Околдованные Лондоном

Меня посетило странное ощущение. Стоя здесь, на балконе своей комнаты, я совсем не ощущала себя прежней. Пятый день прошел, и началась финальная часть показа моды, где уже не стоит так сильно и усердно работать, как намекнула нам всем Шерри. Глядя на взлетающие вдалеке самолеты, я оценивала взлеты этой недели, также и ее падения. С грустью прощаясь с Альей после прогулки, меня охватила ностальгия. Вместе с Альей могли бы быть и все наши друзья, махавшие мне рукой на прощание. Только мы с Лукой сумели не поссориться и расстаться, но мое счастье таковым быть не может, если мои друзья не испытывают такой же любви. Может и испытывают, но они скрывают это, обвиняя во всем взросление. Лука смог приехать ко мне, с Грейс ничего не случилось, а Шерри, кажется, больше не собирается меня увольнять. Но чаша с несчастьем моих друзей сильно перевешивает. Компании больше нет… А отстраивать мне ее самой будет очень тяжело. Я уткнулась носом в теплый свитер и дала волю волосам отдохнуть от узких резинок. Как же сильно отличаются оттенки моих мыслей в Париже и в Лондоне. Я ехала сюда с такими надеждами и яркими помыслами, но получилась настоящая неразбериха. - Я принес тебе чай. – показался папа за моей спиной. - Оу, спасибо! Сегодня так прохладно. – папа оглядел меня, а потом его усы показали улыбку. - Зайди-ка внутрь, я тебе кое-что покажу. – по-доброму попросил он. Я послушалась, ожидая увидеть в комнате внезапно появившегося Луку, но папа быстро спустился вниз, пока я переодевалась в пижаму. Через пару минут, папа держал в руках крупную коробку, подписанные как «Фото». - Пап? – вопросительно я взглянула на него. – Кажется, я уже смотрела эти фотографии раньше. - Почти все, Маринетт. Вот, - он достал пыльный кожаный альбом. – Эти ты еще не видела. - Ого! Какой красивый! – я потрогала его, представив, что несколько лет назад он мог быть, как новенький, а время сделало из него пыльного старика. Я открыла альбом, увидев фото, потерявшие свои краски. Это был совместный альбом мамы и папы! На первой фотографии они вместе пробуют тарталетку в кафе, смотря в друг другу в глаза. Тут еще папа без своих усов, а у мамы – длинные волосы! Даже длиннее моих! - Здесь у нас с твоей мамой, кажется, третье свидание. Она давно хотела отведать тарталетку, и я быстро повел ее в кафе. Твоя мама съела всю малину! - А вот и нет. Я спросила тебя, будешь ли ты последнюю ягоду, а ты подвинул тарелку ближе ко мне. – я подняла голову, заметив маму. – Тогда переборщили с сахарной пудрой, и Том кашлял через каждое слово! – я рассмеялась, как и папа. - Теперь понятно, зачем ты отрастил усы, пап! - Чтобы ничего лишнего не залетало! – папа тоже посмеялся, а я перелистнула страницу, увидев, как мама лежит на пляже, глядя на крупную спину папы, стоящего лицом к воде. - Это Довиль, город на побережье Ла-Манша. Мы с твоей мамой как-то отдохнули там. - Ох, соленый воздух, нежный песок под ногами… - мама закрыла глаза. – Коктейли со льдом и такие волны! – продолжила она с восхищением в воздухе. - Кто вас фотографировал? - Моя подруга оттуда. Она сказала, что нас нужно фотографировать круглые сутки. - Настолько мы милые, дочка! – подхватил папа, обняв маму за талию. – Видешь разводы на фото? Я случайно уронил ее в воду, а потом пытался угнаться за ней против течения! - А в это время мы наблюдали и хохотали на лежаках! – мы снова посмеялись. Видимо, неуклюжесть и смешные ситуации – это семейное. - Почему мы ни разу туда не ездили? - Тогда мы еще не открыли пекарню, и не было так много дохода, чтобы ездить туда каждый год. – ответил папа. - Мы можем поехать все вместе летом! Ты закончишь школу, возьмем Луку с собой. Как думаешь, Том, многое там поменялось? - Им точно понравится. – кивнул в ответ папа. – Довиль специально построили, чтобы богачам девятнадцотого века было где кости греть и хвастаться богатствами. Мы часто видели на пляже там кладоискателей, но находили только ракушки. – папа в один миг достал одну из них из коробки. – Ну надо же! Целая, как будто только из воды. – он дал ее мне, а я аккуратно вертела ее в руках, боясь, что она сейчас рассыпится. Я представила, как это ракушка лежит под теплым солнцем и до встречи с моими родителями слушала шум пролива. Я представила его в своих ушах, но четкого звука не представишь так легко. - А здесь мы познакомились с бразильцами. Мы научили играть их в волейбол, а они нас – в футбол. – молодые мама и папа стояли в ряд с группой веселых ребят в майках и темных шортах, которые с улыбками показывали большие пальцы. И на их заднем фоне тоже был пролив, ровной линией украшая фотографию. - Значит, вот какие медовые месяцы бывают чудесными. – сказала я, готовая перелистывать. - Медовый месяц? Дорогая, твой отец сделал мне там предложение! – мои глаза округлились при виде фотографии мамы, на левой руке которой я разглядела необыкновенное кольцо. Мама вся сияла на этом фото. Она стояла на фоне ночного неба в нежном персиковом платье, а глаза светились. Я прочувствовала ее эмоции на себе! Они поехали в совместный отпуск, где папа сделал ей предложение руки и сердца! Ничего романтичнее и придумать невозможно. Папа коснулся маминой руки и с нежностью глядел на нее. Они так изменились за то время! Не говоря о папиных усах, они были так молоды и выглядели по-другому, и они смогли пронести свою любовь сквозь время, что вызвало у меня полный восторг и ощущение гордости и любви в моем сердце. - И вы там же поженились? – спросила я, будучи вне терпения. Мне безумно нравилось, как они рассказывали о своих приключениях и этой поездке. - Ну, не совсем. – сказал папа, почесав затылок. - Моя мама тяжело заболела, и я вернулась в Китай на некоторое время. - На сколько? Пап, ты поехал с ней?! – мне не хватало только попкорна. Папа помотал головой. - Твоя мама сказала мне остаться, а я тоже подумал, что буду обузой для ее семьи. Но я пожалел об этом, когда объявили посадку на ее самолет. - Том ждал меня несколько месяцев, а потом я очень долго возвращалась с этими пересадками. - Папа ждал тебя… - повторила я, перелистнув страницу. И теперь передо мной фото с их свадьбы. Папа отрастил усы, но стоял в очень элегантном костюме, а мама, держа в руке букет, стоя рядом с ним. Бабушка и дедушка стояли по разные стороны от молодоженов, глядя в камеру. И вдруг что-то включилось внутри, пазл в моей голове сложился, а родители теперь глядели на меня. - Маринетт, ты так похожа на маму. Я показал тебе фото, чтобы ты поняла это. – папа был прав. Мои волосы точь-в-точь были, как у мамы, а глаза – папины. Но прическа… Прическа говорит о многом!!! - Мы поженились уже в Париже и купили старую пекарню! А дальше уже ты и сама знаешь. – мама вытащила фото с альбома и вручила мне. – Пусть будет у тебя. - У вас такая идеальная история! Подумать только. - Ох, милая, за два дня до свадьбы мы ругались раз десять. – посмеялся папа. – Причем так громко, что ни один из тех журналистов не выдержал бы. - Но вы вместе несмотря ни на что! Это так завораживает… - мама приобняла меня, пока я листала дальнейшие фото с ремонтом, открытием пекарни, маминой беременностью и моим рождением. На моей крохотной ручке был красный браслетик с моим именем. Я вытянула еще истории с их молодой жизни до самой ночи, пока глаза не начали закрываться. А когда папа забрал коробку, и они ушли, я уже в кровати рассматривала детали фотографии ощущала легкую щекотку внутри. Не думаю, что дело в прическе, это было слишком просто. Но я не сказала им, что увидела себя и Луку в лицах моих родителей. Это мысль крутилась в голове, пока я не положила фотографию под подушку и не уснула.

День шестой

Утро также началось с этой фотографии. Глядя на нее, я заряжалась такой энергией, от которой хотелось лишь улыбаться. И именно она подействовала на мое решение пожелать Луке отличного дня, пригласить на прогулку и поделиться бодрой фотографией. И тут же поступил положительный ответ вместе с фотографией моего сонного парня с лохматой прической. Один глаз был скрыт в подушке, а второй был едва открыт, но он так мило улыбался! Сохранив его фото, я смело отправилась на свою работу. Журналистов и зрителей было все меньше из-за последних дней показа, так что обстановка за кулисами стала спокойнее и не такой напряженной. Шерри тоже смягчилась и не так часто надрывала глотку. Она больше не смотрела на меня осуждено, как на других сотрудниц. Словно мы перешли на новый уровень общения, хоть и она оставалась моим строгим боссом. Когда показ уже был готов к началу, я шла сменить обувь и тут увидела маленькую голову, выглядывающую из гардеробной. Увидев меня, Грейс заулыбалась и скрылась за дверью. Я очень была рада увидеться с малышкой, поэтому тут же зашла к ней. - Маринетт! – кинулась она меня обнимать. - Что ты тут делаешь? - Мама разрешила подождать ее здесь, мне было так скучно в отеле! - Больше не хочешь на почту? – усмехнулась я, она тоже хихикнула. - Я могла бы сходить, теперь у меня есть телефон. Но нужная вещь у тебя. - И правда. Лука очень заинтриговал меня, когда передал твое послание. Хочешь, чтобы я лопнула от нетерпения, Грейс? – со смешком спросила ее я. - Я просто люблю делать сюрпризы! Как-то раз я вернулась из школы, а мама устроила мне праздник дома. – я улыбнулась, вспомнив свой же день рождения. - Я понимаю это чувство. Все твои близкие пришли, чтобы поздравить тебя. И это так резко заставляет себя встать в ступор! – она закивала. - Да! Поэтому я начала так любить сюрпризы и хочу, чтобы все такое ощущали. Помню мама пришла очень уставшей и вымотанной, а я сделала ей кекс! - Ух ты! Я бы точно улыбнулась кексику после тяжелого дня. - Правда, этот кексик сгорел… И нам пришлось менять микроволновку. – я рассмеялась, а Грейс тихо хихикала и водила ступней по полу. – Но она тогда очень громко смеялась! - С этим не поспоришь. Я тоже часто была в шаге от пожара у себя дома. Очень хотела научиться печь круассаны. - Ты научилась? Можно я возьму парочку? - Да, научилась. Мой папа печет самые лучшие круассаны в Париже. - Ух ты! У вас целая пекарня! - Француженка!!! – я тут же подскочила с места. - Еще увидимся! Пора работать. - Пока, Маринетт! – мягко сказала она, а затем дверь захлопнулась. Я быстро побежала на зовы Шерри. - Месье Агрест! Это правда, что завтра вы снова улетайте? Вы не вернетесь в школу? У вас ведь последний год. - Я намерен найти лекарство для моей мамы и… европейская медицина подвела меня, так что я поеду искать спасение в Азии. А на счет школы, я не могу ставить какую-то учебу выше моей семьи. Мне нечего терять время в школе, да и здесь, в Париже. Прошу прощения, мне пора. - Месье Агрест… - толпа репортеров мгновенно побежала за торопливой походкой Адриана, который и глазом не повел в нашу сторону. - Ты знала? – спросила я Кагами, которая была просто раздавлена. - Да. Он написал мне сообщение, но я не ответила. - Почему?! - Я больше не хочу пытаться, Маринетт. Я не могу быть виноватой в том, что он сам оттолкнул меня. Все кончено. – она склонила голову вперед, борясь с эмоциями. Я не знала, что сказать. Не могла ведь я сказать: «Ну что ты, Кагами! Все образуется!». Все было понятно еще с первого дня показа – Адриан не сможет стать прежним, а последствия ужасны, даже такой исход сложно было представить. - И как долго его не будет? - Он не остановится, пока мадам Агрест не оживет. Он объедет всю Землю, лишь бы она жила. Наверное, это стоит уважения – такая любовь к своей семье. - Мы тоже были его семьей, Кагами. - На моей родине семья – это родители, братья, сестры. А тут, встретив вас всех, я поняла, что я не хочу ограничиваться одними родственниками. – она помолчала. – Я решила остаться в Париже. – я удивленно открыла рот. - Правда?! – она утвердительно кивнула. В своем ярком красном платье она выглядела, как взрослая японка, кем она теперь и является. Я же была в рабочей одежде и выглядела скорее, как официантка, чем японская принцесса. - Здесь отличная программа по фехтованию, и я могу решить сама, что делать дальше! – Нет, я не верила, что тут было только фехтование. - Ты ведь надеешься, что Адриан вернется. – спокойно сказала я. Это было понятно сразу. Любовь открыла душу Кагами, и теперь она очень хочет, чтобы в сердце было счастье и дальше. - Надежда умирает последней. – загадочно и едва слышно произнесла она, повернув голову на экран монитора с лицом Агреста-младшего. В голову вернулся рассказ папы, как он с верностью и надеждой ждал маму из долгой поездки в Китай. Кажется, что и Кагами была готова к этому испытанию. - Это был такой волшебный рассказ! То, как они говорили о Довиле и вспоминали о тех молодых временах… Они рассказывали мне, как познакомились, но подумать только! – Лука посмеялся. – Что? - По правде говоря, я не думал, что рассказ о родителях может произвести такое впечатление. - Разве я не романтичная натура? – покосилась я на него. Но потом, переварив его фразу, я тут же очнулась. – Боже прости, это как-то задело тебя? – Лука складывал оригами из салфетки. Я никогда не узнавала на счет полноценности его семьи, я в принципе не могла такое спросить. Личное должно оставаться личным. Но Лука опустил глаза, а улыбка осталась, хоть и меньше прежней. - Ты не задела меня, потому что я никогда не знал отца. – коротко сказал он. – Я лишь знаю, что нас трое. А это и без того хорошая команда. – Он усмехнулся. Я накрыла его ладонь. – Маринетт, все хорошо, правда. У меня есть ты, мама, Джул, группа, что еще нужно? Мы и так хорошо справились. – Я продолжала молчать, проклиная себя за рассказ этой истории. – Маринетт? – я подняла глаза. Лука уже смотрел своим самым нежным взглядом. – Все хорошо. – Он потянулся через стол и поцеловал меня. Я не особо задумывалась о семейном дереве их семьи, но я и так вижу, что они – очень крепкая семья. Так что, это тема закрылась так же быстро, как и открылась. Ресторан Витале преобразился. Сменились обои, новая мебель и теперь было похоже на настоящий крупный ресторан высшего класса. Витале так тепло приветствовал нас, что начал эмоционально и радостно высказываться на своем родном языке. Как в старые времена, мы взяли ароматную пиццу, которую еле-еле съели, и наши стаканы с лимонадом, который разбудил моменты, когда мы были здесь впервые. Лука был в новой куртке, которая приятно шуршала, когда я обняла его. А шарф мне сразу захотелось забрать себе. Журналисты, видимо, ушли на перерыв, так что Париж был не таким буйным. Мы смогли в полной мере насладиться каплей простой жизни, сидя здесь и поедая горячую пиццу с помидорами и ветчиной. - Значит, Довиль. Роуз тоже как-то раз ездила туда. Очень минималистичный городок с песочными пляжами и закатами. – сказал Лука, вытерев остаток муки с губ. – Мама рассказывала, что там просто грабят студентов за прогулки по воде. - Мне безумно туда хочется! Ла-Манш ведь соединяет Средиземное море и Атлантический океан. Я так мечтаю увидеть настоящий океан! – он широко улыбнулся. – А там будет все, как на ладони. - Так мы можем отлично отметить твой выпуск из школы летом. - Да! Лука, это будет самая лучшая поездка. - Даже лучше Лондона? - Ну уже нет, с Лондоном ничего не сравнится никогда. – сказала я, хихикнув. - Я только за. Я тоже мечтал о такой поездке на океан с тобой. - Правда? – он кивнул с загадочным взглядом. Я вспомнила про ту фотографию родителей. И я увидела сходство, когда сравнивала фотографии с выпускного и свадьбы мамы с папой. Весь день я улавливала сходства с фотографией. Эта заметная параллель просто поразила меня. Я смотрела на Луку иначе. Все вело к тому, что наша история тоже будет такой же романтичной и чудесной. Мы тоже откроем пекарню в трехэтажном доме, будем вместе этим заниматься. Он и без того моя семья, но это уже нечто особенное. Нет, я не думала так далеко о свадьбе, как с Адрианом. Я лишь хотела вести эту параллель дальше, чтобы она не стала перпендикуляром! А затем, я увидела вспышки снова. Луку они тоже ослепили, так что нам обоим пришла одна и та же идея. - Поиграем с ними в догонялки? – я быстро кивнула, мы встали и взялись за руки. Оставив чаевые и прощания с Витале, мы выскочили с заведения. Мы оба смеялись, а адреналин наполнял наши тела. Мы побежали, куда глаза глядят в то время, как несчастные репортеры все пытались докричаться до нас. Вот она детская забава! Мы сворачивали резкими поворотами на другие улицы, прятались за домами, переводя дыхание, которое сбивалось от смеха и пробежки. Я едва удерживала свой шарф, который пару раз чуть ли не слетал от проносящихся мимо машин. Лука тоже крепко держал меня за руку. И мы по дороге умудрились сделать быстрое селфи, так как я тоже очень хотела потом показывать наше быстрое и сумбурное приключение. Из ртов вырывался пар, а щеки так и краснели, и в конце концов мы скрылись от них, зайдя в широкий переулок, полный деревьев, где мирно гуляли другие парижане. Благо, никто из них нас не узнал. - Кажется, оторвались. - Мы оба наклонились, отдышались и смеялись, оглядываясь назад. - Помнишь, как мы играли так на катке здесь? – сказал он, согрев мои ладони своими. - Да. Конечно, помню. А в Лондоне мы просто неслись по улице. – хихикнула я, а Лука поцеловал меня в нос. Он, как джентльмен, подал мне руку, и мы уже спокойно шли, смотря, как тучи застилают небо. Никаких вспышек, звонков с работы и фотографов. Даже дома мы не могли заняться своей жизнью. А тут, мы словно сменили вселенную, где все спокойно и тихо. Люди кидали листву, валялись в ней и фотографировались со счастливыми лицами. Умиротворение наконец постучалось в нашу дверь. Я положила голову на плечо Луки и словно парила в воздухе от этого невероятного покоя. - Спасибо, что приехал. – он не ответил, лишь сжал мою руку. - Мог бы и раньше. - Нет. Ты всегда вовремя появляешься. Честно. – Лука удовлитворительно хмыкнул. – Я люблю тебя. – я прижалась к нему сильнее. - Я тоже тебя люблю, Маринетт. Я счастлив, что вижу тебя такой. - Думаешь, в Лондоне все вернется назад? - Не знаю. Многое случилось за это время. Как герой, - я чуть пихнула его, чтобы он говорил тише. – я бы сказал, что с любого действия нужно выносить урок. - Мой учитель говорил также. - Учитель? - Да. Когда я возвращалась, чтобы посоветоваться, он всегда оценивал мои поступки честно и без лишней хвалы. И теперь, нам нужно делать это самим. – Как же я скучала по Мастеру Фу… Если бы он узнал, что произошло, он был бы очень недоволен. Я надеялась, что он счастливо живет своей наконец не такой опасной, а спокойной и семейной жизнью. - Они справятся, я уверен. Преступники сядут по домам, пока это трио будет защищать город. Ты ведь уверена в выбранных хранителях? - Да. Мой учитель как-то выбрал меня, а я даже не знала почему. А сейчас я знаю, что он чувствовал, когда подсунул Тикки мне. - Ты так долго защищала город, а теперь… - Поколение меняется. – сказала я, взглянув на небо. – А мы все одного возраста! Я уже говорю, как сенсей с седыми волосами, да? – он громко рассмеялся. - Вовсе нет! Мы…выросли, да? – он задумчиво убрал волосы, когда холодный ветер подул в наши лица. А потом пошел дождь. Не сильный, а наоборот приятно капающий на волосы. - Как на счет какао после небольшого забега? – предложила я, надевая перчатки. - С зефирками? – сказал он с ухмылкой и ноткой аппетита в глазах. - Читаешь мои мысли! Это был тот самый вечер, который дает выпустить мысли в воздух. Шесть напряженных дней, и каждый успел выделиться по-своему. Я не думала, что хоть один раз получится убежать буквально от прессы, что вдохнуть Париж полной грудью перед возвращением в Лондон. И этот вечер – идеальное завершение, хоть и с горьким привкусом. Но я поняла, что не могу сама контролировать всю вселенную. Алья и Нино тоже имеют свои жизни, как и Адриан, который стал сам по себе отныне, что повлияло на всех нас, даже на целый Париж. Но мы с Лукой чувствуем друг друга так, что можем в любой момент прийти друг к другу на помощь, дабы растворить переживания в наших головах. Как пример, мы сейчас ходили по нашей французской земле со стаканами какао под ночным небом и с печальными мыслями, что завтра пора уезжать. Париж встретил нас с теплыми домашними объятиями (и холодным дождем), и подарил столько событий и столько эмоций, что в Лондоне столько не переживешь. Я думала о маленьком конверте, готовый к поездке, о Грейс, которая счастлива в новом городе, о Шерри, которая тоже за это время успела натерпеться. И Лука, который, как я и сказала, всегда был рядом. А этот раз он смог появиться также эффектно на церемонии открытия памятников, как и на концерте в нашем коллеже, где он выглядел просто заряженным, как молния! Седьмой день будет полон хлопот и воспоминаний, которые всегда проносятся в голове перед отъездом. Будут ли у Адриана воспоминания о нас всех? Он так быстро приехал и уже улетел, что я стала сомневаться, а стоит ли нам пытаться вернуть его. Ради Кагами и ради нас… А хочет ли он? Я забыла про этот вопрос, когда мы сели на скамейку, подняли головы и стали вновь искать спрятанные звезды. Лука обнял меня одной рукой, пока моя голова лежала на его плече. Я слышала его дыхание и чувствовала запах дождя с его волос. И вновь воспоминание пронеслось. Многое изменилось с тех пор, но лишь этот момент оставался неизменным.