Чистое везение
— Значит вы предлагаете мне? — я снял очки и устало потер переносицу. — Совершить невозможное? Я не был верующим человеком, но раздробленная тушка которая лежала на моем прилавке вот уже десять минут, явно не внушала доверия. — Я заплачу вам любые деньги. Я прошу вас. Я вас умоляю! — мужчина лет сорока не отрывал от меня пронзительного взгляда. — Воскресите его. Ну, неужели для вас это слишком сложно? Зашедшему в мой маленький магазинчик, который находился в конце узенького переулка, одна стена которого могла в любой момент завалиться на другую, ситуация оказалась бы очень странной. Я — это тот нередкий, для сегодняшнего времени случай, когда врачи уходят со своих мест, лишь бы не столкнуться с той заразой, которую переносят люди, даже если учесть тот факт, что я ветеринар. Людей я никогда не лечил, ну, а животных — пожалуйста. После академии я пошел работать, не особо задумываясь, с чем мне придется столкнуться в двухэтажном белом здании с далеко не белыми, от времени, стенами. А столкнулся я не не с самым лучшим и прекрасным в своей жизни. С переломанными костями, с коллекцией черепов в кабинете директора, с кровью и другими прелестями, которые оставляют после себя животные. Мне не понравилась такая жизнь, поэтому в свои двадцать семь лет, я покинул это здание, которое буду проклинать до конца своих дней, и переехал в большой город. Денег у меня не было. Вообще, ни одной монетки. Поэтому единственное место, куда мне удалось устроиться, работая неполный день и на пол ставки, от неполного дня, разумеется, это Магазин Домашних Питомцев. Знаю, название этого место, как и его хозяин не отличаются оригинальностью, но я не сужу пятидесятилетнего Робби. Он и так старался, хотя в его последние дни все чаще уходил наверх, к себе. Хорошо, что хоть завещание успел написать, механическим карандашом, на побеленной стене, завещав мне этот магазин. Товары мы брали в небольших пакетах, килограмма на три, и в основном, у неизвестных поставщиков. Со мной в магазине работал Джеймс. Неплохой парень, внук, кажется, Робби. Он работал менеджером. Целыми днями сидел в кресле и общался с поставщиками через интернет, жаловался на артроз, хотя был на десять лет младше меня и иногда выходил курить, под маленький моросящий здесь, неизменно дождь. Еще работал парень-грузчик, но я не знал даже его имени. Он иногда присылал в замену своего товарища, хмурого мужика с длинной бородой, который жил через два дома. Этот мужик любил болтать, но только сам с собой, решая в голове, вероятно, какие-то математические задачки. Магазин перешел в мои руки уже давно, прошло целых два года. Конечно, все это время мы зависали между банкротством и относительно нормальной жизнью, но так как я умудрялся разговорить посетителей, пробивая им чек на старенькой жужжащей кассе, то про то, что я ветеринар, знали все, кто ходил в наш магазинчик: постоянные клиенты, которые и так слушали это каждый день, редкие покупатели, что приносили Джеймсу сигареты вместо оплаты, и те, кого волей судьбы или злым роком, периодически заносило в наш магазин во время сильного ливня. За время работы здесь, я купил себе сменную рубашку в зеленую клетку, эти очки… и оборудовал на складе свою маленькую лабораторию. Так как я не был ученым человеком, то белых мышей у меня заменили толстые, жирные крысы, порою достигавшие размера кота. Они были прекрасными образцами, так как были свирепы, как волки, и живучи, как люди. За два года своих экспериментов, я случайно смешал несколько компонентов из дешевых лекарств, каплю воды и, если не ошибаюсь, какого-то масла. Всех подробностей я раскрывать не буду, но с помощью укола этой вакцины и сильным ударом электрического тока, я мог, ели выражаться совершенно искренне — оживлять животных. Оживлять в прямом смысле. Мозг работает, сердце снова бьется, а разлагающиеся ткани быстро регенерируют. Помню, я ампутировал крысе заднюю лапу, к сожалению, после умерщвления и повторного воскрешения, новая лапа не выросла. Пробовал я так же с головой. Так вот друзья, чтобы вы наконец избавились от своих ночных кошмаров, спешу вас заверить, что крысы не живут без головы, даже при воскрешении. Баловался я такими экспериментами, конечно, нечасто, так как света в магазинчике, после них, не было еще дня два. Но тем не менее, я как-то сболтнул лишнего, одной полной даме и она разнесла эту весть по всему кварталу. Хорошо, что у нас образованные и интеллигентные люди не водятся, иначе бы пришлось объяснять репортерам, как так получилось, что я случайно воскрешаю зверей. Однако, этот мужчина не выглядел так, как большинство из нас, поэтому, когда он пришел и положил черный мусорный пакет, на мой прилавок, я не на шутку насторожился. В пакете оказалась собака. Её переехала грузовая фура, хорошо, что череп спружинил и не пострадал. Но времени на разговоры у меня не было, поэтому еще раз кинул взгляд на рыжий внедорожник, легко втиснувшийся в узкий переулок. Я уже успел позавидовать этому джентльмену и в уме прикинуть его средний месячный доход, но я все же врач, поэтому пришлось взять за края пакет с изуродованной тушкой и понеси в лабораторию. Пожилой незнакомец попытался было пойти за мной следом, но я грубо окрикнул его, не давая сделать ни шагу. Завернув за прозрачную клеенку, которая служила вместо занавески на складе, и невольно пачкая ее в крови, своими грязными руками, я отправился прямиком к столу. Стол был обычный, не хирургический, ни еще какой-нибудь еще. Самый обычный белый стол, купленный на барахолке. Положив собачку рядом с клеткой для крыс, я достал из старого скрипящего шкафчика огромную бутыль спирта. Потом вынул ватку, которую совсем недавно купил в магазинчике напротив, и стал усердно протирать стол. Конечно, таких мер недостаточно, для полной дезинфекции, но ничего другого у меня не было. Накинув халат и одев перчатки и маску, я аккуратно взял тушку и переложил на стол. Честно, я боялся, что эта собачка прям сейчас сломается у меня в руках. Так как операция была долгой и заняла у меня четыре часа, то я не буду описывать все её прелести, лишь скажу, что мне понадобилось пятнадцать спиц разной длины, для поддержания раздробленного скелета, я вылил три литра воды в перемешку с кровью, и я не помню, сколько маленьких швов мне пришлось сделать на этом несчастном животном, чтобы просто придать ей первоначальный вид. Также пришлось избавиться от шерсти, в некоторых особенно сильно поврежденных участках, но я решил, что пожилой джентльмен за дверью не будет сильно против этого, все-таки я спасаю его собаке жизнь. Поэтому закончив со всеми приготовлениями, я аккуратно положил собаку в естественное положение, так чтобы когда она пришла в себя, её тело не скрутило от жуткой боли, снял порванные перчатки и одел специальные, не пропускающие электрический ток. Так же, я подошел к стеллажу справа и взял с него маленькую закупоренную воском пробирку. Наполнив шприц, я сделал укол в холку. После чего подошел к электрическому щитку и вынул из него два обрезанных провода. Генератор у этого дома был новый, поэтому в проводах даже сейчас чувствовалось напряжение, что уж говорить о том, когда эти два провода коснулась мокрой тушки. Её несколько раз слегка подбросило, а когда я убрал провода, то обнаружил, что собака на столе непроизвольно дергается. Это было похоже на приступ эпилепсии у человека, из пасти пошла кровавая пена, потом собака вдруг перестала дергаться, всего лишь на миг, а после пришла в себя и выплюнув из пасти кровавый скользкий комок, тихо заскулила от нестерпимой боли во всем теле. — Все хорошо, все хорошо… Прости меня. — присекая на корню попытки подняться, я осторожно погладил собаку, одной рукой, набирая в раковине немного ржавой воды. Да, новый генератор еще не обеспечивает дому нормальный водопровод. В таком состоянии собака не могла пить, поэтому я взял пипетку и немного разжав ей челюсть, напоил. Сначала, бедняжка не могла даже шевелить языком, лишь тихо скулила, но потом принялась осторожно лакать воду. Так, я с огромным усилием, напоил ее, при этом на это у меня ушло минут двадцать, хотя блюдце было десертным и настолько маленьким, что человеку не хватило даже на обычных глоток. Постепенно, я смог успокоиться, собака стала дышать ровно, скулила громко, а значит, что голосовые связки, легкие и сердце, уже восстановились. Конечно, чтобы восстановить кости, понадобиться очень много месяцев, боюсь она сможет ходить, минимум через полтора года… На склад, видимо услышав крики своего питомца, бесцеремонно ворвался её хозяин, сметая клеенку и бесцеремонно топча её ногами. Он подбежал к столу и с глазами полными слез, посмотрел на то жалкое, съежившееся и поломанное существо, что лежало перед ним. Казалось, его глаза выражали такую радость и восхищение, как если перед ним лежала не его воскресшая маленькая собачка, а настоящий спустившейся с небес ангел, который только что открыл ему свой лик. — Господи… — тихо прошептал джентельмен, снимая наконец свою черную шляпу, совершенно не модную сейчас и такое ощущение, что привезенную прямо из середины прошлого века. — Боюсь, вы обознались. — спокойным тоном решил уточнить я. Неизвестно, может у незнакомца немножко помутились мозги, от счастья, однако в этом сером подвальном помещении с покореженными шкафчиками и крысиными клетками, третьего человека явно не наблюдалось. — Это ваша собака. — Она жива. — джентельмен все же не удержался и легонько тронул ладонью ее бок. — Неужели она действительно жива? — он хотел верить в реальность происходящего, однако все еще сомневался в этом, поэтому обратил свой взор на меня. — Неужели вы действительно ее воскресили? — Да. Так и есть. — я сел за стол и поспешно притянул к себе старый журнал для записей. Его страницы были желтыми, исписанными разными мелкими почеркушками, кое-где виднелись следы от пролитого кофе. Я безжалостно вырвал несколько листов и перевернул их так, чтобы напечатанная таблица не мешала. Размашистым почерком, я стал писать рекомендации, и выписывать препараты. — Сейчас лучше не беспокоить животное. Кормить исключительно измельченной пищей, никаких кусочков или косточек, ничего вредного или острого. Никаких пищевых добавок или витаминов. Пить собака сама не сможет, придется несколько дней поить ее из пипетки. И кормить, естественно. Советую вам как можно больше проводить времени с животным. Не пытайтесь поднять ее самостоятельно, или попытаться сделать ей массаж, чтобы уменьшить боль. Сейчас первостепенная задача ее организма заключается в исправлении костей и их правильному срастанию. Измените положение лап и кости срастутся неправильно — собака не сможет ходить. — я искоса посмотрел на джентельмена, который все так же стоял и смотрел на свое «чудо». — Возможно, собака пролежит несколько месяцев, вам нужно подождать, когда у нее срастутся кости. — Вы поможете мне? — вдруг спросил незнакомец, все так же прижимая шляпу к груди. — Я уже стар, ухаживать будет некому. Что если что-то с ней случиться, а я не узнаю об этом? И она в последствии не сможет ходить! — на лице мужчины отразилось такое беспокойство, как будто он спрашивал о состоянии собственных ног, но точно, не лап своей собаки. — Я? — я был удивлен до такой степени, что не заметил, как вместо названий лекарств, ручка стала выводить неровные непонятные линии. — Вы хотите, чтобы я поехал с вами и следил за вашим псом? — я прекрасно знал, что это собака, но от шока, не смог подобрать более правильного слова. Я что ему домохозяйка или выездной муж на час? — Да. Конечно, вы поедите со мной. — совершенно не понимая в чем кроится проблема, ответил незнакомец. — Я буду платить вам за каждый день проживания, вас будут кормить и у вас будет своя комната… — Нет. — резко отсек я. Руки так и чесались поправить очки, но я оставил их еще на прилавке, поэтому навязчивая идея отпала сама собой. — Я не поеду с вами. Решив, что я упрямясь из-за того, что совершенно не имею понятия и кем говорю, он поспешно подошел ближе, все так же волоча клеенку за собой. — Я очень хороший человек, вы не подумайте. Я граф Джен****, у меня свое поместье на окраине города. Мой сын является угольным магнатом. Правда он уже не работает… — эти слова были сказаны столь мрачно, что только ослу не стало бы понятно, что фирма разорилась. — Да. Но я все равно не поеду с вами. С какой стати мне это делать? Кто будет тогда работать в магазине, поливать цветы наверху? Кто будет оперировать животных? — я наконец дописал рекомендацию и аккуратно сложил ее. — Почему я вдруг должен бросить свой дом и переехать к вам? — порою, люди меня сильно поражают, своим нежеланием понимать простейшие вещи. — Но… — по лицу джентельмена, было понятно, что он никак не ожидал подобного ответа от какого-то продавца в гнилом магазинчике, поэтому он на несколько минут просто завис, даже не моргая. — Я выписал вам рекомендации. Подождите немного, пока я сделаю для вашей собаки более менее удобную переноску, чтобы не потревожить ее. — я встал, насильно пихнул в руки старика листок и отправился в глубь склада. Так я быстро нашел деревянный лоток, в котором обычно перевозили банки из-под пива и вернулся к столу. Внутрь лотка я положил какую-то старую обшивку, которая осталась, кажется от ящика с пищевыми добавками, и теперь пахла витаминками для животных, постелил единственное имеющееся у меня белое полотенце и осторожно, по сантиметру, стал перетаскивать собачку. Йоркширский терьер спокойно влез в лоток, и я осторожно вынес его и поставил на прилавок. Обычно я лечил животных, почти задарма. То паренек принес раненую птичку, то прибежала тетя с котом, попавшим в руки детям-живодерам. Эта тетя, кстати, до сих пор заходит, покупает Джеймсу сигареты, а мне приносит лапшу быстрого приготовления. Кто-то скажет, что я не прав, но если у этого графа, как его там, так много денег, то почему бы ему добросовестно не оплатить операцию? Для кого я, в конце концов, работаю? Я понимаю, если бы я просто проводил операцию и лечил раны, но я воскрешаю, как никак! — Я выпишу вам чек от руки с собственной подписью. — спокойно сказал я, смотря, как джентельмен пытается выпутать ногу из нашей клеенки. — Вы же понимаете, что я только что для вас сделал? — кажется, во мне проснулся психолог. — Лучшие врачи не смогли бы сделать этого. Только что, ваш пес воскрес, на ваших глазах… А такое количество переломов, я видел впервые. На всю работу ушло четыре часа, однако медлить я не мог, иначе бы воскресить ее уже было невозможно. — Марта, — тихо подсказал мне джентельмен. И все же, говорил он так, как будто это не его собака, а его дочь или жена. — Хорошо. У Марты были сломаны три ребра, вывихнута шея, передняя левая лапа была сломана в двух местах. Так же у нее был переломан таз, вывихнуты оба бедра и коленные голени. — я сделал паузу, пока просто записывая. — Были и открытые переломы на позвоночные в двух местах и на задней левой лапе. Так вообще полный ужас… — прикинув, сколько это будет стоить, я вздохнул и наконец одел свои многострадальные очки. — Ну, а так же ваша собака была мертва. — Какой ужас, бедная Марта. — простонал джентельмен, все еще боясь неосторожно дотронуться до своей собаки. — Я все понял, сколько с меня? Я не стал задерживаться и сразу стал пересчитывать. — Так… 275 долларов, хм… 274 и 349, 374 доллара. И того с вас… — я достал калькулятор. — 952 доллара за операцию. Только за операцию, не за осмотр и тем более не за воскрешение. — Конечно, я все оплачу, но может быть вы все-таки согласитесь пожить несколько дней у нас? Только несколько дней! — кажется, джентельмен не мог так быстро избавиться от своей затеи, и я прикинул, что это не так уж и плохо на самом деле, поэтому, крикнув пару слов Джеймсу, я к своему же ужасу, вдруг, согласился. — Хорошо. Я поеду с вами, но лишь на один день. Спать буду в отдельной комнате. — я отодвинул карту джентельмена. — Только наличными. Я чувствовал себя немного не удобно, но все же обогнул витрину и схватив с вешалки свое потрепанное пальто, вспомнив о том, что не снял перчатки и маску, я кинулся следом за джентельменом, который нес лоток со своей собакой. Я испугался, что он на радостях сможет уронить ее или нести раскачивая в стороны, но он нес собаку так, как я бы нес хрустальную вазу, которая стоила несколько тысяч долларов. Джентльмен подошел к машине и открыв заднюю дверь осторожно положил лоток на сиденье. — Предлагаю вам тоже сесть назад, вдруг машина подскочит, на этих чертовых рытвинах у Лесного бора. — Что за Лестной Бор? — спросил я, покорно садясь сзади и беря лоток к себе на колени. — Название улицы за городом? — я не часто выходил из магазина, что уж говорить о городе. Знал я приблизительно только свой район, хотя пожаловаться на то, что я плохо ориентируюсь на местности, я не могу. Просто как-то не приходилось раньше исследовать местность, хотя живу я тут уже довольно долго. — Это трасса. Вчера был сильный ветер, снесло несколько фонарей, полопались провода. Повредило множество деревьев. Кажется, еще до этого там были проблемы с водоканалом, поэтому и асфальт просел в нескольких местах. И все — одним разом. — Да, наверное трудно добираться до работы, — решил поддержать разговор я, хотя понимал, что сижу в таком крутом внедорожнике, что он спокойно может переехать реку. Вел Джен*** отлично, плавно, в его руках чувствовался многолетний опыт вождения автомобиля. Мы выехали на главную улочку, тут было двухсторонне движение, поэтому пришлось быстро развернуться — какой-то местный школьник, летел со всей скоростью на фиолетовой тачке, оглушая прохожих репом из колонок. — Развелось нынче… — как-то неоднозначно выразился Джен***. — Да, я вот например, водить не умею и за руль не сажусь. — это была не совсем правда, когда-то у меня был антикварный мопед, доставшийся мне от брата моего отца. Я часто ездил на нем в старших классах, но потом кто-то подлил мне в бак газировки, и мопед пришел в негодность. Кажется, он до сих пор стоит в гараже, на его и без того ржавый красный бампер капает вода из пролома в крыше… Нужно будет навестить маму, справиться о здоровье. Я уже было достал свой телефон и даже набрал номер, но решил, что сейчас совершенно неподходящее для этого время, поэтому поспешно убрал мобильник в карман. — Вот, — указывая костлявым пальцем направо, сказал джентльмен. Я невольно проследил за ним взглядом и увидел лес, нависающий над дорогой. Машина сразу снизила скорость, ветки до сих пор валялись, преграждая путь. Хорошо, что стволы успели убрать, а то бы пришлось оттаскивать их самим. В открытое окно, влетел сильный сквозняк, в одно мгновение забираясь под мое пальтишко и заставляя неприязненно сморщиться. Да, мы все-таки не в городе, где от ветра защищают дома. Но тут я вспомнил, что вроде бы видел несколько упавших электрических столбов и у себя из окна, просто не обратил на это внимания, телевизора у меня все равно не было. Слева от нас тянулись линии передач, во многих местах оборванные, поэтому я совсем не удивился, когда из-за поворота, вдруг вынырнула оранжевая куртка, повисшая на трехметровой высоте. Видно, рабочие только приступали, поэтому еще не оградили местность. Уже было расслабившись и доверив свою жизнь этому странному пожилому человеку, я никак не ожидал, что машина вдруг резко затормозит. Скорость изначально была небольшая, это и спасло бедный лоток, который я с тихим хрустом придавил к переднему сиденью. — У вас все в порядке? — услышав, как заскулила, заснувшая было собака, обеспокоено спросил джентльмен. — Да, да, все хорошо, — поспешно ответил я, поправляя полотенце и беглым взглядом осматривая своего пациента. — Что у вас случилось? Джен*** открыл окно и высунувшись, закричал на людей, столпившихся на дороге. — Что тут стряслось? Почему нельзя проехать? Я не услышал ответа, лишь какие-то обрывки фраз, но уже из этого можно сделать вывод, что с небольшого склона, который огибала трасса, случился обвал, и один из камней упал на чей-то пикап. — Там машину камнем придавило, говорят, лобовое стекло разбилось, и водитель мертв. — прислушиваясь к кричащей женщине, ответил мне джентельмен. — Ох, не повезло бедняге, — я отложил лоток и придвинулся ближе к окну. Отсюда было видно лишь толпу, но если кто-то из зевак отходил, то был виден и пикап. В открытом багажнике, под брезентом, что-то раскачивалось. Когда мы медленно поехали, то я увидел машину сбоку, а потом и спереди. Задние двери были распахнуты, вероятно там сидели дети, о чем свидетельствовала большая несуразная игрушечная лягушка, лежащая между сиденьями. Спереди правая дверь тоже была открыта — там сидела жена. Но верх машины слева, был чудовищным образом придавлен, огромным красно-серым валуном. Там, я к своему ужасу увидел и водителя, точнее только его ноги и туловище до груди. Все остальное скрывала покореженная крыша и огромный упавший валун. Удивительно, как это он не раздавил пикап целиком. Рядом стоял шериф и записывал показания какого-то медика. — У детей и жены только сильный шок, Билл заикаится. У Дженнифер сильный ушиб правой руки. А вот Джастин… Боюсь, но он мертв. Череп сломан в трех местах, шея полностью вышла из пазов, при сильном давлении не выдержал позвоночник, несколько открытых переломов, трещина в тазу, и ему зажало левую ногу так, что ему сломала обе берцовые кости, не говоря уже о серьезном вывихе. Это только по первым осмотрам, — врач уже было решил, что все, как вдруг вспомнил и добавил, — еще сломана левая рука. — Хорошо, хорошо. — шериф записал все, что ему диктовали и поднял глаза на врача. — Так какая причина смерти? — Повреждение черепа привело к тому, что, осколки повредили мозг. — врач потер переносицу и таким же жестом как я, поправил очки. — Смерть, скорее всего, наступила от острого болевого шока, лишь после этого тело несчастного скомкал валун. При таких травмах, никто, увы не выживет. — Хорошо, очень хорошо. — опять пробубни ил шериф, совершенно не осознавая то, что говорит. Дальше я не увидел, мы снова стали набирать скорость и проехав мимо машины скорой помощи и скрылись за поворотом. — Поистине ужасное зрелище. Жаль, что вы не можете воскрешать людей. — с какой-то совершенной уверенностью в своих словах, бросил Джен****. — Хотя, этому бедняге боюсь, и вы помочь не сможете. Ох, ох, ох. На это я не стал ничего отвечать, лишь хмыкнул про себя. Я, хоть и понимал, что совершаю невозможное, но я всего лишь лечил животных. Самое большое кого я оперировал, была пантера, еще в другом городе в стационарной больнице. Её притащили волонтеры, пришлось ввести снотворное, только потом оперировать лапу. С тех пор у меня шрамы на левой руке, но когда спрашивают, а спрашивают не часто, я отвечаю, что победил пантеру в джунглях. Знаю, звучит банально, но сейчас, кажется, это уже никого не волнует. Люди стали проще, а те девушки, которые иногда подходят ко мне в маленьком пабе, на самом деле совершенно не интересуются мои ответом. За очередным поворотом виднелась развилка. Одна дорога уходила в тоннель, в гору, вторая шла вправо в лес. Мы повернули на вторую. За всю дорогу, нам не встречались машины, лишь только тот пикап. К своему удивлению я обнаружил, что живу в не таком уж плохом месте, как казалось вначале. Лес поражал своей зеленью, природа действительно может творить чудеса. А я уж и позабыл, что такое настоящий сосновый бор, что такое настоящие сосны, да и вообще деревья. Когда я жил с мамой, мы жили в частном доме, однако вокруг, кроме идеально скошенного газона из зелени не было ничего. Ни одного деревца на всю округу. Конечно, рядом был парк и жиденькими хвоями, но их нельзя было назвать нормальными деревьями, скорее скрюченными желтыми и больными. Тут же, как будто в волшебный мир попал — сосны-великаны, если не обращать внимание на асфальтированную дорогу, то кажется, что едешь глубоко в лесу. Но главное было даже не в самих деревьях, это «главное» было в чудесном хвойном запахе, в запахе жухлых иголок и янтарной смолы. Кроме запаха леса, был так же запах чистого асфальта и прибитой пыли. Все эти запахи нагнетал дождь, который должен был вот-вот начаться, а крупные капли непременно бы звонко застучали по крыше внедорожника. Эта дорога казалась бесконечной, хотя если верить электронным часам, мигающим прямо посередине навороченного циферблата, то ехали мы всего минут десять. Я наконец смог окончательно успокоиться, все-таки к происшествию на дороге мы не имеем никакого отношения, а значит копы не станут тратить время на бесполезное хождение по загородным особнякам. Приехали мы, когда я стал засыпать, однако любопытство взяло всех и я открыл глаза. За высоким забором, забор был точно метра три или может быть три с половиной, не было видно никаких строений. Металлические двери с отчеканенным листовым орнаментом листочком орнаментом, стали с ужасным скрипом разъезжаться в стороны. — Надо бы механизм проверить, — попытался оправдаться Джен****. Так как он сказал мне только свою фамилию, то я по своему же негласному согласию, в голове стал звать его просто Джеймсом. На воротах я не заострил особого внимания, кроме тихого хмыканья. Да, сбежать отсюда точно не получится. Я представлял себе дома аристократии как-то иначе. Поэтому сильно удивился, когда увидел кубическое, наверняка дизайнерское, строение с панорамными окнами. Честно, я почему-то ждал средневекового замка с резными решетками на окнах, с камерами на каждом шагу и с тиграми, вальяжно отдыхающими на зеленой травке, рядом с огромным бассейном, под открытым небом, и конечно же шезлонгами. Не увидев всего этого, я немного расстроился, однако вслух сказал, что дом более чем приятный. Мы объехали его с другой стороны, за домом, кстати, ничего не оказалось, кроме забора и двух фонарей, и стали ждать, пока автоматическая дверь гаража, откроется. Гараж был сделан явно на холостяка, тут была целая стена с инструментами, всевозможными ключами и даже тремя домкратами, но тут же, рядом с другой стеной стоял мини-бар и телевизор. Единственная странность заключалась в том, что повсюду были железные ветки и железными листочками. На дверях была чеканка, а тут ветки торчали прямо из стены. Решив не заострять на этом внимания, я потер переносицу, снял очки, чтобы ненароком не разбить их, выходя из машины, и взял в руки лоток. Я не смотрел на собаку, пока мы ехали, но сейчас, опустив голову, я увидел, что с Мартой, или как там её, все было нормально, терьер удивленно смотрел на меня своими маленькими круглыми глазками. Мне захотелось похвалить её за живучесть, но я удержался от столь глупого поступка. В дом вела железная дверь, в приятной кожаной отделке. Подойдя к двери, я заметил, что кирпичные стены были лишь имитацией, наверное сами стены были цементными, но Джеймс любил уют. Конечно, эти странные ветки из металла, нельзя было назвать декором, но я был далек от этой темы, поэтому не стал сильно заморачиваться. У каждого в голове свои тараканы. Дом оказался очень теплым, несмотря на то, что большую часть стен занимали панорамные окна. Невольно напрашивался вопрос, не стесняется ли он купаться в ванной с панорамными окнами, но потом я вспомнил, что Джен**** живет один за трехметровым забором, и вопрос сам собой отпал. — Располагайтесь, — старичок наконец-то расстался со своей шляпой, вешая её на высокую треногу, стоящую в коридоре. Туда же отправилось и мое пальто. — Не стесняйтесь, можете ходить абсолютно везде. — он опять показал своим дрожащим костлявым пальцев вокруг. — Однако, прошу, ничего не трогать, без моего разрешения и не менять местами книги в библиотеке. — Хорошо, спасибо за гостеприимство. — я постарался вежливо улыбнуться, однако в сочетании с моими уставшими, раскрасневшимися глазами и небритой щетиной, это выглядело, скорее, измучено. — Вы наверное очень устали, — все-таки заметил Джеймс. — Давайте я проведу вас в спальню, или может быть хотите чаю? — он прошел в небольшую кухню, и мне ничего не оставалось, как следовать за ним с лотком в руках. — Да, неплохо было бы. — ответил я, ища, куда можно было пристроить, этот, порядком уже надоевший мне, лоток. — Извините, что стесняю вас. — Ничего, ничего. — Джеймс проследил за моим взглядом. — Положите на диван. — Он поставил чайник и быстрым шагом подошел ко мне. Я на всякий случай, осмотрел собаку, проверяя на месте ли кости. Джеймс несколько раз посмотрел на собаку, потом на меня и наконец не выдержал и спросил. — Нельзя ли переложить её на диван? Ей будет намного мягче… — Можно, но только через несколько дней, иначе кости срастутся неправильно. — быстро ответил я, потом осознал, что он спрашивал и осмотрел диван. Диван был великолепен, обит светлым бархатом, на котором были вышиты огромные красные цветы. — Вы уверены, что вы хотите положить её на диван? Возможно, она будет отхаркивать кровь, испачкает… — Ничего страшного, главное, чтобы Марте было удобно. — старичок похлопал меня по плечу и вздрогнул от писка чайника. — Присаживайтесь, чай готов. Я решил не спорить, помыл руки в ванной, которая обнаружилась за соседней дверью, и сел за круглый стол. Стол был стеклянным, а три ножки металлическими с неизменными листочками по бокам. — Дивные листочки, — невольно вырвалось у меня. Джеймс разлил чай по двум очень элегантным чашкам из сервиза, который стоял в серванте неподалеку. Чашечки были похожи на раскрывшийся бутон розы или пиона. — Чудесный розовый цвет. — Ох, это коралловый. — уточнил старик, садясь рядом. — Моя жена очень любила железные деревья. — в его голосе послышалась горечь. — Соболезную, — мимолетно бросил я, дуя на дрожащую поверхность воды. Пар от чашки не разлетался в разные стороны, а шел маленькими завитушками наверх, придавая этой кухне еще больше таинственности, как собственно, и её обладателю. Старик поморщился. — Нет, что ты! С ней все хорошо. Ей только шестьдесят три, она переехала в Калифорнию. — ответил он, сделав несколько больших глотков. — Уже три года живет там, иногда звонит мне. — Оу, — кажется, сегодня у меня и правда не удавалось с кем-либо заговорить. Все, почему-то сводилось к какой-то неловкости и странному молчанию, поэтому покорно приняв большой кусок, ярко-красного торта, я успокоился и стал есть молча. Сейчас было время обеда, но я не стал просить у Джен**** что либо, кроме того, что он мне дал. Для меня уже было огромным стрессом, выйти куда-нибудь из своего магазина. Неожиданно пришла идея сменить название нашего скудного заведения с «Магазин Домашних Питомцев» на что-то более креативное, раз уж у меня появились деньги. Наверное, подойдет «Лекарь животных», хотя нет, звучит еще более глупо, лучше оставить все как есть. Однако, название магазинчика никак ему не соответствовало, ведь мы не продавали зверей, только корм. Конечно, раз в полгода нам завозили по шесть морских свинок, двух попугаев и несколько хомяков, но их либо вообще никто не брал, или брали мелкие живодеры, в лицах семилетних детей, которым срочно понадобилось живое существо, чтобы его помучить. Из размышлений меня вывел совершенно неожиданный вопрос старика. — А как вас зовут? — вдруг спросил он. — Вы так и не представились мне, звать «доктора» на ты, как-то неудобно… — Ах, да. Мое имя Эдриан Уайт. — я протянул Джеймсу руку. — Я ветеринар. — если подумать, то я и правда, не отличался ученостью и не был гениальным врачем. Да, я умею воскрешать животных, но не более того! Чего еще нельзя увидеть в современном мире? Думаю, в больших городах, для аристократии, это дело уже давно обыденное. — Вы гениальны Эдриан, просто гениальны! — его глаза вспыхнули вновь. — Это нужно было додуматься в вашем тридцатилетнем возрасте, научиться воскрешать живность. — он все еще тряс мою руку, от чего мне сделалось не по себе. — Наверняка вы очень известный в своих ученых кругах. — Что вы, что вы. — я все-таки вырвал руку и поспешно схватил хрупкую чашку, делая несколько больших глотков и обжигая горло чаем до маленьких слезинок в уголках глаз. — Я вовсе не известный человек. Раньше, я действительно был в некой компании, малоизвестных врачей, но я уже давно не работаю в больнице, только частные вызовы. — кажется, торт был слишком сладкий, и кто додумался впихнуть туда столько крема? — Ничего страшного, у меня в Калифорнии есть знакомый врач… — начал было заговорщическим тоном, вещать мне Джен****, но я тут же прервал его. — Прекрасно, замечательно. Я очень рад за вас. Но прошу вас не разглашать конфиденциальную информация о моем эксперименте, вы же понимаете, что в таком случае сделает общественность? Что в таком случае сделают власти? Они откроют секрет этой сыворотки и будут массово внедрять её, а еще лучше — сделают национальным достоянием США! Это будет катастрофа. Я никогда не стану применять сыворотку на людях, я еще не изучил, какой эффект на мозг животного, дает эта сыворотка. Она еще не протестирована, последствия могут быть более чем ужасными. — от такой бурной тирады, у меня засаднило горло и пришлось вновь обжигаться горячим чаем. — Конечно, я вас прекрасно понимаю, Эдриан, но это не делает вас менее гениальным. — Джеймс улыбнулся, обнажая ряд коронок на своих зубах и искусственную нижнюю челюсть. — Если вы не хотите предавать свои опыты огласке, то я не буду никому звонить. Но знайте, такая власть в руках одного человека, делает этого человека Богом, никак иначе. Не злоупотребляйте ей. А главное, постарайтесь не вывести никакого монстра. — тихо, закончил он. Было ощущение, что Джеймс говорит так тихо специально, чтобы кто-то спрятавшийся в тени второго этажа, не услышал нас. Бред. Очень надеюсь, что в этом особняке никого, кроме нас нет, и если я пойду ночью в ванную, то не столкнусь с вторым Йоркширским Цербером, перекрывшим мне путь. — Я не ставлю такие эксперименты. Я только лечу. — этой фразой я пытался успокоить не только дедушку, но и, кажется, себя. После чая, Джеймс повел меня наверх в одну из гостевых спален. Было тут неуютно, как в отеле или гостинице — все вокруг новое, квадратное, угловатое. Складывалось такое ощущение, что эту комнату сегодня впервые открыли, как-будто до меня в этой кровати никто не спал, а по ковру никто не ходил. Жуть. Однако, человеком я был не суеверным, поэтому быстро заснул, положив очки на прикроватную тумбочку, вычищенную до блеска. Спал я несколько часов, за окном разыгралась буря, прижимая ровный газон к земле и смешивая траву с землей. Но проснулся я вовсе не от крупных капель со звоном разбивающихся о стекло, а от тихого поскуливания в углу комнаты. Резко сев на кровати, я нашарил на тумбочке очки. Чуть не уронив их, я схватился рукой за край одеяла и потянув его на себя, выскочил из кровати и наконец напялив эти проклятые очки посмотрел на источник звука. Им была собака. Видно Джен**** совсем повредился умом и решил, что собаке будет лучше и спать в одной комнате с ветеринаром. Я не имел ничего против, просто ситуация выходила за все известные мне рамки абсурда. С чего старик вообще решил, что я буду лечить его собаку? Все, что требовалось от меня, я уже сделал. Марту вылечил, лекарства прописал, рецепт выписал и даже дал показание для ухода. Что еще ему от меня нужно? Подойдя к лотку, я наклонился над скулящим комочком. Если бы мы были сейчас в нормальной больнице, то собаку по хорошему нельзя было выписывать, и за ней неусыпно следили бы медсестры. Когда конечности зажили бы, то они помогли животному снова встать на ноги и научили бы её заново ходить. Но я не помню, чтобы нанимался в медсестры, не помню, чтобы обещал присматривать за Мартой. Все, кажется, начиналось с рыжего внедорожника, которой на полной скорости ворвался в переулок, потом джентльмен, поспешно положивший мне мусорный пакет на прилавок, и наконец, длинная операция даже без рентгена. Я вздохнул и снова посмотрел на Марту. С собакой было все хорошо, она выплюнула всю плохую застоявшуюся в легких кровь и сейчас чувствовала себя просто отлично, за исключением постоянных судорог и жалобного скуления. — Ну что же ты? Тише. — я осторожно погладил терьера по голове, от чего стенания стали только громче, поэтому я сел рядом с лотком, хорошо что одежду не снял, когда спать ложился, и принялся успокаивать животное. — Вот видишь? Ты уже дома, скоро боль пройдет. Скоро снова будешь бегать и прыгать. — понимая, что вряд-ли это случиться так скоро, как я сказал, я все же решил продолжить одностороннюю беседу. — Твой хозяин очень заботиться о тебе. Ему скучно одному, поэтому он считает тебя верным другом. Устав говорить сам с собой, я поднялся и вышел из комнаты в узкий темный коридор. Конечно, неудобно ходить по дому без ведома хозяина, но единственный известный мне туалет находился на первом этаже, поэтому я тихими шагами отправился вниз. Лестница была не скрипучая, только две последние ступеньки, поэтому я окончательно успокоился. Решив не бродить по дому, я вернулся в свою комнату через пять минут и снова заснул. Оказывается, за то время, что я спал, Джеймс успел съездить в магазин, привез еды, маринованное мясо для барбекю. Кажется, жизнь моя стала налаживаться, поэтому вдыхая свежий запах травы и сосен, я стоял на лужайке и жарил колбаски к ужину. Да, все-таки одинокий старик знает толк в жизни, иначе бы у него не «случайно завалялись в подвале» несколько ящиков пива.Смерть Джейн
На второй день, моего курортного отпуска, так я назвал свое пребывание в особняке Джен****, случилось совершенно непредвиденное. Около полудня, я совершенно расслабленный и не чувствующий никакого подвоха от своей коварной судьбы, сидел в библиотеке и лениво листал какой-то шаблонный роман, как вдруг в моем кармане зазвонил телефон. Где бы я не находился, телефон неизменно лежал в моем левом кармане джинс, я иногда даже засыпал с ним. Это была банальная привычка, которая считалась для меня нормой уже очень много лет, так что я скорее удивился бы не обнаружив свой телефон, чем снова проснувшись от его жалобного писка. Нехотя отложив книжку, я машинально вынул телефон и ответил. — Алло? — кажется, я никогда еще не говорил эту фразу с таким пофигизмом в голосе. Но услышанное на другом конце провода, заставило мое сердце ухнуть вниз к животу, а потом подпрыгнуть, вызывая параличные приступы страха. — Эдриан, скорее, Господи! Черт! Она мертва, она мертва! — из этой несвязной каши слов, я понял только личность звонящего. Им был мой приятель Билл. Он помог мне устроиться, когда я только переехал сюда. Сейчас мы иногда пили вместе в дешевом пабе и жаловались друг другу на жизнь. Он работал на сосисочном заводе за городом, поэтому встречались мы нечасто, а последнее время совсем не виделись. Но как и он, так и я, других приятелей не имели, не было у нас и друзей, поэтому мы оба решили, что мы приятели. — Успокойся, что там у тебя происходит? Кто мертв? — постарался собраться с мыслями я, понимая, что это вряд-ли возможно. — Джейн. Она повесилась. — голос в трубке задрожал. — В-вчера мы с ней поссорились, сегодня я пришел проведать её. Ну, ты же знаешь, что она живет в отдельной квартире, которую сняла несколько месяцев назад… — дальше раздались какие-то нечленораздельные звуки, поэтому я отключил телефон и быстро сунув его в карман, вылетел из библиотеки. — Мне срочно нужно уехать, не могли бы вы подвести меня до города? — я буквально столкнулся со Джен****выходящим из ванной. — Что за спешка? Неужели ваша проблема не может подождать, пока мы отобедаем? — он выглядит слегка взволнованным, моим грубым тоном. В общем, скоро он пришел в себя и почесав живот, через красный свитер, сказал, — Что случилось то? — У моего друга умерла девушка, мне нужно найти его. — я уже залазил в ботинки, накинув свое потертое пальто. — Ох, как жаль, — старик совершенно не выглядел сожалевшим, — но, боюсь я не смогу вас подвезти. Если хотите, сможете добраться до города на попутке. — эти слова я слышал уже краем уха, выбежав за дверь. Хорошо, хоть погода на этот раз не припасла никаких неприятных сюрпризов, слечь с ангиной на два месяца, точно не хотелось. Мое пальтишко, конечно, холодновато и для сегодняшнего дня, но я привык постоянно мерзнуть, поэтому уже не замечал этого. — Чертов старик, — захлопывая за собой калитку, прошипел я. Неужели было сложно отложить свой обед на пол часа? Если на машине мы ехали сюда минут десять, то назад, ох, я не знаю, сколько времени у меня уйдет на то, чтобы вернуться! Возможно, я не вернусь до темноты. Однако, моим ожиданиям не дала сбыться красная фура. Сэм, так звали водителя, с охотой решил подвезти меня. До этого я не ездил на подобных машинах, поэтому далеко не с первого раза смог забраться по маленьким ступенькам. Сэм все это время не переставал смеяться. — Сразу видно, что из города, — он посмотрел на развилку, — а тут что делаешь? — С сумасшедшим дедом пришлось жить. Я ветеринар, оперировал его собаку, так вот он решил, что я ему пожизненно обязан. — ответил я, наконец садясь в кованное кресло и переводя дух. — Тут случайно не Джен**** живет? — видя, как я кивнул, Сем стал набирать скорость. — Не повезло тебе. Ты не первый, кто побывал в его особняке. — Были еще врачи? — настороженно подпрыгивая на сидушке, спросил я, проверяя карманы на наличие пятидесяти центов и ручки. — Почему обязательно врачи? — видно было, что Сему нравиться говорить. Наверняка, он любитель рассказывать местные байки в нашем дешевом, провонявшем сигаретами, но единственном, пабе в городе. Кажется, я даже, как-то слышал о нем, о Сэме, разумеется. — Не только врачи. У этого старика побывали и кассирши, один раз сантехник. Но в основном приезжие. — Погоди, что значит «побывали»? — еще больше насторожился я. А что, если сумасшедший старик что-то вмешивал в еду? Или может быть я прикасался к каким-то вещам, которые можно предъявить, как улики? — Значит, просто были у него в особняке. — Сем, посмотрел вперед, сощурив глаза. — Местных, он к себе не пускает, только приезжих. Самое долгое два месяца у него жили. Кассирша. Так, потом её в психушку увезли. Прямиком из особняка. Ей все, какие-то железные деревья мерещились. — А, там железных деревьев, нет? — робко переспросил я, сглатывая тяжелый комок. Похоже, трёп старика стал на меня действовать. Но ведь когда я увидел первые железные ветки, то только вышел из машины! Неужели, он какой-то газ распыляет, который галлюцинации у нормальных людей вызывает? — Да, есть там деревья. Говорят, несуразные, так только — ветки из стен. А этой душеньке, они живыми казались. Мол, росли, и двигались как змеи. — неопределенно пожал плечами Сем. — Но у старика ничего так и не нашли. Мы немного помолчали, думая каждый о своем. Я достаточно успокоился, чтобы здраво оценивать происходящую ситуацию, а Сэм закурил, выставив увесистый локоть в окно. До этого я Сэма как-то не встречал, наверное, он на каком-то дальнем заводе работает, ибо за рулём трака я его видел за все это время, мягко говоря, не часто. Невысокий, ужасно волосатый и до неприличия рыжий. Рыжие волосы на голове, рыжая огромная борода, волосы на руках. Рыжий, рыжий, рыжий — вот, как можно было описать этого человека. Но вид у него был более чем простодушный и располагающий, поэтому ехать было спокойно, по крайней мере я не опасался за свою жизнь. — Тут, несколько дней назад пикап придавило. — вдруг сказал Сем. — Да, я видел. Ужасное происшествие. Хуже всего пришлось детям, видеть такое… — как-то в сторону ответил я. — Я знал погибшего. Хороший мужик был, работящий. — вздохнул Сем. — Но, каждому свое время. Время прошло, и ты уходишь — таков закон. Я неожиданно продлил его мысль и решил спросить. — А что будет, если этот закон нарушить? Ну, скажем, не умереть? — мне действительно, порою было не по себе и не только от таких разговоров. Мне было не по себе с того момента, как я случайно, совершенно случайно, пролил пузырек странной жидкости на сдохшую крысу, а потом обнаружил, что она жива. — Этот закон нельзя преступить. Тот кому суждено умереть — умрет, а тот кто умер — будет мертв. — покачал головой Сем. — Все сказки про чудесное воскрешение — я считаю, полнейший бред! Тот кто умер, уже потерял душу и никак не вернеться в этот мир. Я покрылся мурашками, хотя в душу я никаким образом не верил, Сам говорил настолько уверенно, как-будто вместе со мной стоял в лаборатории и экспериментировал со смертью. Я не видел смысла продолжать разговор, поэтому отвернулся к окну и стал рассматривать пейзаж. Мы подъезжали к городу. Сэм высадил меня только через пятнадцать минут, на главной улице. Попрощались мы с ним, почти приятелями, не часто найдешь настолько дружелюбного человека. Пробежав мимо своего магазина и даже на него не взглянув, я залетел в замызганный подъезд невысокой многоэтажки. Побелка валилась тут со стен, неприятный зеленый цвет давил со всех сторон, сильно угнетая. Билла я нашел на верхнем этаже, его мутило, поэтому он то и дело перевешивался через скрипящие ржавые перила, сдерживая очередной позыв рвоты. — Где она? — кажется, я подошел слишком резко, потому что лицо Билла успело несколько раз сменить оттенок от мертвенно бледного к зеленому и назад, и он наконец свесился с перил, избавляясь от сегодняшнего завтрака. Я же, увидел в конце коридора открытую дверь и поспешил туда. К такому я явно не был готов. Джейн висела прямо посередине комнаты на огромной люстре, без патронов. Жуткое, мертвенно-бледное лицо, подтеки крови около носа. Расширенные мутные зрачки, глядящие прямо перед собой… Жуткие, трупные пятна темно-багрового цвета, разбросаны по лилово-синим ногам. Синее платье в горошек уже мокрое в нескольких местах, не вписывается в общую картину, Джейн было двадцать семь. Окоченевшие руки повисшие в долг тела, до сих пор сжимают подол этого самого платья, скорее всего, Джейн схватилась за него, уже в самые последние секунды. Слегка разбухший язык, виден из приоткрытых губ. По всей комнате разносится жуткий запах разлагающегося тела… Я не мог на это больше смотреть, поэтому сделал шаг назад с захлопнул дверь. Кажется. К горлу подступила тошнота, но я смог ее сдержать. От шока, у меня похолодела шея и кисти, поэтому руки слегка подрагивали. Раньше в академии, помню, у нас была практика в морге… Но, сейчас, увидеть человеческий труп, через столько лет, это невыносимо... Я уже тихо проклинал себя за то, что вообще приехал в город, а не сошел с ума, рядом с ненормальным дедулей. — Она умерла вследствие асфиксии. След на шее только один, это точно самоубийство. — попытавшись занять свою голову умными, как мне казалось мыслями, я сделал только хуже. Осев на пол, рядом с дверью, я почувствовал этот запах, который пробирался через дверь, поэтому вскочил, как ошпаренный и кинулся прочь. Но даже за другом конце коридора, он все еще преследовал меня, глубоко въевшись в нос. — Ты звонил в полицию? — неслышно прошептал я, потом понял, что Билл меня не слышит, и повторил громче. — Ты звонил в участок? — Да, сразу после того, как поговорил с тобой… — он пошатываясь, двинулся ко мне. — З-знаешь, мне говорили, что ты воскресил кота Миссис Кэтлин. — он не стал продолжать мысль, только молча подошел ко мне и взяв меня за воротник, впечатал в стену. Его глаза налились кровью, полопавшиеся капилляры напоминали плотную паутину, застилая взор. — Нет, нет, нет, нет, погоди… Я не буду воскрешать «это»! Ты ее видел? Даже не проси меня ее воскресить, ничего не выйдет. — как полоумный завопил я. Я сам не заметил, как мой голос подскочил на несколько октав. — Нет, я не буду воскрешать ее. — Будешь! — орал на меня Билл, тряся меня так, что я каждый раз стукался головой о стенку. — Ты сейчас же пойдешь и воскресишь ее, чертов ты врач! — Нет, я не стану этого делать! Её уже нельзя воскресить, она же станет ходячим мертвецом, неужели ты не видел? — кажется, у нас началась истерика или массовый психоз. — Ты видел ее? — Ты сейчас же пойдешь и воскресишь! — взревел Билл, встряхивая меня еще сильнее и отрывая пуговицу на моем пальто. Мы, оба, не заметили, как по лестнице взбежали полицейские, не заметили мы и бегущих к нам амбалов, которые тут же скрутили Билла, второй, одной своей ладонью, прижал меня к стенке, перекрывая весь доступ к кислороду. — Что здесь происходит? — миниатюрная женщина, со взглядом ястреба, зажала нос и приоткрыла дверь в комнату. Увидев, что там твориться, она тут же захлопнула ее, чуть не отбыв чьи-то пальцы, больше похожие на сардельки… — Этих двоих, в участок, быстро! Я не помню, как нас скрутили, как посадили в полицейский машину, как Билл ударился головой о крышу этой же машины. Я не помню, как мы ехали до участка, помню только то, что пошел дождь, но я это только услышал, смотря на металлическую решетку перед собой. Нас, кажется, спрашивали о чем-то… В себя я пришел только в шесть часов вечера, сидя в коридоре здания администрации города. Та самая женщина, детектив, как мне потом сказали, принесла мне стаканчик разбавленного кофе — только после этого я стал хоть немного соображать. — С вас уже сняли обвинения, пришел отчет экспертов. Сейчас, обвинения лежат только не вашем друге за доведения до самоубийства, а так… — детектив села рядом на нелепые сини неудобные стулья, как-будто притащенные со соседнего стадиона. — Но ваш друг, кажется, пока тоже не в себе. — Простите, но он не в чем не виноват, они просто расстались. — я перебирал в руках стаканчик, сплющивая его край. — Нет, нет, что вы! Я не говорю, что ваш друг виновен в её смерти, до суда я не могу этого сказать! — она откинулась назад, вероятно сильно ударившись затылком об стену, но не произнесла не звука. Да, у нее тоже был не лучший день. — Вы врач? — А, вы что-то сказали? — я прекрасно расслышал, что она спросила, но просто не понял смысла сказанного. — Я видела ваши документы, вы ветеринар, ведь так? Вы уже наверное много раз видели смерть, поэтому и пришли в себя намного раньше друга, даже осмотрели погибшую. — Ах, да, вы правы. Как вы узнали? — я совершенно не помнил, чтобы говорил ей, про то, как провел свой день. — Вы бредили в машине, мы тогда много чего о вас узнали того, что каждый из нас явно не хотел знать. — девушка усмехнулась. — Но вы упоминали про то, как из поместья Джен**** добрались сюда и увидели Джейн. — Да, вы правы, простите. — я наконец нашел в себе силы домучить стаканчик и выбросить его в ближайшую урну. — Кстати, вы можете идти, вам не обязательно ждать своего друга. Я думаю, его отпустят к восьми часам, чтобы он собрал дома нужные вещи, разумеется под охраной, потом он будет взят под наблюдение. — девушка похлопала по мне по плечу. И как я раньше не догадался уйти отсюда? Возможно, я не хотел уходить из-за Билла, но если его не отпустят, то и я задерживаться не собираюсь. Я встал и пошел по коридору, странно, в здании был какой-то затхлый запах, как-будто им не пользовались много лет. Я был еще в прострации, когда вышел на улицу, поэтому не сразу заметил ливень, который намочил меня всего в следующую же секунду. Ливень шел сплошной стеной, поэтому сделать что-либо или даже укрыться под зонтом, просто не представлялось возможным. Немножко постояв и приведя мысли в порядок, я ничего лучше не придумал, как пойти в магазинчик, все равно он закрывается только в одиннадцать часов вечера, а значит в нем еще можно было кого-нибудь застать. Улицы были пустые, зеленые крыши белых домов, как и сами дома, теперь казались темно-серыми. Дорога буквально плыла, а машины в нескольких местах уже успело затопить на целых пол колеса. Как хорошо, что у меня нет машины — от них одни беды. Шагая по широкой главной улице, я невольно вспомнил, что дом, который я проходил принадлежал Джастину, погибшему в той ужасной аварии с огромной глыбой упавшей со утеса. Мельком заглянув в окно, я увидел, как семейство сидит на кухне, Дженифер была вся в черном, в отличие от детей, которые сидели рядом, и по видимому, успокаивали рыдающую мать. Первым желанием было постучаться, утешить, выразить свои соболезнования, но я думаю, что женщина уже устала все это слушать, за эти дни. Я просто прошел мимо. Когда я добрался до магазина, то мои ботинки стали мерзко хлюпать и скрипеть резиной. Они были довольно дешевые, но так как это были единственные мои ботинки, то я предпочел преодолеть верхней ступени лестницы бегом. Джеймс сидел на своем привычном месте, рядом была полная пепельница сигарет. — Опять куришь? — недовольно проворчал я, снимая пальто и сапоги. Конечно, было не очень красиво расхаживать по магазину босиком, но что поделать, дождь явно не входил в мои планы. — Новости, так и пестрят происшествием с Джейн. Вы были там? — Джеймс поднял на меня усталое лицо с огромными синяками под глазами. — Простите, я заменял вас все это время и почти не спал. Как там Джен****? — Хорошо, сходит с ума в своем особняке, — я немного раздраженно глянул на парня. — Мог бы не делать вид, что все это время работал. — Иди поспи, завтра можешь не приходить. — Хорошо. — немного ошарашено ответил он, но видимо решив, что я не в духе, собрался, и накинув на голову кожаную курточку, ушел. Я же, нетерпеливо откинул доску, которая служила мне столом и одновременно кассой, и вошел в подсобную комнату, кстати, прозрачную занавеску кто-то снова повесил. В нос сразу же ударил жуткий сладковатый запах, который слишком уж ощутимо напомнил мне увиденное несколько часов назад. Я отвернулся, закрывая нос руками и зажмуривая глаза, потом снова повернулся, и понял, что запах шел из клетки и крысами. — Господи, этого еще не хватало, — я открыл клетку и не без труда вытащил двух мертвых крыс. Их тушки были нещадно растерзаны, буквально в клочья, а кое-где свисали обглоданные кости. Это было очень странным явлением, ведь раньше крысы жили мирно, почему они вдруг растерзали своих товарищей? Я запихнул крыс в пакет, воскрешать их уже было бесполезно, и выбросил пакет прям в окно, он все равно упал в уличную урну… Подойдя к клетке, я увидел, что страшные догадки мои подтвердились, крыс растерзали те, другие, кого я уже воскресил. Я побоялся брать их в руки, но поведение серых зверьков действительно было неадекватным. Они принюхивались ко мне, грызи искореженные металлические прутья клетки, царапали и кусали друг друга. В этой клетке у меня жили две обычные и три воскрешенные крысы. Неужели я действительно создаю монстров? Неужели у воскрешенных мной животных действительно отсутствует душа? Нет. Стоп. Это бред уже какой-то. Тонкий отзвук колокольчиков, оповестил меня о том, что в магазине посетитель. Я подбежал к окну и открыл деревянную форточку настежь, чтобы поскорее избавиться от преследующего меня запаха.