Эгоистично

Около дома Мины и Самбы всегда пахло чем-то странным: не то подгоревшим, не то переваренным… Самой Робин не хватало навыков готовки, чтобы определить всё разнообразие запахов того, что пыталась создать Мина к её приходу. Тем не менее, на столе всегда стояло что-то съедобное и даже вкусное. Робин не уставала благодарить Самбу за её труд. Мину тоже — за старание. И вообще их обеих — за то, что пригласили. Самба ведь не обязана её принимать. А она принимает — и улыбается тоже, и улыбка её кажется искренней. А даже если бы не казалась, ничего. Нужно уже быть благодарной, что она вообще улыбается подруге своей жены. «Подруге». Верно. Они поженились в день, когда Он пал и, наверное, это единственное, что Робин праздновала тоже. Даже горькое чувство слегка притуплялось. Но не исчезало. Странно было бы ждать этого за такое время… «Вы ещё не отпраздновали?» — спросила жестами Робин. — Это… Даже церемонией не назовёшь, — хмыкнула Самба. — Просто встали у Ковчега и взялись за руки. Было совсем не так красиво, но… Какая разница, если этот момент запомним мы обе. Они с Миной переглянулись. Робин не смогла бы понять этого жеста, ведь он был не для неё, так что она лишь отвела взгляд. — Прости, что с ковчегом так и не получилось, — вздохнула Мина. — Да и… Жаль, что тебя там не было. Робин подумала, что лишние глаза всё равно были бы ни к чему, но ни взглядом ни жестом этого не показала. «Главное, что теперь вам не нужно скрывать чувства». — Это верно. Робин не должна ловить их взгляды, не должна замечать их касаний — наверняка нежных-нежных. Мина так Робин не касалась. Её касания — похлопывание по плечу, удар по ладоням, тепло, даже неостынувший жар отложенного пистолета… А потом она снова хватается за оружие, и становится не до касаний. «Как вам здесь?». — Неплохо. Столько зелени!.. Совсем как… …"дома». — …в Иси. — Но и дышать тут легче, — продолжила Самба, посматривая то на Мину, то на Робин, — здесь гораздо свободнее. И… Здесь видно небо. Робин не сдержала улыбки. — И звëзды! — продолжила Мина. — И луны тоже. «Разве ты не видела их и так?» — подумала Робин. Но, наверное, с любимым человеком они и в самом деле кажутся прекраснее. А с Робин… С Робин она не могла их рассмотреть. И Робин тоже не рассматривала. И Самбе было не до звёзд. Это спокойствие принесли Мина и Робин. И теперь Мина наслаждается им с Самбой. Не с Робин. Завидовать это грех, но Робин не завидует не поэтому. Зависть — слишком энергозатратное чувство, на которое у Робин уже нет никакого топлива. На радость нет тоже. А для пустоты, как и для маленькой вежливой улыбки, не нужно ничего. Как и для желания, чтобы хотя бы у подруги и её девушки всё было хорошо. Но не действия. «И как вам они?». — Не хотелось бы привыкать к звёздам и лунам, — ответила Самба. — Мне хотелось бы, чтобы они всегда оставались для нас драгоценными. — Не то, что для некоторых на поверхности, — фыркнула Мина и тут же, взглянув на Робин, добавила, — Кроме тебя, конечно! Самба хихикнула в ладонь, и Робин улыбнулась тоже. Когда она в последний раз смотрела в ночное небо?.. Честно, и не вспомнить. Может быть, с Миной она бы смотрела чаще. Именно что может быть. Но об этом при Самбе даже думать стыдно. Надо представлять, как они вместе с Миной сидят на холме и любуются небом, но вместо Самбы всё время хочется подставить себя. Как эгоистично… И как хорошо, что это лишь мысли. Только им не хочется улыбаться. И на Мину с Самбой не хочется смотреть. Поэтому Робин не остаётся надолго. Она не позволяет себе погружаться в мечты, которым не суждено сбыться. А потому, когда первая чашка чая оказывается на исходе, Робин встаёт и, поблагодарив, уходит. — Не хочешь остаться подольше? — Мина спрашивает искренне, а в глазах Самбы мольба. В ответ Робин только качает головой. Может быть, Самбе от этого легче. Робин не смотрит. И на Мину она не смотрит тоже, знает, что увидит там печаль. В идеальном мире Мина и Робин смогли бы всё обсудить. Но здесь Робин не видит причин для разговора, ведь всё ясно и так. И менять это не нужно. И приходить надо пореже. Но Робин не может отказать себе. «Прости, Самба», — остаётся в мыслях. «И ты, Мина, тоже прости». За то, что позволила дружбе стать чем-то большим в своём сердце.