Марионетка - альтернативное продолжение

- А как продвигаются дела с юкрейтянами? - напряжённо глядя на Роя, спросил Эд. - Не всё так просто, к сожалению, - нахмурился тот. - Мы прочесали несколько подозрительных мест, но сколько их ещё осталось? Ресурсов не хватает, армия и так потрёпана Драхмой. Мы сильно рискуем с военной активностью на границе. Да ещё этот проклятый анклав... - Какой ещё анклав? - не понял Эд. - Ты знаешь, как давно юкрейтяне селятся в Аместрис? - Арта... - Эд поперхнулся. - Я знаю, когда они появились в Хеллтеме. - А я знаю, что ты занимался алхимией в ущерб некоторым другим наукам. Эд, они живут здесь достаточно давно, чтобы смешаться с местным населением, у одних аместрийское гражданство, у других - по-разному сложилось. Но религия и общинный дух в них очень сильны. - Это я заметил, - сказал Эд и закусил губу. Дети, искалеченные ради этой извращённой религии, встали у него перед глазами. Он почувствовал, что снова проваливается в знакомую тьму. - Эд! Слышишь меня? Останься со мной! - Мустанг потряс его за плечи. -Д-да, - Эд вцепился в его руку как в спасательный круг и постарался удержать взгляд, чтобы не уйти в воспоминания снова. - Может быть, тебе не стоит волноваться? - Стоит! - для самого себя неожиданно громко рявкнул Эд. Детям - детям! - пришлось в разы хуже. - Итак, бандиты жертвуют на храмы, содержат семьи здесь и за границей, дальше ты можешь продолжить сам. - Община покрывает их? - Я боюсь представить, сколько народу в этом замешано. - Руины - только перевалочная база, на которой удобно держать живой товар. И заниматься тем, чем лучше не заниматься дома. Не сри там, где ешь. - Не обязательно торчать всё время в крепости, если дом под боком. - Но не все же они?.. И там женщины, дети, старики! Мы... мы что, получим второй Ишвар? - Хуже того, Юкрейт вступится за своих бывших и нынешних граждан, а где Юкрейт, там и Крета, они уже развязывали большую войну из-за пограничного инцидента между Юкрейтом и Бореей. Тебе наверняка неизвестно, что Юкрейт в своё время откололся от Креты, пользуясь разногласиями между Кретой и Драхмой, а теперь доит их обе. Эд закрыл лицо руками. Невозможность раздать плохим парням хороших пиздюлей всегда на какое-то время вгоняла его в ступор. - Что же мы будем делать? - спросил он глухо из-под ладоней. - Дальше этим будем заниматься не мы. Ты уж точно нет, здесь нужно действовать скальпелем, а не кувалдой. И не я, я застрял в Централе. - Новый комендант Западного? Кто там пришёл на смену Тулсону? - Боюсь, что и не он. Как ты думаешь, почему юкрейтяне успели разбежаться из Хеллтема? Эд несколько раз дёрнул себя за волосы. - Блядская голова, чувствую себя тупее Обжорства... - Это ещё не всё, Эд. Среди нашей верхушки наверняка имеется пара влиятельных извращенцев, которым юкрейтяне поставляют свой товар. Чистенькие, уже достаточно запуганные дети. Нет необходимости тащить кого-то с улицы, разбираться с надоевшими игрушками – сервис и гарантийное обслуживание, как ни жестоко это звучит. Ты разворошил целое осиное гнездо, как обычно. *** Ещё из прихожей Рой услышал странные звуки. Крики? Плач? Он не мог понять. И странные стуки. Эду снова плохо? Срыв? Истерика? Он разносит дом? Как он воспримет его появление в такой момент? Обычно Эд ужасно злился, если его заставали в минуту слабости. Рой осторожно приоткрыл дверь. Эд, брякая конечностями об пол, делал разминку и... пел. Он не попадал ни в одну ноту, путался в словах, но искупал всё громкостью и старанием. - Ах, эти чёрные глаза... чего-то там забыыыли... - старательно выводил он мелодию, прошлым летом звучавшую из каждого окошка. Прошлым летом. У Роя сжалось сердце. И только потом дошло про чёрные глаза. Он хотел прикрыть дверь, но оступился и едва не уронил фотографию, хватаясь за каминную полку. Эд оглянулся, замер и залился краской. Рой тоже замер и онемел. Поддеть его в привычной манере? «Хоть в чем-то ты не гениален, а то я уже начал комплексовать». Замкнётся. Решительно шагнув навстречу поднявшемуся Эду - ненавидит, когда на него смотрят сверху вниз! - Рой крепко притянул его к себе. И несколько мгновений слушал, как бешено колотится сердце Эда, пока тот медленно, осторожно не обнял в ответ. - Я скучал, - выдохнул Рой ему в макушку, и от этого по телу Эда прошла волна дрожи. Юношу колотило, казалось, он одновременно хотел прижаться теснее - и убежать, как испуганный зверёк. Совсем не похоже на прежнего, решительного Эда. Рой слегка ослабил руки, давая ему возможность выбрать самому, уйти или остаться. Эд стоял, упираясь лбом в грудь Роя, и дрожал всё сильнее. - Эд, - Рой осторожно погладил его по спине, по волосам. - Эд, всё хорошо, я здесь. Эд медленно поднял на него мокрое лицо с совершенно измученными глазами. Губа была закушена - в последнее время такое случалось всё чаще и совершенно не радовало Мустанга. Ещё раз на миг чуть сильнее сжав Эда в объятиях, Рой мягко подтолкнул его к кровати, и поразился смеси ужаса и надежды на его лице. Как загипнотизированный, Эд послушно прошёл, и лёг в кровать, и позволил подоткнуть одеяло, и как будто чего-то не то ждал, не то панически боялся. - Ты весь горишь, - сказал Мустанг, положив руку на пылающий лоб Эда. Тот был прямо-таки малинового цвета, его трясло. - У тебя озноб. Давай, я позову врача. - Х-хуйня... - выдохнул Эд. - Не надо никого звать. - Тогда хотя бы горячего чая? Ты лежи, отдыхай, а я... - Да не надо мне!.. - неожиданно взорвался Эд. - Я уже заебался тут валяться! - он резко откинул ногами одеяло, оттолкнул руку Мустанга, вскочил - и тут же рухнул лицом вперёд. Хорошо, что Рой успел подхватить его и уложил обратно. - Г-голова закружилась. Ну что за пиздец. Я тебя... а ты мне... чай... Губы у Эда прыгали, он накрылся одеялом с головой и пробубнил невнятно: - Уходи. - Я не могу оставить тебя в таком состоянии, - Мустанг присел на край кровати, положил руку на клубок из одеяла. Что-то было не так. Что-то... когда он в последний раз прижал к себе Эда, он почувствовал... не может быть... Рой не знал, что и думать. Сам он в эти минуты испытывал только тревогу и заботу, если угодно, любовь, но никак не желание. Желание, глядя, как человек мучается у тебя на глазах, испытывать мог, наверно разве что тот ублюдок, без малого год издевавшийся над Эдом... А Эд... - Стальной, - сказал Мустанг как можно мягче, поглаживая через одеяло предположительно плечо. - Поверь, ты мне очень дорог... - Вот только не надо этой всей поебени, и бла-бла-бла, дорог как друг, и всё такое, - глухо пробубнил сердитый голос из-под одеяла. - Я тебе противен. Я был подстилкой этого урода, ты же знаешь, ты всегда всё знаешь... может быть, даже больше, чем я со своей дырявой памятью... я грязный, развращённый, омерзительный... полез к тебе... Не надо этих игр в благородство. Иди, пока я тебя сам не выкинул. Дай мне пять минут, я соберусь и уйду. Когда снова смогу смотреть тебе в глаза, передам через Ала. - Стальной... - Рой тяжело вздохнул. - Я хотел бы видеть сейчас твои глаза. Но если тебе так легче... Конечно, я кое-что знаю, а кое о чём догадываюсь. Просто ждал, когда ты сам готов будешь говорить об этом. То, через что ты прошёл, не делает тебя хуже в моих глазах, наоборот, ты не сломался, и я горжусь тобой, - тут под одеялом раздражённо фыркнули. - Ты победил, Эд, пусть и тяжёлой ценой. И я люблю тебя отнюдь не как друга, пора бы уже тебе и себе в этом признаться, - Рой притянул всё ещё прячущегося в одеяле Эда к себе, прижал к груди. - Просто любовь... она такое, более всеобъемлющее чувство, и когда я вижу, что тебе больно, я не завалить тебя хочу, а позаботиться о тебе, я же не маньяк какой-нибудь. Ещё один раздражённый фырк, и из-под одеяла показалась сердитая физиономия Эда. Малиновый, взъерошенный, золотые глаза обведены красным. Рой осторожно поцеловал его в лоб. - Горячий. Может, всё-таки чаю? - Нет, - хрипло сказал Эд. - Лучше давай ещё так посидим. *** - Мерхаба, аркадаш, - сказал мальчишка-переводчик в чине сержанта. Был он конопатым, рыжеватым блондином, судя по всему, из аместрийско-юкрейтянских полукровок. Рой вздохнул. Не стал бы болтать. Но кого уж нашли. - Мерхаба, - мрачно ответил Айзек. Говорить ему всё ещё было трудно, Эд качественно поработал над его физиономией, переломы лечили долго. Но наконец врачи сочли его способным к разговорам. - Ничего не хотите нам рассказать? - спросил полковник Нойзман из разведки. Айзек глянул на него, пожал плечами и потёр челюсть, намекая, что не очень склонен к лишним разговорам. - Это наша первая беседа, - Нойзман казался расслабленным. - Возможно, вы ещё не сориентировались в ситуации. Я задам вам несколько направлений, информацию по которым нам бы хотелось получить. Мальчишка-переводчик залопотал на юкрейтянском. Айзек снова пожал плечами. - В первую очередь нам необходима информация о составе и связях банды, о торговле людьми и прочих занятиях, как проходили через границу, где и кто сейчас может прятаться. - Пу-пу-пу-пу-пу, - выставляя руки, пробормотал Айзек. И добавил по-юкрейтянски: - Это уже целая куча вопросов. - Вы собираетесь на них отвечать? - Хотел бы, да не могу. Я всего лишь врач. - Что же вы, врач, делали в этой банде? - Свою работу. Лечил людей, - совершенно спокойно глядя в ответ, сказал молодой доктор. - И детей кастрировали? - вырвалось у Роя. Айзек фыркнул и презрительно глянул на него. - Я готовил их к лучшей жизни. - Странные у вас представления о лучшей жизни. - Не страннее, чем у вас. - Кстати, о медицине, - оборвал их препирательства Нойзман. - В момент задержания, - при упоминании этого момента лицо Айзека дёрнулось, - вас застали за весьма интересным исследованием. Не посвятите нас в его подробности? - Наша вера, - начал Айзек, словно стоя на университетской кафедре, - позволяет нам смотреть дальше вас, дикарей. Вы разрушаете народы, захватывая их, подчиняя и переделывая под себя. Мы ищем в людях чистоту, красоту и свет, хотим снова вернуть прекрасное этому погрязшему в разврате и зле миру. Кто, как не дети, сохранили ещё лучшее в себе и способны возвысить души тех, кто рядом? Мы готовили их к служению, этим созданиям света поклоняются у нас, а кто не пережил процедуру - в том скверна была уже слишком сильна, слишком глубоко пустила корни. Мужчины молчали, давая Айзеку возможность говорить, пока он готов говорить. Только мальчишка-переводчик повторял за ним на аместрийском, и Айзек специально делал паузы, чтобы он успевал. - Но - но! - ваши дети несут лишь следы крови древних. Наша задача - очистить её от накопившейся за века грязи, вывести новую расу великих, чистых и мудрых людей. - И вы, не зная толком языка, переселились в чужую страну, чтобы нарушать закон, потому что... - Потому что основной материал для моих исследований находится здесь, так экономичнее и удобнее. Этот подонок с забитой религиозным бредом башкой, считающий детей расходным материалом, плёл что-то и дальше, но Мустанг на минуту перестал слышать его. Новая раса, наследники великих древних. Все светловолосые мальчики в подземелье были изувечены, кроме... Уж сложить-то два и два Рой мог. *** Айзек нисколько не раскаивался, он не чувствовал за собой вины. А над аместрийцами откровенно насмехался, заявляя, что боится их гораздо меньше, чем своих "братьев". Насчёт Артабануса он сказал немного больше. - Это не имя, это прозвище. Он из ваших, военных алхимиков. Прибился к нам не так давно, под старость, видимо, родная кровь потянула. Где он может быть? Да где угодно, если жив ещё. Такое не прощают. *** - Ну вот, совсем другое дело, - Уинри выглядела ужасно довольной. В Западном она провела только экстренный ремонт, а теперь озаботилась полным обслуживанием портов, заменой и ремонтом чего только можно, и к тому же на волне радости от возвращения Эда ничего ему не сделала за северную броню, даже заказала детали из того же сплава. Эд вытер пот со лба, его всё ещё мутило от удара боли по нервам. Девушка тем временем распрямила и согнула автопротез, ещё и ещё раз принялась осматривать пластины, то и дело там и здесь любовно оттирая их от заметных лишь ей одной пятнышек. Это грозило затянуться бесконечно. Дохнёт, протрёт, отодвинется и полюбуется, снова высмотрит что-то... Нечто глухое и тёмное начало подниматься в груди Эда, воспоминание о других руках, так же усердно ухаживавших за его автобронёй накатило, и возня Уинри медленно начала выбешивать. Усталость и боль от недавней процедуры, да и вообще истрёпанные нервы вкупе с темпераментом сыграли с ним злую шутку. - Хватит! - рявкнул он куда резче, чем следовало. - И так блестит, как у кота яйца! В первый раз на его памяти Уинри дёрнулась, выронив тряпку и неизменный гаечный ключ, который держала в другой руке. На лице девушки, которую Рой и Ал как могли ограждали от тяжёлого вида приступов, медленно проступало осознание того, что Эд не просто отсутствовал где-то год, что его пухлые щёчки - ещё не повод думать, что ничего такого с ним не случилось. - Эд... ты... можешь рассказать мне, если тебе так будет легче. Лучше бы она приложила его ключом по башке, как в старые добрые времена. - Хватит обращаться со мной как с хрустальной вазой! - крикнул он, практически не думая, как и с кем он сейчас разговаривает. - Хорошо, - прорычала Уинри, подбирая ключ. - Снимай штаны, надо заняться ногой. Постараюсь сделать по-быстрому, раз ты так просишь. - Готово, можешь валить, - наконец сказала Уинри, и Эд потянулся за штанами. - Счёт пришлю на днях. Мустанг обещал заехать за ним вечером, но после ссоры с подругой меньше всего хотелось сидеть и ждать его, как беспомощной принцессе в башне. Эд решил, что сам доберётся до жилья Роя, трамваем, а там и пешком. Это быстро, а из дома он позвонит в штаб и скажет, что заезжать за ним не нужно. Он не стал дожидаться даже Ала, который отправился гулять с маленькой Элисией. Он почувствовал, как отвык от обычной жизни, когда вспомнил, что уже больше года обходится без денег. О мироздание, мало того, что он живёт в чужой квартире, он ещё и сидит на шее у Мустанга, хотя в банке... твою мать, и документов своих он тоже сто лет не видел. Надо же, как привык, что его везде водят за ручку. Возвращаться к Грейсии - дожидаться ли в компании Уинри, одалживаться ли у Ала, - показалось глупо. Эд решил, что дойдёт пешком и не рассыплется. Хотя, конечно, было холодновато, да и новый протез ощущался несколько непривычно. Где-то на полпути нога начала неприятно ныть, но Эд списал всё на новый протез и на то, что отвык от таких долгих прогулок. Тогда, в Альбупове, он так же замёрз и устал, едва ли через полчаса, и Артабанус... мысли снова начали перескакивать с одного на другое. Он сидел с Артабанусом в кровати, и тот очень красивым черепаховым гребнем с перламутровой инкрустацией расчёсывал отросшие волосы Эда. Артабанус любовался каждой золотой прядью, то и дело прикладывал волосы к лицу или вдыхал их запах. Эд любовался игрой пламени свечей на старинной синской безделушке и на собственных волосах. Артабанус тем временем отложил гребень и принялся плести хитрые косы, совсем не похожие на простую косичку Эда. Ему нравилось играть с волосами Эда, и Эд позволял. Закончив, Артабанус запустил руку в заплетённые косы, оттягивая голову Эда назад, и впился поцелуями в открывшуюся шею. - Наши женщины в старые времена носили такие причёски. Но на твоих волосах смотрится гораздо красивее. Эд благодарно улыбнулся, и глядя прямо в глаза Артабанусу, опустил лицо между его разведённых ног, приоткрыл рот... Он знал, как нравится Артабанусу, а Артабанус знал, как нравится ему... Резкая боль в ноге привела Эда в себя. Он огляделся, не узнавая исхоженных вдоль и поперёк улиц столицы. Метнувшись по улице до угла, он снова огляделся. Никаких идей, где он вообще находится, как забрёл сюда и по пути не попал под машину. Да, точно. Он куда-то шёл. В университет? В штаб, с отчётом для Мустанга? Точно, Мустанг. Он шёл домой к Мустангу, хотя и не помнил, зачем. Люди равнодушно сновали вокруг, дома стояли с застывшим выражением "разве мы знакомы?" Надо было... надо было подойти к кому-нибудь и спросить дорогу? - Какого чёрта это сейчас было? - Артабанус встряхнул Эда. - Какого чёрта ты пялился на Айзека? Какого чёрта с ним заговорил? Отвечай! - удар по лицу. - Шлюха! Если я... ещё раз... замечу... - новые и новые болезненные удары сыпались на Эда. - Я его выпотрошу, а тебя... - он бросил Эда лицом на кровать, коленями на пол, и тот ударился животом о край. - Ноги шире! Пересилив себя, Эд остановил показавшуюся наиболее безобидной старушку с кошёлкой. - Простите, мэм, как пройти к площади Победы? - Вот по этой улице прямо, потом третий поворот налево, так и выйдешь, сынок. - А... а это какая улица? - Генерала Хенкеля, - удивлённая бабуля указала на табличку с названием, прямо под которой они стояли. - Спасибо. Наконец хоть что-то. Эд зацепился глазами за знакомый купол Центрального рынка, который до сих пор словно в упор не видел. Или это было в другом месте? Но едва он попытался сделать шаг, нога отозвалась такой болью, что в глазах потемнело. С ней явно было что-то не так. Эд на миг замер в нерешительности, потом сердито стиснул зубы. Можно было из автомата возле рынка позвонить Мустангу и попросить забрать, а для этого разжиться у прохожих мелочью. Или вернуться к Уинри. Но он прошёл уже больше половины пути, да и проклятая гордость не позволяла. Сжав кулаки, Эд зашагал вперёд, повторяя под нос: - Третий поворот налево, третий поворот налево... - хотя и так уже сориентировался. Полчаса спустя он в полном изнеможении опустился на крыльцо дома Роя, понимая, что совершенно не представляет, как работает вся хитрая система замков. Он совсем забыл, что хотел зайти домой за документами. Отдышавшись, он по традиции сделал себе отдельный вход, кое-как дотащился до кровати и провалился в сон, несмотря на сильную жажду и боль в ноге. Так и застал его Мустанг, примчавшийся после поступившего Фьюри на пульт сигнала о нарушении контура защиты... *** - Впервые вижу, чтобы ты думал перед тем, как сделать, - усмехнулся Рой. - Хоть кому-то удалось привить тебе терпение. И тут же пожелал откусить себе язык, так Эд изменился в лице. Не успев что-то понять, Рой оказался у противоположной стены со сломанным носом и отбитым затылком. *** Рой навис над лежащим Эдом, и Эд весь затрепетал, потянувшись навстречу, желая надышаться знакомым дымным запахом. Но в нос ударила проклятая мята. В ответ на испуг во взгляде Эда тёмные глаза на миг стали светлее. А эти настойчивые руки, эти жадные движения... У Артабануса как-то получилось внушить ему, что он видит Роя, но кого он хотел обмануть? Эд упёрся кулаками в грудь Артабануса, попытался оттолкнуть, забился в усиливающейся хватке и проснулся с криком. Минут пять он пытался сообразить, где находится. Какая-то незнакомая комната и Рой - настоящий? поддельный? - Тише, тише, Эд... Эд. Не Эдвард. Рой крепко прижимал его к себе, ласково покачивая, словно убаюкивая. В окно светила луна. В окно гостевой комнаты Мустанга. И оба они были голые, как новорожденные. Потому что они не просто так уснули вчера в одной спальне... Эд залился краской, смущение пересилило панику и сердце стало колотиться медленнее. - Рой, - прошептал он, прижимаясь к Мустангу всем телом и давая себе расслабиться в этих надёжных объятиях. Эд так устал быть вечно настороже, вечно в ответе за всё, а год притворства окончательно его вымотал... *** - Я видел, как Трой сегодня смотрел на тебя, завистливая, жадная собака. Решил отправить меня в город, думает, я не знаю, зачем... Ничего, его будет ждать сюрприз, - с этими словами Артабанус протянул Эду <i>нечто. - Надень это. Он понимает, что пока я не могу убить его, но скоро, перед тем, как мы с тобой отправимся в Аэруго... Ты видел море, Эдвард? Хочешь посмотреть? Ремень обхватил бёдра и замок защёлкнулся. Артабанус заботился о нём, берёг его. Что бы Эд без него делал?</i> *** Всё внутри сжималось от предвкушения. Эд нетерпеливо ёрзал, но Артабанус лишь дразнил его, запрещая дотрагиваться до себя самому и не переходя к чему-то большему. - Пожалуйста, - сорвалось с губ Эда. - Артабанус, пожалуйста... - Пожалуйста что? Я хочу, чтобы ты сказал это вслух, мой драгоценный Эдвард. - Возьми меня, Артабанус, возьми, я больше не вытерплю... - Хорошо, мой золотой. Как я могу тебе отказать в таком? Вот... - Аратабанус с силой толкнулся внутрь. - Ты же мой? - Твой, только твой... - Весь мой. - Весь... - Только мой? - Только твой! - с силой подаваясь назад, желая насадиться поглубже, чему мешали уверенные руки на талии, удерживающие и направляющие. - Да... вот так... ещё... - Эд! Эд, братик, что с тобой? Ты что творишь? За Мустанга меня принял? Эд заморгал и уставился в округлившиеся глаза Ала. Рой оставил его присмотреть за старшим братом на время своей командировки, они заснули в обнимку, как в старые добрые времена, и вот... - А... д-да, наверное, приснилось что-то... - Не что-то, а кто-то, - хихикнул Ал. - Вы с ним как, далеко продвинулись? - Секрет, - шутливо ударяя Ала в плечо, Эд изобразил улыбку. - Иди-ка ты лучше на диван. Ал покорно отправился в гостиную, всё ещё подхихикивая, и скоро оттуда донеслось его мирное сопение. А сам Эд так и проворочался до утра. То ему было душно под одеялом, то холодно, складки на простыне были твёрдыми как рёбра стиральной доски, и ни в одной позе не получалось расслабиться. Утром он поднялся, не в силах больше лежать, полусонный, с больной головой и ощущением в теле как после хорошей драки. (Примечание автора: Этим эпизодом мы обязаны потере памяти, Эд не всегда помнил, что свело его с Артабанусом. В здравом уме и твёрдой памяти он бы никогда... даже притвориться так бы не смог, я уверена) *** Эд приоткрыл окно, сгрёб с подоконника снег и прижал к пылающему лицу. Только что он дал волю воображению, пытаясь зайти чуть дальше смутного желания, ощущаемого к Мустангу. Чего бы он действительно хотел? Обрывков памяти было достаточно, чтобы понять: чего только Артабанус с ним не перепробовал. Был грубым и нежным, наваливался сверху и усаживал верхом на себя, ставил в неудобные позы и придумывал, что бы такого в него ещё засунуть... не сказать, что тело Эда ни на что не откликалось, несмотря на поднимающееся в душе отвращение. Особенно потом, когда он более-менее смирился и воспринимал всю эту возню вокруг себя как нечто неизбежное, вроде того, что на улице так или иначе какая-то погода. Но представить вот это всё вот так въявную... Что у Роя есть губы, и член, и что он действительно как-то выглядит голым. Что он может провести по телу Эда вот этими руками. Посадить его к себе на колени и обхватить оба их члена, в это время медленно целуя - губы, шею, ключицы. Нагнуть его над кухонным столом, за которым они сидели по вечерам. Хотел бы Эд, чтобы его положили лицом на этот стол или трахнули на диване в гостиной, на котором... на котором Ал плакал каждую ночь его отсутствия?! Неистовая смесь чувств заставила его метнуться к окну и распахнуть створку. Эду хотелось воздуха, хотелось остудить лицо. Минутой спустя в дверях вырос Мустанг. - Что случилось, Эд? У тебя всё в порядке? Почему окно открыто? А сам Рой? Чего он хочет? - Почему я не могу открыть грёбаное окно? На улицу я тоже не могу выйти? - Там может быть опасно для тебя, а тут я могу позаботиться о тебе. - Какие старые песни... - лицо у Эда перекосило, словно он съел лимон. - Оказывается, я лишь сменил одного хозяина на другого! Ладно! - он со звоном захлопнул окно, твёрдым шагом подошёл к Рою, бухнулся перед ним на колени и потянулся к поясу пижамных штанов. - Эд! - его руки были жёстко перехвачены. - Брезгуешь? - Эд, ты не в себе. Ты не забыл сегодня принять таблетки? - Таблетки? - фыркнул Эд. - Нахуй таблетки, я уже смотреть на них не могу, вся тумбочка в лекарствах, как у старой девы, жру эти таблетки горстями, хоть бы они помогали ещё... - Они помогают, Эд. Ты уже стал спать по ночам и можешь пройти целый квартал, не присаживаясь на лавочку. И я не мог не заметить, что ты начал почитывать мои за... - Спать, значит... А ты знаешь, что мне снится каждую ночь? - Примерно могу представить, - Рой усадил его на кровать и сам уселся рядом. - Я сам помню, как после Ишвара... - И тебе помогли таблетки? - перебил его Эд. - Не особо. - А выпивка? - это был удар ниже пояса, но Эд чувствовал, что окончательно слетает с катушек от безумия всей ситуации. - Однозначно нет. Просто с ней как-то легче... - Ты не сказал - было легче. - Потому что это не осталось в прошлом, - почти спокойно признался Рой. - Я не могу сказать, что у меня всегда хватает сил смотреть в лицо проблемам или удержаться, когда боль становится невыносимой. Не стоит брать с меня пример. Они сидели молча, плечом к плечу, Рой давно отпустил запястья Эда, и руки обоих бессильно лежали на коленях. - Как же ты справляешься? - наконец спросил Эд, осторожно отводя тёмные растрепавшиеся волосы с лица и заглядывая в глаза Роя. - Думаю о том хорошем, что есть в моей жизни. О тебе, - он осторожно взял руку Эда в свою и принялся её поглаживать. От каждого его прикосновения Эда обдавало волной жара, в глазах у него темнело, и он сам не понял, как подался вперёд. На удивление, на полпути его губы встретились с узкими, сухими губами Мустанга. Это было совсем непохоже на... Эд мысленно выругал себя, не желая, чтобы даже тень того человека присутствовала третьей в комнате. Это был тот самый поцелуй, о котором писали в пролистанных из любопытства дамских книжках. Дарящий чувство полёта, обжигающий огнём и холодом, с искрами из глаз и прочей романтикой. Губы и язык двигались словно сами собой, он не задавался вопросом - так ли, чего хочет Мустанг и как было бы правильно. Руки минуту спустя включились в этот танец, зарывались в волосы, гладили шею и плечи, притягивали ближе. Тело отреагировало самым недвусмысленным образом, и Эд, уплывая на волнах удовольствия, продолжая этот бесконечный и бесконечно прекрасный поцелуй, не сразу понял, что уже кончил без единого прикосновения. Он расслабился и его начало слегка клонить в сон, но он продолжался с упоением целоваться и потянул домашнюю рубашку с плеч Роя. - Я хочу посмотреть на тебя... целиком... - и ведь действительно, любопытство мучило его последние... неужто без малого десять лет? Рой с лёгким смешком позволил Эду выпутать себя из одежды. - Мокрые, чёрт... - тот заодно стянул и собственные штаны, а потом и майку, не отрывая взгляда от Роя, потому что нестерпимо хотелось прижаться кожей к коже. И налюбоваться на крепкое тело Роя. И целоваться дальше. И больше прикосновений. И всего, и сразу. Он почувствовал, как у него снова встаёт, а при виде тёмного, налившегося члена Роя рот буквально наполняется слюной. Эд потянул Роя к себе, и минуту спустя они лежали на боку, лицом друг к другу, прижимаясь всё теснее и продолжая целоваться. Наконец Эд осмелился и протянул руку к члену Роя, ощущая тепло, и приятную тяжесть, и упругость, и кожу такую нежную, что, казалось бы, нигде не могла быть у такого сурового мужчины. Потом он обхватил ладонью оба члена и задвигал ею, жалея, что она такая маленькая. Мустанг в это время крепко сжимал ягодицы Эда, всё сильнее и сильнее прижимаясь к нему бёдрами. Второй оргазм совершенно вымотал его, и Эд задремал, не разжимая ладони, вдыхая знакомый запах горящего дерева, и то, что было мокро, совсем ему не мешало. *** - Какая встреча, Рой! - женщина в блестящем обтягивающем платье бесцеремонно уселась за столик рядом с ними. - Где ты пропадал целую неделю? Я соскучилась, - с капризной гримаской она провела коготками по руке Мустанга. Эд сердито кашлянул. - О, какой милый мальчик с тобой! Тебе не рано ходить по таким местам? "Это кто тут такой маленький, что молоко ещё на губах не обсохло?" - ясно читалось на лице Эда. - А вы похожи. Ты не говорил, что у тебя есть сын. Могу позвать подругу, чтобы он не скучал, если он такой же заводной, как ты, он оценит, - продолжала тараторить женщина, подвигая стул ближе к Рою. - Не оценю, - сказал Эд, поднимаясь. - Возможно, я действительно ещё не дорос до понимания таких отношений. - Эд, останься. Клара уже уходит. - Эд? Стальной алхимик, что ли? То-то я вижу, знакомое лицо. А я ещё не верила сплетням, что он твой сын и поэтому попал в армию так рано, - Клара устроилась поудобнее и махнула официанту. - Смотрю, ты рано начал, мой жеребец. - Эд, куда ты? - Домой. Хватит испытывать твоё гостеприимство. - Стальной, сядь. - Не путай меня со своими... как ты их, интересно, называешь? В этих вопросах ты не можешь мне вот так приказывать, как им. Надо же, "Клара уже уходит". Продолжай, не стесняйся. - Эд... - А то я не знал, с кем связывался, можно подумать. Хорошего вечера. - Так, это что? Ты и он? Вот это номер, - Клара прямо-таки повисла на рванувшимся за Эдом Мустанге. - Ну ты прямо огонь-мужчина. Девок, значит, тебе уже мало? Вот что значит, забывать старых подруг. Ничего, сегодня я тебя верну на путь истинный. Слушай, а давно это у вас? Он же совсем ещё пацаном был, ну что ты молчишь, я же умру от любопытства... А вообще он на девчонку похож, с косичкой этой ещё, не так уж всё и плохо. Отчаявшись остановить поток чуши и кое-как отцепившись от назойливой дамы, Рой выбрался наружу, где у входа топтались несколько курильщиков и тип с бегающими глазками, явно приторговывающий чем-то посерьёзнее. Эд уже скрылся в каком-то из переулков. "Как всё отлично сложилось, - подумал Мустанг. - Даже повод придумывать не пришлось. И так-то нам с ним посраться на раз-два, но Клару просто сам бог послал". Он сел в автомобиль и поехал в сторону штаба. Странно, что Эд не сообразил - до выпивки сегодня дело не дойдёт. В это время Эд сердито шагал в сторону своей квартиры. Замок – не проблема. Наверняка там уже покопались все, кому не лень, но, возможно, хватило совести ничего особенно не растащить. Вроде паспорта, например. Восстанавливать документы – лишний геморрой, но с голоду он не помрёт, благодаря собственной же лени: кухонный шкафчик набит лапшой быстрого приготовления, которая за год вряд ли испортилась. Если агенты разведки её втихаря не сожрали, считая, что Эду она уже без надобности. Что ж, он хотел Мустанга, он получил Мустанга, понял, что вряд ли сможет без него жить, и к списку невыносимых душевных терзаний прибавилось ещё одно. Но делить его с кем-то, купаться во всей этой грязи… А вот Артабанус… или… Эд остановился, как громом поражённый. Это кого и к кому он сейчас собрался ревновать? Артабануса к покалеченным детям? Он не сразу обратил внимание на несколько фигур, вышедших из темноты. Те не походили на обычных прохожих, но Эду ли было бояться всякой шпаны? Он просто продолжил идти своей дорогой, продолжая наблюдать. И в какой-то момент они всем скопом без предупреждения бросились на него. Их было значительно больше, чем Эду показалось в первый момент, кажется, из подворотен появлялись всё новые и новые. - Кто вы такие? – крикнул Эд, отбиваясь от наседавших врагов. Голоса с набившим оскомину акцентом ответили: - Старые друзья! - Сдавайся, Эд, нам нужен не ты, тебе мы ничего не сделаем! - Ну, может, немного развлечёмся! - Ты такой красивый! И ещё один голос прикрикнул на остальных по-юкрейтянски. Эд разобрал только пару выученных в плену бранных слов. Однако неожиданно на этой сцене появилось новое действующее лицо. Высокий человек вынырнул из тени и не присоединился к прочим, а напал на ближайших сзади, полоснув ножом по горлу одному, затем другому, пока остальные в пылу боя не обращали на него внимания. Трой, которого Эд узнал даже в темноте, получил ножом в живот и осел на землю, пытаясь зажать руками огромную рану, из которой вываливались внутренности. Артабануса заметили, и драка перешла в перестрелку. Эд почувствовал, как пуля вошла в живое плечо, только благодаря тому, что, парируя удар, он качнулся немного вправо. Пять минут – и всё было кончено. Двое стояли напротив друг друга, тяжело дыша. Эд держался за пробитое плечо, а Артабанус поигрывал пистолетом. - Ну здравствуй, Эдвард, мой драгоценный. Понравилось тебе биться на одной стороне? - Мы не на одной стороне! – воскликнул Эд, обводя взглядом поле боя: вырубленных им юкрейтян и изуродованные тела тех, кому не повезло встретиться с Артабанусом. - А знаешь, что они бы сделали с тобой? – с улыбкой спросил Артабанус, выпуская пули в бессознательных людей быстрее, чем Эд смог его остановить. – Им нужен я, они ненавидят меня за то, что я привёл тебя и упустил, но и ты бы получил своё за то, что навёл на нас армию. Первым делом они прислали бы мне твой… - он резко выбросил вперёд руку, и Эд отскочил, заметив в последний момент, как он незаметно подобрался поближе. – Ты готов умереть за меня, мой Эдвард? Иди сюда, не бойся, я не сильно тебя накажу за побег. Я же знаю, что ты меня любишь. - Я тебя ненавижу! – Эд выставил вперёд преобразованную в лезвие руку. - Ну-ну-ну, - Артабанус снова начал приближаться к нему шаг за шагом, как к дикому животному. – Может, как в прошлый раз, пригласим кого-нибудь в нашу маленькую тёплую компанию? Этого мальчика, за которого ты так переживал? Альфонса? Уинри? Элисию? – голубые глаза холодно сверкнули. - Не смей втягивать их в это! – яростно крикнул Эд. - Почему нет? - Я тебе не позволю! – скорее всего, он выдавал желаемое за действительное, потому что перед глазами темнело от потери крови и нагрузки, к которой он ещё не привык, не восстановившись после годичного перерыва в тренировках. Но должен же кто-то прибежать на шум и стрельбу? Или этот ёбаный город вымер? Артабанус с той же мёртвой улыбкой прицелился ему прямо в лоб. А другую руку поднял вверх, демонстрируя набитые круги. - Выбирай. Эд откровенно оскалился в ответ: - Ты этого не сделаешь! Не рассуждая, Эд кинулся вперёд, уже готовый отсечь врагу хоть одну руку, хоть обе. - Ради твоего же блага, Эдвард, - сказал Артабанус, спуская курок. Правая нога Эда вспыхнула болью, и он рухнул на асфальт. Наконец – наконец! в конце улицы послышался топот ног множества солдат. Но Артабанус уже коснулся Эда, лишая его сознания. Эд не знал, что Артабанус оттащил его к первой попавшейся машине, алхимией взломал замок, вырвал и соединил напрямую провода. Что он оглядел бессознательного Эда очень внимательно и прошипел: - Проклятая армейская змеища! Эд не видел, как Артабанус умело избавился от севшей на хвост машины. Наконец они подъехали к заброшенному зданию на окраине, алхимик заглушил мотор и выволок бесчувственное тело наружу. *** Сначала военные и сотрудники разведки в штатском, которые патрулировали район, сообщили о столкновении с группой юкрейтян. Рой немедленно помчался туда. Потом оказалось, что буквально на соседней улице куча трупов и Эда нигде нет. В конце концов Хавок позвонил из автомата и с отчаянием в голосе сообщил, что потерял цель на Северном шоссе. Мустанг почувствовал резкое и острое желание напиться. Он рискнул поставить всё на кон – и проиграл. Снова потерял Эда, по собственной вине, и теперь, скорее всего, навсегда. «Рано сдаваться!» – мысленно прикрикнул он на себя. Всё-таки это Централ, а не приграничные дебри. Здесь слишком много лишних глаз, чтобы вот так просто исчезнуть. Наконец, ближе к утру, сторож с химзавода сообщил о подозрительной машине возле старого корпуса - бывшего лакокрасочного цеха. Машина оказалась та самая, номер которой назвал уже готовый пустить себе пулю в лоб Хавок. И в здании кто-то был, в окнах были заметны свет и движение. Приказав на всякий случай не прекращать поиски, Рой заехал по дороге к Грейсии и пообещав сонному, ничего не понимающему Алу объяснить всё по дроге, повёл машину к северной окраине. - Этот ублюдок снова добрался до Эда, и кажется, мы нашли их. Но почему север? Почему он остался в Централе? Я бы ставил на Син или Аэруго. - Наверно, то, что он хотел провернуть с помощью Эда, возможно и здесь. Он не просто выжидал, он готовился, и теперь… Для чего вообще ему нужен Эд, вы знаете? - Альфонс, я не хотел говорить тебе. Эд нужен ему не для чего-то, а сам по себе. Ал соображал очень быстро. Он моментально побледнел как полотно, Рой заметил это в зеркале заднего вида. - Молитесь, чтобы Эд был ещё жив. Вы… вы… я придушу вас своими руками, когда всё это кончится. Как получилось, что он остался один? - Разве я оставил бы его одного? Район был буквально напичкан нашими людьми. Но юкрейтяне нас пасли и решили, что два пьяных алхимика не справятся с целой бандой. Как им удалось за час собрать столько народу, для меня пока загадка. - И сколько же их там, куда мы едем? - Только Артабанус, надо полагать. Он поссорился со своими же, решив оставить Эда себе и спалив банду властям. Они… они тоже хотели поймать его на живца. - Не говорите так о моём брате! - Я хотел предупредить тебя, Альфонс. У них есть проект по выведению особенных людей, и после Эда следующий донор – ты. Айзек у нас, Артабануса, я надеюсь, мы устраним сегодня, но есть ещё Френсис и её… - Френсис? – перебил его Альфонс. – Мы с Элисией в парке познакомились с милой такой старушкой по имени Френсис, и она очень, очень настойчиво приглашала нас на чай. Я не верю в совпадения, генерал. - Вам придётся принять это приглашение, Альфонс. Правда, гостей придёт немного больше. Машина притормозила у оцепления. Мустанг выскочил из машины, на ходу отдавая распоряжения и натягивая перчатки. - Не советую, сэр, - остановила его верная Хоукай. – Там слишком много легковоспламеняющихся жидкостей. *** Эд медленно приходил в себя. Всё тело болело, голова кружилась и к горлу подступала тошнота от резкого запаха бензина, наполнявшего воздух. Он снова был ранен, снова обездвижен, и снова Артабанус пользовался его телом, не обращая внимание на то, что задевает свежие раны и на повязках выступает кровь. - Где мы? – прошептал Эд пересохшими губами. – Ты обещал мне море… Артабанус влепил ему такую пощёчину, что голова мотнулась в сторону. - Ты… ты позволил этой армейской змее… осквернить тебя… Так что мы переезжаем в место получше, где будет и море, и всё, что ты пожелаешь, и мы вечно будем вместе. - Не понимаю… - искренне сказал Эд. - Ты был последним лучом света в этом мире, мой Эдвард. Теперь здесь ничего не осталось для меня. Этот Рой осквернил тебя, но огонь очистит нас, и мы войдём в вечность вместе, и вечно пребудем в раю, не расставаясь больше никогда. - Что… что ты затеял? - Ты делаешь меня слишком слабым, мой прекрасный Эдвард. Пусть ты и предал меня, я не могу… мне трудно… но у нас есть твой Огненный приятель. Я даю ему время до рассвета. Если он не подожжёт наш погребальный костёр, значит, боги просят такую цену и я сделаю это сам. Эда передёрнуло от ужаса, судорога прошла по всему телу. Он скрипнул зубами. Сраный беспомощный слабак. - Артабанус, прости… Поедем в Аэруго, я обещаю… - попробовал увещевать его Эд, но старый приём больше не работал. - Испорченная дрянь! – новые пощёчины посыпались на него. Испытав очередной приступ дурноты, Эд повернул голову вбок и его стошнило, но, похоже, на Артабануса и это не произвело никакого впечатления, он так же продолжал вколачиваться в беспомощное тело. *** Мустанг устало стянул перчатки. Рядом притормозила ещё одна машина. Полковник Нойзман, из разведки. - Этот тип, Артабанус, нужен мне живым. Очень интересный и ценный экземпляр. - А мне нужен живым Эд! – огрызнулся генерал. - Артабанус, сдавайтесь! Мы обещаем сохранить вам жизнь. Нам интересны ваши научные разработки и … - Если ты хоть пальцем тронешь Эда, я тебя… - крикнул Рой, вырвав рупор. - Так приди и попробуй забрать его! – крикнул в ответ Артабанус. – Мне не нужны эти разработки и эта жизнь, собаки! Я хорошенько полил здесь всё бензином и расставил банки, которые тут побросали при переезде! – голос его звенел злой радостью. – Заходите, если хотите сгореть вместе с нами. На рассвете мы отправляемся в лучший мир, но ваши чёрные души боги туда не пропустят. Кто-то из солдат щёлкнул затвором и прицелился в торчащую в окне фигуру. - Не стрелять! – рявкнул Мустанг. – Тут же всё взлетит на воздух. Внезапно здание дрогнуло и стало медленно терять очертания. Неужели кто-то… Рой метнулся к распадающемуся дому, но его дёрнул за руку Альфонс. - Я разложил кирпич и цемент на составляющие, пожар нам теперь не грозит, большой, по крайней мере. Давайте постараемся их побыстрее откопать. - Не позволяйте Артабанусу ни к кому прикасаться! – крикнул полковник Нойзман. – Брать живым! Сначала из осторожно разгребаемого при помощи алхимии завала показалась слабо дёргающаяся нога в армейском сапоге, и первым делом подбежавший врач воткнул шприц со снотворным в бледную, покрытую рыжими волосами голень, задрав синюю форменную брючину. После этого Ал попросил убрать солдат с какой-нибудь из сторон от бывшего здания и устроил прямо-таки песчаную бурю, ветер, моментально разметавший кучу бывших кирпичей. Среди оставшихся обломков, обрывков проводов и старого хлама лежал Эд, голый, грязный, в синяках, с порыжевшими от кирпичной пыли повязками. Волосы слиплись в грязный ком. На руках и ногах были верёвки. - Врача! – закричал Ал, пытаясь очистить нос и рот брата от пыли. Наконец Эд закашлялся, ресницы дрогнули, золотые глаза встретились с тёмными, и Рой понял – Эд помнит, как закончился вечер в баре.