— Но пока руки не отмоешь, всё равно в кровать не пущу.
Губы
28 июня 2020 г. в 16:42
Ангелу и демону по всем канонам запрещено быть вместе, но сердцу не прикажешь, а обществу не объяснишь, что это искренняя любовь, и иногда из-за этого приходится скрывать океан чувств за дежурной улыбкой. Сэми и Ади, наверное, вообще не должны были встретиться, но судьба решила иначе, не спросив мнения парней, а те на самом деле и не были против. Немного стесняясь поначалу своего влечения, со временем некогда абсолютно незнакомые и чужие друг другу стали самыми близкими.
Принять друг друга было непросто, смириться с некоторыми привычками — тоже. Ади постоянно ругался, когда видел новые царапины на предплечьях и короткую кошачью шерсть на одежде, а Сэми периодически возмущался по поводу вечно испачканных в краске рук возлюбленного. Если с любовью ко всем животным ещё можно было как-то бороться, просто не пуская ангела к четверолапым и одаривая недовольным взглядом каждый раз, когда тот порывался помочь очередному "бедному котёнку, который явно не доедает", хотя животное уже начало стремиться к форме шара, то запретить рисовать демону куда сложнее. И если равнодушие к братьям нашим меньшим одного было постоянным, то скептическое отношение к картинам у другого поменялось.
— Всё ещё считаешь, что я занимаюсь ерундой? — улыбка на лице демона уже была победоносной, будто бы парень ничуть не сомневался в том, что после этого дня фразы типа: «Пока руки не отмоешь, в кровать не пущу» наконец прекратятся.
— Ты чёртов дьявол, — ангелу ничего не оставалось кроме как признать своё поражение. Сад, в котором он часто проводил свободное время, и он сам, спящий под раскидистым клёном, Ади изобразил великолепно, и Сэми не могла не понравиться эта картина, сколько он не пытался изобразить на лице равнодушие. За годы, проведённые бок о бок, не так уж и трудно научиться видеть в серых глазах искренние чувства и эмоции, а не напущенное безразличие и привычную многим добрую ухмылку.
Первоначально художник хотел написать портрет любимого, но уже в самом начале столкнулся с проблемой, заставившей отказаться от своей идеи или хотя бы отложить её: губы получались каким-то неестественными, как у дешёвой куклы. Вроде бы всё так: пропорции соблюдены, форма правильная, ничто не криво, но всё равно складывалось впечатление, что весь портрет был делом рук профессионала, а губы дали написать новичку. Не желая терять много времени, для того чтобы переубедить Сэми в отношении к рисованию, Ади написал другую картину, где губ не было видно, но никак не мог выкинуть из головы то, что ему впервые не удалось что-то изобразить. Нет, конечно, у него были промахи и неудачи, но настолько плохо не выходило никогда, и это весьма сильно ударило по нему, и ангелу пришлось несколько дней наблюдать за своей парой, которая, видимо думая, что его не видят, что-то шептал себе под нос, будто ругаясь на кого-то.
После этого Ади клятвенно пообещал себе, что обязательно подарит любимому его портрет, но спустя месяц, два, полгода ничего не изменилось: губы всё ещё выглядели отвратительно, хотя демон рассматривал их часами, когда Сэми спал, старался запомнить каждую деталь, когда любимый улыбался, но тщетно. Каждый неудачный эскиз, каждый разорванный черновик приносили почти физическую боль художнику, и тот в конечном итоге сдался, решив, что его нервы всё-таки дороже. «Долбаный портрет» всё равно не забылся полностью, всего лишь отошёл на второй план, но Ади стало спокойнее, он перестал зацикливаться на губах как художник и наконец ощутил себя обычным влюблённым, старающимся показать свои чувства тёплыми улыбками и горячими поцелуями.
Разбирая с пинка Сэми гору всякого хлама, скопившегося на столе, демон нашел черновик, в котором узнал очередную неудачную попытку изобразить губы любимого. Интереса ради он решил попробовать снова, пусть в последние годы даже не думал о том, чтобы снова взяться за гиблое, как он считал, дело, и, хвала Небу, у него получилось. Поначалу не веря самому себе, он лёгкими движениями оставлял на бумаге едва заметные штрихи, после почувствовал себя увереннее и даже счастливее и осмелился «испортить» ещё один холст. Сомнения и страх пропали, стоило демону взять в руки краски, а после и вовсе раствориться в процессе, не замечая ни хода времени, ни какие-то внешние раздражители. Наверное, он не заметил бы и вернувшегося ангела, но тот, благо, был чем-то занят и дома появился только тогда, когда холст был убран, окна открыты, а художник уже успел оттереть руки от краски и теперь изнывал, борясь с желанием прямо сейчас показать свою работу, однако останавливал себя тем, что портрету надо, во-первых, высохнуть, а во-вторых, этот портрет вообще надо бы закончить.
— Ну как тебе? — терпеть и ждать почти месяц до очередной годовщины их отношений Ади не мог, поэтому показал Сэми подарок сразу же, как только были нанесены последние мазки.
— Средненько, — издевательски проговорил ангел, но по его глазам было видно, что он в восторге. Сэми был готов выражать своё восхищение до хрипоты в голосе, хотя знает, что после второго «спасибо» художник предложит отблагодарить иным способом, однако пока в качестве ответного подарка — поцелуй, тягучий и ленивый, нежный и очень чувственный. И Ади понял, почему до этого у никак не получались губы: он целовал их недостаточное количество раз, чтобы суметь изобразить на холсте.