* * *
Тэхён рвал и метал дома все, что только под руку попадется. Чимин уже как несколько часов должен был быть дома, но его нет. Его директор сказал, что омега уже давно ушёл домой. Тогда вопрос, куда Чимин ушёл и почему? Район у них не криминальный, никто никого убивать и воровать не станет — наказание слишком большое. Остается только ждать. Стоило омеге открыть дверь квартиры, как ему преграждает путь чужая грудь. Тэхен очень зол. — Ну и где ты пропадал, м? — басит тому, скрещивая руки на груди. Видит чужое авто у дома. На них смотрят. Очень пристально и хмуро. Тэхёну не нравится. — Кто это? — А что, ревнуешь? Странно, с чего это, — Чимин хмурится, оглядываясь в окно. Машет рукой кому-то, ярко улыбаясь, а после скидывает свою одежду, уходя в комнату. Не никакого желания говорить с Тэхёном, да и о чем. Омега не особо любит конфликты, всегда ведет себя подобающе, но в этот раз обида захлестнула с головой. Он что, так много просит? Всего-то семью, настоящую, детей, чтобы воспитывать свое маленькое чудо. Но это всего лишь мечты, которые можно запихнуть куда-нибудь в черный, дальний ящик, забывая. — Чимин, что за поведение? Мы еще не закончили, — мужчина закрывает входную дверь и пулей рвется следом за Паком. Ему надоели эти бесконечные психи. Ну не хочет он детей, что ему сделать?! Это слишком большая ответственность. Тэхен не уверен в себе в роли отца. — Чимин, я повторяю, где ты был? Я переживал, если ты не в курсе. И прекрати убегать от меня! — рявкает, пихая младшего на кровать. Усаживает, а сам становится напротив. — Объясни. Весь этот цирк из-за ребенка? — Какие мы догадливые, — резко выдает омега, размахивая своими руками. Встает с постели, начиная ее разбирать. Слишком он устал за сегодня, — знаешь, поговорив с Сухо, я понял одну вещь, — голос тихий, сдержанный, но в душе творится непонятно что. Хочется кричать, рвать и метать, — неужели… неужели я тебя настолько не привлекаю, что… Айщ, — стирает новые слезы, продолжая разбирать кровать, — скажи, ты правда никогда даже не рассматривал меня на роль папы для нашего ребенка? — Я никогда не рассматривал себя на роль папы для нашего ребенка, Чимин. Так тебе понятно? Я просто боюсь не справиться. А теперь, — мужчина кидает на омегу холодный взгляд, — можешь совсем забыть о семье. Стоило мне дать слабину, как ты себе ухажера нашёл. Удачи вам, детей много, любви. Я в гостиной посплю. — Разворачивается на пятках и уходит из комнаты, громко хлопнув за собой дверь. Он не хочет даже разбираться, кто это был. Решение принято. Достаточно.* * *
Чимин сидит на подоконнике, смотря в окно, где уже второй час льет как из ведра. Не то, чтобы омега не любил дождь, но черт, сегодня его день рождения, его маленький праздник, а из хорошего только поздравление от папы с отцом, пожалуй, на этом все. Тэхён ушел еще вчера, бросив о том, что омега может его больше не ждать; причина всему присланный в двенадцать ночи пышный, красивый до безумия букет белых роз. Так банально, и не важно, что у Чимина аллергия на розы, что этот букет все равно бы отправился в мусор, потому что Паку ничего не нужно от других альф, он прекрасно понял, от кого подарок. Но нет, Ким взбесился слишком сильно, а что Чимин, а Чим дурак, раз дал слабину, возможность. Но и его понять можно, он так долго жил в страхе, что его просто используют, но вот он, принц в лице Ким Тэхёна, который спас его из цепких лап того самого зверя Намджуна. А что в итоге: разбитые нервы, ужасное настроение на такой день, а еще дикая зависть Джину, который ждет второго малыша. Почему все всегда по пизде. Сокджин прекрасно все понимал и видел, хоть Чимин многого ему не договаривал. Ему было очень неловко, стыдно перед другом. Даже его фирменный пирог с кокосом и шоколадом не смог растопить сердце омеги. — Ну, Чимин, вернется он, Тэхен не настолько умом тронутый, чтобы потратить на одного омегу столько времени, сил и денег. Вам просто нужно немного отдохнуть, подумать. — Джин присел рядом с другом, легко касается его руки, и просит на себя посмотреть. — Лучше бы не ругал его, а сказал, что все в порядке, вместе вы со всем справитесь. В отношениях самое главное — это доверие. Понимаешь? — Он сказал, что не готов быть отцом, понимаешь, не готов. И не будет, если ему не предоставить факт на яву, что он уже отец, только тогда. Но это невозможно, — омега краснеет. Сам не знает почему, но так хочется побыть сейчас в объятиях Тэ, поедая сладкое мороженое, — я тоже не готов, но я так хочу, чтобы он жил, в конце концов, хотя бы просто появился там, — кладет руки на плоский живот, втягивая воздух, улавливая тонкие нотки чего-то соленого от друга, — бесполезно. С ребенком я ему точно буду не нужен, не говоря уже о чем-то другом, — Чим всхлипывает, а после спрыгивает с подоконника, попадая в руки маленького проказника, — Бэки, а почему это мы бегаем по квартире, когда уже за обе щеки должны уплетать торт? — смеется, прогоняя всю грусть и тоску на нет. У омеги глаза горят при виде детей, это видит каждый, но не Тэ. Сокджин тяжело вздыхает и кидает на Чонгука тревожный взгляд. Чон кивает и достает из кармана телефон. — Мне надо кое с кем поговорить. Не скучайте. — Улыбается, после чего набирает номер лучшего друга, уходя прочь. Омеги остались с ребенком. Очень напряженная атмосфера между ним, но Бэкхен~и просто изумительно умел поднять настроение любому, кто грустит. Ему достаточно просто станцевать свой любимый танец, как все вокруг увукались. Чонгука долго не было, Сокджин даже пару раз выходил за ним на улицу, но его с грозным упреком тут же загоняли в дом. Видимо, Чон решил серьезно побеседовать с Тэхеном. Интересно, будет ли от этой беседы толк? Когда время было чуть не за десять, малыш начал конкретно так клевать носом. — Если хотите, можете остаться. Я не люблю спать один, — тушуется парень, но видя взгляд Джина, сразу понимает, что предложение было высказано зря. — Папа, а когда мы домой? — спрашивает Бэки, сонно моргая. Малыш такой очаровательный когда сонный, или же только проснулся. — Совсем скоро, — отвечает за папу омега, вставая с дивана, чтобы наложить им с собой торт; малыш слишком любит сладкое, так еще и персики, которыми был украшен весь торт. В одиннадцать вечера семейство Чон уже благополучно добрались до дома и отписались Чимину, еще раз поздравив того с днем рождения и пожелав доброй ночи. Только вот веселье само себя ждать не заставило. Уже в полночь домой явился он, Тэхен. Альфа был немного пьян, а в руках были любимые ромашки Чимина. — Я не мог не поздравить тебя, Чимин. — Альфа неловко чешет затылок и протягивает омеге букет, не осмеливаясь смотреть тому в глаза. — Я сильно погорячился, когда ушёл, мне стыдно. Чим, давай забудем про нашу ссору, я не могу без тебя. И неделя не прошла, а я уже безумно соскучился. Я поговорил с одним человеком и, ох… — трет переносицу. — Если так хочешь детей, давай. Я больше не буду отнекиваться. Нам давно с тобой пора. Это я, тугодум трусливый, вечно сам себя пугал… прости меня. — Ты вот так просто приходишь под ночь, даришь мои любимые ромашки, извиняешься и думаешь, что я прощу тебя, — из глаз давно текут слезы, плечи содрогаются в рыданиях, а все, что он может сказать, это какие-то писки и плач. Омега всхлипывает еще сильнее, буквально упиваясь слезами, обнимая альфу настолько крепко, насколько позволяет возможность. Конечно, он его давно простил, давно все принял, и не на секунду не сомневался, что все будет именно так. Они слишком зависимы друг от друга. После всех сказанных слов любви, они будут долго вспоминать все это. И когда на главный вопрос жизни альфа услышит «да», он будет счастлив такому подарку, ведь теперь в их семье будет четверо. Две маленькие жизни, что бьются в унисон с омежьим сердцем, никогда не позволят забыть, что было, есть и что будет.