственного накама. Я даже спрашивал об этом Луффи однажды. Спрашивал, а что, если бы пытаясь вернуть Нико Робин, они потеряли бы и её, и кого-то ещё. Кэп ответил тогда просто, пожав плечами: — Но если бы мы не попытались вернуть её, то жалели бы об этом до конца своих дней. И даже если бы мы в итоге свершили мечты, разве мы могли бы радоваться, зная, что бросили её, словно она действительно была нам не нужна? Разве мы бы не предали свои принципы, самих себя? Разве это не означало бы, что мы изменились, сломались, устрашившись смерти кого-то из нас? Смерть — она ждёт каждого. Но лучше погибнуть на пути к мечте, чем прожить долгую жизнь, даже не попытав удачу. Я так думаю. И мои накама тоже думают так. И будь, что будет. Мы не из тех, кто станет оплакивать тех, кто погиб на пути к своим целям, ведь их жизнь была не напрасна. И вот ведь мне было очень понятно такое мнение. Более того, оно даже вызывало трепет, волнение. И хотелось стать таким же принципиальным, таким же бесстрашным. Но веры видимо пока не хватало. Или мечты, к которой я стремился бы всем сердцем… Или чего-то ещё, что было у них, но не было у меня… — Уил, — окликнул меня друг и Первый Помощник, Роски Грифон, вырывая из мыслей. — Ты чего, как эти, — он, усмехнувшись, мотнул головой на корабль Мугивар, — уснул, что ли? Не время, ты так не думаешь?! — Я тоже усмехнулся, сообразив, что тоже выпал из реальности в мысли, как и команда Луффи, в очень неподходящее время. — Прости, задумался, — отозвался я, оглядывая сложившуюся обстановку. Корабли Большой Мамочки тем временем закончили маневрирование, и командующий с их стороны как раз взял в руки рупор, чтобы мы услышали злобное: — Мугивары, что вы забыли в акватории Мамочки? В отличие от них, никто из нас не задумывался о том, кто будет вести переговоры. По идее это должен был быть Зоро, как правая рука Луффи, или Марко, как его левая рука. Однако первый — спал, второй — занимался непонятно чем, но, в общем, дурачился. Третьим кандидатом в переговорщики был я, как командир первой дивизии, но… Мугивары, мы все, славились именно тем, что на общепринятые нормы нам было плевать. Так что переговорщиком выступал тот, кому было не лень, или кто был заинтересован. Нами, штурман Луффи, и просто «Рыжая, жадная до золота Ведьма» театрально недоумённо огляделась по сторонам, и правдоподобно скорчив удивление, спросила: — А что, это её акватория? — и причём было не понятно, чему она удивилась, окружению из кораблей, или тому, что водное пространство, в которое мы зашли, кому-то принадлежало. На палубе Солнца Тысячи Морей появились отсутствовавшие члены команды, плотник и канонир, видимо, привлечённые шумом. — Да! — гордо ответил переговорщик Большой Мамочки, имя которого я всё никак не мог вспомнить, ибо не самая большая шишка он был в её флоте. — Все в Новом Мире знают, что здесь… — Вы бы хоть заборчик поставили или указатели какие… — фыркнул кок, вручая Нами и девушкам очередные десерты в его исполнении. Ага, заборчик в море… Я почти смеялся над таким тонким издевательством. Хотя, когда строили море-поезда, тоже думали, что это невозможно… А насмешку отребье Линлин распознали, и разозлились. Кто-то с одного из кораблей даже выкрикнул: — Наглые ублюдки! Такие же несносные, как ваш капитан. С мамочкой вы бы в таком тоне не разговаривали… — но крикуна, видимо, быстро заткнули свои же. Мол, есть же переговорщик, пусть он и выражает общее недовольство. — Мы бы вообще с ней разговаривать не стали, — снова фыркнул Санджи, перед этим картинно сделав паузу, и выдохнув из лёгких целое облако сигаретного дыма. Моя команда уже приглушённо посмеивалась. — Так что вы здесь забыли? — снова взял слово переговорщик, с демонстративным презрением оглядывая нас. — Два корабля, с командами в полном составе, за исключением вашего капитана. Где он, кстати? — Рыбачит где-то поблизости, — мило улыбнулась Дитя Демона, Нико Робин, выглядывая из-за какой-то книги, которую как раз читала. — Мы его ждём. Вы не бойтесь, мы пока войну вам не объявляем. Просто капитан сказал, что тут рыба вкусная. Он наловит немного и мы вернёмся восвояси, — и сразу становилось ясно, по улыбке, по тону её голоса, что она тоже издевается. Да и после близкого знакомства с этой весьма опасной женщиной, мне было ясно, что она ещё и угрожала своим «пока войну не объявляем». Но на этот раз насмешки пираты Большой Мамочки не поняли. Или, по крайней мере, не понял её переговорщик, раз насмешливо констатировал: — Значит, нам придётся дождаться вашего капитана. — Зачем это ещё? — грубовато поинтересовалась Обжора Бонни. У меня начало складываться ощущение, что в команде у Луффи, в его отсутствие правили женщины. И при этом гордость парней команды это ничуть не задевало. — У нас приказ привести команду вашего флагмана, во главе с капитаном, к Мамочке. Если понадобится — силой, — пояснил прихвостень Шарлотты Линлин. Его сообщение удивляло. Зачем Мугивары понадобились Мамочке, да ещё и в полном составе? Или это связано с теми документами, которые Луффи у неё увёл? Или с обещанием надрать ей зад?! Или… — Тогда пусть Большая Мамочка сама за нами приходит, и попытается заставить сделать кэпа что-то, против его же воли, — теперь уже фыркнул Марко, наконец-то, вступая в переговоры, скрестив руки на груди. Вообще, странно-степенный получался разговор. Не хватало какого-то привычного напряжения для подобных переговоров. Будто мы разговаривали не с врагами, а с нелюбимыми соседями. Так действовали Мугивары, чтобы их не воспринимали всерьёз? Или же это дело рук пиратов Большой Мамочки, чувствовавшихся в численном преимуществе свою безопасность, но не желавших вооружённого конфликта, а лишь выслужиться перед капитаншей, потому и старающихся не провоцировать нас?! — Это невозможно, — почти успокоился от всех насмешек переговорщик. — Шарлотта Линлин сейчас на переговорах с лидером Джерма-66, Винсмоком Джадджи. Кажется, они заключают брачный контракт между третьим сыном Джадджи и одной из дочерей Мамочки, Шарлоттой Пудинг. — Если бы я не смотрел в тот момент на вдруг живо заинтересовавшихся новой громкой сделкой одной из Йонко девушек, то не заметил бы, как сильно не просто побледнел, а буквально выцвел на глазах Санджи. Переговорщик, наверное, тоже смотрел на красавиц Луффи, раз тоже приметил, весьма довольно: — О, я вижу, хоть кто-то из вас понимает значимость такого события. — Событием, но не сделкой, а побледневшим обычно абсолютно невозмутимым коком Мугивар, заинтересовалась вся команда, отложив дела. — Санджи, ты чего? — даже спросил удивлённо канонир, Усопп. Кок, осмотрев команду, несколько мгновений задумчиво молчал, распрямившись, и запрокинув голову к небу. Краски постепенно возвращались к его лицу. Он медленно затушил сигарету, которую курил, недокуренную, между прочим, чтобы сразу же раскурить новую. Нервничая, видимо. Выдохнув облако дыма снова, он, усмехнувшись каким-то своим мыслям, признался: — Третий сын Джадджи Винсмока, это я. Сан-джи, третий сын. Никакой фантазии у моего папаши не было никогда, — он снова глубоко затянулся, и с выдохом, уставился на переговорщика, улыбаясь какой-то особой улыбкой, которой умели улыбаться лишь Мугивары: — Но вынужден вас разочаровать, пираты Большой Мамочки. Я давно не принц королевства Джерма. Я был… слишком непослушным сыном, и меня запер в тюрьме папаша, объявив меня мёртвым всем прочим. Но мне помогли сбежать. Сейчас я просто «Санджи Чёрная Нога», боевой кок в команде Луффи Соломенной Шляпы, и моя жизнь принадлежит только ему. Только капитан имеет право распоряжаться моей жизнью. — Мамочка быстро переубедит тебя в этом, — снова злобно выкрикнул кто-то с одного из кораблей Мамочки. До остальных же, видимо, только начало доходить, зачем их капитанше Мугивары понадобились в полном составе: либо она хотела, таким образом, через брак, прибрать к рукам сразу и королевство Джерма, и флот Луффи во главе с ним самим, либо у неё был какой-то иной коварный план. Однако это не могло меня не удивить. И не только меня, судя по изумлённому гулу у меня за спиной. Надо же, настоящий принц, а строил из себя простого кока. Ну хорошо, не совсем простого. Да и удивляться было нечему. В конце концов, Санджи был не единственным в команде Луффи, у кого было королевское происхождение. Да и сам Луффи, насколько я понимал, был совсем не простым демоном. Ха! Действительно, чему я удивлялся?! Это же Монки Д и его банда! Команда Луффи тоже не удивилась, то ли уже зная такие подробности о своём коке, то ли легко принимая его прошлое. Думалось мне, что скорее последнее. На злобный выкрик, однако, решил ответить уже я, улыбаясь: — Ага, Мамочка нас убедит так же, как она пыталась убедить Луффи примкнуть к вашей команде. Предлагала любую из дочерей, предлагала сладости, золото, привилегии. Пыталась захватить его силой. Итог — наш капитан на свободе, и пообещал надрать вашей Мамочке задницу. И надерёт, я не сомневаюсь. — Моя команда моё выступление одобрила поддерживающими воплями. Пиратам Мамочки это отчего-то не понравилось… Зарычали, многие из них стали хвататься за оружие. Шум поднялся… Матросы призывали капитанов напасть на нас. Те орали на подчинённых, пытаясь их угомонить. Мои пираты тоже потрясали оружием, жажда хорошей драки. И какофония звуков была просто чудовищна, оглушающа, пока не смолкла в один миг, когда все услышали сначала свист, а потом грохот с плесками воды. Это распался на три части, и быстро шёл к одну один из кораблей мамочки… Зоро недовольно зевнул, заставив всех икнуть или подпрыгнуть от неожиданности: — Какие же вы шумные! — мечи он вкладывал в ножны. И то ли ему надоело ждать, когда кто-нибудь сорвётся, то ли мы действительно помешали ему спать. Он оценивающе посмотрел на врагов, и хмыкнул: — Сматывайтесь отсюда. Я должен этой Рыжей Ведьме, — он грубо ткнул пальцем в сторону Навигатора их команды, Нами, — денег. Да и не только я. Если не уберётесь — или на дно, или на обед Большой Мамочке пойдёте, за потерю кораблей и всего ценного имущества, — весело заметил он, кажется, шутя. — А с вашей капитаншей мы разберёмся чуть позже. — В качестве предупреждения, Санджи одним ударом ноги сломал грот-мачту на тонущем судне, а остатки корабля, держащиеся на плаву, непонятно откуда взявшейся молнии сожгла всё та же Нами. И лишь после этого в мир вернулись звуки, помимо шума воды и треска тонущего корабля: загомонили люди. Возмущённо, недовольно, угрожающе, а кто-то и испуганно кричали они. Кто-то кричал, моля о спасении и грозясь вот-вот утопнуть. Пираты большой Мамочки засуетились, доставая из воды товарищей, спасая фруктовиков, пытаясь спасти ценные вещи… К тому времени, как враги подготовились к ответной атаке, команда Луффи, да и мы все были в полной боевой готовности. Но Мугивары были готовы раньше моих подопечных, в тот же миг, когда договорил Зоро, всё лишнее с палубы Санни было уже убрано, а они все были при полном вооружении. Ни тени расслабленности и легкомысленности не осталось на их лицах, и чтобы напасть на врага, они ждали лишь их хода. — Вы за это ответите! — крикнул кто-то из пиратов Линлин, и выстрелил из пушки. В тот же миг у него с головы слетела шляпа: Усопп, выстрелив, снёс её. И всё. Началась обычная пиратская заварушка. Мугивары сдерживаться не стали, и я не стал сдерживать свою команду… Эх, а ведь план Луффи был прост. Мы разделились. Кто-то из командиров флота должен был отвлекать внимание пиратов Большой Мамочки, кто-то должен был отвлекать дозорных, а задачей остальных было не только отвлечение пиратов Кайдо от их штаба, но и выманивание самого Йонко из оного, чтобы кэп беспрепятственно мог проникнуть туда и вызволить союзника. Это был опасный план, игра со временем. Игра на опережение новостей. Дозорные отчего-то попридержали новость о грандиозном пополнении флота и без того одного из самых непредсказуемых и опасных пиратов мира, и Луффи решил этим воспользоваться. Воспользоваться в том плане, что пока известные команды его флота отвлекали внимание всех заинтересованных, неизвестные — выманивали Кайдо. Так моя команда, с командой флагмана, намеренно вошли в акваторию Большой Мамочки, потому что она желала приструнить Луффи. Команда Ледяной Ведьмы Уайти Бей отвлекала сам дозор, который просто не мог пройти мимо пиратской заварушки. Команда Властелина Грома Макгая и Команда Феникса Пазла служили красной тряпкой для Чёрной Бороды Маршалла Д Тича. Остальные в это время с громкими лозунгами громили несколько фортов и портов в акватории самого Кайдо. Причём, за время войны Белоусовцев против всех, Луффи вызнал много важной информации, а потому новичков флота отправил в стратегически важные точки, подрыв которых подрывал и всю империю, созданную Кайдо. Так что, получив вести от своих о том, что кто-то напал на такие места, Йонко не мог не разозлиться, а узнав, что положение бедственное, не мог не отправиться на подмогу лично. Потому что в отличие от Мамочки, не в его характере было отправлять сильных подчинённых, надеясь лишь на них. А ему самому-то что?! Он же бессмертный, и это всем известно. То есть, так как флот Мугивары, (известная его часть), находился и вступал в переговоры или конфликты с другими сильными Нового Мира, с которыми, по идее, Луффи находился в состоянии близком к военному противостоянию, он автоматически становился непричастен к погромам на территории Кайдо, с которым его отношения были пока спокойными. И это давало капитану преимущество в драгоценном времени. Конечно, Кайдо славился как гениальный тактик, стратег, и просто очень умный пират, а потому подвох не мог не заподозрить. Ибо с чего бы вдруг Луффи отправлять корабли одновременно ко всем его сильнейшим врагам?! Это больше похоже на глупость, и конец флоту Соломенной Шляпы. Но о причастности погромщиков к тому же флоту, до выхода новостей в газетах, Кайдо не узнает, а значит, всего лишь будет подозревать капитана в какой-то очередной авантюре. И, если газеты не выпустят слишком рано, или они не попадут слишком рано к Йонко, то до тех пор, пока Кайдо не сообщат из штаба о пропаже Юстасса Кида, он и не поймёт в чём дело. А после выхода газет… Чтож, Луффи здраво опасался, как бы нам не пришлось воевать сразу против двух Йонко. На помощь брата и флот пиратов Огненного Кулака, он рассчитывать не хотел, желая разобраться со всеми сам. И всё же, кэп почему-то надеялся, что драку с Кайдо он сможет отложить до тех пор, пока не разберётся с Мамочкой, и не залижет ран, которые — он почему-то не сомневался — будут. Риск, риск, риск. Но когда Мугивары не рисковали, ставя на кон жизни ради достижения целей? А я, мы, вроде как тоже стали Мугиварами. Так что с азартом дрались с пиратами Шарлотты Линлин, и ждали новостей хоть от кого-то. Я не забывал приглядывать за командой Луффи, и хоть и не был удивлён, но впечатлён — был. Да, у Луффи, относительно, был небольшой флот. Но почти каждый пират его флота стоил минимум десятка пиратов других флотов. А его команда, его командиры, ну и моя команда — сильнейшие из адекватных заключённых Импел Даун, чего уж скромничать — стоили каждый в отдельности целой армии. И ладно мы, закоренелые морские преступники, но даже принцессы из команды кэпа были сильны. Да, я был очень впечатлён, когда меня едва не раздавило мачтой на одном из кораблей Большой Мамочки. Это хрупкая и, по идее, изнеженная принцесса Арабасты Виви, одним лёгким молниеносным движением странного, состоявшего из колец, украшения, которое обычно болталось в шлёвках её шорт вместо ремня, перерубила эту самую мачту, обрушая её, вместе с парусами, на головы врагов. — Чего уставился?! — грубовато спросила она, прогуливаясь по срезанной мачте, пока я отходил от ступора. Что я мог сказать в ответ, глядя на идеальную фигуру, торчащие из-под платка голубые волнистые волосы и очень выразительные глаза, смотрящие на меня поверх спущенных очков?! Только одно: — Я влюбился, — и девка, не принцесса, а настоящая пиратка, ничуть не смутилась. Только улыбнулась кокетливо, как действительно королевская особа неуместному ухажёру, и напомнила о том, что мы в эпицентре морского боя. Пришлось возвращаться в реальность из почти розовых фантазий, очень несвоевременных в тот момент. О них я решил подумать позже, а пока… Пока я сражался. Пираты Большой Мамочки явно не ожидали такого напора от нас, а потому быстро начали проигрывать. И хотя им нашлось, чем нас и удивить, и вымотать, но всё равно мы оказались на поверку сильнее. Несмотря на то, что у Мугивар и у нас с Роски на шее болтались чудо-кулоны связи, мы всё равно решили для видимости достать одну Ден-Ден-Муши громкой связи, установив её на крыше марса Солнца Тысячи Морей, откуда прикрывали своих Усопп и Моне. Они и отвечали на вызовы. Так что все участники баталии слышали, как кто-то, кажется Бартоломео, доложился: — Путь капитану свободен! — это, мы так поняли, было сообщением о том, что Кайдо на нашу уловку повёлся. Энтузиазм к сражению моментально подскочил, как и настроение. Так что, к моменту, когда мы услышали следующее сообщение, остатки пиратов Линлин, посланных за командой Луффи, уже улепётывали на единственном оставшимся на плаву, но самом большом корабле, оставляя нам два медленно тонущих, для возможности их обобрать. Потерь с их стороны было немного, в основном, случайно погибшие. Но так, больше просто раненые. С нашей стороны тоже без потерь не обошлось. Погиб один из матросов, присоединившихся к команде уже после того, как Луффи вернулся в Новый Мир с командой. Честно говоря, я подозревал в нём шпиона, хоть и не знал чьего. Даже на время общего сбора оставлял его на одном из обитаемых островов, вместе с ещё несколькими подчинёнными, с бессмысленным заданием. Команда к нему привязаться не успела, да и познакомиться с ним толком — тоже. Так что память его почтили, как полагается, а вот горевать по нему не стали. Серьёзно, но не опасно для жизни раненых у меня на корабле было двое, ещё у нескольких десятков просто царапины. Это хороший показатель. И вот, пока мы, возглавляемые почему-то Кошкой-Воровкой Нами, быстренько обыскивали тонущие корабли на наличие ценностей, мы и услышали, чьё-то судорожное: — Гребите! Гребите! Гребите!!! ДА ГРЕБИТЕ ЖЕ ВЫ, ИЛИ МЫ ВСЕ ПОКОЙНИКИ! — И раздавшийся следом грозный, пробирающий до мурашек, до ледяного пота, до волос дыбом по всему телу, рык человека, которого я не мог не узнать: — МУ-УГИ-ИВА-АРА-А! — рычал Йонко Кайдо очень и очень разгневано. — Кажется, нам всё-таки придётся воевать с двумя Йонко сразу… — нервно хихикнул Роски. — Да погоди ещё, — отмахнулся я. Луффи же был уверен, что эта битва отложится, значит, у него было, что предложить Царю Зверей для временного перемирия. Я в это верил. — Главное, чтобы все наши целы были там, где он рычал, — возразила беззастенчиво подслушивающая Нико Робин. Да. И как-то уже маленькая победа над пиратами одной из Йонко не радовала, как и найденное в трюме одного из кораблей золото. Мы все нервно ожидали новостей, и на этом фоне, я даже махнул рукой, когда заподозрил, что золото, которое мы решили поделить поровну, в большей части перекочевало в трюм команды Луффи. Я подозревал, что в подобном дележе замешана, опять же, Рыжая Ведьма, но пытаться оспорить не стал: вдоволь наслушался рассказов кэпа о её жадности, а потому здраво опасался того, что в результате спора ещё и должен окажусь. Опасаясь за жизни союзников, по сути, товарищей, которым не посчастливилось попасться самому Кайдо, я невольно снова вспомнил о начале своих размышлений, когда раздумывал, верным ли было решением, последовать за Луффи. Ведь на месте тех товарищей мог бы быть и я, и моя команда. И как-то я понял, что вопрос-то и не стоял. Верным, неверным… Какая разница? Если жизнь, в которой острое, постоянное и неусыпное напряжение, чередовалось с победами, весельем, пирушками и развлекушками, меня не просто устраивала, но и нравилась, к чему подобные вопросы? Ставить жизнь на кон, чтобы достичь цели, и не бояться смерти, потому что умер не зря, ведь хотя бы попытался чего-то достичь — это безумие. Но оно было мне, всему флоту Монки Д Луффи, по нраву. И в ожидании вестей, в ожидании будущего, я мог не бояться всего этого, потому что хотя бы знал: со своей стороны я сделал всё, что только мог, и товарищи, и капитан сделали то же самое. И жалеть не о чем, и совесть чиста… Ну… почти. И это стоило того, чтобы рисковать…***