72 часа. Отсчёт начинается.
На следующее утро шатен, как обычно, встаёт в 7:00, ненавидя заранее это утро и этот день, так как он уснул только в два ночи из-за кучи домашней работы. Он же хороший мальчик. Луи за полчаса собрался, злющий и невыспавшийся, и сел в новенький чёрный Porsche Cayenne, чтобы забрать свою девушку и успеть в школу. Девушку, которая вечно, блять, опаздывает, словно она идёт на подиум, а не в школу. Когда он уже стоит у дома Даниэль добрых 20 минут, то вновь поворачивает голову в сторону дверей и замечает её, выходящую, фыркает и выкидывает недокуренную сигарету. — Дани, милая, если ты не пошевелишь свой прекрасный зад, то именно ты потом будешь оправдываться перед учителем! — рявкает Луи, добавляя в свою речь ноты спокойствия и доброты, которые звучали совсем не добро. Скорее устрашающе. Она, наконец, садится в автомобиль, целует своего парня и Томлинсон резко трогается с места, словно они на гребанной Формуле-1, включая музыку погромче. Каждое утро давалось ему тяжело, так как его биологические часы никак не совпадали с школьным распорядком дня, и от этого Луи все время первые два урока использовал для времени с самим собой, чтобы прийти в себя и не сделать кому-нибудь из знакомых пару дырок между рёбрами. В его кармане всегда был маленький нож-бабочка. Его отец подарил мальчику перед самой смертью, сказав только одно слово: «Берегись». С тех пор шатен не расстаётся с подарком ни на шаг, этот нож стал словно продолжением самого парня. Все всегда немного боятся Луи Томлинсона по утрам в коридорах школы, стараясь даже не смотреть ему в глаза в это время, и, судя по всему, правильно делают. Как и планировалось, первые два урока он отрешенно просидел за партой, собирая мысли в кучу. К концу второго Даниэль подсела к нему и наконец поцеловала украдкой, радуясь, что ее парень повеселел и теперь смотрит на неё с тёплой улыбкой, а не с оскалом дьявола. — Пообещай мне, что не будешь опаздывать, детка. Ты знаешь, что я и так не в духе каждое, гребанное, утро, потому что подготовка к экзаменам отнимает мой сон, — шепчет и тяжело вздыхает Луи, переплетая пальцы их рук под столом, посылая ей самую милую улыбку. — Обещаю, такого больше не повторится. Мне не нравится сидеть далеко от тебя и не нравится, когда ты злой, — надувает губы девушка, но потом тихо смеётся, целуя шатена в щеку. Они собираются в столовой за большим столом посередине зала, начиная обсуждать предстоящую вечеринку и медленно поедая свои обеды. Девушки наперебой щебечут о платьях и макияжах, которые будут на них, а мальчики говорят о том, как достать и пронести достаточное количество алкоголя. Луи максимально вовлечён в беседу, предлагая разные варианты и недовольно фыркая, если их отвергали. Но потом согласились с вариантом Томлинсона и он довольно ухмыльнулся. Самый простой, но действенный вариант: у всех, кроме него, есть старшие братья и сестры, достаточно попросить их и он сам лично готов доставить эту гору алкоголя на вечеринку, не зря отчим купил ему новую тачку. Но Стив убеждает, что с доставкой проблем не будет. В школе никто и никогда не высказывал Томлинсону в лицо слова неприязни или оскорбления, потому что, он был уверен, его все любили или уважали. Он делал все, чтобы в глазах этой школы выглядеть ангелом во плоти. Он сам никогда никого не оскорблял, вёл себя уважительно с учителями, подавая пример одноклассникам. Его девушка всегда гордилась тем, какой он выдержанный и спокойный, решает конфликт словом, а не кулаком. Учителя радостно улыбались ему в коридорах. Поэтому, он был действительно не готов, когда в узком коридоре школы ему в живот прилетает кулак со всей силы, выбивая из него воздух и принося за собой дикую боль. Луи выпрямляется и, ого, парень действительно выглядит злым, когда смотрит на него. Он, честно, не помнит имени мальчика, но тот явно младше него на год или два. Видимо, в глазах шатена немой вопрос, когда он пытается отдышаться и унять эту боль в животе, обняв себя руками. — Никто не верит, что ты затащил меня в постель и мы переспали. Никто! Ты даже не написал сраной смски на утро! — шипит парень и теперь Луи осматривает его внешний вид. Узкие джинсы, небрежно растрёпанные кудрявые волосы, обычная однотонная футболка и кеды. Да, вполне возможно, там где они переспали паренёк выглядел чуть более наряднее, но в целом, он мог повестись на эти глаза. И задницу. Нужно разобраться с этим дерьмом, в его планы никогда не входили школьники, которые начнут как минимум говорить об этом. Но, на самом деле, даже если паренек кому-то ещё скажет, то ему просто не поверят. Ведь Луи всегда со своей девушкой, никогда не оставляет ее, старается следить за ней и доставить домой в лучшем виде после вечеринок. Поэтому, родители Даниэль обожают его. — Послушай меня сюда, дорогой, тебе наверняка приснилось, но ты очень хочешь, чтобы это было правдой, — едко усмехается Томлинсон и тащит, уже не такого смелого, мальчишку в туалет, заталкивая его туда и закрывая за собой дверь. Никто и никогда не видел как Луи Томлинсон злится, дерётся или ругается с кем-то, потому что Луи Томлинсон самый чудесный ребёнок из всего выпускного класса, самый неконфликтный. Но тому, кому удавалось видеть ту темную сторону Луи, тот не смел даже думать об этом, не то, чтобы говорить. Шатен толкает парня к противоположной стене туалета, надвигаясь на него и угрожающе ухмыляясь. — Как тебя зовут? — фыркает старшеклассник и младший парень весь сжимается на полу, упираясь ногами и руками в пол и двигаясь от него дальше. — Шон, — выдавливает ребенок и сглатывает. Ведь знал же, что будут неприятности, если он подойдёт к Томлинсону, но нет. Гордость не выдержала. — Так вот, Шон, ведь ты же знаешь, что вырыл себе могилу и сам в неё сел? — Луи присаживается на корточки перед парнем и смотрит Шону в глаза, чуть наклонив голову. — На что ты рассчитывал, милый? Что я брошусь тебе в объятия? Что я буду распинаться перед тобой? — Томлинсон уже открыто смеётся над Шоном, глаза которого наполняются слезами от страха и обиды. — Я даже не помню, чтобы спал с тобой. А ты, наверняка, помнишь каждую деталь, как я вытрахал из тебя душу, — шипит старший на ухо мальчишке и резко впечатывает кулак в его живот, заставляя скулить от боли и ронять первые слёзы. — Как я заставлял тебя скулить, как шлюху, да? Потому что ты шлюха. Ты переспал с парнем, у которого есть девушка, в первые несколько часов знакомства, — злобно ухмыляется Луи, достаёт нож, ловким движением руки раскрывая его, и смотрит прямо в заплаканные глаза напротив. Больше Луи не слушает, не говорит и не бьет. С маниакальным блеском в глазах он проводит по бледной щеке остриём ножа, замечая какая крупная дрожь бьет Шона, и улыбается, упиваясь его страхом. Вот в такие моменты в его душе абсолютный покой и счастье, тот самый пазл встаёт на место. Острие мягко проходится по шее, там, где слышен пульс мальчишки, потом по ключицам и, резкое движение, снова скулёж и новый поток слез, вместе со звуком разрезаемой плоти. Новый шрам прямо под ключицей маленький крестик, чтобы Шон не смог оправдаться перед своими родителями. В частности перед отцом, который служит церкви ровно с рождения сына. — Шрамы украшают мужчину, поверь мне, — спокойно говорит Луи и уходит, вытерев нож об футболку младшего парня. Он осторожно выходит из туалета, вливаясь в толпу, и идёт обратно на урок. На его душе абсолютное счастье. Возможно, на перемене он затащит Даниэль в подсобку и сделает её абсолютно счастливой.56 часов.
Вечером он приходит домой от Даниэль, которая не отпускала его до 10 вечера, устало снимая обувь, кидает ключи от машины и от дома в специальный ящик и проходит внутрь, чувствуя запах вкусного ужина. Здоровается и целует маму в щеку, улыбаясь ей. — Привет, милый. Через 20 минут будет готово, переодевайся и спускайся к нам. Джон будет с минуты на минуту, — мама улыбается в ответ своему сыну, взъерошивая его карамельные пряди. Ужин проходит отлично, идеальная семья, идеальный ужин, идеальные разговоры. Это не тот ужин, где Луи мог бы рассказать, что он в туалете оставил мальчишку с раной на теле, которую сам же нанёс. Но это было только его секретом и он не собирался никому говорить, кроме Зейна, конечно. Хотя он был уверен, что родители просто скажут так больше не делать. Ну, знаете, обижать младших нельзя. Его родителям было плевать на его жизнь, пока они счастливы гордиться им и его успехами. Мама, возможно, любит его. Немного. Томлинсон возвращается к себе в комнату после ужина и выдыхает. Утомительный денёк, до сих пор побаливает живот. И все из-за маленького ублюдка. Он фыркает и выключает свет в комнате, заводит будильник и проваливается в сон, едва его голова касается подушки. Такие эмоции заставляют его крепко спать. 48 часов. Даниэль, как и обещает, действительно уже ждёт его у своей двери, когда он подъезжает к ее дому. Она покорно молчит вплоть до конца второго урока и только потом начинает рассказывать, насколько масштабной будет именно эта вечеринка и как она взволнована. Луи позволяет ей это, внимательно слушая и обнимая за талию. Она нравилась ему. Добрая, честная, красивая, покладистая. Всегда слушала его, понимала, принимала и любила. Ради общего спокойствия Луи нужно было иногда «вставлять пазл в общую картину» и для того, чтобы это сделать, он использовал разные способы. Это никак не относилось к его Даниэль и к тому, что он к ней чувствует. Он бесконечно благодарен, тому что рядом с ним умная девушка. Даже если, фактически, он ей изменяет. Луи Томлинсон прекрасно осознаёт риски и их последствия, поэтому ни о чем не переживает. И никто не может к нему подобраться. — Ты темная лошадка, Томлинсон, — как-то сказал один из его друзей, на что Луи, заливаясь смехом, толкнул его в плечо. И все забыли про эти слова. Но не тот Луи, который обеспечивает себе своё чистое имя. Так его научил отец и он благодарен ему за каждую секунду отведённого ему времени с ним. Так учил его и Он. Заметать следы, быть осторожным, всегда быть на виду, не быть странным. Воспоминания бьют по старой ране. 40 часов. Зейн и Луи были лучшими друзьями с самого детства и росли вместе, естественно. Поэтому, Зейн знает абсолютно все о Луи и прямо сейчас отчитывает его, как маленького ребёнка, прямо в его машине. — Луи, пожалуйста, будь осторожнее. Осталось немного, сдерживайся. Скоро Он объявится, я уверен, — тихо говорит Малик и уже сам не верит в это, как казалось Луи. Зейн узнал про маленького Шона. Встретил его в коридоре всего в крови, какой кошмар. — Я тебя понял. Трахаться с Даниэль, вести себя хорошо, не резать мелких ублюдков, которые смеют меня трогать, — заученно повторяет Томлинсон и широко улыбается своему другу, постукивая пальцами по рулю. — Лу, бро, дай Ему ещё немного времени. Это важно для нас всех, ты же знаешь. Один неосторожный шаг и твоё безумие некому будет сдерживать, потому что Он ещё не с нами, — вздыхает пакистанец и хмурится, смотря на шатена. — Я понял с первого раза, Зейни, — фыркает Луи и заводит машину, ожидая свою девушку, которая опаздывала. Опять. Когда ему разрешат, то он сломает ей руку. — Луи, я слышу твои мысли, нет, ты не будешь убивать Даниэль, когда тебе будет можно. — смеётся Малик и отворачивается от своего друга, осматривая парковку и людей на ней, подмечая все детали от скуки. Даниэль действительно везде опаздывала, но Зейн просто принимал это. — Я сломаю ей руку прямо сейчас, Зейн, у меня нет никаких оснований не делать этого. — злится Луи и друг кладёт свою прохладную ладонь на ладонь друга, сжимая её. — Она девушка, девушки опаздывают везде. Смирись. — сказал лучший друг и Томлинсон откинул голову назад, кивнув.В это же время в главном штабе. — Шевелите своими задницами, у нас осталось 40 часов, все должно случится так, как я сказал! — кричит босс в своём кабинете, кидая в очередного подчиненного светильник и тяжело вздыхая. Он просто нервничал от предвкушения этой встречи и хотел, чтобы все было в лучшем виде и никто не смог ему помешать.
Весь вечер они зависали у Зейна, играя в приставку и жуя чипсы. Луи обожал его компанию, но у Малика была работа помимо школы, а Луи купался в деньгах своего отчима, поэтому им редко удавалось увидеться. — Зейн, давай я просто буду обеспечивать все твои хотелки и мы будем всегда вместе! — ныл Луи Малику, готовый сдержать своё слово, это не составляло труда. — Луи, закрой рот и ешь чипсы. Ты невыносим. Я работаю, чтобы отдыхать от твоего нытья. — отвечал Зейн и Луи обиженно надувался, словно пузырь, но знал, что Малик гордый и в этом вся проблема. Томлинсон действительно скучал по лучшему другу, постоянно писал смски и присылал смешные, по его мнению, видео. Этот вечер вновь дал ему сил двигаться дальше и вести себя лучше. Зейн заставляет верить в то, во что ты давно потерял веру. Домой шатен вернулся поздно, мама оставила ужин на столе, но он поставил тарелку в холодильник, не имея желания ужинать сегодня. Половину ночи Луи смотрел старые фотографии на ноутбуке, укрепляя веру в то, что Он вернётся, а потом психанув лёг спать, забываясь сладким сном.24 часа.
Наступает долгожданная пятница, никто и не планирует сидеть на уроках до победного, так как мысль о предстоящей вечеринке не даёт покоя никому, все бурно обсуждают это и думают, каким образом им выебнуться в этот вечер. Сегодня Луи особенно сильно не выспался и все из-за Него. И особенно сильно игнорировал всех, кроме Зейна и Даниэль. В последнее время недостаток сна приводил в сильнейшую злость, потому что он давно не давал волю своим эмоциям. В обычной среде он просто снимал мальчика или девочку и отрывался на них, что потом ему писали в Фейсбук всякие малолетки, лиц которых он не запоминал, с мольбами повторить этот опыт. Но никто не решался даже пискнуть кому-то об этом, потому что были последствия. Но сейчас не то время, ему не хочется даже говорить, а без разговоров они никуда не пойдут. К сожалению. — Эй, Луи, а в чем твой секрет? — видимо, они разговаривали о чем-то и Тристан решил рискнуть и пошутить в его сторону сейчас, чтобы вовлечь его в разговор. Но Томмо не настроен разговаривать. Сейчас он бы с легкостью всадил пулю ему прямо между глаз, но эти мысли очень не вовремя появились в его голове. Лучше ответить, чтобы от него отвалили. — Мой секрет в том, дорогой Тристан, что я не переживаю о том, как я буду выглядеть в глазах людей. И, судя по всему, выгляжу блистательно, разве нет? — ухмыляется шатен и смотрит другу прямо в глаза, чуть наклонив голову. Даже если он ответил не в тему бессмысленного разговора, который он не слушал, конечно же, то его ответ принимается. Все вокруг облегченно смеются, даже Тристан, потому что одна такая попытка закончилась тем, что Луи кинул тарелку, которая пролетела в миллиметре от головы парнишки, посмевшего обратить на себя внимание Луи, когда тот был не в настроении. Так вышло, что Томлинсон был негласным лидером в их компании и настроение за столом напрямую зависело от его собственного. Ему нравилось это. Зейн же, имея большую власть над Луи, просто всегда молчал, но вовремя давал знак, что нужно остановиться. Иначе никак. Потому что больше некому останавливать его пожар, если огонь разгорится, а не останется просто тлеть.В главном штабе. 16:05. Пятница. — Если мне сейчас же не принесут кофе, я сломаю кому-нибудь руку. — шипит мужчина и кидает взгляд на помощника и тот подрывается, чтобы через минуту принести кофе своему боссу. — Как думаешь, он прострелит мне колени, когда встретит? — Сэр, он любит Вас. — Дэвид, осталось 15 часов. Если мне помешает хоть что-то, то я казню тебя. А потом всех остальных. — Думаю, что мы обойдёмся без моей смерти.
***
Луи пообещал забрать Зейна и Даниэль, если они будут где-то в одном месте ждать его и друг любезно согласился самостоятельно добраться до дома девушки, на что та мило улыбнулась брюнету. Томлинсону плевать, даже если они потрахаются. Его лучший друг всегда будет им, а девушка станет бывшей. Шатен поспешно уехал домой, чтобы привести настроение и внешний вид в порядок. У него никогда не было проблем с наркотиками, он просто использовал кокаин, чтобы взбодриться и привести себя в норму. Редко когда на это было мало времени. Отец делал так же, а Луи очень хочет быть похожим на своего отца, он впитывал каждую его эмоцию и каждый жест и в итоге он тот, кем он стал. Не копия своего отца, но очень хорошее подобие. Поэтому он залетает домой и поднимается наверх, чтобы быстренько высыпать дорожку и «вдохнуть немного спокойствия». Мама останавливает его в коридоре, вид у неё обеспокоенный, глаза бегают по лицу своего ребёнка и Луи недоуменно смотрит на неё, умело скрывая рвущуюся наружу злость. Она ничего не сделала, только чуточку любила и заботилась о нем. — Мама, в чем дело? Что случилось? — Томлинсон подходит ближе к матери, осторожно беря ее за руки и заглядывая в глаза. — Луи, ты… ты употребляешь наркотики? Пожалуйста, скажи, что нет. — в ее глазах стояли слёзы, а в венах шатена текла чистая злость, но он не мог просто взять и сказать ей, что ему так легче и что она ничего не понимает. Луи сделал глубокий вдох, заставляя себя успокоиться и не кричать. — Нет, мама. Ты видела в комнате пакет, я так понимаю? — выгибает бровь парень, вопросительно смотря на ту, что его родила. — Да, Лу… — но Томмо останавливает ее взмахом руки, фыркая. — Не хочу знать, что ты искала в моей комнате, но не кажется ли тебе это достаточно глупым, так легко прятать наркотики, будь они моими? — парень усмехается и его мать в ужасе смотрит на своего ребёнка, давая понять, что он чуть перегнул палку с выражениями. — Извини, мама. Объясняю: они не мои, это то, что меня попросили доставить. — Элла неверящим взглядом смотрит на него, прикрывая рот рукой и слеза невольно катится по её щеке. — Это разовая акция, я не занимаюсь сбытом, мам. Но впредь я прошу тебя не лазить по моей комнате больше никогда, если не хочешь со мной ругаться. — фыркает Луи, делая небрежный жест рукой, выдавив для мамы улыбку. Сама виновата. Он миллион раз предупреждал не лезть в его комнату, он туда не пускает даже горничных, которые приходят два раза в неделю и не разговаривают на английском языке. — Луи, милый, я не хотела, просто… — Элла вздохнула, не зная как обьяснить свой поступок. Она просто переживала, что все идёт слишком идеально, так не может быть. Но не ожидала найти в ящике у кровати своего сына килограмм кокаина, который расфасован на дозы. — Мама. Ещё раз. Если меня нет дома, то вход в мою комнату запрещён. Ты знаешь какой мразью я могу быть и я ею стану в считанные секунды, если ты не будешь мне доверять. — этот разговор надоедал Томлинсону, подогревая нервные окончания в мозге, и сдерживаться становилось чуточку сложнее. — Я поняла, милый. Пожалуйста, будь осторожным. — прошептала она и развернулась, уходя в свою комнату. Она знала своего сына и видела, что тот максимально раздражён. Как и его отец. Элла боялась, что Луи вернётся туда, откуда она его вытащила. Но это вопрос времени. Шатен поднял голову вверх, благодаря небеса за окончившийся разговор, и быстро зашёл к себе в комнату. Отточенными движениями он сделал все, что нужно, и вот он — спасительный вдох «спокойствия». Луи прикрывает глаза и улыбается. Тихо. В мыслях, в комнате, в доме. Просто тишина. И в таком настроении он начинает собираться на вечеринку, надевая свои самые лучшие шмотки на данный момент. Он чувствует, что вечеринка расслабит его.Главный штаб. Кабинет Кордена. — Начнём на 5 часов раньше. У нас все готово. Будь готов, пожалуйста, и ты. — смеётся майор в трубку. Он знает, что это несоблюдение субординации с начальством, но ему можно. — Ты в своём уме?! Почему? — Потому что светлеет слишком рано.
Луи крутится возле зеркала, привередливо осматривая внешний вид. На нем узкие чёрные джинсы от Amiri, новенькие чёрные кеды из новой коллекции Gucci и белая футболка от Casablanca с рисунком на груди, на голове красивый беспорядок, который лишь придаёт ему загадочности. — Мама! Можно тебя на секунду? — истошно кричит он на весь дом, не желая отходить от зеркала. Он не совсем понимает, почему так переживает за свой внешний вид, но планирует выглядеть свежим настолько, насколько это будет возможно. — Луи! Необязательно так кричать, я клянусь, что подрежу тебе связки ночью! — кричит Элла в ответ, но идёт в комнату к Луи. — Да, милый, говори? — она осматривает внешний вид парня и кидает взгляд на кровать, а потом на стол, стараясь не морщиться, когда видит беспорядок по всей комнате. Ее сын слишком сильно следил за собой и совсем не следил за своей комнатой. Томлинсон взмахом руки указывает на себя, нетерпеливо топая ногой и посматривая на экран ноутбука, чтобы следить за временем. Пока что, успевает. — Выглядишь замечательно, Лу. Возьми кофту только, сегодня прохладно. — мама заботливо улыбается и Томлинсон улыбается в ответ, расслабляясь. Мама никогда не врет насчёт его внешнего вида. Однажды она в лоб сказала сыну, что полосатые штаны это убожество и шатен зауважал женщину. Луи достал из шкафа чёрную толстовку от Palm Angels с радужными вставками на рукавах и начал носиться по комнате, чтобы собрать все необходимое: телефон, ключи от дома, ключи от машины, немного налички и пару пакетиков кокаина. Когда все было на месте он нацепил толстовку, взял свой любимый парфюм от Paco Rabanne 1 Million Prive, распылив его на себя не слишком много и не слишком мало, и вышел из комнаты. По пути Томмо быстро поцеловал маму в щеку, обещая вернуться следующим утром, но не услышав, что Элла сказала вслед, и выскочил на улицу, смотря на время. Зейн написал, что уже у дома Даниэль и ждёт друга, в ответ Луи прислал фото себя за рулём и кинул телефон на приборную панель.Главный штаб. Кабинет Кордена. 21:00 — Я подъезжаю. Следите за периметром. Если что, я просто забираю их и уезжаю. — Вас понял, босс. Все чисто. Маршрут проверен. — Помни, майор, если хоть один волос упадёт с Его головы, то отвечать за это будут все, кто участвует в деле. — Двигайся и не поддавайся панике.
Подъезжали они к дому Стива не слишком рано, но и не слишком поздно, как раз к разгару вечеринки. — Луи, может стоит поставить машину в гараж к Стиву? Слишком много людей, которые таскаются по улице этой ночью. — прощебетала Дани с широкой улыбкой на накрашенных красных губах, подхватывая Луи под руку и не отходя от машины. — Поверь, малышка, все знают чья это машина. Кишка тонка. — Томлинсон умолчал о камерах по всей машине и противоугонной системе за баснословные деньги и засмеялся, ведя девушку в дом. Рядом шёл Зейн и улыбался, тихо рассказывая о том как у него сейчас идут дела, Даниэль, которая блистала своим новым платьем и улыбалась знакомым, все равно ничего не услышала бы из-за громкой музыки из дома. Шатен был чертовски рад за друга, он не думал, что они привыкнут к этой жизни. Другая жизнь все равно отголосками напоминала о себе, не давая расслабиться и забыть. В доме было куча народу, темно и лишь яркие разноцветные огни били в глаза. Луи двинулся внутрь, чтобы взять выпить и пойти поздороваться со всеми знакомыми. Зейн шёл рядом, ни на шаг не отступая от него, а Даниэль на ухо рассказывала последние сплетни, чтобы Томлинсон был в курсе всего происходящего. Все вокруг не вызывало былого восторга и не казалось все таким уж масштабным, как все обещали, но у шатена были грандиозные планы и из него буквально сочилась энергия, и тут Стив налетает на друга, обнимая и смеясь. Уокер уже пьяный и счастливый. — Хэй, друг! Классная туса! — смеётся Томлинсон и обнимает друга в ответ, делая вид, что они лучшие друзья. — Спасибо, бро! Бери выпить и вливайся в ряды счастливых людей! Количество алкоголя неограниченно! — крикнул Стиви и убежал, пританцовывая в такт музыке, заставляя Луи громче смеяться. — Такой идиот! — фыркает шатен и решительно идёт в сторону алкоголя. Зейн смеётся и следует за ним, Даниэль уже ушла к подругам, но, он уверен, позже она вернётся, чтобы провести какое-то время наедине. Так всегда происходит. Томмо наливает себе в пластиковый стакан виски и разбавляет колой, немного думает и высыпает в стакан буквально грамм кокаина. Чтобы было чуточку веселее. Малик качает головой на выходку друга, но молчит, потому что попробуй переубеди Луи Томлинсона, если ты не Он. Сам же он себе наливает водку с соком и поворачивается на толпу, вздыхая: — Не то чтобы я в восторге от сегодняшнего употребления тобой кокаина, но я молчал. — пакистанец смеётся, поднимая руки, и уходит в толпу, чтобы потанцевать и расслабиться. Пока Луи недостаточно выпил.4 часа.
Томмо фыркает и залпом выпивает стакан, наливая следующий и двигаясь в танцующую толпу. Куча потных полуголых тел, которые танцуют вокруг него как только он появляется на танцполе, трутся об него, кто-то прижимается задницей к его паху, кто-то пытается обнимать сзади. В толпе Луи выцепляет взгляд Зейна и смеётся, когда понимает, что тот просто следит за ним. Пусть, если другу так спокойнее. Все что угодно, лишь бы он был где-то рядом. Шатен отвлекается и полностью отдаётся музыке, двигаясь так, словно его никто не видит, делая частые глотки алкоголя и чувствуя, как до этого скрученная внутри ментальная спираль расслабляется. То, что нужно. Какой-то мальчик особенно сильно притирается к Томмо своей попой, желая получить чуть больше внимания, но на глазах у толпы он не может реагировать на такое открытое предложение себя. Да и не хочет. Сегодня исключительно его день. Как день рождения, только без подарков. Несмотря на то, кто организует вечеринку, всё внимание всегда обращено на громкого Томлинсона. Поэтому Луи танцует, не обращая внимания, легко скользя руками по чужим бёдрам и талиям, не давая никому даже надежды на более тесный контакт. И тут он чувствует знакомые нежные руки вокруг шеи, улыбается и разворачивается к Даниэль. Наверняка, она увидела его в толпе и не смогла больше смотреть на это действо. — Лу, малыш, пару человек кончили, пока ты касался их, я видела. — шепчет она ему в губы и улыбается, целуя глубоко и чувственно. Томмо нужно было время побыть со своей пьяной головой, дать волю мыслям и присутствие его девушки сейчас не по плану. — Дани, милая, пойди к подругам посиди. Я подойду к тебе чуть позже, как тебе такая идея? — как всегда вежливый, улыбчивый Луи, такого Луи Даниэль обожает, поэтому соглашается и оставляет его, уходя к подругам обратно.2 часа.
Спустя время тот самый мальчишка протягивает ему красный стаканчик и шатен пробует его содержимое, смотря в глаза смущающемуся пацану. Виски с колой. Луи улыбается, салютуя ему стаканом. Запомнил, гаденыш. И когда только увидел? — Тебе хотя бы 16 есть, дитя? — шепчет Томлинсон прямо ему на ухо и видит мурашки по шее, которая заливается краской. Шатен отодвигается, даже не слушая ответ. Ему не интересно, он просто играет, а девочки и мальчики ведутся. 01:10. Продолжая танцевать и здороваться со знакомыми ребятами, Луи растворяется в толпе, абсолютно отпуская себя. В голове снова и снова лишь одно лицо и он упивается этими воспоминаниями. В каждом человеке он ищет Его черты лица, Его взгляд, но ничего похожего он ещё не встречал. Это как увидеть бриллиант и потом искать его среди подделок. Томлинсон начинает громко подпевать музыке в колонках, никто не услышит за этими криками боль, потому что все уже либо пьяны, либо обдолбаны. Он постоянно ходил и менял напиток, после третьего стакана переставая добавлять кокаин в алкоголь. Зейн два раза подходил и интересовался его состоянием, но лучше, чем сейчас, Луи не чувствовал себя давно. Он крепко обнимал друга и смеялся, выкрикивая слова знакомой песни. Танцевал с ним и ни разу не подошёл к Даниэль, которая любезно предоставляла ему и его другу время вместе, зная, что Зейн всегда очень занят. Лучшая девушка. Жаль, что придётся её оставить здесь. Он думает подарить ей машину, когда покинет Лос-Анджелес.Главный штаб. Суббота. 01:55. — Полная готовность всем наблюдателям. Снайперы полный контроль за ситуацией.
Зейн щёлкает его по носу и кивает на выход во двор, Луи настолько пьян, что ему плевать, он просто идёт за Маликом, надеясь взять у него сигарету. И действительно, они выходят на задний двор дома, где никого нет. Как пакистанец и любит, на самом деле. Меньше народу — больше кислороду. — Ты в порядке, бро? — хриплый голос лучшего друга слышится как будто где-то вдалеке, но шатен все понимает, он адекватен. — В полном, Зи. — шатен качает медленно головой, тяжело выдыхая и принимая спасительный табак из рук лучшего друга. — Ты помнишь Его голос? — Луи усмехается тому, что сказал, но с Зейном он абсолютно свободен в своих разговорах и мыслях, и смотрит на время. 01:59 ночи. Будь у него механические часы, он бы упал в обморок, пытаясь понять на них время.02:00. Встреча.
Луи закуривает, рассматривая траву, и ждёт ответа от друга, но тот упорно молчит и даже не слышно, как он затягивается. Томлинсон фыркает и поворачивается к другу, чтобы высказать обиду за игнорирование его вопроса, и замирает, когда видит эти шоколадные кудри, уже отросшие, и тот самый, немного безумный, взгляд изумрудных глаз. Наверняка, Зейн в таком же ступоре, как и Луи. — Здравствуй, любовь моя. — и, конечно же, тот самый голос. Медленный, хриплый, любимый. Его. Изумрудные глаза прямо в голубые, руки чешутся дотронуться до желанного тела, чтобы удостовериться, что это не наркотики. Мурашки против воли Томлинсона побежали по его телу. — Гарри… — шепчет парень и сигарета падает из дрожащих рук.