Два года назад.
Луи не мог даже поговорить с Зейном, когда тот пытался узнать что с ним происходит, потому что не мог объяснить что не так. Со стороны в действиях Стайлса не было ничего такого, чтобы кто-то решил, что мужчина игнорирует мальчишку, но Томлинсон прекрасно понимает, что его игнорируют и уже несколько дней. Его невероятно злит этот факт, но приятно радует, что никто не пытается снова подействовать Луи на нервы разговором с мистером Стайлсом у него на глазах, когда он сам не имеет возможности сделать этого. Томлинсон решил, что вечером пойдёт к нему в квартиру и все узнает у него лично. Ему плевать на разницу в возрасте и что он не может просто так взять и заявиться к Гарри в квартиру. Может. Он себе разрешил. Тем более, друзья так делают. А они, вроде как, неплохие друзья. Луи после вечерней тренировки выходит вслед за Гарри с улыбкой на лице, желая догнать его и дойти с ним до квартиры, чтобы избежать неловкости, но как только видит мистера Стайлса и какую-то худую высокую шатенку рядом с ним, то улыбки и след простыл. На месте предвкушения от встречи только всепоглощающая злость и ненависть к этой девушке. Возможно, у него щиплет глаза от подступающих слез, но он никогда не признается в этом. Луи даже не совсем понимает причину этих эмоций, но он всегда был достаточно ведомый ими, поэтому контроль эмоционального фона забыт. Юноша следует за ними какое-то время, пока они сидят в кафе, потом прогуливаются по улице, а потом идут в квартиру Гарри. Луи знает зачем. То, что ему шестнадцать лет не делает его ребёнком. И нож в его рукаве, оставшийся после тренировки, не делает его ребёнком. Song: i see red — everybody loves an outlaw. Кажется, Гарри встречается с этой девушкой, Кендалл, как позже узнал Луи, чаще, чем нужно. Луи возмущён и внутри него смерч из эмоций, который уже не под силу кому-то контролировать. Зейн отказался от этой идеи после нескольких драк, пустив ситуацию по волнам, Лиама рядом уже не было, а Найл не отходил от Зейна ни на шаг. В один из вечеров, когда глаза Томлинсона опухли от слез, легкие болели вместе с головой, а руки тряслись, желая задушить Кендалл, он решается. Быстро собирается и вылетает на улицу, не слушая крики Малика за спиной, бегом добираясь до квартиры Гарри, где горит свет в одной из комнат. Из-за слез зрение помутилось, но Луи было плевать. Он быстро преодолевает ступеньки, ведущие прямо к квартире Стайлса, и громко стучится в дверь. Ему плевать сколько сейчас времени и кто внутри с Гарри, ему нужно поговорить. Слёзы снова бесконтрольно льются и он даже не понимает этого сразу, стоя там и смотря в пол в ожидании. — Я могу чем-то помочь? — голос женский, участливый, словно она действительно беспокоится о мальчике, плачущем на пороге. Значит, Гарри не один. Кендалл. Голова Луи пульсирует, ему тяжело начать говорить, поэтому он просто вваливается в квартиру и стремительно несётся в спальню, слепо пытаясь найти Гарри. Ему нужен Гарри. Сейчас. Всегда. — Эй, постой. — девушка бежит за ним, пытаясь остановить, но Томлинсон сейчас очень расстроен и зол. Идет отчёт до взрыва, словно он бомба замедленного действия. — Этого ты добиваешься, Стайлс?! — кричит Луи, замечая как расширяются глаза Гарри, который лежит на постели, видимо, ожидая Кендалл, и хватает стеклянный стакан, бросая в стену над Гарри. Тот быстро уклоняется и подрывается, надвигаясь на мальчишку, чтобы рассказать ему как можно, а как нельзя. — Чего ты хочешь?! Почему ты так себя ведёшь со мной? — мальчику абсолютно все равно как он выглядит в глазах мистера Стайлса, но замечает едва появившуюся улыбку. Возможно, он все-таки рад видеть мальчишку. Это бесит Луи ещё больше и он подхватывает горшок с цветами, чтобы разъебать его об пол. Стайлс отпрыгивает, изумленно рассматривая такое красивое, но такое заплаканное лицо, искаженное болью. От чего же? Что сделал Гарри? — Какого черта ты пришёл в МОЙ дом и орешь здесь, а? — Гарри резко приближается, хватая юношу за предплечье и грозно смотря ему в глаза. Желваки ходят ходуном, Стайлс невероятно красив в своей злости. — С какого хуя ты решил, что у тебя на это есть право?! — Ты ведёшь себя, как мудак, игнорируя меня! Я думал, что мы друзья! — Луи не может не кричать, не может не вырываться, но не так сильно, чтобы Гарри действительно его отпустил. Внутри все кипит и если бы он так сильно не любил этого мужчину перед собой, то точно ударил бы. Стоп. Любил?.. — Ты все себе придумал! — фыркает Стайлс, прерывая размышления Луи, и отталкивает от себя парнишку, складывая руки на груди и качая головой, но в глазах мелькает боль вперемешку со злостью. Никакого равнодушия. Томлинсон набирает побольше воздуха в легкие, чтобы вновь закричать, но. Он вдруг истерично смеётся, запрокидывая голову назад, и отходит на пару шагов, замечая рядом растерянную девушку. В глазах Гарри непонимание и злость, руки опущены, а кулаки сжаты до побелевших костяшек. Он не чувствует Луи. Не знает, что он сделает сейчас, и это его бесит. — Неужели ты ничего не понимаешь, Гарри?! Ты — мой. — рычит Томлинсон, в глазах плескается ненависть ко всему живому, и толкает Кендалл в стену, наслаждаясь ее вскриком боли с особой радостью. Стайлс испуганно смотрит на неё, потом на парня, буквально секунду, и дергается, чтобы поднять девушку с пола и вывести из квартиры, но Луи быстрее достигает её. Все тормоза слетели ровно в тот момент, когда он зашёл в квартиру, поэтому даже не удивляется, когда вдруг находит себя, избивающего Кендалл с особой жестокостью, на периферии сознания понимающего, что она, возможно, на грани смерти. И не удивляется. Гарри не может ничего с собой сделать, он просто стоит и смотрит, как Луи убивает за него. Из-за него. Он словно восковая статуя, в мышцы будто влили свинец. Как Луи превращает свои кулаки в орудие убийства, как из хрупкого женского тела с каждым ударом уходит жизнь. Кендалл уже не сопротивляется, лицо сплошное месиво, кровь отлетает мелкими брызгами по полу и остаётся на руках шатена. И вдруг Гарри кое-что понимает. Это кое-что накрывает его огромной волной, от понимания бегут мурашки по телу и сердце желает выбить грудную клетку напрочь. Он безумно влюблён в этого отмороженного мальчишку. Простая истина пришла посредством одной смерти. — Луи, отпусти её, она мертва. — голос Гарри — сталь, он оттаскивает Томлинсона от трупа, но тот упрямо вырывается и шипит, как кошка, чтобы добавить ещё, ведь он чертовски зол на неё, на Гарри. Больше на неё, конечно же. Гарри всегда будет лучшим. По венам течёт ненависть вместо крови и шатен скалится, смотря на мертвое тело и кровь рядом. В сердце странное удовлетворение. — Я ненавижу её. Этого ты хотел, Стайлс?! — Луи кричит, вырывается и снова плачет, царапая руки мужчины в кровь, эмоции берут над ним верх, поэтому он мало контролирует свои действия. Точнее, никакого контроля. — Ты хотел, чтобы я убил её?! Я убил её! Я делаю все, блять, ради тебя! Я убил её, чтобы ты никогда не бросал меня! — крик мальчика отчаянный, злой, голос срывается и Стайлс крепко обхватывает руками юное тело, прижимая своим весом к кровати, чтобы тот не вырвался. Повсюду кровь и слёзы, задушенные крики и всхлипы Луи, и Гарри во всем этом полностью ответственный за происходящее. Это все по его вине. — Я убью любого, Гарри! Я убью любого, я клянусь тебе! Не смей никогда бросать меня! Ты не имеешь на это право! — Томлинсон задыхается в руках Гарри, душит себя слезами и криками, понимая, что буквально слетает с катушек от любви к мужчине. Теперь он это отчетливо понимает. — Я люблю тебя, Гарри Стайлс, и убью любого, кто притронется к тебе! — выкрикивает Луи и из его горла вырывается скулёж, потому что чувств так много, эмоций так много, словно он сейчас потеряет сознание от переизбытка. — Я люблю тебя, Луи Томлинсон, и я убью любого, кто притронется к тебе. — шепчет Гарри в ухо мальчишки и выдыхает, закрывая глаза. Слова честные, открытые, настоящие. Они отдали сердца друг другу и связали себя самыми прочными нитями. Тело Луи в его руках вдруг обмякает, замирает и он весь словно затихает. Гарри медленно отпускает юношу, поворачивая к себе лицом, и его сердце резко болит от картины перед ним. Глаза красные, опухшие и измученные слезами, лицо искажено болью и страданием. — Гарри, я убил её. Я же убил её, Гарри, что делать? Боже. — Луи сбивчиво шепчет, бегая глазами по лицу мужчины, и снова плачет, словно у него в организме бесконечный поток слез. Стайлс не выдерживает и целует мальчишку, крепко прижимая к себе, и в этот момент все кажется неважным. Вину за то, что произошло, он будет чувствовать потом. Сейчас важен только Луи. — Мы все исправим, я клянусь тебе, Луи. Слышишь? — Гарри целует все лицо мальчика, успокаивая и злясь на себя, что сразу ничего не понял. Он должен был, это его вина, но когда он жалел о чьей-то жизни? Он жалеет только о том, что Луи придётся проходить через все это. Впервые в жизни. В 16 лет. Он эмоционально не стабилен. — Гарри, я убил её, убью и ещё. Не смей больше отвергать меня. Я всегда выбирал и буду выбирать тебя. — голос Луи сиплый, тихий и в нем не осталось больше сил. По крайней мере, на некоторое время. Сердце Стайлса сжимается от боли, ведь он виноват в таком состоянии своего мальчика. — Никогда, Лу. Ты всегда на первом месте. Они — синоним слова абсурд. Заснули в руках друг друга, перепачканные в крови, с трупом на полу. По всей квартире стоит крепкий стальной запах и этот запах въелся в кожу. Луи просыпается и равнодушно осматривает все. Сначала даже не разговаривает с Гарри, но потом словно оживает и не отходит от него, пока Стайлс звонит Джеймсу и просит прислать «клининговую» службу. Корден усмехается и обещает, что все будет в лучшем виде. Кудрявый всеми способами пытается выяснить, что думает обо всем Луи, но тот только влюблённо улыбается и качает головой. Гарри думает о том, что ни на кого не променяет этого психа. Даже под страхом смерти.Сейчас.
Лу: Зи, после дневной тренировки я жду тебя на улице. Мне нужно с тобой поговорить хх Зейн: конечно, принцесса, примчусь как только освобожусь хх Луи улыбается и кладёт телефон в карман, не спеша шагая к кабинету мистера Стайлса, потому что тот ждёт его на доклад. Но где-то он нагрешил и встречает Элеонор, которая очень наигранно делает вид, что не замечает его и врезается. — Я такая неловкая! Извини, боже. — она мило улыбается и думает, что этим она пробьёт плотину равнодушия к её персоне. Луи всеми силами сдерживается от закатывания глаз. Боится увидеть свои извилины. — Не советую развивать этот навык. Можно умереть. — выдаёт Луи и ухмыляется, обходя её, и стремительно идёт по своим делам. Позади девушка фыркает, и он слышит громкий топот. Недовольна. Похуй. — Таким образом, Ларкинз имеет достаточный вес в Нью-Йорке, контролируя поставки из Мексики и в другие штаты. Колумбия не имеет влияния, кроме как производитель, а Гальярдо хочет оставить своих людей даже на производстве, чтобы никто не мог контролировать количество поставок, кроме него. — Луи снова на том же диванчике, нога на ногу, улыбается, довольный своей работой, и ждёт следующих указаний, потому что устранение всех трёх целей должно быть подготовлено идеально. — Что насчёт Энрике? — вопрос застаёт Луи врасплох, на самом деле, и он хотел бы разобраться самостоятельно, прежде чем что-то говорить, но это же Гарри. — Энрике Аддерли. Спит с моей матерью, бывший дилер моего отца, мой бывший дилер, не имеет никакого веса, кроме организации поставок, но Гальярдо доверяет Лондон ему. Возможно, это из-за малого оборота наркоты в Великобритании в целом. — Томлинсон пожимает плечами и старается выглядеть максимально отчужденно, но его выдают сжатые кулаки и злой взгляд. — Ты не все мне рассказал, Луи. — Стайлс откидывается на спинку кресла и пытливо смотрит в глаза своего мальчика. Ему нужно знать все, важна каждая деталь. — Моя мать угрожает мне. Энрике ведёт себя очень скрытно, мне будет сложно подготовить все. Я хочу попросить об этом Зейна. Предполагаю, что Энрике в курсе обо мне и о тебе. — Томлинсон сжимается и опускает голову, словно он облажался заранее. Его бесит Элла, он хочет, чтобы у неё пропала память или она умерла. — Отлично. — одно слово от мистера Стайлса, тон обычный, словно Луи рассказал ему о погоде, и шатен ждёт. — Через неделю заключаем договор с Мексикой. И Нью-Йорком. Нью-Йорк первый обратился к нам через Джеймса, потому что переговоры с ними вёл Джеймс. Как ты уже понял — Мексика самостоятельно обратилась ко мне. Не Гальярдо напрямую, а его помощник, но в любом случае, это все по нашему плану. Поэтому, мы в выигрыше. — Гарри победно ухмыляется, наконец открывая рот, потому что его план отмерен ровно по часам, и все идёт ровно так, как он задумал. Луи широко улыбается, довольный, потому что все получилось. Им осталось дело за малым. — Зейн поможет мне проследить за Энрике. Я буду всегда издалека, чтобы он не видел мое лицо. — Луи хлопает себя по коленям и встаёт, подходя к противоположной стороне стола Гарри и упираясь в край руками, установив зрительный контакт с кудрявым. — Я знаю все о наркотиках, я твоя лучшая находка. — ухмыляется шатен и подмигивает Стайлсу, разворачиваясь и уходя из кабинета. Мужчина качает головой и улыбается на эту выходку, посмеиваясь. Маленький засранец. После тренировки они с Зейном, уже чистые, выходят на улицу и оба закуривают, шумно выдыхая ядовитый дым. Одновременно смотрят друг на друга, улыбаются и смеются. — О чем ты хотел поговорить, Луи? — они идут по тротуару дальше от штаба, находясь в абсолютной глуши, и Томлинсон не собирается уходить слишком далеко, чтобы потом быстро вернуться. — Мне нужна твоя молчаливая помощь. — хмыкает Луи и запрокидывает голову, выдыхая большие клубы дыма. Зейн только поворачивается и кивком головы призывает продолжать разговор. — Энрике наверняка знает даже мою родинку на яйце, поэтому для меня будет весьма проблематично отследить его маршруты и проложить «точки» — Томлинсон зажимает губами сигарету, жмурясь от дыма, и показывает в воздухе кавычки, хмыкая. Зейн удивленно вскидывает брови, услышав до боли знакомое имя, и усмехается, качнув головой. Малик был рядом во время всех наркотических трипов Луи Томлинсона. — Я понял, не говори лишнего. Дай мне то, что я могу знать и то, что я должен сделать. — кивает Зейн и выкидывает бычок, топча его ногой и выдыхая остатки дыма в сторону. Луи подлетает к пакистанцу, зажав зубами сигарету, радостно трясет бёдрами в опасной близости от паха Зейна, на что тот громко смеётся и подмахивает ему, вливаясь в эту игру. — Спасибо, бро. — говорит Луи, когда они уже закончили свой танец, и тепло улыбается лучшему другу. — Всегда. На следующий день Луи просыпается с мыслью, что самоубийцами не становится, ими рождаются. Довольно странная мысль, но она эхом отдаётся у него в голове весь день, каждый раз не готовая развиться. Это волнует его ровно пару минут. Зейн за рулем следит за каждым человеком в окружении мистера Аддерли, запоминая, а Луи, лежа на заднем сидении, помечает точки его остановок, чтобы потом вернуться для нахождения выгодной позиции. Это не так легко, как кажется, потому что Лондон довольно сложен в положении домов и отелей. Телефон Зейна постоянно моргает от сообщений, но он даже не берет его в руки, целиком и полностью занимаясь делом. Луи искренне благодарен другу. Они изредка смеются, вспоминая то время, когда им было по 14-15, но в основном молчат, потому что параллельно Томлинсон пробивает защиту ближних зданий. Возвращаются уже к вечеру, опоздав на тренировки, поэтому идут к себе в комнату, тихо переговариваясь, потому что иногда даже у стен есть уши. — Я думаю, что достаточно выделить главные точки. Их мы знаем и без слежки. — почти шепчет Зейн, усмехаясь, и открывает перед Луи дверь в комнату, пропуская шатена первого внутрь. Луи задумывается и кивает, на ходу снимая футболку и откидывая ее в сторону, даже не позаботившись о том, чтобы кинуть ее в корзину. — Я думаю, что моя мать достаточно дорога ему. На этом нужно сыграть. — ухмыляется Томлинсон и заваливается на свою кровать, складывая руки под головой и закрывая глаза. Тело гудит от усталости и неудобной позы в машине. — Это твой козырь. Или твоя смерть. Ты должен быть всегда у него за спиной. — хмыкает пакистанец и улыбается ему в последний раз за этот вечер, утыкаясь в телефон и уходя в ванну. Луи лежал ровно полтора часа, обдумывая как разыграть этот акт, не заметив, что Зейн уже ушел к Найлу, потом пошел в душ на автомате, полностью погрузившись в мысли, и к тому моменту, когда его телефон сел от звонков и в комнату заходит мистер Стайлс, он словно просыпается и резко смеется, потому что в его голове сложился план. Гарри наклоняет голову, подходя ближе к парню, и улыбается, притягивая его к себе за талию. Томлинсон выглядит как безумец с этим опасным блеском в глазах, с этим зловещим смехом, и Стайлс так влюблен. — Моя мать сама убьет Энрике. Нам даже делать ничего не придется. Элла уже вернулась в наш Лондонский дом, а Энрике там частый гость. А я был тем, кто усовершенствовал этот дом, пока мы были в Лос-Анджелесе. — говорит Луи, речь путается от предвкушения, но на губах радостная улыбка. Гарри нежно улыбается и целует шатена в губы, без намека. Руки юноши опускаются на плечи мужчины и он отвечает на поцелуй, прикрывая глаза от удовольствия. — Я волновался. — хрипит Стайлс в губы мальчишки, тяжело вдыхая воздух, и крепче прижимает его к своему телу. — Я чист, Гарри. Ты мой главный наркотик. — шепчет Луи и снова целует своего мужчину, руками обнимая его за шею и привставая на носочки. Мистер Стайлс довольно улыбается в любимые губы мгновение, чтобы снова зацеловать их до потери сознания. Они засыпают в комнате Луи в обнимку, шепча друг другу самые красивые слова любви и целуясь, даже не обращая внимания на боль в губах. Гарри не представляет своей жизни без этого ребенка, без его остроумных шуток и улыбок, без его смеха и морщинок у глаз, когда он слишком сильно смеется. Он бесконечно любит Луи. Ради него Стайлс готов положить на плаху голову каждого, кто обидит его сокровище, даже если это будет он сам. Его жизнь ничто по сравнению с жизнью Луи. Томлинсон даже не задумывается о том, что что-то может пойти не так, ведь они столько прошли, чтобы прийти к той любви, которая у них сейчас есть. Это самое ценное богатство в его жизни и ради любви к Гарри Луи готов получать пули в свое тело, пройти огонь, переплыть любые реки и океаны. Он готов отдать жизнь этому мужчине, потому что сердце уже у него. На часах 6:30 и Луи стоит в квартале от своего дома, подключая Энтони и себя к системе управления домом с помощью пароля. Элла Томлинсон не знает насколько Луи мстительный и насколько он знаком с ее распорядком дня, несмотря на игнорирование ее личности. — Смотри и запоминай. Через час она уедет и контроль за моим перемещением будет полностью в твоих руках. — отдает приказ Луи в микрофон и сосредоточенно хмурится, следя за каждым движением женщины, которая когда-то была его матерью. В кармане колба с ядовитым содержимым, когда он заходит в дом с помощью дополнительных входов, о которых миссис Томлинсон и не догадывается, на губах ядовитая улыбка, а в глазах безумие. Луи оставляет большую пустую коробку с бантом прямо по середине гостиной, чтобы подарить настоящий подарок, который причинит женщине поистине адскую боль и страдания, в более укромном месте. Смерть Энрике произойдет четко в тот момент, когда это понадобится. Луи врывается в кабинет Стайлса, преисполненный радостью от того, что он готов к устранении, и собирается сообщить ему обо всем, но в кабинете помимо Гарри еще люди и он узнает некоторых. Помощник Гальярдо, его секретарь и бухгалтер, Джеймс и сам Гарри во главе стола, выглядящий так, словно он уже глава мексиканского наркокартеля. Сначала Луи замирает, не зная стоит ли ему остаться сейчас, и мистер Стайлс качает головой, призывая его зайти позже. Решение верное, никто не запомнит лица очередного бойца, который пришел к наставнику, поэтому Луи быстро ретируется в сторону зала, надеясь, что Гарри потом поделиться деталями. — Контракт заключен. Оплата исключительно за каждое дело, но помощник сказал, что Гальярдо доверяет мне и моим способам решения вопросов. — хитро ухмыляется кудрявый, поглаживая спину Луи, сидящего у него на коленях. — Все готово для устранения, Гарри. Каждая цель отработана. Нам нужно действовать. — тихо говорит Томлинсон в шею Гарри, прижимаясь к нему и довольно сопя в руках своего мужчины. — Мы ведем следующую поставку прямо из Колумбии. На протяжении всего пути я буду налаживать связи, пока Гальярдо уверен, что я и мои бойцы работаем исключительно его благо. Ты, Луи, будешь отдельно от нас работать здесь, чтобы по моему приказу уничтожить Гальярдо, Аддерли и Ларкинза. Разница в их смертях должна быть ровно шесть часов. Первая цель — Феликс. — голос Гарри строгий, не терпящий возражений, но все еще не приказной, ведь они тут совершенно вдвоем и Луи, словно котенок, ластится к горячему телу мужчины. Томлинсон и не думает о том, чтобы спорить, потому что Гарри знает, что делает. Он не совершит ошибку. — Я готов. Можешь заказывать нам смокинги на похороны Крестного отца. — смеется шатен и чувственно целует Гарри, усаживаясь на его бедрах удобнее и прижимаясь всем телом к нему, тяжело выдыхая. Руки Стайлса сжимают бедра мальчика стальной хваткой, когда он отвечает на поцелуй, и первый стон срывается с губ. Они все снова в огромном зале, обстановка такая же напряженная, но бойцы уже не такие молчаливые, поэтому гул стихает только тогда, когда мистер Стайлс показывается на балконе и призывает всех к тишине. Они знают зачем он собрал их здесь. Скоро все поменяется и каждый должен быть готов к любому исходу событий. — Я собрал вас всех здесь, чтобы вы знали каждую деталь этой операции. В случае утечки информации — каждый под подозрением. — Гарри обводит всех тяжелым взглядом, весь он как синоним слова власть, выглядит как король этого мира и у Луи сбивается дыхание. — Первая группа отправляется со мной в Колумбию. Там мы встречаем груз и ведем его в Мексику. В Мексике нас встречает вторая группа. О слаженности работы я даже не упоминаю, это безусловно. Джеймс контролирует наш путь здесь. Конечный пункт Нью-Йорк. Там мы сбываем остальную часть груза и в этот день покидаем город. Билеты забронированы на каждого, летим разными самолетами. И, пока мы с вами покидаем город контрастов, Луи уничтожает каждого. — все разом поворачиваются на Луи, изумленно раскрывая глаза, и на лице каждого страх и уважение. Три цели с разницей в шесть часов без права на ошибку. И это все на плечах с виду хрупкого Томлинсона. Шатен вскидывает голову, оглядывая всех, говоря «какие-то проблемы?» и все отворачиваются в миг. — Старик Феликс уже не тот. Нужна молодая кровь, не считаете? — ухмыляется Стайлс и все одобрительно кричат, поддерживая. Луи ни жив, ни мертв. Назад пути нет, они больше не будут находиться в том информационном пузыре, что был. Теперь они будут достаточно известны в нужных кругах. Рука Лиама — спасительный круг. Ему нужен вдох. Они вместе ужинают в комнате Стайлса, потому что все дела закончены, остается лишь завершающий, но самый важный аккорд. Им всем нужна передышка. Зейн с Найлом больше не скрываются, поэтому не отлипают друг от друга ни на миллиметр, иногда целуясь и смеясь. Лиам и Софи, его девушка, с которой он вместе уже несколько лет, как оказалось, смеются с шуток Томлинсона и искренне счастливы слушать его истории, в отличие от Хорана и Малика, которые только и задирают Томмо. Гарри весь светится счастьем не смотря на довольно грозную речь несколько часов назад, но это все из-за неугомонного мальчишки в его руках, он уверен. В комнате царит атмосфера комфорта и явно не единственная такая во всем штабе. В какой-то момент Луи уходит на кухню, чтобы взять всем напитки или еду, а когда возвращается, то замирает в дверях, оглядывая всех. Грудная клетка раздувается от любви к каждому в этой комнате. Зейн, его лучший друг, наконец-то счастлив, будучи с Найлом после такой долгой разлуки, Найл захлебывается словами, стараясь рассказать Зейну больше, чем его рот может произносить в минуту, и блондин не перестает улыбаться, в глазах обоих чистая любовь, никакой больше грусти. Лиам обрел свое счастье тоже, София невероятная, хоть Луи и слегка обижен, что все знали, кроме него, но абсолютно счастлив за своего брата. Он так сильно скучал по нему всему, что не готов больше ошибаться. Его брат бешено обсуждает с любовью всей жизни Луи какое оружие лучше подходит для идеального близкого боя и Гарри идеален в своей стихии. Томлинсон тот еще псих, но Стайлс любит его всем сердцем и это видно в каждом действии, чувствуется в каждом касании, слышно в каждом слове, обращенном на него. Глаза шатена слезятся и он сглатывает, пытаясь не расплакаться, но попытка проваливается к чертям. И вот он. Стоит в дверях, плачет от любви к этим людям, которых он готов назвать семьей. Все слышат громкий всхлип и звук падающих банок колы и пачек чипсов, поэтому требуется мгновение, чтобы они подлетели к плачущему Луи, интересуясь причиной этих слез. Это лишь рождает новую волну и Томлинсон улыбается, но соленая вода не прекращает литься из глаз. — Боже, Луи, что случилось, любимый? — голос Гарри обеспокоенный, взгляд бегает по лицу и телу, пытаясь найти причину состояния шатена. — Я вас так люблю! Вы же знаете, что вы моя семья? Навсегда. — сквозь рыдания прорываются слова и все вздыхают с облегчением, наваливаясь на Луи с обнимашками, образуя кучу сплетенных тел друг между другом. — Навсегда. — раздается тихое от Найла и все понимают. — Навсегда. — Зейн. — Навсегда. — Лиам. — Навсегда. — София. — Навсегда. — Гарри. — Навсегда. — повторяет Луи и всхлипывает, наслаждаясь групповыми обнимашками. Они все против всего мира.