***
Неприятный гул, бьющийся о внутренние стенки черепной коробки, рассекая мозг насквозь, медленно рассеивался, стоило тяжёлым векам открыться. Белый потолок с отшелушивающейся из-за сырости штукатуркой встретил пробудившегося парня всей своей неприятной яркостью. Он медленно разжал губы, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха, но тут же замер, когда над ним склонилась та, чьей помощи он так жаждал. Немного уставшая, с выбившимися из пучка прядками, прилипшими к вспотевшему лбу, но такая мягкая и мило улыбающаяся, как ангел, мисс Джонс нависла над ним, стаскивая высохшую марлю с его бледного лба. Печально известный Потрошитель искренне ненавидел представительниц слабого пола за одним единственным исключением. Не решаясь заговорить первым, Джек уныло повернул голову, наблюдая за тем, как его личный доктор, единственная девушка, которую он уважает и которой бесконечно благодарен, аккуратно смачивала марлю в небольшом тазике. Лидия выглядела спокойной, но это лишь обманчивая иллюзия. Джек видел, как дёргалось её немного посиневшее от недосыпа веко и как тяжело она вздыхала, словно пыталась успокоить полыхающий в груди пожар тревоги. Высунув руку из-под одеяла, парень аккуратно обхватил конечность сидящей рядом девушки чуть ниже локтя, крепко сжимая засученный рукав рубашки. Мисс Джонс резко замерла, едва слышно сглотнув и громко выдохнув. Она развернулась лицом к лежащему на диване парню, смотря на него с ярым недовольством и укором, но с неимоверным счастьем, теплящимся в её душе. — Ты… — начала она, но тут же нарочно запнулась, со звонким хлопком уронив пропитанную холодной водой марлю на его лоб, что моментально прилипла к нему. — Грехи наши тяжкие, Джек, как тебя так угораздило? Она обхватила мокрыми руками его лицо, аккуратно разглаживая бледную кожу подрагивающими пальцами. Лидия отчаянно надеялась, что его ответ будет каким-то безобидным из разряда «Шёл, упал, очнулся», а не приключенческая повесть о нахождении сотни тысяч проблем. Однако надежды её были разбиты его слишком довольной ухмылкой. — Сейчас у проституток Уайтчепеля в моде носить с собой средства самообороны, отчего убивать их становится только веселее, — хрипло ответил Потрошитель, склоняя голову в бок, зажимая, таким образом её ладонь между своей щекой и подушкой. Повернув голову в сторону, смотря на мирно стоящий на полу недалеко от маленькой табуретки с тазиком поднос, на котором беспорядочно валялись окровавленные бинты и изъятая из его бока пилочка, девушка протяжно вздохнула. — Знаешь, Джек, вытаскивать из твоего тела эти орудия самозащиты совсем не весело, — бесцеремонно вытащив руку, проговорила девушка, поднимаясь со стула. — Понимаю, — с тихим смешком ответил парень, приподнимаясь на локтях. Он облегчённо выдохнул, осматривая просторный кабинет, заостряя внимание на подносе с весьма неприятным содержимым. Конечно, это не самая ужасная и опасная рана, которую он получал, но всё же хорошего в этом мало. Смотря в спину роющейся в стопке документов, мирно лежащих на рабочем столе, мисс Джонс, Потрошитель с лёгкостью стёр со своего лица радость. Встреча с Лидией для него несомненное лучшее, что произошло за эти недели скучной бытовухи художника, но при таких обстоятельствах бочка счастья окропляется черпаком горести. Он снова вляпался в историю, а она опять вытаскивает его из трясины неудач. Видя, что мисс Джонс занята бумажной волокитой, Джек воспользовался шансом и, невзирая на её самое главное правило «Соблюдать постельный режим», аккуратно держась за спинку дивана, поднялся. Бок всё ещё болел, даже сильнее, чем прошлой ночью, когда он только получил этот чудный презент от одной из элитных шлюшек в подворотне трущоб, однако парень предпочёл терпеть эту невыносимую агонию. Со скрипом стиснув зубы, Потрошитель сделал несколько уверенных, пусть и слегка шатких из-за нарушенной координации шагов, упираясь одной рукой в стол, а другую вальяжно кладя на плечо вздрогнувшей подруге. — Простите меня, док, — уткнувшись ей в шею, прошептал Джек, искренне надеясь, что она перестанет сердиться на него. Ощутив слишком аккуратное, можно даже сказать, трепетное прикосновение рук, что не так давно безжалостно кромсали распутную девку, она прижала к груди карточку пациента, крепко сжимая дряхлый картон изящными пальцами. Девушка тепло улыбнулась, разворачиваясь к виновато опустившему голову парню, что лишь сильнее укутался в накинутое на голые плечи одеяло. Бегло осмотрев его с ног до головы, Лидия слегка закатила глаза, но даже при этом знаке, яро демонстрирующем её недовольство, она всё ещё продолжала улыбаться. — Я не сержусь. Иди обратно на диван, пока швы не разошлись, — с каким-то сожалением проговорила девушка, обходя стоящего на середине комнаты Джека, но едва её ладонь с силой выкрутила дверную ручку, она всё с тем же усталым взглядом развернулась к нему. — Джек, пожалуйста, верни своё тело обратно в лежачее положение. И если что-то случится, зови Лоррейн, — она уже собиралась уйти, но недовольное цоканье с его стороны заставило её вновь обернуться. — Её? Нет, спасибо, я лучше тебя позову, — усевшись на стол, возмутился Потрошитель. Мисс Джонс украдкой выглянула в коридор и прикрыла дверь, чтобы лишние уши, сидящие в регистратуре с синяком на пол лица, не услышали их столь откровенного диалога. — У меня операция через час, я вряд ли смогу тебе помочь, — тихо произнесла она, пробуждая в близком друге неимоверный интерес. — Очередной аборт? — даже не думая сбавлять громкость голоса, крикнул парень, заставляя дрогнувшую девушку лишь кивнуть. Получив положительный ответ, Джек лишь усмехнулся. — Много заплатили? — без зазрения совести спросил парень, поддавшись пробудившейся меркантильности. От такого вопроса девушка моментально нахмурилась, поджимая губы. Надо же, сейчас опять начнётся драма и слезливая повесть о том, как тяжело приходится талантливому художнику-сироте, живущему в маленькой комнатушке на одном святом духе. Но гнев прошёл так же быстро, как и вспыхнул, отчего на её лице появилась хитрая улыбочка. — Сумма неплохая, правда со скидкой, так как аборт делаю жене моего знакомого. Деньги находятся в очень надежном месте, если сможешь найти до моего прихода, отдам всю сумму. Не найдёшь, тогда поищем вместе, но отдам половину, — словно осознавая тот факт, что Джек покорно лежать на диване не будет, она дала ему это удивительное испытание и очередной урок, суть которого ясна как белый день. Ничего в этом мире не делается просто так… Наверное, поэтому она согласилась помочь своему юридическому помощнику избавиться от его же неродившегося ребёнка за несколько сотен. Джек, подобно ей, кивнул головой, соглашаясь и будто отпуская её. Стоило деревянной двери захлопнуться, пальцы с длинными ногтями забарабанили по стеклу, лежащему на столе, под которым были зажаты, несомненно, нужные бумажки и справки. Эта чудная игра началась. Главное лишь то, что у мисс Джонс действительно есть множество вещей, которое необходимо прятать от чужих глаз.***
Не прошло и пары часов, как дверь кабинета едва не слетела с петель от того, насколько сильно Лидия влетела в своё убежище, заставляя сидящего в её кресле Джека, вальяжно закинувшего ноги на стол, опомниться и подскочить. — Ты так быстро вернулась, видимо, я проиграл. Я нашёл припрятанный за учебником по анатомии коньяк и поддельный паспорт на имя Эмили Дайер, — начал хвастаться Потрошитель, но, увидев то, в каком состоянии находилась мисс Джонс, он резко замолк, наблюдая за её действиями. Смотря своими словно потухшими глазами в его, выворачивая душу наизнанку, девушка ловко сдунула упавшую на лицо прядь волос, опуская отрешённый взгляд на открытую, только начатую бутылку коньяка. Обхватив красивый сосуд дрожащими руками, из которых он так и норовил выскользнуть, отчего на стеклянной поверхности и красивой этикетке оставались кровавые разводы, Лидия принялась переливать содержимое из бутылки в небольшую рюмку. Измазанные по локоть кровью руки категорически отказывались делать что-либо правильно, отчего после двух неудачных попыток налить себе выпивку, что в обоих случаях оказалась на столе, мисс Джонс и вовсе психанула, налегая на коньяк без этих идиотских рюмочек. Заливая спиртное в себя прямо с горла, девушка впервые в жизни поставила друга в тупик своими действиями. Джек смотрел на неё не отрываясь, будто желая по мимолётному движению её опустошённых глаз, понять, что именно произошло, но мисс Джонс уныло опустилась, усаживаясь на пол подле стола, вынуждая его подойти к ней. Парень аккуратно опустился перед ней на колени, бросив мимолётный взгляд на бутылку коньяка, предварительно отодвинув её подальше. Столь грубый напиток, явно подаренный какой-то чрезмерно благодарной и богатой клиенткой, определённо был лишним в данной ситуации. В её изящных миниатюрных ладонях прекрасно выглядели лишь бокалы с красным вином, подающимся в ресторанчиках Лондона, нежели грубая и тяжёлая бутылка. Джек взял её уныло висящие окровавленные ладони, заставляя девушку поднять опущенную на колени голову. Она смотрела на него с искренним страхом, сочащимся из каждой красной жилки лопнувшего сосуда на глазном яблоке, без единого звука или всхлипа, позволяя слезам медленно стекать по побледневшему лицу. Потрошитель, давно привыкший к девичьим слезам, впервые дрогнул. Лидия — единственная, кому по его скромному мнению, слёзы были совершенно не к лицу. — Я убила её, — тихо прошептала она, притягивая свои, а следом и его руки к мокрому от пота и слёз лицу. Джека поразила не сколько их тесная связь и способность понимать друг друга без слов (ему ведь даже не пришлось спрашивать, что произошло), а больше её стойкость. Признаться в грехе без отрицания своего причастия — весьма впечатляюще. У него ушли жалкие месяцы, чтобы принять свою маниакальную натуру, но, с другой стороны, в этом было мало чего хорошего. Ему нужна нежная и чуткая спутница, которая не попадёт под нож, по велению его второго «Я». И определённо, ему не нужна такая же, как и он сам. Наверное, именно поэтому в его голову впервые пришла идея переубедить её. — Наркоз не подействовал как надо, Марта пришла в себя в самый разгар извлечения плода, а я просто остолбенела и не смогла ей помочь… Что мне теперь делать? — она продолжала мыслить вслух, крепко сжимая его ладони, будто умоляя его хоть что-то ответить… Успокоить. Её хрупкое тело, совершенно лишённое твёрдого стержня в виде здравого разума, безмятежно потянулось в его сторону, падая в поразительно нежные объятия. Зарываясь руками под голубую накидку в отместку на то, с какой силой её ногти сжали его рубашку, местами испачканную кровью той, что была в его крепкой хватке этой ночью, Джек искренне верил, что это всего лишь паника, которая скоро пройдёт. — Ничего. Ты уже не сможешь ей помочь, но ты можешь помочь себе, — он искренне пытался переубедить её, но девушка тут же опомнилась, отстраняясь от него. — Райли упечёт меня в тюрьму, — проговорила Джонс, словно не вслушиваясь в его успокаивающие речи, едва сдерживая внутреннюю истерику, смотря на парня умоляющим о помощи взглядом. — Ха, ну пусть попробует, и его выпотрошенное тело найдут в три часа ночи на какой-нибудь улочке Лондона, — бережно обхватив её лицо руками, с неимоверной уверенностью, он пытался утешить её. И по мимолётной улыбке, появившейся на бледной поблёскивающем лице с просто потрясающей, нежной кожей и поистине аристократичными чертами, он понял, что ему удалось хоть и на жалкое мгновение отвлечь подругу. Выпутавшись из его объятий, девушка резко подскочила, нависая над своим рабочим столом. Её бешеный взгляд, мечущийся из стороны в сторону, вдруг остановился на лежащем поддельном паспорте. Взяв документ всё ещё подрагивающими руками, Лидия улыбнулась, разворачиваясь к другу. — Если я уеду сегодня ночью, то смогу избежать неприятностей? — уже более спокойно, с некой надеждой спросила она. Джек слегка призадумался, обхватив левой рукой свой подбородок. И словно рассчитав в голове план действий, довольно улыбнулся. — Конечно, можешь. Нет тела — нет и дела. — О ужас, это идиотское тело, — с этими словами к девушке и вернулось прежнее уныние. Схватившись за голову, Лидия отвернулась от парня, упираясь руками в стол, прожигая деревянную поверхность так, словно пыталась найти там нацарапанное решение проблемы. Но там была пустота. Однако глаза её вмиг застыли, как только волна мурашек пробежала от шеи, по которой Джек безмятежно провёл пальцем, по всему её телу. — Я могу помочь. Мне нужны топор или ножовка, а ещё пара мусорных пакетов, — с заметным воодушевлением проговорил Потрошитель, но девушка от такого заявления лишь покачала головой. — Джек, я не хочу вешать свои проблемы на тебя, к тому же ты ранен. Мисс Джонс отчаянно пыталась переубедить его, но тот самый зверь, живущий в его душе, уже пробудился. — Со мной всё в порядке. И помогать тебе — мой долг. Ты столько раз выхаживала меня, а я не мог ничего дать взамен. Я ведь бедный художник с расстройством психики, и на данный момент это единственное, чем я могу тебе отплатить за твоё милосердие.***
Операционная, находящаяся в подвале огромного здания, приняла сбежавшего врача всё с тем же холодом, к которому так прекрасно добавился запах сырой плоти. Лидия уныло опустила голову, открывая дверь нараспашку, украдкой наблюдая за тем, с какой гордостью Джек переступил порог. Мисс Джонс смотрела ему в спину, но даже подобная ограниченность обзора не помешала ей понять его реакцию. Плечи парня слегка дрогнули, а из уст выскочил злорадный смешок. Он оценивающе разглядывал хрупкую, полуобнажённую девушку, уныло размякшую в акушерском кресле. Её жизненная сила уже давно испарилась, покинув тело с тем кровавым водопадом, что разлился чуть ли не по всей поверхности пола. Закатанные глаза, зияющие мёртвой белизной белка, насильно разжатая криком челюсть, растянувшая маленькие алые губы, что так и застыли в распахнутом положении, позволяя кровавой слюне стечь по миниатюрному подбородку, да даже вогнанные в тканевую обивку подлокотников ногти не трогали ни разум, ни душу Потрошителя. — Ого, даже в таком отвратительном состоянии она отчаянно цеплялась за жизнь. Я впечатлён, док. Я впечатлён, — проговорил Джек, разворачиваясь к подруге с довольной улыбкой. Конечно, по сравнению с его убийствами это — жалкий лепет, не более, но осознание, что этот шедевр создала Лидия, действительно поражало даже его больное воображение. На весьма поддерживающую реакцию парня мисс Джонс уныло ударилась головой о дверной косяк, медленно сползая на пол, рассматривая бренно свисающее тело. Вот она, уставшая от домохозяйства бывшая миссис Бэк, променявшая семью на слащавого юриста. Миссис Бэк, ловко угодившая в капкан, схоронившая мужа и потерявшая в одном из приютов свою дочь Лизу. С недавних пор уже миссис Райли, безжалостно убитая её руками во время аборта. Мимо ушей прошёл звонкий удар топора, сносящий маленькую голову Марты, что медленно скатилась на пол в огромную лужу крови, где уже мирно покоился изъятый из её тела почти сформировавшийся плод. На протяжении всей подготовки к этой злосчастной операции (к слову, Марта по наивности верила, что это лишь обследование, она не знала, какую судьбу для их ребёнка выбрал мистер Райли) воодушевлённая девушка безостановочно лепетала о том, как она и Фредди хотят девочку. Вспоминая эти нелепые диалоги, Лидия окончательно убедилась: Фредди Райли — до боли везучий идиот, которому всегда судьба давала желанное. То желанное, которое в конечном итоге он уничтожал, и она лишь надеется, что настанет день, когда он пожалеет. Хруст ломающихся костей всё ещё был каким-то туманным на фоне уставшего голоса Потрошителя, ловко протирающего вспотевший лоб окровавленной рукой. — Ты не переживай, док. Это небольшое преступление нисколько не испортит моего мнения о тебе. От такого заявления Лидия вдруг моментально ожила, позволяя себе лёгкую улыбку. Видя, что большая часть тела разобрана на части, мисс Джонс медленно поднялась, разворачивая чёрный мусорный пакет, перебирая шуршащий полиэтилен дрожащими пальцами. Джек улыбнулся, видя, что его попытки привести её в чувства увенчались успехом. Он аккуратно взял одну из сторон протянутого пакета, не разрывая зрительного контакта. — Почему из всех девушек этого проклятого Лондона вы любите только меня… Средний класс, никакого образования, лишь амбиции, а теперь ещё и жестокое убийство, — она вдруг осознала, что из её уст сорвалось такое ненавистное Потрошителю «вы», и тут же поспешила исправится с ещё большим требованием ответа. — Почему, Джек? Отрубленная по локоть рука с расслабленными пальцами, на одном из которых в свете ламп сверкнуло обручальное кольцо, безмятежно утонула в заметно отяжелевшем пакете, что уже успел провиснуть и намокнуть в самом низу. На мгновение девушке показалось, что она застала его врасплох, но он всё же ответил, продолжая собирать останки: — Амбиции, Лидия, они и делают нас такими похожими. Какой толк, что я из богатой семьи? Семьи у меня всё равно больше нет, а эта жизнь под вечной опекой старикана-художника… Она такая же отвратительная, как и твоя. Он ловко выдернул пакеты, перекручивая их и затягивая верхушки в тугой узел, без какого-либо труда закидывая их на спину, что было, несомненно, опрометчивым поступком, ведь боль в боку тут же дала о себе знать, заставляя парня опустить тяжёлую ношу на пол. — Джек, зачем ты так, я же просила тебя быть осторожным, — испуганно пролепетала мисс Джонс, моментально подлетев к съёжившемуся парню, держащему вновь начавшую кровоточить рану. — Пожалуйста, не нужно, я дальше сама, — причитала Лидия, аккуратно разглаживая мокрые бинты, через ткань рубашки. Джек неловко отвёл лицо в сторону, крепко сжимая её ладонь. — Всё в порядке! — со сдавленным шипением произнёс он, пытаясь подняться, но девушка лишь легонько толкнула его, вжимая в горизонтальную железную перекладину, соединяющую две ножки небольшого столика. — Джек, помолчи, я же вижу, что это не так, — она резко подскочила, обхватывая мешки с телами, протаскивая их по кафельному полу к чёрному выходу, ведущему на задний двор. — Я вернусь, и мы уйдём отсюда куда угодно, только, пожалуйста, больше ничего не делай, — напоследок выдавила из себя мисс Джонс, на что получила лишь довольную улыбку со стороны смирившегося Потрошителя.***
Маленькая и узкая дверца с протяжным скрипом открылась, врезаясь в стену с весьма унылыми бледно-зелёными обоями. Окинув беглым взглядом свою комнату, что уже просто до тошноты осточертела, Джек лишь усмехнулся, продолжая вальяжно свисать на плече хрупкой девушки в жёлтом плаще. Удивительно, сегодня ему даже не пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой о притолоку. Нащупав рукой выключатель, Джек с легкостью стукнул по нему пальцами, позволяя свету развеять мрак. Заприметив полку под обувь, уверенно стоящую под вешалкой, аккуратно сполз с плеча Лидии, усаживаясь на временную опору для своего уставшего тела. Мисс Джонс аккуратно захлопнула дверь, стаскивая со своих ног кожаные туфли, однако поднявшийся Джек ловко обошёл её, вставляя маленький ключ в замочную скважину, проворачивая его несколько раз. — Неужели глушь, в которой ты живёшь, — опасный район? — удивлённо спросила мисс Джонс, снимая с себя плащ. Джек лишь усмехнулся, ловко перехватывая её руки, помогая избавиться от элемента одежды, что мигом оказался на тумбочке. — Нет, тут безопасно. Я всегда закрываюсь, чтобы сократить мои ночные похождения, но… Как видишь, это не очень помогает мне, — проговорил парень, указывая рукой на распахнутое окно, к которому стремительно подошла девушка, перешагивая через валяющиеся свёртки холстов, упавших от ветра. Попутно осматриваясь, мисс Джонс даже как-то обиженно вздохнула: в этой захламлённой, крохотной комнате стабильной жизни было куда больше, чем в её пустой квартире. Подойдя к окну, она с любопытством взглянула вниз. — Да уж, второй этаж не в силах тебя удержать, Джек, особенно с твоим немалым ростом. Жил бы ты на девятом, вряд ли бы смог выскакивать из окна по ночам, — отшутилась она, протаскивая за собой небольшой стул до самой кровати, в которой уже ухохатывался парень, заглушая звонкий смех тыльной стороной ладони. — Джек, это несмешно. Лунатизм надо лечить! — начала вдруг она, вальяжно усевшись перед ним, закинув ногу на ногу. На это весьма громкое заявление, Потрошитель лишь улыбнулся, постепенно успокаивая хохот. — Вылечишь? — с каким-то задором спросил парень, приподнимаясь на локтях. Тут уже не сдержалась сама мисс Джонс, запрокидывая голову вверх: — У меня нет такой квалификации, — отмахнулась она, с противным щелчком отстёгивая заклёпки, придерживающие голубую накидку. Потрошитель лишь недовольно цокнул, возвращаясь обратно в лежачее положение. — Так-то если подумать, у тебя её вообще нет. Ты врач-самоучка. Повесив накидку на спинку стула, Лидия лишь возмущённо скривила лицо, весьма в грубой манере разминая уже чистые, без единой капли чужой крови пальцы рук. — Рубашку снимай, художник нечастный, — скомандовала она, поднимаясь со стула. Пройдя по комнате к висящей на стене полке, девушка охотно рассматривала коробки, пытаясь найти ту самую, что служит аптечкой. Желания рыться в его вещах у Лидии совершенно не было, но и этот довольно унылый поиск её раздражал. — Неужели врач не может найти аптечку? — усмехнулся парень, попутно расстегнув последнюю пуговицу. Однако стоило Джеку подползти к изголовью кровати, как мисс Джонс ловко опустила серую коробочку на стол и с довольным выражением лица открыла её, выкапывая из десятка упаковок с таблетками бинт. Видя то, как Джек с неподдельной заинтересованностью смотрит на неё, будто пытаясь разгадать этот врачебный фокус, Лидия улыбнулась, разматывая бинт. — У тебя на полке есть две потрёпанные коробки, значит, ты берёшь их чаще остальных, — проговорила она, усаживаясь на стул, вдруг замолкая, чтобы оторвать кусок бинта зубами. Выплюнув отвратительные нити, оставшиеся во рту от подобного варварства, Лидия взяла со стола небольшой флакончик с перекисью, продолжая смотреть на парня слегка игривым взглядом, будто пытаясь ещё сильнее заинтересовать. — Дальше — проще простого. Крышка одной коробки испачкана краской, а по бокам есть масляные подтёки, — она вдруг притихла, отодвигая окровавленную повязку, заставляя парня стиснуть зубы, но слегка склонившись, дабы тщательно разглядеть рану, Лидия продолжила. — От второй коробки очень сильно пахло лекарствами, так что отыскать эту заначку было просто. От последней фразы Потрошитель, невзирая на боль в области бока, где безмятежно и аккуратно расхаживали нежные пальчики мисс Джонс с целью обработать рану, искренне рассмеялся, вспоминая забавную игру. Без какого-либо страха с самой настоящей дерзостью, не присущей его джентльменскому образу, Джек протянул руку вперёд, в сторону её декольте, вечно прикрытого идиотской накидкой. Разместив длинные пальцы в ложбинку между двух упругих грудей, слегка заводя в сторону, парень с ядовитой улыбкой смотрел на ошарашенную подругу, застывшую в недоумении. — Твою заначку, док, было найти куда труднее, но я справился, — проговорил он, ловко одёргивая ладонь, между пальцев которой были крепко зажаты спрятанные купюры. Он победно лыбился, глядя на то, как девушка сжалась и опустила покрасневшее лицо себе на ладони, пропитанные перекисью. — Отчего же такая предельная осторожность? Неужели популярный врач не может заиметь себе сейф? — Сейфы бесполезны, когда имеешь дело с Кричером Пирсоном. Этот урод… Прошу прощения, неудачный филантроп уже пытался меня обчистить. Дважды. Мисс Джонс расслабилась, вспоминая те прекрасные дни, когда ловила этого покровителя сирот и Робина Гуда местного разлива у себя в квартире и в клинике и как с довольным лицом сдавала его полиции. Аккуратно счищая запёкшуюся кровь с бледной и холодной кожи, Лидия вдруг ушла в себя, но неожиданный вопрос со стороны парня заставил её вновь собраться с мыслями. — Жизнь Лидии Джонс была весьма бурной, интересно, чем же займётся Эмили Дайер? — с хитрой улыбкой спросил Джек. Девушка пожала плечами, прикладывая бинт к зашитой ране. — Для начала я уберусь отсюда подальше, постараюсь найти одну пациентку, которой помогла сбежать, но, если все мои планы рухнут, открою ещё одну клинику, — она вдруг запнулась, слегка закусывая кончик мизинца. — А может, и вовсе забью на врачебную карьеру и уйду в бэби-фарминг. Это сейчас очень прибыльно!***
Утренний туман едва заметной, поблескивающей дымкой окутывал огромное поле, усеянное поржавевшими рельсами. На пироне, на одной из десятка лавочек умиротворённо, закинув ногу на ногу, сидела статная девушка в жёлтом плаще. То и дело барабаня пальцами по алюминиевой ручке чемодана, она поглядывала на наручные часы, съёживаясь от нетерпения. Вдали уже виднелся густой дым, выходящий из трубы, а шпалы и рельсы едва слышно загрохотали. Мадам в жёлтом резко подскочила, отряхивая плащ, но появившийся неожиданно за спиной контролёр едва не заставил её вскрикнуть. Она робко протянула ему билет, который тот слегка надорвал вверху и вручил ей обратно с доброжелательным напутствующим словом. — В связи с недавними событиями, мисс Эмили Дайер, будьте предельно аккуратны. Джек Потрошитель, а теперь ещё и врач-мясник. Берегите себя и счастливого вам пути. Она медленно опустила руку с билетом в карман и, прошептав вслед мужчине банальное «Спасибо», схватила ручку чемодана, стремительным шагом направляясь в сторону открывшегося вагона. Вступив ногами на небольшую лесенку, девушка со счастливой улыбкой окинула вокзал, за которым для неё простилался огромный Лондон, по которому Лидия Джонс будет неимоверно тосковать, но с которым Эмили Дайер так радостно может проститься. Ей всё ещё было жаль, что так вышло, но угрызений совести за то, что она убегает от своих проблем вместо того, чтобы встретить их с распростёртыми объятьями, совершенно не было. Отправив тело Марты Ремингтон и её неродившейся дочери в мусорный бак, вдоволь напившись со своим другом художником, в кровати которого она и проснулась в зловещие для Лондона три часа ночи (поразительно, но в эти три часа ни одна из проституток не была зверски убита), девушка словно переродилась. Она отрекается от прошлого лишь отчасти, ведь выбросить Джека из своей жизни ей никогда не получится. Он останется самым лучшим воспоминанием, и она уверена на все сто процентов, что они ещё встретятся. Затворница Лидия Джонс мысленно осталась в собственной клинике… Эмили Дайер смело отправляется в другой город, чтобы начать новую жизнь, не омрачённую смертью.