Эйфория

С того субботнего вечера прошло два месяца.Ровно два месяца. Сгущаются сумерки.Рабочий день наконец-то подошёл к коцу.В ресторане все столики заняты, в отеле полная загрузка, а терраса, как всегда, заполнена отдыхающими, наслаждающиесями последними тёплыми днями бабьего лета.Отель процветал, а это свидетельствовало о том, что Ксения Борисовна отлично справляется со своими обязанностями как совладелица и сегодня вечером она может спокойно выпить вина у себя в номере, лелеять душу тишиной, вечернем умиротворением и приятным жужжанием сверчков за окном. Одна. Юля совсем недавно уехала с Гришей в Питер в отпуск.Её отец наверняка сейчас дегустирует наливку с нового урожая вишни со Стеллой или Валентиной(никак не может определиться, кто ему действительно нужен),а больше никого у неё и нет.Будучи в Москве уже третий год, она так и не обзавелась больше, чем одной рыжей подругой. Она спустилась в погреб за бутылкой любимого красного вина.Но, вместо сомелье, там сидел врач, внимательно изучающий этикетку шампанского, пытаясь выбрать подходящее. — Юрий Сергеевич, Ваш кабинет этажом выше, — холодно отрезала Ксения, медленно спускаясь по бетонным ступенькам. Мужчина дрогнул, едва не выронив с рук бутылку.Он переместил взор на девушку, которая в мгновение ока оказалась у одного из стеллажа, рассматривая винные изделия. Он немного растерялся, но совсем скоро последовал тону Ксении, ответив также холодно. — Ваш кабинет тоже на этаж выше моего, но почему-то раньше Вы всё время находились там. Он выбирал шампанское к романтическому ужину с Ритой.Сегодня у них два месяца.Ровно два месяца, как он обманывает всех вокруг: Риту, Ксюшу, Льва.И себя.Так бесстыдно лжёт о своих чувствах к Федотовой.Пытается внушить себе, что она ему хоть немного интересна.Пытается внушить всем вокруг, что у них все искренне.По настоящему.Думаете, кто-то ему верил? Думайте дальше. Как бы он не старался, сердце его упорно не слушается.Оно так и кричит о том,что он выбрал не ту.Кричит о том, что это просто самообман.Тупой, бесполезный самообман, который только портит всем жизнь.Портит жизнь Ксюше, которая так отчаянно каждый раз смотрит на эту «сладкую парочку», пытаясь выдавить из себя равнодушие, но тем же вечером задыхается в собственных слезах.Портит жизнь Рите, которая так слепо верит в их любовь.Такая наивная.Портит жизнь Льву, который прекрасно видит, что происходит на самом деле.Каждый раз пытается вмешаться, пытается снять с Ритузика розовые очки,но каждая такая попытка заканчивается истерикой.Портит жизнь Зуёнку, который, наконец-то разобрался в своих чувствах и пытается искупить вину перед блондинкой.Портит жизнь самому себе. Но эти крики он успешно игнорировал.Каждый вечер сидел у барной стойки и выпивал.Каждый его день чередовался с монотонной предсказуемостью: подъём в 7 утра, несколько пациентов, пустая болтовня с Ритой и алкоголь.Много алкоголя.Чёрт, он за всю свою жизнь не выпил столько, сколько за эти два месяца. Никто давно не слышал его саркастических высказываний.Никто больше не видел его с альбомом и карандашом в руках.Никто больше не видел, как он носится по отелю и спасает управляющую, словно принц в белом халате.Никто больше не наблюдал его взгляды на Ксении. Рита с ним светилась.А он с ней потухал. Каждый грёбанный вечер он проходил мимо двери Завгородней.Руки чесались открыть, сердце требовало, душа ныла.Но, вместо этого, он просто шёл к бару и запивал очередной тяжелый день.Так было правильнее. Совсем скоро он уедет отсюда навсегда.Строительство его клиники вот вот начнётся.И вот, через месяц, другой он её возглавит.Исполнит мечту всей своей жизни. А ещё, он мечтал влюбиться.Потом жениться.Родить сына, обзавестись большой собакой и жить в небольшом домике.На старости лет посадить огород и поливать клумбы.Мечтал, чтобы через лет тридцать к нему приезжали его внуки на летние каникулы.Мечтал жить обычной спокойной жизнью. Но все его мечты были растоптаны.Растоптаны ровно в ту минуту времени, когда медсестра вышла из палаты, где лежала его больная мать с соболезнованиями.И всё.С этого момента он поклялся себе никогда не стать счастливым. А потом появилась она.Маленькая, упёртая и вредная школьница, которая одним взглядом растопила его холодное сердце.Вернула ему веру в собственные мечты, вернула смысл жить дальше.Смогла помочь ему отпустить прошлое и жить настоящим.Конечно, она даже не знала об этом.Не знала о смерти его матери, не знала о депрессии и безысходности, которую он переживал уже несколько лет, не знала о мечтах и целях врача.Она его не знала от слова совсем.Но, тем не менее, это не помешало ей помочь ему. Он помогал ей в ответ.Защищал от клыков Риты, которые ещё немного и разорвали бы его школьницу на части.Помогал со Львом, которые в любую минуту мог безжалостно растоптать её.Он лез ради неё в канализацию, искал кошку по лесу, придумал показуху со свадьбой, согласился участвовать в мозгобитве.Он помогал ей совершенно бескорыстно, единственной и лучшей для него платой была лишь её улыбка. Так они и жили друг другом несколько месяцев, сами того не понимая. Она была единственной, кто смотрела ему прямо в глаза, как будто он для неё действительно многое значил.А сейчас, когда они пересекаются в коридорах или на планёрке, она смотрит не на него,а сквозь.Потому что он, видите ли, сломал то, что даже не успело начаться. Она приводила несколько парней к себе.Просто так, на одну ночь.За всё время их было немного.Может три, четыре. Он не мог видеть её с другим.Не мог даже представить, что какой-то козёл может целовать её губы.Не мог представить что кто-то мог быть настолько близко к ней.Не мог представить, как ночью она выкрикивала чьё-то имя, выгибаясь и царапая спину.Не мог представить что кто-то мог просыпаться с ней, видеть как она краситься или пьёт утренний кофе. Ты сам виноват, Соколовский.Пора это уже понять и жить дальше. Каждый раз, когда он видел её с очередным мальчиком, в его руках трескался стакан.Каждый раз, когда он видел, что кто-то держит её за руку — готов был отрезать все части тела, которыми он прикасался к его Ксении.Каждый раз когда он видел у неё в руках букет с запиской, ему хотелось переломать руки, которыми кто-то писал это любовное послание. Она опустила голову, еле слышно всхлипывая.От одного словосочетания «его кабинет» на её глаза наворачивалась пелена.Пелена слёз и воспоминаний.За два месяца она научилась плакать беззвучно. Их первое знакомство.Идиотский осмотр.Жена министра.Упреки в проституции.Массаж.Горячка её отца.Первый поцелуй. И ещё куча насмешек, извинений и взглядов. Последние два месяца она обходила его кабинет стороной. — Как она? — Ксения вытерла несколько упавших слезинок рукавом пиджака, разворачиваясь к Юрию. Он поперхнулся воздухом и немного нахмурился. — Кто она? — насмешливо осведомился мужчина, прекрасно понимая, о ком сейчас говорит девушка напротив. Издевается. Пусть ей тоже будет больно, как и ему, в тот момент, пока она крутила отношения с Алексеем, одновременно целуясь и зажимаясь по углам с ним. Ксения усмехнулась, отводя взгляд.Она оперлась о деревянную столешницу, откручивая винтовую пробку красного полусладкого. — Рита, — ответила девушка с нарочитым безразличием,словно и не испитывала презирства к этому имени, — Как она? — Хорошо, — он пожал плечами, устремив взгляд обратно на этикетку. Ксения пробубнила себе что-то под нос и, взяв под руку бутылку, ушла прочь.Она не хотела оставаться наедине с ним.Не хотела встречаться с ним взглядом.Не хотела вдыхать его одеколон вперемешку с нотками пряности.В этих нотках пряности она улавливала духи Риты.От мысли, что он мог пахнуть Ритой у девушки кружилась голова. Крепкая мужская рука, взявшая Ксения за локоть, остановила её.Мужчина ловко развернул её к себе, прижимая к столешнице. — Может, ты перестанешь бегать от меня? -, наклонившись, прошептал Юра.Он расставил руки вокруг её талии, образовав некую ловушку.Теперь она никуда не денется. — Отпусти, — прошипела она, отводя взгляд от глаз напротив, которые смотрели прямо в её тёмные, цвета крепкого кофе.Пытаться выбраться из его объятий было невозможно.Спустя несколько мгновений она уже не пыталась вылезти из своеобразной ловушки.Если быть откровенной, ей даже это нравилось.Нравилось ощущать его горячее дыхание у себя на щеке, нравилось вдыхать его запах, пусть даже немного пропитанный Маргаритой.Нравилось быть к нему так близко. Воздух между ними искрился от чувственного напряжения, как было с первой их встречи. Погреб освещал лишь тусклый свет ламп, озаряющий лишь широкую мужественную спину и роскошную груду распущенных волос.Слабый проблеск рождал тени, которые замысловато сплетались и танцевали на стенах. Наконец-то она поддалась и посмотрела на него.Посмотрела в его бездонные голубые глаза, установив зрительный контакт.Это было, словно игра.И выигрыш был в любом случае. Мужчина приподнял её подбородок к себе, поднося свои губы ближе и ближе.Он немного нахмурился, но, как только сумел уяснить, что девушка не против, парень взял её лицо в горячие ладони, заставив её сердце забиться в бешеном ритме. Во взгляде мелькнула нехарактерная для него, всегда такого серьезного и непреклонного, нежность. Ещё немного помедлив, он робко коснулся алых бархатных губ своими горячими и сухими.Юра аккуратно привлек девушку к себе, будто боялся, что та упадёт в обморок и тогда он успеет её подхватить. Ксюша и думать забыла о обиде и лишь наслаждалась таким желанным и необходимым вкусом его губ.Её тело горело и таяло, словно свечной воск. Девушка невольно ахнула и обхватила его шею, руками перебирая его волосы.Мужчина легко воспользовался такой податливостью и уязвимостью, углубляя поцелуй и властно проникая языком и её рот. Юра аккуратно обхватил Ксению за талию и усадил на столешницу, не отрываясь от губ возлюбленной.Руками он обнимал её, прижимая ближе к себе. Эйфория. Одним этим словом можно было описать это чувство, которое они испытывали в тот момент. Спустя несколько мгновений, они всё же отстранились друг от друга.Оба тяжело дыша, оба с размазанной алой помадой, оба в восторге.Они аккуратно соприкоснулись лбами, пытаясь восстановить напрочь сбившееся дыхание. — Прости меня, — наконец-то заговорил он, смотря прямо в глаза напротив.Его встречал нежный, влюблённый взгляд и еле заметная улыбка девушки, по которой он тосковал все эти два месяца. В тот момент, казалось, слова были лишними.Ксения лишь притянула его за воротник голубой рубашки и привлекла к себе, соединяя их уста воедино в трепетном и нежном поцелуе.Это был ответом на все его вопросы. Мужественные руки уверенно блуждали по её телу, изучая изгибы спины, шеи, поясницы словно желая запомнить всё это, а потом изобразить на листе бумаги в своём альбоме. Его губы мягко покрывают поцелуями губы спутницы, осторожно переходя на щёки, медленно спускаясь к шее и ключицам.Он хотел бы спуститься ещё чуть ниже, но страх быть отвергнутым был выше его желаний.Юрий кинул вопросительный взгляд на девушку.Та лишь одобряюще кивнула, всё ещё путаясь пальцами в его волосах. Блондин переместил свои руки чуть ниже, осторожно кладя их на бёдра.К каждому шагу он подходил с особой осторожностью, боясь спугнуть брюнетку. Прикосновение его ладони буквально обжигало её сквозь тонкую ткань блузки, которая едва не лопалась по швам от его желания.Её оливкового цвета кожа светилась в тёплом свете ламп, а грива распущенных волос сверкала и переливалась искрами. Мужчина наконец-то разобрался с пуговицами её рубашки и стянул её, выбросив куда-то прочь в темноту.Её оголённая красивая спина изящно выгибалась с каждым его прикосновением. У неё перехватило дыхание, когда его рука властно сжала нежное полушарие и привлекла ближе к себе. Ночь раскинула над ними свои объятия.Всё было так красиво и нежно.Они наслаждались друг другом так страстно и самозабвенно, как никто и никогда раньше.Во всяком случае, так они говорили себе, вглядываясь в глаза друг другу и став одним целым при мягком свете ламп. Позже, удовлетворённые, они лежали в объятиях друг друга и молчали, наслаждаясь тишиной и умиротворением.Она влюблённо вздыхала, лежа у него на груди, пока он зарывался носом в её блестящие длинные волосы.Их пальцы сплелись воедино, сцепляясь крепким замочком. — Ксень.. - хотел уже заговорить Юрий, как девушка притулила указательным палец к его опухшим губам. — Ш-ш.. — нежно прошипела она, — Завтра,всё завтра.. Ту ночь они так и провели в холодном погребе винных изделий, лежа в объятиях друг друга.И никакой холод, царивший в помещении, не заставил их отвлечься друг от друга.Ведь,на душе было, как никогда тепло и хорошо. Ближе к утру они, смеющиеся и счастливые, выбежали из погреба, путаясь в собственных ногах.