Демоны Луффи

      Вот так это и случается. Плывёшь себе, плывёшь, и тут БАЦ: твоя не самая лучшая накама падает в обморок от страшной лихорадки. Она фактически умирает у тебя на глазах, и, в отличие от остальных присутствующих на корабле, ты это понимаешь очень отчётливо. А ещё осознаёшь, что не способен помочь подруге.              Разве что оттянуть время, необходимое, для поиска врача.              Я никогда не болел. Уж не знал с чем это связанно: может, с кровью демонов, что пульсировала в венах, а может, с крепким здоровьем, но таков был факт. Я не знал, что такое болезнь. Но знал ощущение, испытываемое при серьёзном ранении. Знал, что значит метаться между жизнью и смертью. Знал, что это за чувство, когда сил нет и пальцем шевельнуть, а надо, и ты собираешь силы в кулак и поднимаешься на одной силе воли.              Наверное, поэтому, когда стоял у постели Нами и слушал речь Виви о том, что при температуре под сорок градусов, велика вероятность того, что это смертельная болезнь, я чувствовал себя… беспомощным. Ещё и зная, что она действительно смертельно больна… Это было непросто.              Нами. Моя прекрасная Навигатор. Я не сомневался в её способностях, не сомневался в том, что она не пропадёт, если останется одна. Я и на долю секунды не усомнился в том, что она достаточна крепка и сильна, и физически, и духовно, чтобы выдержать многое. Но… всё же она была девушкой. Хрупкой, ранимой… где-то глубоко в душе, очень глубоко, наверное, и… слабой. Она была моей накама, подругой и подчинённой, что вверила в мои руки свою судьбу и жизнь. А я… Я совершенно не мог ей помочь. И она умирала прямо у меня на глазах.              Я даже пожалел о том, что обижался и ведьмой называл.              Иренея позаботилась о том, чтобы мы с Эйсом разбирались в медицине. Но пробелов было много всё равно: в вирусологии я не разбирался, как и в лечении чего-то серьёзного. Знал полезные травы и ингредиенты для лекарств, мог сам сварить даже, и более того имел запас. Но… всё, что я знал, годилось для лечения демонов, и чего-то не слишком сложного у людей — переломов и ран, например, или несварения какого. На этом мои познания заканчивались. К тому же мы были где-то далеко в океане, и на нашей маленькой каравелле не было ничего, хоть немного связанного с медициной.              И теперь я как никогда чётко понимал оплошность: позаботиться об этом должен был капитан.              А Нами храбрилась, как могла. Она не только заставила себя встать при температуре сорок, так ещё и отдала Виви газету трёхдневной давности, в которой сообщалось о массовом дезертирстве из королевских войск Арабасты в повстанцы. Восстание в стране принцесски против её отца могло начаться в любое мгновение, и моя накама пыталась убедить всех, что с ней всё в порядке, и что нам нужно поспешить. Что я мог сделать? Только делать вид, что поверил, предлагать горы мяса в качестве лекарства или пытаться развеселить.              А она ещё и за курсом следить пыталась…              В первый вечер, когда мы уже все собрались разойтись по каютам, оставив нашего Навигатора на Виви, пообещавшую звать, если что-то случится, уже мало что соображавшая Нами, внезапно очнулась и еле слышно произнесла:              — Капитан, останься, пожалуйста.              Все удивились, но в такой просьбе обычно не отказывали. И… я остался, постелив себе на полу, возле кровати штурмана. Виви улеглась спать, раз уж за Нами приглядывал я, и не видела, как та свесила из-под нескольких толстых одеял руку, которой неожиданно крепко сжала мою ладонь так, что не будь я резиновым, остались бы синяки. Я сжал руку в ответ, и Нами затихла.              И вот лежал я на полу и, глядя в дощатый потолок, думал о том, каким дураком был в детстве, не понимая, сколь огромная ответственность лежит на плечах капитана команды. Но теперь осознал, почему Шанкс отказывался брать меня с собой: отвечать за непоседливого ребёнка в опаснейшем из морей, где не только шторма, но и враги… Им бы пришлось рисковать собственной шкурой, просто приглядывая за мной. И Шанкс, как капитан, не мог позволить себе дополнительный риск на борту, даже если сам готов был рискнуть.              Но ведь сложности в пути нас только закаляют, да?..              Спать? Какое спать?!              Нами становилось хуже. Она горела, почти буквально горела изнутри, сгорала у меня практически в руках. Температура повышалась, пульс бешено перегонял кровь, дыхание было тяжёлое, болезненное ― воздух с сипением вырывался из приоткрытого рта.              Я не мог не то что спать, я лежать не мог! Сел, а потом, когда Нами простонала что-то невнятное тихо-тихо и вовсе не выдержал, забрался на её кровать, сграбастал охапкой прямо в коконе из одеял, обнимая, прижимая к себе. И думал о том, что успел чертовски привязаться к ней, такой боевой, трусливой и вообще вредной, но подруге.              Мне было не по себе. Совсем не по себе, потому что впервые за долгое время я боялся, что кто-то, ставший близким, умрёт у меня на руках. Раньше было несколько историй с Эйсом, но то ли тогда мы были детьми, не осознавали в полной мере всего, то ли ситуации были другими, то ли верили друг в друга больше, а может, просто с годами забылись страхи, испытанные тогда. Но то, что я чувствовал в тот момент, прижимая к себе Нами так, будто боялся отдать её смерти, нервировало.              Нет, я не боялся. Я просто не хотел.              ― Не уходи, Луффи, ― едва слышно выдохнула моя навигатор, лёжа у меня на плече.              ― Я буду с тобой. Клянусь, ― пообещал я, мрачнея. Чувствовал ведь, как жизнь её покидает, капля за каплей, выдох за выдохом…              Меня снедало бессилие и противное, гадкое, мерзкое чувство, что заигравшись, скрывая себя, слишком увлечённый миром, не позаботился о том, за что был ответственен, за то, что было у меня под носом, как должно капитану.              Тихо было. Если не считать посапывания Виви и свистящего дыхания Нами, которое не выходило у меня из головы. Я судорожно размышлял и попытался вспомнить хоть что-то, что могло помочь в ситуации или хотя бы дать нам время найти врача. Все свои запасы мысленно перетормошил, все знания, полученные от королевы, но…              В отличие от принцесски, парням команды тоже не спалось. Я чувствовал это. Зоро так даже в какой-то момент ночи заглянул, без скрипов приоткрыв дверь. Оценил обстановку, Нами у меня в руках, одобрительно хмыкнул, облегчённо выдыхая. Кивнул, спрашивая, нужно ли чего и всё ли в порядке вообще, а когда я мотнул головой в отрицание и повторил действие, в знак того, что приглядываю ― ушёл. Но знаками показал, чтоб звал если что.              Время ползло медленно. Минута тянулась часом. А я всё думал, как спасти накама, напрягая мозг так, что, казалось, думать было уже больно. Но… додумался-таки. До безумия. Способа, не слишком верного, с неизвестными последствиями, да и вообще сомнительного, но… дающего шанс, что Нами доживёт до помощи.              Кровь демона!              Иренея немного рассказывала нам о её свойствах по моей просьбе, коих было немало. И в целом по тем рассказам было ясно, что кровь ядовита. И всё же… Именно она позволяла нам, демонам, быть практически бессмертными, стойко переносить болезни, часть ядов, давала силы на борьбу, сопротивление. Для нас чужая, но не своя, кровь была лакомством, а люди от нашей крови… умирали в агонии или сходили с ума. Но теоретически, если алой жидкости будет совсем немного, то она выжжет причину болезни и даст сил протянуть ещё несколько дней.              Риск? О да! Но и без него Нами умрёт. Так я посчитал, что лучше буду жалеть о том, что попытался, чем о том, что шанс был, а я его упустил.              В общем, решился я быстро. И времени не терял, пользуясь возможностью, пока Виви спала беззаботно. Извлёк свой меч, подарок королевы и резанул по ладони, выдавливая всего несколько капель погуще в приоткрытый рот накама. А затем погладил её по горлу, чтоб сглотнула.              Она, кажется, даже не заметила.              А потом устроился сам и пристроил накама в руках удобнее, чтоб ей дышать было легче, и принялся… Ждать? Дремать?              Почему-то морально стало легче от того, что сделал для неё хоть что-то.              Уснуть так и не удалось. К утру я сполз в кровать из сидячего положения в лежачее, так что, когда накама обнаружили Нами в моих объятиях, попытались разорваться от чувств. С одной стороны, им явно было спокойнее от того, что я не отнёсся к задаче приглядывать за навигатором беспечно, а с другой… Санджи подозревал, что я воспользовался шансом, ноя о том, что на моём месте должен был быть он.              А потом «вдруг» обнаружилось, что температура у Нами спала на несколько градусов, и… мне всё простили.              Я не скрывал облегчения.              Правда, никто и не знал, что я нервничал не только из-за состояния накама, но и из-за «лечения».              Навигатор, почувствовав себя лучше, стала ещё более боевой. Например, отругала Зоро за то, что не следил за курсом, а вёл корабль на… облако. Нет, тупым мой старпом не был, просто являлся топографическим кретином, а ещё избегал ответственности порой странным образом. Вот как в этот раз. Он просто знал, что в навигации ему нельзя было доверять, но и признать открыто этого не мог ― гордость не позволяла ― вот и выдумывал способы от поставленной задачи отвинтить.              Нами же, закончив костерить старпома, внезапно почувствовала то, что уже несколько часов меня угнетало: шторм, в который мы чуть не попали…              Я хотел сказать, но не без причин полагал, что накама начнут меня подозревать больше обычного. Я мог сменить курс, но тогда огрёб бы, и пришлось бы оправдываться. Так что я метался между нежеланием раскрытия моей истинной сущности друзьям и ответственностью перед ними же. Так что Нами меня спасла, и нас всех заодно.              Правда… Шторм она не по температуре воздуха и давлению атмосферы или чего-то там определила, как делала обычно. Она его действительно ПОЧУВСТВОВАЛА. Чему и сама удивилась. Я, несмотря на отсутствие доказательств, мгновенно решил, что это было… последствиями принятия моей крови.              Это напрягало, ведь неизвестно было, какие ещё способности, в таком случае, могли в ней проснуться.              Хотя мне так было даже проще: если теперь она будет предсказывать погоду, то я ещё долго мог скрывать собственные навыки.              А когда опасный шторм остался позади, Виви произнесла прочувственную речь, за которую я её чуть за борт не скинул. Мол, в её стране революция, потому мы должны спешить туда… Да мне плевать было на её страну, как и на неё, в общем-то! Прежде всего нужно было найти врача для Нами! Но… именно этим принцесска речь и закончила, мол, чем быстрее найдём доктора, тем быстрее окажемся в Арабасте.              Только её и спасло.              Конечно, торопила нас найти врача она не потому, что моя навигатор была ей дорога. Всего лишь понимала, что накама у нас в приоритетах. Использовала нас…              Но я планировал обещанный миллиард-то с неё содрать за спасение Арабасты.              Пока же меня заботила всё та же Нами. Да, ей стало легче. Она могла говорить, пить, шевелиться. Но сознание у неё то и дело уплывало, температура то поднималась, то падала. И не сказать было, что самый опасный период остался позади. Она всё ещё была смертельно больна, просто моя кровь слегка облегчила течение и затянула итог. Так что мы отчаянно всматривались в горизонт в поисках острова, желательно с врачом на нём.              И, кстати, мы, похоже, были близки к цели. Острова я ещё не чувствовал, но климат уже установился более-менее ровный, зимний. Шёл снег, плавали льдины, некоторые из которых приходилось мягко и незаметно отводить от Мэри. Мёрзли накама… Но Нами в такой обстановке было ещё полегче: мороз сбивал лихорадку.              В какой-то момент мы встретили корабль. Не пиратский, но и не отреагировавший на пиратский флаг. Он пошёл на сближение, а мы тоже не торопились что-то предпринимать, думая, что, быть может, у той команды был врач…              Вот только вместо надежды на спасение Нами, познакомились с чудиком, заявившим, что хочет нас побить. Да ещё и при этом без разрешения взошёл на борт и посмел жевать МОЙ КОРАБЛЬ. Мой корабль! Жевать! Угрожал, что, мол, всё съест, включая нас.              Да, каких только странных Дьявольских Плодов не существовало в этом мире… Вот и плод чудика, позволял ему не только есть буквально всё, но и перерабатывать съеденное в оружие или броню тела. Удобно. Но всё равно мерзко и гадко.              Я, будучи и так на нервах, разозлился почти мгновенно, ну и… отправил его в полёт, немного жалея, что не прибил на месте: очень уж бесил.              Мой пыл остужал лишь холод. Я его почти не чувствовал, благодаря крови и обучению у эльфов, так что и не считал нужным одеваться теплее, в отличие от накама. Но они, на фоне болезни Нами, чуть ли не боялись, что я тоже слягу, а потому, стоило им лишь заметить, что я раздет, потребовали это изменить.              Спорить и вызывать подозрения по-прежнему не хотелось, так что я смирился.              А некоторое время спустя мы всё-таки увидели остров! Точнее не так. Остров заметил Санджи. А я уже давно его чувствовал, но сидел с Нами. Скучно было, да и посмотреть на землю издали было интересно, но… я ведь обещал не уходить. Вот и исполнял клятву, даже если сама моя навигатор её не помнила. Мне составлял компанию только Зоро, который молчаливо подпирал плечом книжный шкаф и смотрел на меня. Долгим таким, внимательным-внимательным взглядом, будто что-то выискивая на моём лице, какие-то ответы на вопросы. Что-то подозревал.              О крови он, конечно, знать не мог. Но мог сопоставить то, что я сидел с накама, и то, что ей после этого стало легче.              Вопросы у него и впрямь копились.              И от того неуютнее мне было под его взором: знал, что, чем дольше тяну, тем меньше ко мне доверия и больше придётся объяснять.              И Зоро наверняка это, мои метания, тоже видел. Может, хотел нажать даже, ведь что-то сказать он собирался, но… ему помешал Усопп, вовремя вбежавший в каюту и сообщивший об острове. И тогда он вздохнул, будто бы даже разочаровано, оторвался от шкафа и отпустил меня на палубу со словами:              ― Иди, я за ней пригляжу.              Так вот, мы увидели остров. И счастью нашему не было предела! Наконец-то! Шанс найти врача, спасти Нами, поспешить в Арабасту…              Но жители Барабанного острова — так он назывался — с нашей радостью согласны не были, встретив нас с оружием наизготовку.              Простые горожане, непрофессионально державшие ружья в руках. Они боялись нас ― мы с Карой это отлично чувствовали. Они боялись, от того и были нервными. Я их понимал, был даже согласен, что современным пиратам верить было себе дороже. Особенно если пострадал от них. А они пострадали, о чём говорили прямо, и не верили нам, что мы просили лишь врачебной помощи.              Естественно, нервы у них были на пределе. Но и с нами творилось то же самое. Так что дёрнувшийся палец на курке ружья одного из селян не только ранил Виви, но и чуть не вывел из себя меня. Я готов был прорываться силой, поступать как морские бандиты, которых я презирал и ненавидел. И это могло бы закончиться кровопролитием, если бы не принцесса…              Она упала на колени, умоляя позволить нам высадиться на остров и воспользоваться услугами врача, потому что одна из нас была ранена. Она говорила так эмоционально и искренне, и резонно, что я сразу убедился: настоящая принцесса. В том смысле, что умела убеждать толпу. И я умерил пыл, тоже наплевав на гордость, как и вся команда, не упав на колени, но склонившись в молебной просьбе.              И о, спасибо местному лидеру, Далтону, за то, что рискнул поверить пиратам!              Позже выяснилось, что на острове дебоширили пират Маршалл Д Тич по прозвищу Чёрная Борода, и четверо его сторонников, которые разгромили бывшее королевство Драмм. Вот люди и были на взводе.              Услышав о Д, я насторожился: один из нас или проклятый?!              Вообще странный был остров. Медведи тут были альпинистами, а старушки — медведями. Ну, выглядели одинаково. И на всё королевство доктор был лишь один: старая ведьма, которая сама решала, кого лечить, а кого нет, и что брать за это в оплату. Не хотелось доверять такой женщине накама, но Далтон рекомендовал её как очень хорошего пусть и вредного врача, да и выбора не было. Правда, спускалась со своей горы ― где был её замок ― старуха редко, могла и несколько недель не объявляться, и успеть перехватить её было делом проблемным. Мы же не могли ни ждать, ни бегать по королевству. Промедление было, буквально, смерти подобно, так что мы быстро решили штурмовать одну из барабанных гор.              Лифты? Подъёмники? Ха-ха! Ничего подобного. Мне, как сильнейшему, предстояло заниматься скалолазанием ручками с грузом ― больной Нами ― за спиной. Далтон говорил, что это безумие, мол, там какие-то Лапаны территорию охраняли и ветра у горы сносили с ног. Но мы с парнями смотрели на накама, которой снова плохело на глазах, и были полны решимости сделать что угодно, только бы её спасти.              Далтон даже спросил у Нами, выдержит ли, действительно ли доверяла мне настольно. А она лишь слабо улыбнулась и попросила меня о ней позаботиться.              Видимо, свершение мною невозможного, то есть победа над Арлонгом, сильно укрепило её веру в меня.              Впрочем, она была невменяема. Я хотел этим воспользоваться и долететь до горы на крыльях, но нет же: Санджи решил помочь капитану дотащить «Нами-суан» до пункта назначения. А может, хотел проконтролировать меня. И привязался, без возможности отделаться от его компании разумными аргументами.              А потом, когда мы уже изо всех сил спешили к доктору-ведьме, на нас напало нечто среднее между медведем и хищным кроликом. Видимо, это и были те самые лапаны, о которых предупреждал нас Далтон ранее. И надо же было Санджи со всей дури пнуть их детёныша?! Безобидного маленького зверька, да, что-то от нас хотевшего, да задерживавшего, но детёныша! Конечно, это разозлило медведекроликов. Они напали. Их было много. Они были, по человеческим меркам, сильные, умели драться. Так что жёстко с ними пришлось.              Мне нельзя было сражаться из-за Нами за спиной, а мой кок не мог отбить все их атаки. Уклоняться, бежать и тащить полудохлое тело одновременно было сложно, так что в итоге мне пришлось воспользоваться своей силой. Просто отбиваясь и не думая ни о чём, я отталкивал этих недомедведей-перекроликов потоками ветра.              Благо, что здесь он не был странным явлением, и Санджи вроде ничего не заметил.              Кара, сопровождавшая нас, сообщила, что лапаны тоже результат исследований моих далёких предков: полуразумные существа, созданные для охраны. И это было невозможно не оценить: свою территорию от внешних посягательств и просто мимо проходящих гостей они защищали отменно. Лавину даже вызвали… И чуть не угробили всех, кого только можно: спастись от этого явления легко можно было только на крыльях, а вот бежать от него… Санджи, толкнув нас на большой камень, спас Нами на мне от лавины, но сам под неё попал и чуть не сдох.              Я почти рычал с досады и злости: интересный такой он был, не подумал, как бы чувствовала себя Нами, узнай, что спаслась ценою его жизни! Не подумал, каково было мне выкапывать из-под снега его обмороженную тушку, которая тоже была очень близка к смерти. Двое накама при смерти разом. И я один с ними двумя…              Сволочи. Оба.              Но я, стиснув зубы, сдерживая рык, упорно полз по направлению к горе уже с двумя телами на горбушке.              По дороге помог тому детёнышу лапана, который нападал на нас в самом начале, вытащив из-под снежных завалов его папаню. Они удивились, ведь искренне считали нас врагами. Но за это помогли мне миновать жаждавшего расправы, вернувшегося на остров чудика, встречного ранее и смевшего жевать мой корабль. Попадись он мне в другое время, я бы его прибил. Но прежде я должен был спасти накама, с которыми сражаться толком не мог. Так что помощь лапанов очень пригодилась.              И самое что интересное: стоило мне только-только пристроить тушки друзей на себе и собраться раскрыть крылья, уже под самой странной горой, как Нами внезапно очнулась.              Просила прощения за то, что стала причиной стольких проблем.              Я чуть не грохнул её на месте!              С досады, конечно. Они ведь мешали мне их спасти!              Хотел и правда вырубить, но подумал, что это могло её убить. Так что пришлось лезть в гору вручную, незаметно помогая себе потоками воздуха.              А вообще, ветер вокруг этого странного столба-горы был каким-то странным. Ледяным-ледяным настолько, что промёрз до костей даже я. Ощущение было, что это явление было похожим на то, что защищало мой замок. Только этот ветер был более грубой подделкой, и он совсем не разбирал свой-чужой, человек-демон и, принимая за врагов, активно скидывал со скалы всех подряд.              В пользу демонического происхождения ветра говорила и странная форма местных гор ― цилиндрическая, почти идеальная, с плоской круглой вершиной, как и положено. Я, конечно, допускал, что такие горы могли появиться и естественным путём, но ветер сводил шансы этого на нет.              Впрочем, пока я лез, мне некогда было думать об этом. Ведь не только обморозился, но и в кровь стёр себе все пальцы и на ногах, и на руках, из-за чего цепляться ими стало почти невыносимо: и больно, и скользко от сукровицы и крови. Я даже чуть не выпустил Санджи… Точнее выпустил, но успел поймать… зубами за куртку. Естественно, что положения это не облегчило. Но, чуть не потеряв его, я мысленно успел простить друзьям всё, чем бы они меня раздражали. Слабые потоки собственной силы почти не облегчали задачу, лишь немного смягчая эффект странного ветра.              Но главной проблемой всё же было то, что Нами никак не желала отключаться. У основания горы я ещё надеялся, что это произойдёт, но успел проползти и середину, а она, всё такая же невменяемая, продолжала бдеть.              Я проклинал своё упрямство, из-за которого продолжал лезть.              Где-то ближе к вершине Нами внезапно спросила меня, еле слышно на ухо прошептав:              — Луффи, зачем тебе такая обуза, как я?              — Ты мой Навигатор, — сквозь зубы, ответил я, чувствуя, как соскальзывает Санджи: Нами-то была хорошо ко мне привязана, а вот кока я закрепил на себе кое-как, привязав рукавами куртки уже во время подъёма. Так что он мог слететь в любой момент, или куртка могла не выдержать его веса. Но до вершины горы оставалось совсем немного…              — Ты нашёл остров, который не нашла я. Ты знал, что он там есть. Значит, мог бы найти и другие острова. Зачем ты терпишь мои тумаки и упрёки?              Я остановился и медленно выдохнул, понимая, что простил в тот момент ей всё. Потому что она… ценила, что ли?              — Друзья не бывают идеальными, ― решил ответить ей честно я, раз уж у неё была лихорадка: надеялся, что не вспомнит: ― А разве дружба не означает, принимать друга таким, какой он есть, и помогать ему в нужде, зная, что и он тебе поможет? Ты самый лучший навигатор. И, несомненно, достойна быть накама будущего Короля Пиратов, — фыркнул я. От Нами послышался тихий и очень слабый смешок. — Но почему ты доверяешь мне? ― не удержавшись, спросил я, раз уж у нас был момент откровений.              — Ты спас мой остров, деревню и всех жителей, спас меня. Ты мой капитан… — говорила она, но голос её стихал, будто силы подходили к концу и она, наконец, собиралась отключиться. И действительно, вырубилась после того, как поблагодарила: — Спасибо тебе. За всё.              Я выдохнул, чувствуя, как приливают непонятно откуда взявшиеся силы: хорошо, что она потеряла сознание, но, с другой стороны, это могло означать ухудшение состояния и то, что стоило поторопиться.              Я прополз вверх по скале ещё несколько метров, убеждаясь, что теперь точно оставался в сознании один, а потом… с облегчением расправил крылья, воспаряя. Потоки встречного ветра тут же прекратили препятствовать мне, и не прошло и нескольких десятков секунд, как мы оказались на вершине. И там-то я уже не выдержал, буквально рухнул в снег. Обмороженные пальцы с ободранной кожей тут же дали о себе знать, боль и усталость накатили неожиданно и со всей силы. Крылья ныли от того, что тащил двоих, преодолевая себя, а не одного. Я сидел, уже спрятав их, а меня всего трясло от перенапряжения. И радовало лишь то, что замок старухи-врача был прямо перед глазами.              Скрипнула створка ворот. Я поддался к ней, чтобы совершить последний шаг, чувствуя Волей, что там кто-то есть… А в следующий момент я уже осознавал, что кто-то летит ко мне оттуда с атакой. Вот только, будучи заторможенным морозом, да и вообще после подъёма пребывая в не лучшей форме, я и не ожидал её, и среагировать не успел. Удар пришёлся аккурат в висок. Перед глазами успела мелькнуть тень какой-то мохнатой обезьяны, а потом свет померк.              Первый раз я очнулся, когда надо мной и моими накама склонилась странная старая женщина с идеальной фигурой. Я только и успел попросить спасти моих друзей, прежде чем снова по непонятной причине отключиться.              Следующее моё пробуждение состоялось из-за зверского голода и запаха неразделанного ещё живого мяса. Если короче: пахло зверем. Конкретнее, копытным. Кажется, я плохо соображал, но услышав уверенный, здоровый голос Санджи, почувствовал неимоверное облегчение. Для полного счастья оставалось лишь убедиться в том, что Нами тоже оказали медицинскую помощь, и… поесть.              Мы с моим коком, не сговариваясь, начали с последнего, устроив настоящую охоту на странного северного оленёнка.              Уж не знал, что он делал в замке, но едой он казался очень даже подходящей. Вот мы, оголодавши, и кинулись за ним.              И, кстати, боли я уже не чувствовал. Да и Санджи, у которого, кажется, была спина лавиной повреждена, бегал как раньше. Это могло означать лишь одно: врачом старуха была хорошим.              В процессе беготни выяснилось, что Нами уже поправлялась, и что лечила её действительно настоящая ведьма, очень болезненно реагирующая на обращения к ней «бабушка», «старая или пожилая леди» и «старая карга».              Лишний раз убедился в том, что женщины в гневе страшные, ведь эта «леди», стоило ей только услышать хоть слово в сторону её возраста, начинала в ярости метать холодное оружие (которого в замке было полно) да и вообще всё, что попадалось под руки. И, должен заметить, что от её атак даже реакция демона спасала с трудом…              И, в общем-то, жизнь наладилась, если бы не несколько «Но». Олень ― тот самый, на которого мы охотились ― как выяснилось, мог становиться гориллой и… говорить человеческим языком. Мы с Санджи единогласно решили, что он монстр. Я вообще посчитал, что это странное создание будет отличным дополнением к команде. Нашёл нового накама, так сказать.              Санджи, услышав об этом, философски затянулся сигаретным дымом, закатил глаза и… неожиданно улыбнулся.              Хотя чуял я от него что-то, какие-то чувства, которые раньше не ощущал. Признательность? Уважение? Верность? И да, и нет. У меня не получалось разобраться, но это было интересно.              Потом на гору поднялся тот чудик ― который ел мой корабль ― с прихвостнями, спасшийся от лапанов, как выяснилось. И тут, мой олень, мой прекрасный запас мяса на чёрный день (ещё не знавший об этом), показал себя восхитительнейшим образом! Оказалось, что он съел Дьявольский Фрукт, и это дало ему разум, возможность менять свою форму и круто драться.              Чудик проиграл моему оленю по имени Тони-Тони-Чоппер и сбежал.              Вообще это уже раздражало. Только подумаешь, что всё, ему не выжить, как он объявлялся целёхонький.              Бесил. БЕСИЛ!              И я невольно поддавался эмоциям в желании догнать и добить, когда следовал за Волей Наблюдения в его поисках.              Он привёл меня в одну из башен замка, затевал там что-то мерзкое. Но, обнаружив меня, залепетал что-то о королевстве и о должности советника, кою предлагал мне…              Понимал, зачем я явился.              Но мне было плевать.              Мы были одни в закрытой башне почти пустого замка, далеко от людей. Некуда больше бежать, бессмысленно звать на помощь. Идеально. Чтобы загнать жертву.              Хотел ли я крови? Нет. Но расправы жаждал. Она раздражением кипела в венах, горела тремором в кончиках пальцев, затмевала рассудок единственным желанием… И я не заметил, как «отпустил себя», как обратился в демона, жадно вдыхая пьянящий ужас, исходивший от презренного бесящего человечка. Его жалобный писк раздражал, но и вызывал усмешку. Его запах, далеко не только страха, вызывал омерзение. Но тем сильнее хотелось его прибить…              Я сделал это, пригвоздив собственным мечом к стене и наслаждаясь одуряющим запахом крови. И смотрел на него с интересом безумного учёного, которому в руки попал кролик с двумя сердцами: раздумывал, что с ним делать.              Сразу ярко и отчётливо вспомнилось, как он откусил огромной пастью приличный кусок фальшборта моего Мэри ― МОЕГО МЭРИ ― как хрустело дерево в его зубах… Перед глазами потемнело, и я понял, что хотел с ним сделать. Чужая челюсть тут же треснула, переломилась, рот открылся… И я ухватился за язык, потянул на себя, чтобы ме-едленно-ме-едленно, вырвать его из поганой пасти, наблюдая за тем, как рвутся ткани плоти.              А он ничего не мог сделать, даже верещать, потому что кровь заливала глотку. Он бился в агонии, сходил с ума от страха и боли, захлёбывался. Его сердце стучало оглушающе заполошно…              Где-то тут ворвалась в окно Кара, налетела на глаза жертвы, и… Она благополучно скончалась. Не чайка. Жертва. Разочаровывая прекращением шоу. Но кровь всё ещё манила запахом, так что я присосался к льющейся, но уже сворачивавшейся алой жидкости, как какая-нибудь вампировая летучая мышь.              Ну а что? Не пропадать же добру! Он жрал мой корабль, я полакомлюсь им.              И все шрамы, полученные с начала путешествия, стали рассасываться на глазах…              Трезветь я начал через несколько часов, проведённых с Карой и трупом, которым чайка насыщалась. Сначала пришло понимание, что от следов нужно избавиться, потому что показывать себя таким своей… свите, я не желал даже демоническим сознанием. Потом, видимо, насытившаяся и удовлетворённая местью за порчу собственности моя кровожадность отступила, и я уже понял, что не просто убил врага, а опять мучил перед смертью. Но при этом не жалел о свершённом… И именно это терзало меня.              Третий случай за время путешествия!              Стоило признать, что это было тенденцией. Я становился демоном, кровь предков завладевала мной, подавляла принципы и человечность. И ведь происходило это незаметно, стоило лишь захотеть… убить. И я убивал, жестоко, беспощадно, кровожадно, без особого повода, абсолютно не жалея о самом факте свершённого. Даже не осознавал, что делал. Но жалея о том, что не жалел, что мне приносило это удовольствие.              Я не хотел быть таким, как демоны с картин. Не хотел. Но становился.              Ведь мог же, мог поступить иначе! Мог просто убить. Этого бы хватило.              Не думать об этом?              Не получалось.              Пока собирал тело в мешок, пока оттирал стены и пол какой-то нашедшейся тут же, в башне, тряпкой, меня не оставляла мысль о том, что не хотел этого. Просто не хотел. Хотел стать Королём Пиратов, самым свободным человеком в мире, а не демоном. А голос в подсознании ― мой же собственный голос ― ехидно шептал, что стану, что скоро люди станут для меня рабами, что перестану ценить дружбу, потеряю интерес к человеческим ценностям… Стану монстром.              И о, как же это сводило с ума!              Думали ли мы с Эйсом, когда соглашались на обучение, что это станет проблемой? Думал ли я ещё несколько месяцев назад, что буду убивать людей так же, как наслаждался убийством монстров Энлибона? Нет. Не думал. Мы убивали людей ещё будучи детьми. Но тогда были причины: защита себя и того, что было для нас ценно. А сейчас...              Было ли это важным? Нет. Но я чувствовал словно бы раздвоение сознания на две личности, одна из которых была прежним мной с жёсткими человеческими принципами, а другая была демоном, поселившимся во мне и жаждавшим… Я пока не знал, чего. Но решил сдерживаться, не давать ей слишком много воли, чтобы остаться собой.              Вытряхнуть из головы вот все эти дрянные мыслишки было непросто, но занимаясь делами ― то есть, подчищая за собой же ― я кое-как с этим справился.              Потом оставалось только отправить пинком труп в мешке в продолжительный полёт куда-то с горы и вернуться к людям.              К тому времени на гору поднялись уже и Зоро с Усоппом. А я, чтоб не позволить унылым мыслям вернуться, возобновил охоту на оленя ― теперь с целью заманить в команду.              ― Ты мог бы не поступать с ним так же, как со мной?! ― наблюдая за мной, пытался воззвать к моей совести Зоро. Я отмахивался и продолжал охоту.              Загнал я оленя в одном из тупиков замка. Там и поставил перед фактом, что он теперь мой накама. Чоппер почему-то разрыдался, что-то ноя о том, что всегда мечтал стать пиратом, но у него долг перед старухой и ещё что-то там. Я ничего не понял, но потребовал заткнуться и идти собирать шмотки.              К тому времени Нами как раз сбежала из-под опеки ведьмы, чтобы мы могли продолжить путь к мечтам. И… в итоге всё сложилось одно к одному, ведь Чоппер тоже сбегал…              Старуха провожала своего питомца почти с фанфарами. Мы, значит, всей командой только-только прыг в сани, чтобы свалить по натянутому с вершины до берега толстенному канату, как старуха выбежала из замка и давай метать в нас холодное оружие. Ну Чоппер ― а именно он был в упряжи ― и стартанул, подвывая от ужаса. А ведьма, значит, запускает в нас алебарду, а сама одними губами, уверенная, что я смотрю, шепчет:              ― Береги себя, Чоппер. Присмотри за ним, пацан.              Ну а я что? Я ухмыльнулся, и обещая, и благодарно кивая… За всё.              А потом, уже спустившись с горы, мы наблюдали удивительное явление: распустившуюся сакуру размером с гору на зимнем острове. Всего лишь химическая реакция в облаках, окрашивавшая снег в розовый цвет, и подсветка вокруг цилиндра барабанной горы, которая создавала впечатление полноценного цветения. Всего лишь… Но зато КАК!              Сакура не цвела зимой.              Но это было по-настоящему потрясающее зрелище, потому что розовые лепестки-снежинки всё опускались и опускались на искристый белый снег всего острова. Отсветы прожекторов создавали везде и всюду мерцание словно бы драгоценных камней, которыми были засыпаны деревья, дома, земля… И на ум приходило слово «волшебство», потому что искусственно созданное явление казалось настоящей магией, на которую мы все смотрели, разинув рты, как маленькие дети.              А Чоппер рыдал. Снова. Похоже, сакура играла для него и какое-то глубоко личное значение.              Ведьма, таким образом, попрощалась с ассистентом и поблагодарила нас, заодно. За то, что приняли её странного приёмного сына животного происхождения.              Уже на корабле выяснилось, что жестоко убил я… короля королевства Драмм (что располагалось на покинутом Барабанном острове), самого Вапола, изгнанного или сбежавшего после какого-то инцидента. Сразу становилось понятно, почему тот талдычил о должности советника для меня… Однако о нём никто не жалел, но зато жители были благодарны за решение проблемы с ним.              А ещё оказалось, что моя новая зверушка — профессиональный врач, который и поставил Нами на ноги. То есть Чоппер был как раз тем накама, которого нам не хватало для минимального комплекта команды. Зоро, узнав об этом (и о том, что я захотел оленя, не зная, что он — врач), почему-то таращился пустым ошеломлённым взглядом за горизонт, бормоча что-то об удачливом засранце и судьбе. Ну а я, изумлённый не меньше его, мерзенько хихикал. Но и радовался, и вздыхал с облегчением, потому что теперь нам было кому лечить и болезни, и ранения, а значит, шанс на выживание повышался.              И мы весело отпраздновали выздоровление Нами и присоединение к команде нового накама! Вкусная еда, славная выпивка, песни, танцы… Хорошо было. Безмятежно.              А потом на пути начались бесконечные шторма. Волна за волной захлёстывали через борта, вздымая нос Мэри в небо, а потом опуская в бездну. Шквал за шквалом налетали с разных сторон, так и норовя порвать паруса, сломать мачты, стеньги. От грохота громов и воды в перекатывавшихся валах с непривычки закладывало уши и трещало в голове. Мы промокли, вымотались, устали, не имея толком возможности даже поспать. Всего три дня, и мы были готовы на всё, лишь бы качка прекратилась.              И даже мои способности не особо помогали, потому что я не мог использовать их в полную силу и открыто, да и не был уверен, что смог бы угомонить столь продолжительный шторм.              В конце концов, видимо, услышав наши молитвы, океан смилостивился и, перед Арабастой, страной в летней климатической зоне, привёл нас на небольшой архипелаг необитаемых островов, где царствовала весна.              Впервые за долгое мы могли позволить себе отдых.