Околдованные Лондоном

Я ворочалась из стороны в сторону. На правом боку было неудобно, а на другом было как-то жарко. То же самое происходило и с положением ног на одеяле и под ним. - Маринетт… - сонно простонала Тикки. - Прости. – шепнула я и остановилась на положении на спине, глядя в потолок. Обычно я чувствую, когда мне хочется спать, но сейчас, кажется, можно позабыть о крепком сне. На высоком потолке детально проигрывался сегодняшний вечер, полный музыки, аккордов и голосов, и вдруг все исчезает, оставив голос и музыку только одного человека. Его лицо… Все такое же загадочное лицо, которые еще больше загоняет меня в теории и сомнения. И эти голубые глаза действительно заметили меня? Именно меня, а не кого-то другого?! Что это еще могло значить? Я помнила, как он снял гитару через плечо, почти ушел за кулисы и… развернулся. От этого взгляда, от его поворота головы и у меня от глубокого вздоха грудь поднималась выше, пытаясь справиться с такими порывами эмоций. А песня просто проникает до глубины сердца. Хватило послушать лишь один раз, чтобы запомнить почти все строчки. Ведь когда поёт Лука Куффен, его уже невозможно выкинуть из головы. Этот созданный для музыки голос протягивал ноты так, будто это исходило из какого-то внутреннего портала в совершенно другой мир. Я крутила песню еще, и еще, и еще, пока сумасшедшая идея не пришла мне в голову. Вдруг одного вечера и одной песни стало так мало для моего ноющего от трепета сердца. Поэтому я открыла телефон и полностью скачала песни с нового альбома “Kitty Section”, никаких обратных мыслей, никаких отступлений. Пока идет ночь, все безумное выходит наружу. И с первой же песни меня понесло. В ней зажигала Роуз, своим ярким и пронзительным голосом. Ее сопровождали уже знакомые мне барабаны Айвана и гитары Куффенов, а Роуз блистала в своей поп-рок песне про то, как музыка спасает наши жизни каждый день. Тихо отстукивая ритм ногой, следующие песни были такой же энергетики и заряженности. Если честно, я наивно считала, что некоторые из песен будут лиричные, но вспомнила, что «котята» всегда хотели заряжать людей своей музыкой любыми способами. Оставалась одна песня до конца первой половины альбома. Джулека и Роуз уже спели несколько своих песен, и даже Айван смог добавить своего баса в голоса девочек. И вот завершение первой половины альбома началось с супер-соло на гитаре, с ритмом от барабана, от которого я начала улыбаться и кивать в такт. И затем я услышала его голос. Это стало для меня открытием, потому что никогда прежде я не слышала, что в рок-песне солировал старший Куффен! Здесь он так напряг свой голос, что стал неузнаваем для меня! Я привыкла к хриплому и аккуратному голосу Луки, как было в том кафе, но здесь он использовал свою хрипоту в другое русло, и это звучало круто! Он пел о том, что никто не понимает его слов, все стали вдруг актерами, вышедшими на сцену, а настоящим людям он перестал доверять. Он запутался в этих сценах, потерявшись между реальностью и ложью. А в припеве мое сердце подпрыгнуло, потому что я слушала самый громкий голос Луки, по-настоящему эмоционально пропевая строчки, что люди говорят и говорят, но не знают, слышат ли их или просто слушают. И четче всего я слышала соло на гитаре, но точно не Луки. Похоже, он решил отдать лидирующее соло Джул, и это было просто шикарно! Настоящий рок-н-ролл! Айван тоже заметно отличился, отстукивая ритм так, что я не могла понять, как палочки для барабанов остались целыми! Я представила, как мог бы выглядеть клип к этой песне. Вся группа могла бы сняться посреди мрачного леса, все в кожаных куртках и цепочках на шее. И только они вчетвером исполняют свой рок. А Лука… Луке бы пошел такой образ. Я нередко видела, как рокеры красят себе глаза черными тенями, для какого-то мрачного эффекта, и, если честно, я бы смотрела такой клип сутками на пролёт. Я не ожидала такой песни в альбоме ребят, и если бы не глубокая ночь, то я бы пустилась в пляс. Душа и сердце требовали больше их музыки, наплевав на всё произошедшее! Меня посетило чувство, что я будто узнала совсем иную сторону и своих друзей, и Луки. Пожалуй, это была самая эмоциональная песня из всех пока мною прослушанных, и она была самой популярной среди слушателей. Следующая половина пошла более лиричной и спокойной. Будто, они решили резко сменить сторону пластинки и резко перестроить слушателя на другой лад. Я больше не слышала голос Луки, а только его соло на гитаре. Что произошло в этой половине альбома? Обычно, он и является солистом своих песен. Я ведь листала до конца текста и видела, что везде есть его имя в списке авторов. Джулека и Роуз даже исполнили романтические дуэт в одной из таких песен, и даже там я узнала его гитару. Песни меняли меня, поворачивали ключики в замочках. Каждая песня несла в себе скрытый смысл, который я пыталась разгадать. Да и весь альбом был сам по себе необычным. Сначала ритмичный и заряженный на громкую ночь музыки, а потом резкий переход на ровно противоположное. И здесь уже было не до танцев. Я обращала внимание на барабаны и гитары, которые так плавно и аккуратно исполняли свои партии. Все сливалось с голосами солистов и теперь это было похоже больше на джаз, чем на рок в первой половине альбома. Когда я дошла до самой последней песни, я обратила внимание на название, и что-то мне подсказывало, что не зря Лука не исполнял вторую половину альбома, а только дополнял солистов своей гитарой. Внутри все говорило мне, что эта песня должна быть другой, что она точно запомнится в голове. И я угадала, когда заиграла одинокая гитара. В глазах помутнело, когда я снова услышала его голос. Тот самый голос, который так сладостно поёт моему сердцу. Песня же называлась «Вопрос».

Куплет 1: Я думал, что знал, что такое судьба Два человека ищут друг друга сквозь года Отталкивая всё, что им так не шло, Но оглянулись назад – время ушло Припев: Я был закрытой книгой, держа твой рюкзак, А ты вбежала в ту дверь, разогнав внутренний мрак Ты говорила, что хочешь увидеть океан Стоит ли сказать тебе какой зародился внутри план? Куплет 2: Время. Как же беспощадно оно жалит! Кто-то говорил мне, что время помогает, Но судьба не станет отвечать согласием На то, что медленно истребляет человеческое счастье Бридж: Возможно, не познав до конца своё чувство к тебе Позволь мне уверить, что год был чудесен Как насчет еще года? А как тебе целая вечность? Если же нет, то просто меня перебей… (Пауза) Припев №2: Я был закрытой книгой, держа в руках твой рюкзак А ты бежала в ту дверь, разогнав внутренний мрак Ты говорила, что так любишь меня, Тогда ответь лишь на вопрос, не могу больше ждать и дня…

Я будто сидела рядом с ним. Слушала его глубокий голос и смотрела, как он перебирает струны. Когда песня закончилась, телефон погас, я снова чувствовала что-то странное. Это песня не зря так называется, так на какой вопрос нужен ответ? Что за вопрос?! Странно, что я сразу подумала, что песня обо мне, но это же очевидно! Это он держал мой рюкзак, когда я врезалась в дверь тогда в коллеже, и я говорила ему, что мечтаю увидеть океан после рассказов родителей. Но о каком вопросе идет речь??? И почему мне казалось, что эта песня была написана задолго до выпуска альбома и даже его анонса? В этом был весь Лука. Послания, тайны в строчках и даже в самом названии! Эта песня тоже была одной из популярных в альбоме. Глупость какая, я же ничего не знаю сейчас о нем. Я увидела его впервые за несколько месяцев, включила песню и тут же подумала, что это про меня, когда мы даже не общаемся! Как я могла быть такой эгоисткой, когда речь может идти о любой другой девушке, которая тоже любит океан и забывать рюкзаки в кабинетах?! И тут меня покрыло мурашками от неожиданного страха. Страха от того, что он действительно мог идти дальше с другой. Также посвящать ей песни и отправлять фото со студии. А что, он теперь свободный парень с крутой гитарой и группой, у него есть фанаты и внимание со всех сторон! Не знаю, мог ли он покончить с нами. Но он прислал мне цветы, приехал в Лондон даже после исключения и так смотрел на меня, что все вопросы выше тут же отпадали. Что-то было до сих пор. Маленький огонек, который почти потух и исчез, снова нашел повод загореться. А вдруг огонек внутри меня вообще не пропадал из виду, а я сама его отодвинула? Что же, такие вопросы точно не решаются на восходе солнца. Шерри щелкнула пальцами прямо перед глазами. - Эй, я что, с призраком разговариваю? – я быстро поморгала глазами и не сразу поняла, что пялюсь в окно. - Да, простите. Мне что-то плохо спалось. - Заметно. – холодно ответила она. – В кабинет, живо. – Шерри быстрым шагом направилась в кабинет, а я, быстро посмотрев в мини-зеркало, поспешила за ней. – Аккуратнее с оборудованием! Оно стоит, как зарплата всего отдела за год. – четко прикрикнула она работницам, во всю работающие над новыми материалами для весенней коллекции. Из стороны в сторону катались вешалки на колесах с тканями и чехлами. Звонки по телефону, бумаги и распоряжения на стенах – всё в духе Шерри Паркер. Я тоже не сидела на месте и искала подходящий материал, и бегала на склад, чтобы сделать заявку на поставку. Когда дверь закрылась, я заметила на столе у Шерри мою папку. Папку с винтажным проектом! Она была уже открыта, и я увидела много пометок на листах бумаги. Черт, кажется, это была не самая удачная идея… - Можешь сесть. – сказала Шерри, сев за стол. Я послушалась. Так, голос не строгий, может, все не так плохо? Шерри закрыла папку и показала мне. Но ничего не сказала! Просто смотрела на меня, будто ждала чего-то. Её лицо было нечитаемым. Она мне предлагала игру «Угадай, что я думаю с одной попытки». - Я точно знаю, что эта папка лежала у меня на столе не неделю, знаешь ли. – начала она, положив локти на стол. Я не ответила, сжав мягкие кожаные ручки стула. Продолжая смотреть то на Шерри, то на папку, я ожидала совсем любую реакцию. Я просто сидела и ждала, удивляясь своему спокойствию. А может, это потому, что в голове крутится рок-песня «котят» вместе с громким голосом Луки. Шерри встала. - Я посмотрела твой проект в компании Грейс, кстати. Она все это время была в курсе. – она подняла брови, глядя на меня. – Почему сразу не показала это? Втихую класть мне на стол, когда я в конце дня все мешаю и потом не нахожу. – Вот почему я долго не знала, что с моим проектом! - Сейчас канун новой коллекции бренда, а я не хотела еще скидывать вам мои идеи. – честно призналась я. – Просто решила предложить, ну, на будущее, конечно. – я положила руки на колени. Шерри встала и начала расхаживать по кабинету с руками в карманах темных брюк. - И какой у тебя источник? - Источник? - Ну вдохновения, француженка. Почему ты выбрала вдруг именно винтаж? Сейчас на него снова большие спросы, что странно. - Я нашла одно место в городе, сходила туда, и меня будто стрелой пронзило! - Стрелой старья? – усмехнулась она, глядя в большое окно. – Что это, обычный магазин винтажной одежды? - Нет, обычных, самых нормальных вещей. Старые пластинки, марки, монеты, интерьер… - я представила, что снова туда попала, тепло вспоминая рассказы мистера Алингтона. - И? Пыль, грязь и плесень, дальше что? Пока неубедительно звучит, чтобы выпускать это на рынок. – уверенность терялась. Шерри требовала от моих намерений только точности. - Но это же история! Эти вещи имеют своё подобие жизней. Они ведь могут проходить от владельца к владельцу, могли стоять неподалеку в стороне, пока вершилась история. – Шерри повернулась и смотрела, как на сумасшедшую. - И как это связано с модой? Винтаж – дело вкуса. Такая коллекция может провалиться и подвергнуться критике, если никто четко не поймет, зачем это надо. - Но вы же сказали, что спрос на винтаж растет! Это же мода! На этом бренд только выиграет. - Соглашусь, но я хочу знать четко. Винтаж – понятие расширенное. 60-е, 70-е и более ранние периоды в моде – это тоже винтаж. У бренда есть наброски для коллекции, но, чтобы сказать тебе, что я думаю по поводу твоей идеи, я хочу знать в каком месте тебе вдруг захотелось придумать проект и положить мне его на стол. – я выдохнула. Шерри ждала моего ответа. - Это магазинчик. - Прошу прощения? Магазинчик? - Да, винтажный магазин братьев Алингтонов. - Звучит как волшебный магазин на той улице в Гарри Поттере. – усмехнулась она. - Что-то похожее, Шерри! Когда я туда зашла, то я словно оказалась в книжке. Как на детских картинках показывают какой-нибудь старый чердак, но там столько всего можно найти, что не хочешь затем уходить! У этих вещей есть история, как у каждого человека. Они могли пережить войны, трагедии; стоять рядом, пока писались величайшие произведения человечества в любой точке Земли! А могли и просто быть вместе с обычными людьми, семьями, которые каждый день жили своей жизнью. А мистер Алингтон, хозяин магазина, слушает истории об этих вещах, запоминает и предлагает что-то взамен за такой рассказ о предмете. Вы только представьте, если люди могли бы знать, через что их вещь прошла, прежде чем попасть к ним в руки. Целые поколения бабушек или прадедушек держали в своих комнатах или даже в руках вещи, которые потом могли пойти куда угодно, хоть в любую страну или город. Может быть, сейчас в вашем кабинете или дома стоит что-то, что поддерживает связь всех поколений! Это может быть даже… - Я поняла, о чем ты говоришь. – прервала меня Шерри, присев на угол дивана. - Правда? – с небольшим недоверием спросила я, вытирая руки об брюки. - Конечно, я пыталась даже проверить это. - Как? – спросила я, подвинувшись чуть ближе к краю стула. Я знала этот тон Шерри. После подобного тона голоса она рассказала мне историю с отцом Грейс. - Как-то раз, совсем маленькой, я задала вопрос у родителей откуда берутся деньги. Почему у них в бумажках постоянно лежали купюры, а в копилках было все больше монет. Они ответили, что им выдают деньги на работе. Я спросила их: «А перед этим как они оказались на работе?». Помню, как они переглянулись. Сейчас я понимаю, что они скорее ожидали от меня вопроса о происхождении детей, чем денег. – Шерри усмехнулась. - Родители сказали, что деньги печатаются в центральном банке Англии, большего они не могли знать. А потом я создала себе анализ: тогда если деньги печатаются в банке, то они новые. Но я часто же видела и старые купюры, которые хоть клеем соединяй! Значит, все новые купюры проходят через несчитанные количетсва «хозяев», и годами могли идти прямо в руки моих родителей, становясь совсем неновыми. – я вся засветилась. Шерри действительно понимала о чем я! Боже, она могла чувствовать то же самое, что и я, когда думаю о тех вещах у мистера Алингтона. По-моему, это нас только сблизило сейчас. Шерри, конечно, доверяет мне и свою единственную дочь, и рассказала причину её недоверия к чужим людям, но теперь, когда мы обе на одном уровне понимаем, через что могут проходить вещи, мне казалось, что теперь будет новый уровень наших отношений, неважно был ли максимальный до этого или нет. Она продолжила свой рассказ. - И однажды, летом, я решила купить себе газировку. За хорошие оценки и примерное поведение мне давали карманные, как и всем детям, думаю. И я увидела на прилавке совсем новую стеклянную бутылку. Такой раньше я не видела нигде, а рядом стояла вывеска, что это ограниченная серия, только-только завезли! Я достала деньги, и в руке лежала одна единственная купюра в пять фунтов. Совсем новенькая. Я вспомнила тот разговор, и решила сделать свой первый в жизни эксперимент: написала на купюре «ШП» и отдала кассиру, купив целую коробку этих чертовых бутылок. Пришлось ее прятать под кроватью несколько недель. Но как я гордилась собой, француженка! Тогда я полагала, что никто до меня даже не задумывался об этом. – я посмеялась. Она говорила со мной о ностальгии, будто я ее старая знакомая. Тема моего проекта будто исчезла, словно ее и не было. Я просто сидела и слушала рассказ Шерри из ее детства, узнавая о ней чуточку больше. - И вы нашли эту купюру? – спросила я, положив голову на ладони, как ребенок. - Я бы сказала, что это она нашла меня. Пятнадцать лет спустя я поехала на каникулы в Венгрию, и нужно было обменять валюту. И когда я увидела потрепанные пять фунтов с неаккуратными буквами «ШП» столько лет спустя в другой стране, когда я даже не вспоминала об этой купюре… - Вы вновь почувствовали себя ребенком. И не могли представить, через что эти пять фунтов прошли! – Шерри улыбнулась мне, пожав плечами. - Детский интерес снова зажегся, да. Но, видимо, я не могла пойти к мистеру Алингтону, чтобы он рассказал мне историю этой бумажки. – Она подошла к своему столу, открыла ящик и достала маленькую стеклянную колбу, в которой и лежала та купюра! - Вы все еще храните её!! – она подала мне колбу. Да, эти пять фунтов уже давно свое отработали. Она была грязной, мятой, но я смогла разглядеть буквы маленькой Шерри Паркер, которая так хотела узнать откуда берутся деньги! Как же жаль, что такие случаи бывают так редко! И когда они случаются, нам так интересно, что эта купюра видела, в чьих руках побывала. Я чувствовала это, и Шерри тоже. - Конечно храню, не очень хочется, чтобы одна из вещей моего детства летала по миру еще лет тридцать и вовсе попала ко мне, только когда я буду пытаться свою челюсть вставлять. – она подняла бровь. - Может Грейс тоже попробует? Кто знает, куда занесет её или купюру? – я отдала колбу обратно. Шерри взглянула на меня, а потом на бумажку в стекле. - Она будет искать её. Зная её рвение узнавать что-то, она на следующий же день помчится из магазина в магазин искать эти пять фунтов. Я не хочу, чтобы она провела пятнадцать лет в вечном поиске обычной бумажки. – она вертела колбу в руках, глаза смотрели в одну точку – на фотографию Грейс. - Я так рада, что вы поняли меня, Шерри. – неожиданно для нас обеих сказала я. – Я боялась объяснить все это, потому что покажется глупым или неуместным. – Шерри долго молчала, глядя на меня. Но потом, положив колбу обратно в шкаф стола, она накинула свой пиджак, взмахнула волосами, подхватив мою папку и направилась в сторону выхода из кабинета. - И какое же божество тебя ко мне отправило, француженка? – с веселой раздраженностью сказала она, выпуская меня из кабинета обратно в шумную обстановку. – Пошли к Стелле, и подскажи-ка мне адресок этого магазина мистера Алингтона. На следующей неделе мой проект был одобрен и тут же отправлен на производство. Стелла решила полностью изменить концепцию коллекции, посвятив ее винтажным вещам. Поэтому, по приходу в офис больше не видишь что-то современное. Теперь сотрудники знакомились с культурой прошлых десятилетий. Фильмы, сериалы, показы мод, из архивов доставались каталоги бренда и журналы лучших нарядов с пожелтевшими страницами. Кто-то стал приносить что-то свои вещи, например, пальто, кепки-козырьки, пиджаки и рубашки с плавными воротниками. Были и платья, шляпы-котелки и даже монокль! Туфли и ботинки проверяли, чтобы не было кожи животных в составе, то же самое касалось и шуб, шалей и шарфов. Когда я увидела на рабочей стене официальный приказ, роли соруководителей были заняты Шерри и мной. Меня официально вписали в часть нашей коллекции! Стелла также уточнила, что на показах теперь будет появляться и моё имя, как создателя, что меня так порадовало, что я чуть пискнула! Это был огромный шанс для меня, как будущего дизайнера-профессионала! Что касается журналов и каталогов для интернет-магазинов, то Шерри дала указания нашим издателям к каждой вещи приписывать историю его попадания в руки человеку. Было так много вещей от наших сотрудников, что хватало уже на половину коллекции! Вокруг меня была лишь интригующе-восхитительная атмосфера. Вы бы видели лица людей, которые каждый день могли с радостными криками приносить что-то новое. Все показывали Шерри или мне. Мой босс, который был теперь моим коллегой, часто советовалась со мной. Если ей что-то не нравилось, она отправляла вещь ко мне, чтобы я могла найти нужное применение для него. Я часто слышала рассказы коллег, откуда у них эта шапочка; черный котелок, который живет здесь аж с XVIII века; платье, которое было давно утеряно во время войн, но внезапно обнаруженное в магазине годы спустя. Я могла лишь радоваться и оставаться шокированной одновременно! Мой проект смог вызвать такое. Просмотры фильмов, обсуждения, рассказы и истории. Шерри тоже была довольна. Мы обе чувствовали, что делаем правильную коллекцию, которая сможет открыть старым вещам второе дыхание. А когда встал вопрос о фотосессиях, Шерри лишь подняла указательный палец в знак ожидания, а на следующий день приехал огромный грузовик с интерьером, картинами, пианино, медальонами и даже люстрами! Увидев музыкальный инструмент, я сразу узнала его. Точно такой же стоял в магазине мистера Алингтона, когда мы с Луи туда пришли! Не может быть, значит Шерри была там и договорилась с моим знакомым! Интересно, какой способ она выбрала: отдать что-то взамен или оплатить деньгами? Когда я намекнула ей на это, она, не глядя ответила мне, что теперь хозяину не стоит беспокоиться за существование магазина. Бренд заплатил так много, что теперь мистер Алингтон мог открыть второй магазин! Шерри провела там много времени, слушая и записывая истории про определенные предметы, которые были нужны для фотографий. - Ещё, когда я упомянула тебя, он так выпрямился и тут же начал улыбаться. Просил передать тебе «привет». И как его с таким добрым характером еще мошенники не обдурили? – добавила Шерри, рассматривая скатерть. Я широко улыбнулась и решила на днях заскочить в его магазин не только поблагодарить за вещи, но и уладить одно старое дельце. Я не могла забыть о том, что произошло на свидании с Луи. Каждый день я думала об этом, не понимая, почему мы с Луи об этом так и не поговорили. Но в то же время, в наушниках моих звучали песни из альбома «котят». Они заряжали меня, заставляли топать ногой в такт, а иногда и вовсе пританцовывать, пока никто не видел. А вечером, возвращаясь домой по почти ночному Лондону, я нажимала на песни в исполнении Луки и слушала. Я работала над ребусами его строчек, перебирая возможные вопросы второго куплета в конце песни. Я была абсолютно уверена, что должен быть вопрос! Какой? О чем? Кому? Каждый день я была в двух мирах одновременно: в реальном, где я работала над весенней коллекции, и в голове, где непрерывным потоком протекали слова из песен. Но тут еще подключался еще один нераскрытый вопрос, касающийся Луи. Мне нужно было с ним поговорить обо всем, что случилось. Он же мой друг, который тоже мог переживать все те чувства. Он наверняка думал, что все это было несправедливо. Что только он смог привлечь внимание девушки, как тут же появляется парень, которого она так и не забыла! Луи однозначно был обижен и на меня, потому что не смогла уйти, когда он предлагал. И он мог злиться за то, что я так и не сделала шаг навстречу либо мог совсем не понимать, что же творится в голове Маринетт. И я сама виновата в том, что так и не смогла дойти до осознания своих же чувств и эмоций. Мне нравился Луи, и мне было самой чертовски досадно, что я не могу чувствовать, того, чего он заслуживал. Если бы мое сердце было спокойнее, разумнее и не таким нестабильным, я бы ушла вместе с Луи из того кафе. Наше бы свидание могло закончиться совсем по-другому и желать дальнейших действий. Что-то ведь могло между нами зародиться. Мне даже казалось, я могла снова стать немного счастливее рядом с Луи, но я просто не могла дать ему ту же взаимность. А вдруг я вообще не хотела отвечать взаимностью Луи? Я так долго мучилась и гадала, что же в голове у Луки, что эти мысли только держали и держали его внутри меня. Я так сильно увлеклась этим, что перестала контролировать, не замечая, как Луи старался ради меня. Он задержался в Лондоне, пришел ко мне на Рождество, звонил и поддерживал меня каждый день, улыбался и очень старался лучше говорить по-английски. А сейчас, когда уже столько времени мы не разговариваем, его отношение ко мне мне может полностью поменяться. И всё из-за моего молчания, как всегда… Дома, после еще одного дня работы над одеждой, я долго держала телефон у подбородка, сидя у окна. Я хотела и дальше общаться с Луи очень сильно! Он был одним из тех моих немногочисленных друзей в Лондоне, который мог заставить меня улыбаться абсолютно всему хоть каждый день. И если сейчас я ничего не сделаю, то могу потерять очень важного человека для меня. Так что я нажала кнопку вызова и стала ждать. - Маринетт? - Луи! Привет, я надеюсь, что не отвлекаю тебя. - Нет-нет, что ты. – Луи был точно удивлен этому звонку. - Как дела? – спросила я виноватым тоном. - Хорошо. Я только закончил заниматься снимками, и… как раз вспоминал тебя. - Правда? - Да, и я тут кое-что надумал. Тоже собирался позвонить, но рад, что ты меня опередила! А ты начинай, конечно! – Луи думал об этом, конечно же. Он общается со мной аккуратно, но обиды в голосе я не слышала. Что он хотел мне сказать? - Я хотела извиниться за то, что случилось на нашем свидании. Я… просто застыла и совсем не понимала, как ужасно это смотрелось со стороны. Мы хотели по-особому отметить день Святого Валентина, а получилось как обычно. Я не хотела портить тот вечер! И клянусь, я не знала, что Лука там, и я вовсе не пришла туда, чтобы посмотреть на него и… - Маринетт, постой-постой. – он остановил меня с небольшим смешком. – Ты подумала, что я злюсь? - Ну да. Мы не общались столько дней. Я места себе не могла найти! Считала, что ты уже никогда не заговоришь со мной. – Луи хмыкнул, будто обдумывая сказанное мной. - Честно говоря, я злился, но совсем немного, и даже не на тебя! Злился на себя за то, что не умудрился полностью посмотреть музыкальную программу, за то, что так резко среагировал, а потом не пытался как-то исправить тот день. Я так нервничал тогда, так хотел, чтобы ты получила те эмоции, которые так давно не получала. Я ведь знаю, как ты любишь живую музыку. И у меня почти получилось, да? – на глаза навернулись слёзы. Вспоминая каждое выступление, я пропускала всё через свое сердце. И Луи смог найти способ пробудить ту магию, которой так давно не было. - Да, Луи. У тебя вышло на ура. – ком в горле выдал меня, черт. - Маринетт, прошу не расстраивайся! Я не к тому веду, что собираюсь закончить нашу дружбу. – я быстро взяла себя в руки. Мне действительно казалось, что это конец, но Луи еще больше запутал меня. Он вздохнул в трубку. - Я злился на Луку тоже. – Луи сказал это так, будто это признание далось ему с трудом. И я все еще ничерта не понимала. – Я злился, потому что он и украл тот вечер у нас. Он… - смешок. – Он просто вышел с гитарой, заиграл, и всё пошло не по моему плану! Все эти дни я задавался вопросами как он это делал. Как завладел твоим вниманием за долю секунды? Почему я не смог ничего с этим поделать? Но потом всё понял, когда вспоминал тебя. – появилась пауза. Я ходила из стороны в сторону, слушая Луи внимательно. - Думаю, пора уже мне сказать, Маринетт, что ты мне нравишься. Очень нравишься! И я почти уверен, что ты знала об этом. Ты умная, такая интересная, верная и страстная к своему любимому делу! Не уверен, что я еще встречу таких девушек как ты. – это тронуло меня. Я слышала, что он это говорил искренне, освобождая тот груз, о котором ему долгие месяцы приходилось умалчивать. - Но суть в том, что как бы я не старался понравиться тебе так, как мне хотелось, - Луи снова сделал паузу. – Я вижу, что твое сердце уже занято другим. - Луи, я… - Погоди. Когда мы встретились перед Рождеством, я еще ничего не знал про вас. Но когда ты позвала меня, я уже потом все понял и подумал: «А почему нет?». Я видел, как тебе было тяжко на душе, поэтому как мог помогал и старался рассмешить тебя. А в день Святого Валентина я не выдержал, не мог видеть тебя такой поникшей. Я сделал свой шаг, скакал от радости, когда ты согласилась на мое приглашение. Но… Чёрт, даже здесь он был рядом! Весь прошлый год, когда я находился рядом с тобой, вас как притяжением тянуло друг к другу. А я похоже только помог вам вновь включить эту функцию. - Луи, позволь мне объяснить. Я давно не видела Луку, и я долго не знала, что чувствую! А в том кафе всё только запуталось. – в отчаянии проговорила я. - Мне кажется, что не запуталось. - Почему ты так думаешь? - Я злился на него, потому что он смог сделать за один вечер то, что я не смог сделать за месяцы. Знаешь, как я понял, что ты все еще его любишь? – пауза. Я сглотнула комок. – Я заметил, что ты не произносила его имени все эти месяцы. Тебе было тяжело о нем говорить с другими, и я сам боялся начать эту тему. А теперь, ты сама произнесла его имя и так смотрела в тот вечер на него. Тогда я понял, что ты ни на кого другого так не посмотришь никогда в жизни. – его тон становился все ниже, был полон разочарования. Черт, я разбила ему сердце! Какая же я дура! - Я не уверена, что тоже самое Лука может думать и обо мне. Как я могу знать, что я не трачу свои мысли и чувства в пустую? - Ну, исходя из того, что видел я, вам стоит это обсудить вдвоем. - Луи… - Только не извиняйся, Маринетт, прошу! Ты не виновата в том, что я подумал, что такие чувства могут пройти. Теперь, мне даже захотелось, чтобы вы наконец поговорили. Вам обоим это нужно, чтобы проложить путь в будущее! Тебе это нужно, Маринетт. Меньше всего я хочу, чтобы ты долгие годы врала самой себе. - Это так сложно… Столько месяцев прошло и… Вдруг та песня, взгляд… были для другой девушки? – Луи немного усмехнулся. - Я уже видел этот взгляд, Маринетт. И со времен Парижа вы оба не изменились. - Луи, позволь мне сказать кое-что. - Конечно. – мне нужно было тоже высказать все, что я о нем думала. - Ты тоже мне нравился. Да, не настолько, как я тебе, но я очень-очень благодарна, что встретила тебя тогда в канун Рождества. И, знаешь, ты точно достоин большего, чем девушка с узлом в голове. - Перестань, Маринетт. - Нет, я серьезно! Ты точно встретишь свою любовь, и будешь рассказывать мне о ней. Хоть на французском, хоть на английском. – мы посмеялись. - Я обязательно подтяну язык только ради этого рассказа. Так значит, друзья? – спросил он меня так, будто мы десятилетние детишки, которые вот-вот пожмут руки в знак вечной дружбы. - Да, Луи, друзья. После этого разговора я твердо поставила себе цель: найти Луку и поговорить с ним. Конечно, я могла заявиться к нему домой, но мне нужна была нейтральная территория, где я бы не видела его вещей, занимая мысли воспоминаниями. Единственное место, которое мне пришло в голову – это места его выступлений. Да! Я наконец почувствовала какую-то близость к ответам на мои вопросы. Я поговорю с ним, все узнаю, и уже решу, что мне делать дальше со своим влюбленным сердцем. Когда ты так близко к ответам, тебя уже ничего не может остановить. Мне не мог помешать их тур, моя работа или учеба, или кто-либо другой! Да пусть хоть в соседнем городе сейчас выступает, я все равно туда приду. Луи был прав, как и все остальные. С этими убеждениями, я быстро отыскала в интернете выступление солиста «котят», и как оказалось, он выступает в одном месте, что и тогда! Но тут я услышала стук в дверь. А вдруг это был Лука?! Я тут же устремилась к двери, полная несказанных слов, вопросов о прошлом и будущем. Стук повторился, но не был таким решительным, как у Шерри. Я была почти уверена, что это мог быть Лука. Я, не глядя в глазок, открываю дверь, готовая встретиться лицом к лицу с ним. Он правда мог решиться прийти сюда сразу после того, как увидел меня! Когда я открыла дверь и подняла глаза, то сердце упало в пятки. У меня захватило дух от вновь увиденного лица. Но это был не Лука. - Привет, Маринетт. Давно не виделись. – с небольшой улыбкой сказал человек в темном пальто, зеленом шарфе и с чемоданом на колесиках. Он так изменился, что я смогла узнать его только по волосам и знакомым, благодаря Коту-Нуару, зеленым глазам. Прямо передо мной стоял никто иной, как сам Адриан Агрест.