Кровавая чаша.

Месяцы, занятые работой, пролетали незаметно. Олейников и Лисовский на работе почти не контактировали и оно, наверное, к лучшему. Их ставили почему-то в разные оперативные группы, в которых они занимались рутинным составлением протоколов, а в конце дня по отдельности разъезжались по домам. Нельзя сказать, что это полностью отвечало их желаниям, но всё равно было лучше, чем смотреть на друг друга и ничего не говорить. Тяжело было Лисовскому в особенности, так как он постоянно видел странный взгляд Стаса на дежурного Артёма, что заставляло ревность больно скрести его изнутри. Стас же, завидев на горизонте Лисовского старался быть с дежурным, как можно холоднее, но видимо не выходило.       Пролетело несколько месяцев с момента приезда Лисовского в Москву и наступила пора новогодних корпоративов. Лисовскому удалось сдружиться почти со всем коллективом убойного отдела, так что за праздничный стол, за котором собрался весь отдел. Прямо на работе было праздновать как-то странно, так что собрались все у какого-то одинокого следователя дома, благо квартира была достаточно большая и место хватало. Лисовский вообще не очень любил такого типа посиделки, душные тосты и сидение за столом без возможности выйти покурить, потому что ты сидишь между людьми, узко присевшими на диване. В старом добром РУВД они тоже отмечали, но было как-то всё очень уютно и по-домашнему, так что огромное количество человек было для него непривычным. В добавок к этому работницы МУРа с его приходом как с цепи сорвались и принялись неистово кадрить молодого следователя, эх знали бы они. В такие моменты Надя из родного РУВД казалось ни капли не навязчивой.       Стас привык за годы работы к таким шумным корпоративом, и в этом году не хотел идти, но коллеги долго уговаривали и наконец уговорили. Новый год никогда не был для него мега особенным праздником, так что Стас последние несколько лет довольствовался магазинным оливье, а первого января ехал к родителям, где на стол несли всё, что было в доме. Романтика праздника не прокралась в его дом, даже искусственная ёлка вместе с игрушками который год пылилась на балконе. Стас не был из тех, кто ненавидит за что-то этот праздник, просто не считал нужным как-то по особенному его отмечать.       Другими словами, парни сегодня вечером должны были быть на квартире у одного из коллег и активно отмечать новый год. Ночная Москва уже сияла всеми своими огнями, но к слову это совершенно не впечатляло Лисовского. Он скучал по дому, причём скучал очень сильно, и даже периодами подумывал вернуться назад к семье в глубинку. В этом большом и шумном городе ему было душно, всё со временем опостылело и на ум лезли всё чаще воспоминания родных мест. Пересел с волги на новенькую мазду, перебрался в Москву, но лучше себя не почувствовал. Он к нужному времени уже подъезжал к месту проведения праздника, как заметил в далеке Стаса и Артёма. Руки от досады сжались на руле и настроение, которого и так особо не было совсем исчезло.

***

      Корпоратив был в самом разгаре, коллеги уже изрядно выпили и рассредоточились по квартире, образуя маленькие группы разговаривая о насущном. Лисовский чувствовал себя на этом празднике жизни немного лишним, поэтому вышел в подъезд покурить. Он выпускал струйку дыма в приоткрытую форточку, как на его плечо легла чья-то рука. -Привет. –сказала конопатый дежурный Артём, вызывая на свои действия вопросительный взгляд Лисовского. -Ну здорово. –безразлично ответил ему Володя. -Володя, кажется? Я хотел с тобой поговорить. –подбирая слова говорил Артём. -Владимир Николаевич. И о чём же нам говорить? –с прищуром ответил Лисовский. -Ты ведь гей? -Почему я должен отвечать на этот «тактичный» вопрос? –раздражённо ответил ему Володя. -Я вижу, как Стас на тебя смотрит, вы ведь были знакомы до того, как тебя к нам перевели? –продолжил Артём. -Пфф, я не буду отвечать на твои вопросы, потому что они глупые. Спроси у Стаса, если он «так на меня смотрит» -фыркнул Лисовский и зашёл обратно в квартиру.       Войдя в большую комнату, он обнаружил весьма плачевное зрелище, точнее разгар алкогольного конкурса, в котором как не странно участвовал Олейников. Володя примостился где-то в углу наблюдая чем всё-таки закончится это действо. Но спустя несколько стопок он наблюдал уже с завидным беспокойством, ведь Стас, как бы это помягче сказать, проигрывал в этой схватке. Он уже не говори, а что-то бессвязно бормотал, и Лисовский решил вмешаться. -Хватит ему уже. –сказала Володя, чуть приподняв Стаса из-за стола. -А спор? –возмущённо сказал не менее пьяный коллега. -Считай ты выиграл. –сказал Лисовский и потащил заспиртованного Олейникова в коридор, где на него с трудом удалось натянуть шапку с шарфом и пуховик. Лисовский с трудом довёл Стаса до машины, хорошо тот не сопротивлялся. Владимир не пил, так что вполне мог сесть за руль. -И куда тебя везти, чудо в перьях? –обратился он к Олейникову. -Ну можем ко мне. –совершенно трезвым голосом и с усмешкой произнёс Стас.       Олейников не первый раз выигрывал споры на выпивку таким способом, сливая содержимое рюмок в стоящие рядом цветы, вазы с цветами и графины с компотом, и выиграл бы в этот раз если бы не забота Лисовского. Поэтому он вплоть до того, как остался в машине парня, играл свою незамысловатую роль. -Ах ты трезвый, скотина! Выметайся из машины. –холодно и с раздражением произнёс Лисовский. -Неа. –поудобнее усевшись в кресле, сказала Стас. -Тебя там, наверное, ждут, как там его Антон? Артём? Он тут справлялся о том, как давно мы знакомы. –раздражённо произнёс Володя. -А ты что ревнуешь? –усмехнулся Олейников. -Было бы кого, ты мне безразличен. –фыркнул Лисовский, отворачиваясь к окну. -Даже так, так чего ты так распериживался. –чуть более раздражённо произнёс Стас. -В честь праздника. Мне вообще безразлично, сколько ты пьёшь, а тем более с кем спишь. –в тон ответил Володя. -Правда, что ли? –сказала Стас интимно тихо и приблизившись почти вплотную к лицу Владимира. Щёки Лисовского после этого действия тронул едва заметный румянец. Что не осталось тайной для собеседника. -Прекрати. –на выдохе произнёс он. -Ой просто заткнись. –сказала Стас и быстро подался вперёд.       Они так долго скучали по этому ощущению, как что сейчас языки сплетались в борьбе, а руки освобождались от ремней безопасности. Володя быстро перехватил инициативу в свои руки и пробегал быстрыми поцелуями по шее, прижимая поближе Олейникова и заставляя первые стоны непроизвольно срываться с его губ. -Теперь точно к тебе. –хрипло и некой усмешкой произнёс Лисовский.

***

      Так свою машину Владимир не разгонял никогда. Но сейчас за какой время они добрались до дома Олейникова уже не так важно. Прямо с порога и до самой спальни по полу в коридоре были разбросаны скинутые предметы одежды. Пару минут и Стаса уже подмяли под себя зацеловывали, кажется до звёздочек перед глазами. Самому Лисовскому уже было от возбуждения тяжело дышать. -Боже я больше не вынесу этих пыток. –сбивчиво произнёс Стас, чуть приподнявшись на локтях.       Лисовский не ответил, только немного резким движением перевернул любимого на спину. Пару минут и Стас почувствовал плавно введённые в него, сначала один, а потом два пальца, плавно растягивающие и приносящие бударажещие кровь ощущения. Олейников перестал сдерживать себе уже некоторое время назад, и ласкал слух Лисовского негромкими стонами, разлетающимися по комнате. А следом и Лисовский вошёл в него, шумно выдыхая и принося ещё более новые ощущения. Довольно плавные движения сменялись на более грубые, а Стас чувствовал на своей шее чужое тёплое дыхание. Следом тело свело приятной судорогой сначала у Стаса, потом и Володя упал рядом на кровать, зарываясь носом в светлые волосы.

***

Какое-то время спустя -У нас труп, вставай давай. –ворчал Володя уже натянув на себя рубашку и попивая свежий кофе. -Чей? –сонно произнёс Стас из-под одеяла. -Твой, если сейчас не встанешь. –сдирая одеяло с парня, продолжал Владимир. -Может быть я устал за ночь. –нехотя поднимаясь с кровати, сказал Стас. -Не ты один, одевайся, я сделала кофе. –суетливо натягивая пиджак, говорил Лисовский.       С такой шутливой перепалки похоже начиналось каждое их утро. Пиктограммы, маньяки, изувеченные жертвы серийных убийц, оставались при приходе домой где-то за дверью, и следователи старались отгородиться от работы. Всё-таки они прошли долгий путь от «Перестаньте трогать своими пальцами мой труп» до «С добрым утром, милый». И не нужно осуждать моих героев, ибо личная жизнь- это личная жизнь, которая остальных волновать не должна.