Последний воин императора

Только открыв шкуру какого-то животного, служащего дверью в шатер будущего советника, Чимин застыл. — Не может быть, — прошептал он из-за открывшей картины. Перед ним лежал Дио, а лекарь, отчаявшись сидел где-то в углу. — Что случилось? — крикнул Чимин, подбегая к Дио. — Яд дошел до легких, — хриплым голосом начал господин Хва, — Я больше ничего не могу сделать, все кончено. — А вы попробовали?! — глаза Чимина угрожающе сверкнули. Он осторожно ощупывал грудную клетку парня, стараясь делать это максимально нежно, чтобы не открылось ранение, — Почему он такой горячий? — немного испугался Чимин. — Да потому что его организм не справляется и даже кирма не поможет! — рявкнул лекарь, а после закрыл ладонями рот, как только заметил Дэхви, который начал поворачиваться в его сторону. — Что вы сказали? — не веря, произнес альфа. Его начало потряхивать. В этот момент в шатер вбежал Тэхён. — Наконец-то вы вернулись, — сказал Тэхен, окинув взглядом Чонгука и Чимина. Омега дал альфе выпить успокаивающий отвар, но добрая половина пролилась на землю. — Да как ты смеешь?! Он не может умереть! Он мой сын! — начал кричать Дэхви. Глаза альфы горели гневом и злобой, от его же крика у него вздулась венка на шее, а сам он покраснел. Альфа готов был лично кинуться на каждого из лекарей, как его прервал голос Чимина. — Я попробую спасти его, — робко, но уверенно сказал Чимин. — Что? — остановился альфа, смотря умоляюще на омегу, ища подтверждение его слов. — Я попробую его спасти, — громче и увереннее произнес Чимин, в его глазах промелькнула решительность и истинная вера, отчего Дэхви чуть было не упал на землю. От столь резкого перепада эмоций его ноги отказывались держать владельца. — Прошу, — едва слышно произнес Дэхви, операясь на Тэхена. Чимин сразу повернулся к Дио, он полностью расстегнул его одеяния. В это время в шатер вошёл Хосок, собираясь увести советника. — Нужна мята, волчья ягода и лаванда. А лучше найти и сухой папоротник, — твердо произнес Чимин, поворачиваясь к Тэхену, который говорил Хосоку вернуться чуть позже для помощи. — Я принесу, — сказал тихо бета Хва, он дрожащими руками доставал маленькие мешочки из корзины, что стояла подле него в углу. — Я в деле, — быстро произнес Тэхён, подходя к Чимину. — Тогда прости за ещё одну бессонную ночь, — с теплой улыбкой ответил Чимин своему товарищу и другу, а после решительно отдавал приказы по составлению отвара и мази, — Перетри два цветка кирмы и добавь экстракт лаванды, постепенно добавляй волчью ягоду. А затем добавь распаренной мяты, консистенция должна получиться словно каша. — Мы с Хосоком отправимся за папоротником, он растет тут неподалеку, — сказал Чонгук, получив одобрительный кивок от Чимина, альфы отправились в лес. Выходя из шатра, Чонгук поймал себя на мысли, что Чимин в обычное время ведет себя очень тихо и скромно, но в такие моменты в нем просыпается что-то невероятное. Он такой сильный и уверенный, невозможно отвести взгляд. Тэхён же кивнул и сразу начал действовать, в то время как господин Хва стоял с открытым ртом. Откуда этот омега мог знать такие рецепты, они и опасны, и чудодейственно верны. Его в цитадели такому не учили, откуда же этот юнец знал все это. Лекарь должен брать на себя всю ответственность, чтобы готовить сей отвар и мазь, дабы одна оплошность и жизнь человека отдана смерти, шаг вправо, шаг влево и ты пропал. — Господин Хва, — вежливо обратился Чимин, поглядывая на растерянное лицо лекаря, — Залейте папоротник горячей водой и этой же водой омывайте грудную клетку и рану. Компресс должен быть только из листьев кирмы. — Но, нужно же… — не успел закончить лекарь, как остолбинел от увиденного. — Я прошу вас помочь мне спасти его жизнь, — Чимин смотрел прямо в глаза, а после совершил то, чего не ожидал каждый, он низко поклонился лекарю, отчего бета смутился и потерял всякий дар речи. Этот омега удивителен. — Хорошо, поступим по-твоему, — решительно ответил Хва, сжимая свои кулаки, чтобы унять дрожь во всем теле. Каждый из травников начал действовать, никто не проронил и слова. Все понимали, что дорога каждая минута. Чимин через каждые пять минут проверял состояние Дио, прислушиваясь к любому хрипу, он вносил коррективы в рецепт. Омега добавлял и убирал различные травы, запасы кирмы подходили к концу, как травники-лекари хотели вздохнуть, ведь они остановили распространение яда ещё в первые часы. Дио стал дышать куда свободнее, но жар от тела не мог сбить никто. В глазах Чимина начало рябить, а ноги немного подкашиваться от усталости. «Давно такого не было» пронеслось в голове омеги, как он чуть было не потерял равновесие. Его подхватила сильная рука. — Эй, осторожнее, — сказал низкий голос, — как ты? — Я в норме, — Чимин потер глаза, чтобы привести себя в чувства. Он поднял голову чуть выше и встретился взглядом с Юнги, непозволительно близко. — Чонгук просил передать, — в руках альфы был свежесобранный папоротник, — он сменил меня на посту. Вам нужна помощь? — Пока нет, просто будь рядом, — сказал еле слышно Чимин, сердце которого заколотилось в маленьком тельце рядом с альфой. Помутнение прошло в считанные секунды, ведь внутренний волк взвыл от плохого предчувствия. Дио начал кашлять, отхаркивая кровью, рана от стрелы открылась. Ситуация выходила из-под контроля. Господин Хва, не мог и пошевелиться, а Тэхён вышел за новой порцией воды и чистых тряпок. Чимин тут же бросился к парню, аккуратно поворачивая того на бок, чтобы Дио не захлебнулся своей кровью. Последний цветок кирмы Чимин перетирал прямо в руках, соком от растения он поливал ранение, чтобы кровь начала свертываться и остановилась, сохраняя состояние Дио относительно стабильным. — Проклятье, — простонал Чимин. В эту минуту вбегает Тэхён, он всегда появлялся вовремя. Это особая способность омеги, которую выделил Чимин. Господин Хва отходит из оцепенения, подбегая к омегам. — Я никак не могу снять жар, — заявил отчаянно омега, — он умирает. — Нет! Ну сделай же что-нибудь! — взмолился Дэхви, — я приказываю тебе его спасти, — альфа упал на колени подле Чимина и начала трести его за плечи в отчаянии. — Отпусти его, — подскочил Юнги на ноги, но Чимин остановил его жестом. — Есть только один способ, который сможет ему помочь, но он вам не понравится, — сказал Чимин, глядя в глаза Дэхви. — Все что угодно, только чтобы он жил! — говорил в отчаянии отец. — Ему нужно обернуться в волка! — в шатре воцарила тишина. — Ты с ума сошел! — перекрестился лекарь, — превратиться в волка — безумие! — У животных терморегуляция тела гораздо лучше, чем у человека, это его последний шанс на спасение, — омега смотрел на полные шока глаза Дэхви, — я понимаю, что для вас это равносильно предательству своей веры, но иного выхода нет. — Я…я…я согласен, — с отчаянием и болью сказал Дэхви, обмякая на месте. — Я отказываюсь в этом участвовать! — заявил лекарь, направляясь к выходу. — Ты об этом никому не скажешь, — остановил его Юнги, перегородив путь, — ты ведь хочешь живым добраться до стены, — бета в ужасе кивнул и удалился. — Как ты заставишь его перекинуться в волка, — неуверенно спросил Тэхен, — он так слаб. — Будем надеяться, что на это у него хватит сил, — Чимин подошел ближе к Дио. — Перетрите всё что осталось от прошлых трав и в свежем виде приложите к ране, — командовал Чимин, пока его руки окрашивал алый. Дио становился бледнее, но кашель стал пропадать. — Дио, ты меня слышишь? — спросил Чимин, на что получил лишь невнятное мычание, — послушай, ты умираешь. Чтобы выжить тебе надо превратиться в волка, — Дио мямлил что-то невнятное, мотая головой. — Я… — еле разобрал Чимин, — я… не знаю… — едва слышно произнес юноша, — не знаю как… — Ты родился волком, он всегда был с тобой, внутри тебя. Просто позови его, прислушайся к себе, — Чимин сказал это Дио и отошел на пару шагов. — Сейчас все зависит только от него, — омега рукой показал всем, что лучше отойти, обращение может быть опасным для неопытного волка. Время тянулось непозволительно медленно. Все присутствующие наблюдали за стонами и агонией юноши не в состоянии ему никак помочь. Через несколько долгих минут перед ними лежал дымчатый волк, который все так же тяжело дышал и скулил. — Ты справился, ты молодец! — сказал Чимин, гладя по мягкой шерстке. Дэхви был в ступоре от ужаса. Его сын предстал в образе волка. И в кошмарном сне он не мог себе такое представить. Эти люди годами отрицали волка внутри себя, затыкали уши, чтобы не слышать вой зверя, загоняли его в самые далекие уголки где-то внутри себя. А теперь… а теперь тот самый загнанный зверь, та часть себя, которую человек так долго отрицал и не мог принять, это единственный шанс на спасение. В этот час каждый словно перестал дышать. Из-за перевоплощения жар с тела Дио спал, однако вдохнуть спокойно никто не мог. Начало светать, когда Дэхви вышел из шатра бледнее самой смерти. — Жив, — одними губами произнес альфа, наблюдая за расширенными глазами людей в лагере и тяжело выдохнувшего Чонгука. Капитан всю ночь не сомкнул глаз, как и все вокруг, кто пытался спасти Дио. По щеке Дэхви покатилась первая слеза благодарности.  — Он это сделал. Он спас, — сказал Тэхен, оглядываясь назад, где находился шатер, — Самое страшное позади, — очень тихо произнес Тэхен, обращаясь к родителю, эта ночь забрала половину его жизни, он постарел и поседел всего за одну ночь, — пойдите отдохните. — Конечно, — прохрипел альфа, наконец вдыхая полной грудью. — Он до сих пор подле него, — для чего-то сказал омега, уходя к телегам с горячительными напитками. Такое пережить не пожелаешь даже врагу. И только обжигающий горло напиток сможет привести в чувства. Вернувшись в шатер с напитками, Тэхен сел облокотившить на стенки, чтобы не упасть. Он тоже был вымотан бессонными ночами. В шатер вошёл Хосок, наблюдая за тем, как Чимин меняет компресс Дио, а Тэхён тихо сидит стороне, собирая мешочки с травами, он выглядел словно неживым. Даже после боя встретить таким разбитым Тэхена было невозможно, Хосок не мог смотреть на своего омегу в таком состоянии. — Какого хрена, — прошипел Хосок, не сразу поняв, что перед Чимином лежит волк. — О чем ты? — спросил омега, поднимая усталый взгляд. — В этом и был твой план, да? Строишь из себя невинность, а на самом деле… — яростно начал альфа, внутри так и вскипала злость, — Ты хочешь, чтобы мы все были как ты, такими же зверьем, — с ехидством заключил Хосок, распаляясь всё больше. — Я, — Чимини не мог найти слов, внутри словно что-то обрывалось. — Чего молчишь, северный? Не уж-то правда? Таков ваш план, перетащить всех на вашу сторону! — ледяным голосом произнес Хосок, отчего получил обжигающую пощёчину от Тэхена. — Ты что несёшь?! — угрожающе рыкнул Тэхен, преграждая путь альфе к Чимину, — Ты в своем уме! — Я то как раз в своем в отличии от вас, что он напел вам?! Завтра ты тоже будешь бегать с этим… — Хосок сделал паузу… — по полю в образе волка, — Хосок не может найти слов объяснения своим действиям. С чего вдруг появилась эта ярость. С чего. — Всё в порядке, — хриплым голосом произнес Чимин, опуская голову и поправляя одеяло Дио. — Тебе лучше увести его, — сказал Юнги спокойным голосом, глядя на Тэхена. Он наблюдал со стороны за этой картиной, стараясь не вмешиваться. — Хосок! Прекрати немедленно, — Тэхён схватил за руку альфу, выводя того из шатра подальше от Чимина, — Это уже край, хватит так обращаться с Чимином, он не забирает нашу свободу, он наоборот пытается нам её вытащить с того света, как ты не понимаешь?! Что на тебя нашло? — омега смотрит прямо в глаза альфе, — Он не заслуживает такого обращения, почему ты травишь его, почему ты так жесток?! — Так получается он белый и пушистый, все хотят его защитить, а я злодей, — зло смотрит Хосок, наблюдая за своим омегой. — Почему ты ведёшь себя так. Почему? Просто объясни, — не понимал Тэхён, всячески стараясь понять альфу. У каждого есть свои скелеты в шкафу, только однажды эти скелеты придется показать, — Я верю Чимину, он свой. — Он синий. — А Чонгук черный, Юнги белый, а за нами идёт армия, так они вообще песчаные, — всплескивал руками Тэхён, пытаясь понять ход мыслей альфы, переведя свои слова в сарказм,  — Такое чувство, что ты его как огня боишься. Только он не такой! Как ты не видишь? — Это ты не видишь! — устало произнес Хосок, словно пытаясь разъяснить и разжевать всю ситуацию маленькому мальчику, а не взрослому воину, — Я не его боюсь. Я боюсь ту опасность, что он за собой влечет. Красный огонь — это опасность. А его преследует этот цвет с самого начала как мы встретились. — Ты словно ребенок, — заключил Тэхён, уже не пытаясь убедить Хосока в обратном. Альфа слишком уперт, и не всегда эта упертость играет на руку, — Тогда попытайся его понять или быть чуть мягче, я понимаю, что тебе даётся это с трудом, но я тебя прошу, Хосок, дай ему шанс, — омега мягко произнес имя альфы, подойдя ближе и положив свои холодные ладони тому на лицо, чтобы тот не смог отвести взгляд, — Не будь ребенком. — Ребенком говоришь, — едва слышно произнес и поумерил свой пыл Хосок, он прильнул к холодным ладоням омеги, прикрывая глаза и вспоминая свое детство… Flashback — Паааап, — кричит на весь дом маленький альфа, перепрыгивая через лесенку, мчась встречать родителя. — Чего, родной, — подхватывает на руки мальчишку омега средних лет, убирая прядки непослушных волос ребенка за ушко, чтобы те не мешались. Омега выглядел достаточно просто: не высокий рост, карамельные глаза и такие же непослушные волосы, что и у мальчика на его руках. Хотя этот мальчуган и был точной копией папы, только носик и достался от отца. — А мы скоро пойдем к дядюшке Чи, — щебетал волчонок, всё шире улыбаясь от тепла папиных рук. — Солнышко ты моё, — ласково начал папа, — А кто будет сидеть с младшим братом, кто с отцом пойдёт на рыбалку? — интересовался омега, как с лица мальчика тут же сошла улыбка, словно пришли тучи и закрыли то светлое солнышко. — Ну пааап, — простонал мальчик. — Хосок-а, — ухмыльнулся омега, — А кто понесет мою корзинку до дядюшки Чи? На этом моменте глаза мальчика засияли так ярко, что казалось можно ослепнуть. Он тут же слез с рук папы и помчался в дом за корзинкой, как вышел уже вместе с отцом. — Вы куда, — поинтересовался глава семейства. — Мы до дядюшки Чи, — ответил омега, приглаживая непослушные волосы сына, — Возьмём несколько трав для вкусностей и обратно, — солнечно улыбнулся омега своей фирменной улыбкой сердечком. — И вновь в образе волка? — усмехнулся альфа, не ведясь на манипуляции мужа. — А что такого, я уже сам могу бегать как огонёк! — похвастался Хосок, задирая свой носик. — И чему ты его учишь, — покачал головой глава, — Будь осторожен, это единственное о чем я тебя прошу. — Учу принимать себя таким как есть и быть самой лучшей рябинкой, — с лучезарной улыбкой ответил омега, направляясь в сторону дороги в соседнюю деревню, где и проживал травник дядюшка Чи, — Ведь красный, это красиво и Хо пошел в меня! А значит мы будем очень внимательны! — последнее, что сказал папа, перед тем как скрыться за деревьями. Маленькому мальчику всегда нравилось ходить в соседнюю деревню, ведь путь — это приключения, рядом всегда будет папа и каждый будет завидовать его красной шерстке, а маленькие омеги так и будут бегать, стараясь привлечь внимание к себе. По дороге в деревню нужно пройти через лес, что и соединял два поселения. Деревья там всегда были высокими и могучими, по сравнению с ними, маленький Хосок казался крошкой, отчего папа всегда подтрунивал над своим сыном. — Хосок-а, — обратился папа, наблюдая за сынишкой, — А какого ты хочешь себе омегу? — Ну пааап, — протянул мальчик, сразу краснея. — Ну по секрету же можно, — смеясь, проговорил омега. — Ну, — задумался мальчик, — Как ты, — улыбнулся Хосок. — А это какой? — Это добрый, красивый, только мой и сильный. — А почему сильный? — усмехнулся папа. — Потому что тебя даже отец в гневе боится, но любит больше всех, — как само сабо разумеющейся факт сказал альфочка, на что папа начал громко смеяться. — Надеюсь я увижу этого омегу. — Конечно! — Малыш, — резко остановился омега, прислушиваясь к каждому шороху и звуку, внутренний волк кричал об опасности, — спрячься в кустах, только не оборачивайся в волка! — быстро произнес папа. — Но зачем? — не понимал Хосок. — Хосок-а, давай поиграем, чтобы сейчас ни случилось, не смей. Слышишь? Не смей выходить из кустов и издавать какого-либо звука. Договорились? А если сделаешь как я скажу, то приготовлю всё что захочешь, — омега мягко улыбнулся и потрепал сына по волосам. — Договорились, тогда с тебя печёная рыба на ужин, — весело ответил мальчик. — Конечно, только тихо, — загадочно произнес папа, показывая знаком тишину и целуя сына в лоб, ожидая его перевоплощения и пряча в кусты. Как только маленький красный волчонок скрылся в небольшом кустике с алыми и белыми цветами, за которыми маскировался и запах, и присутствие Хосока, он перекинулся в человека, а взрослый омега принял форму статного темно-красного волка. Шерсть омеги была словно яркий огонь или пролитая кровь, но лучшим сравнением служат алые розы и цветы камелии, что являлись запахом омеги. Со стороны деревни, куда направлялся папа с сынишкой, слышались голоса чужаков. Запах этих людей не походил на жильцов или путников, что оказывались в этих краях. В столице был бунт, власть должна поменяться вот-вот, но это не отменяло факта выживания и страха за свою шкуру среди мелких поселений, кои и являлся домом Хосока. — Ты слышал?! — раздался громкий голос чужака, он был совсем рядом, отчего омеге пришлось пригнуться и принять оборонительную позицию, — В этих краях остались красные, прикинь? — Да ты шутишь, — раздался мерзкий голос собеседника, — Они же почти как полярные. — Не, — запротестовал первый, — Красные редки тем, что раскинуты в разных частях континента и метки у них красивы, так и выделяются цветом. — А тебе-то откуда знать? — с не прикрываемым интересом проговорил второй чужак, — Не уж-то и сам такого ловил, да деньжат отхватил побольше?! От последней фразы шерсть на загривке папы поднялась. Таких людей прозвали варварами и в народе зверями, они те, кто убивают за шкуру и брата продать готовы за лишнюю копейку, коллекционеры. Со стороны зверей раздался скрипучий смех, но он так же резко и прекратился, а после одной фразы они наткнулись на свою новую цель. — Ну как сказать, красные очень жаркие, — поиграл бровями высокий альфа, поворачиваясь корпусом к товарищу и спиной к омеге, отчего тот и смог их разглядеть. — Да чтоб ты?! — второй альфа быстро притих, увидев позади своего товарища красивого волка с алым оттенком шерсти, готового кинуться в любой момент. Он стоял возле небольших кустов с камелиями, хотя мог давно убежать, но он даже не шелохнулся, скаля острые зубы. — Вот сейчас и проверим, — отозвался один из чужаков. В его глазах загорелся азарт, — А сколько там платят за шкуру? — За таких платят за тело, хотя шкура будет не дешёвой, — ответил альфа, осторожно поворачиваясь и ликуя от встречи с редким волком. Омега держался на расстоянии и угрожающе рычал, весь его вид кричал об опасности. — А если у него потомство? — неожиданно спросил альфа, наблюдая за волком, уж больно он отчаянный, раз остался. Такими бывают омеги только однажды, если рядом их щенок. — Тогда нам нужен только выводок, — усмехнулся зверь, обнажая небольшой нож и направляя в сторону волка. — Найди щенка, а я разберусь с этим, — голосом выделил последнее слово зверь. Омега не выдержал и бросился на первого альфу, что был без оружия, но его путь прервал массивный серый волк. Омега лапой поднял пыль и полоснул лапой морду волку. Раздался ужасный вой, отчего маленький Хо сжался и закрыл руками уши. Омега бросился к человеку, стараясь преградить путь к камелии и его маленькой рябинке. — Сука, — прорычал альфа в образе человека, прижимая руку к лицу. Он быстро перехватил нож, пронзая тело омеги. Волк не обращал внимание на острую боль и достаточно глубокую и большую рану. Он достал первого человека, опрокидывая лапой и почти вгрызаясь в его горло, как получил новый удар. Омега бился отчаянно, скрепя зубами, не выдавая хоть каплю своей боли. Он смог серьезно поранить самого высокого альфу, вгрызаясь в его бок, а второго чужака только полоснуть лапой. Он держался из последних сил, как из куста выпрыгнул маленький красный щенок, сбивая с ног зверя, чтобы тот не нанес последний удар омеге. Родительское сердце пропустило удар, увидев своего ребенка словно открылось второе дыхание, только тело не поддавалось душе. Хосок обратился в волчонка, он хотел помочь папе. Омега из последних сил поднялся на лапы, его челюсть сомкнулась на загривке Хосока, унося того прочь с этой тропы. Малыш плакал, прося папу остановиться, но омега был непреклонен, он спасал свое чадо, то, ради чего он пошел против альф. Его красная шерсть окрасилась в более темный, кровь пропиталась словно везде. Лапы уже не могли держать омегу, что уж говорить о щенке. Красный цвет был прекрасным, но сейчас красный символизировал лишь боль и опасность. Опасность того, что кто-то лишится жизни и этим кем-то окажется ближний. Травмы папы были ужасны, маленький Хосок не мог их прикрыть или остановить этот чертов красный, дыхание взрослого волка становилось всё тяжелее. Хосок мордочкой подталкивал папу, чтобы тот поднялся, но папа не хотел вставать, отчего волчонок завыл, а последние слова папы до сих пор остались в памяти и выжглись на душе словно клеймо. — Хосок-а, не забывай кто ты есть, — слова давались тяжело и их было еле слышно, — Я люблю тебя, родной. Надеюсь твой волк выберет правильную пару. — Папочка, — ревел мальчик, — папочка, не молчи! — Ты такой шумный, Сок-а, — шептал омега, — Я только чуть-чуть посплю, родной, беги домой к отцу. — Нет, нет, нет! — кричал волчонок, — Папа, нельзя. Я позову на помощь, только дождись. — Уходи, беги домой, милый, — омега старался не закрывать глаза и не пугать своим состоянием сына, — Хосок, твоя метка — твой путь домой, береги их, — омега указал на путь домой, — люблю, моя рябинка. После чего глаза родителя закрываются совсем, дыхания не слышно, он словно уснул. Мальчик обнимает папу, утирая слезы. Он бежал домой что есть мочи. Он бежал, но было уже поздно. В тот день он пообещал себе забыть образ волка, чтобы больше не жертвовать любовью, не защищать то, чего никогда не будет. Если нет волка, значит не будет боли, так думал маленький мальчик, зарываясь носиком в основание шеи родного папы, всхлипывая и твердя забыть. Боль от утраты до сих пор отзывается жжением метки и запахом красной камелии. Тот день окрашен красным, а волк заперт внутри навсегда. Не будь тогда красной шерсти, папа был бы жив. Он бы и продолжал так жить, если бы в его жизнь ворвался Тэхён, а сейчас и Чимин, который рушит всё своей свободой. Дни не должны быть окрашены в красный. Дни должны иметь тепло папиных рук и квадратную улыбку рядом, дни должны пахнуть живым Тэхеном. End Flashback. — Я не могу потерять тебя! — хриплым голосом произнес Хосок, — ты все, что у меня есть, — альфа забыл про осторожность и обнял своего омегу. — Я никуда не денусь, обещаю, — Тэхен обнял альфу в ответ, уткнувшись носом в мощную грудь, вдыхая любимый запах рябины.