Молодость и талант

Канарян не был в бешенстве. Его действительно сложно вывести на яркие эмоции, и Владимир Юрьевич этим пользовался, выворачивая все ситуации так, как удобнее ему. Это не было плохим качеством ресторатора, ведь чаще всего это приводило к успеху, но это вызывало море ворчания у Эдика, ведь у того было свое мнение по поводу ситуации. — Да он же совсем малец, — ровным, пусть и неспокойным тоном говорил Канарян. — Я понимаю, что ты великий ресторатор, но этот кондитер? У него нет ни малейшего понимания нашей философии. Опыта тоже нет. И на счет таланта я очень неуверен. К тому же ты не посоветовался со мной, я ведь не пустое место в этом ресторане. Володя спокойно выслушал речь своего шеф-повара и в момент, отведенный для его реплики, ответил: — Он чистый лист. Ты можешь привить ему любую философию. К тому же в том, что касается десертов, он невероятно техничен. Где-то даже больше, чем ты. Такого выпада Эдик не ожидал, поэтому немного выпал в осадок. Новым кондитером был самоуверенный пацаненок. Его в разгар дня Володя ввел на кухню и представил, как их нового шеф-кондитера Ефима. Он был с зализанной крашеной шевелюрой и недобрыми искорками в кофейных глазах. Эдик внимательно следил за каждым его движением, неодобрительно шевеля своими колоритными усами. Забитая лесными татуировками кисть взволнованно потирала подбородок шефа. Ефим остановил свой взгляд на Эдике и улыбнулся ему краем рта, в его глазах виднелись заинтересованные блески. Он безошибочно распознал шеф-повара и протянул ему руку. — Ефим Кравченко, — представился он. Эдуард не бы конфликтным, потому протянул ему руку в ответ, назвав свое имя. Новый кондитер в семье «мОХиЕЛь» был очень общительным, поэтому во время экскурсии по их кухне, которую вызвалась провести шеф по рыбе Юля, Ефим без умолку что-то спрашивал, а женщина радушно отвечала. Ближе к вечеру, они уже были лучшими друзьями, а Эдик поверить не мог, что так можно. Следующим утром Эдик как всегда пришел без десяти девять, чтобы успеть подготовиться к утренней пятиминутке. Ефим уже сидел с ногами в кресле в комнате отдыха персонала и листал меню ресторана. Он поднял взгляд на вошедшего и расцвел в улыбке. — Доброе утро, Эдуард Сергеевич. Эдик не любил, когда его называли по отчеству, он хотел быть ближе к своему персоналу, но Ефим еще не был принят в штат, поэтому пусть зовет его так, прочувствует старшинство и авторитет шеф-повара. — Ты чего так рано приперся? — пробубнел шеф, снимая с плеча рюкзак и открывая свой шкафчик. — Я решил прочувствовать немного вашу философию, — Эдик скептично обратил взгляд на Ефима. — К тому же, хотел поговорить о сладком меню. Эдик снял серую футболку с лаконичной надписью: «Блятб», в которой пришел и надел рабочую — чисто черная, сверху он застегнул черный китель с закатанными рукавами и повернулся к новоиспеченному кондитеру. Эдик заметил, как тот неловко оторвал взгляд от плеч шеф-повара и поднял взгляд на его лицо, приподнимая бровь. Сам Ефим уже сидел в своем кительке с короткими рукавами, который выглядел очень по-мальчишески. Его рюкзак лежал под креслом, набитый чем-то. Эдик сложил два плюс два. — Ты можешь оставить свои вещи в этом шкафчике, — шеф указал на соседний с ним. — Он сейчас пустует. Блондин воодушевленно поблагодарил и принялся доставать из рюкзака свои вещи. Первой выглянула безразмерная синяя футболка. Канарян не сразу понял, что это за тряпка, только когда Ефим повесил ее на плечики, с которых она, к слову почти сползала. Затем он сложил на полку обыкновенные спортивные штаны на полку. На ногах кондитера были какие-то черные кеды, а большие серые кроссовки, замотанные перед этим в пакет АТБ, были вытащены на свет и поставлены на дно.ц — Кстати, ты уже где-то работал? — спросил Эдик, когда Ефим закончил обживать свой шкафчик. — Ну, я был официантом, когда учился в одиннадцатом классе, — ответил кондитер. — Тогда мне повар рассказывал про работу на кухне, я иногда там «стажировался», но это было не официально. — То есть, Володя взял тебя без опыта? — Эдик пропустил Ефима в свой кабинет. — Сам не знаю, как так вышло, — парень пожал плечами. — Я много собеседований обошел, но нигде не хотели брать без опыта, даже не пробовали десерты, которые я приносил. Хотел уже идти в столовую своей школы, когда мне позвонил Владимир Юрьевич. Эдик сел на свой стол и сложил руки на груди. Позвонил? Откуда он узнал его номер? Откуда он вообще узнал об этом парне, если тот нигде не работал? Внезапно в кабинет ворвался кто-то невысокий и очень энергичный. — Эдик! Как всегда, раньше всех пришел, — парень с очаровательными ямочками крепко пожал разрисованную руку шефа. Затем он заметил Ефима, который удивился, что Эдик работает с такими энергичными людьми, и поэтому стоял с открытым ртом. — Привет, я Валик. Валик протянул руку. Он был совсем невысоким и в красивом темно-синем кителе со своим именем. Ефим радостно улыбнулся в ответ на его солнечную улыбку. — Это же ты новый кондитер? — спросил паренек. — Да, я… Эдик перебил его, нервно потирая усы, он сказал: — Нет, он на испытательном. Ефим вздернул брови и раздраженно-ошарашено перевел на него взгляд. Шеф-повар отвернулся, чтобы продолжить разговор с Валиком. Кравченко все не мог понять, почему это Эдуард Сергеевич сказал, что он на испытательном, если Ефим уже подписал контракт на разработку сладкого меню. Либо ему не сказал Ярославский, либо он шефу совсем не нравится. Конечно, кондитер уважал опыт и достижения Эдуарда Сергеевича, но этот его выпад вывел из себя и без того не очень терпеливого Ефима. — Валик, а можешь рассказать мне немного о вашей кухне? — Ефим вклинился между шефами спиной к Эдику. — Конечно, идем, Ефим, да? — Валик сразу подтолкнул Ефима к выходу, совсем забыл о разговоре про эксперимент с вешанками в крабовом салате. Эдик провел их взглядом, а Ефим ответил ему ухмылкой через плечо. Почему-то Ефим не боялся гнева Эдика. Ему наоборот нравилось, как мужчина нервно дергает усами. Ровно в девять все повара собрались в комнате отдыха персонала. Среди собравшихся, только Валика, он не видела вчера. Тогда ему удалось познакомиться лишь с Юлей, она дружелюбно отбила пять Ефиму и спросила о готовности к новому дню. Так же сегодня Ефим познакомился с шефом по мясу Давидом. Он был мужчиной армянской внешности, круглым и добродушным. Так же в штате был еще один парень, на вид лет семнадцати, но представился су-шефом Сашей. Он был немного задумавшимся, но достаточно серьезным, чтобы быть помощником шеф-повара. Хотя Ефиму не верится, что он, будучи младше Ефима, стал су-шефом. Эдик зашел следом за Валиком и Ефимом с какой-то папкой в руках. Он прикрыл двери, все перевели взгляд на него и поприветствовали, исключительно используя только его имя. Мужчина в черном кителе ответил всем доброй улыбкой и призвал присесть. Сотрудники сели на всякие поверхности: дядя Женя и Юля были на диване, Ефим и Валик сидели в креслах, а Саша примостился на подлокотник рядом с шефом холодного цеха. — Здесь, — Эдик указал на папку зеленого цвета в своих руках, — мои наработки для рецептов новых позиций меню. Я не могу говорить об их совершенстве, не проконсультировавшись с вами, поэтому прошу вас посмотреть на них до конца дня. Ефим восторженно охнул такой сплоченности команды, когда все шефы кивнули и ответили «Есть, сэр!». Шеф-повар раздал каждому шефу исчерканный лист, что оказалось его почерком. Каждый лист заполнялся идеями рецептов и сочетаний вкусов, зависимо от цеха, на котором еще не рожденному блюду предстояло создаться. Все сразу стали читать, а после — переговариваться между собой. Саша очень низко склонился на над Валиком, разглядывая писанину Эдика. Су-шеф буквально шептал на ухо пареньку свои мысли по поводу идей блюд. Ефим, который сидел в кресле напротив и не получил записей шефа, смотрел на то, как глаза повара холодного цеха метаются по листку и не могут сосредоточиться на чем-то. С одной стороны, можно подумать, что он думает над тем, что говорит ему коллега, но с другой — понятно, что ему неловко, ведь щеки алели сильнее прежнего. Ефим улыбнулся этим двоим и в этот момент на него поднял взгляд Валик. Он сглотнул и вернулся обратно к записям, слегка отодвинувшись от Саши. В момент перед Кравченко выросла фигура, которую отлично подчеркивал черный китель. В крепком торсе Ефим узнал Эдуарда Сергеевича. — Это тебе, — он протянул какой-то блокнот кондитеру. — Вау, — парень взял записи, понимая, что там скорее всего наброски рецептов для сладкого меню. — Не благодари, — ответил шеф-повар. — Эдуард Сергеевич, а можно я вас тоже по имени буду называть? — попросил кондитер, вставая на ноги. Канарян хоть и стал смотреть на Ефима снизу-вверх, но во взгляде твердости меньше не стало. — Больше ничего не хочешь, мальчуган? Эдик развернулся и вышел из комнаты, где повисла тишина. Только Юля громко цокнула и прокомментировала: — Какой же он упрямый ворчун.