"Касатик" - это производное от "косатки"

      — А после мы пойдем в Ущелье Леденящего Ужаса!       — Минутку, это в то, что на юго-западе?! Путь к которому лежит вдоль Туманной Косы Смертельного Проклятия?! Мимо Кладбища Поющего Непотребства, населенного дьявольскими морскими девами, которые неведома ни жалость, ни слово Божье?!!! Капитан, вы точно в ЭТО ущелье хотите??? — Голос мужчины сорвался до петушиного.       Теодор Энч, капитан «Жемчужной Маргарет», обладатель крутого нрава и самой роскошной черной бороды (в колечках и до пояса) на всех четырех континентах, в ответ на это только поморщился. Команда угрюмо зашебуршала.       — Старпом говорит так, будто знает другие такие…       — Ну, как-никак он с Черным Энчем не одно море обошел за столько-то лет…       — Копать-хоронить, Энч!.. Почему мы хоть раз не можем отправиться в место, название которого не содержит слов «ужасающий», «тоскливый» или «пугающий»? В мире столько притонов, где можно приятно и с пользой провести отпуск! Но вместо этого мы в очередной раз будем спасать свои задницы от оживших скелетов или каких-нибудь размалеванных дамочек с Борнео! — Отважился молодой чернокожий матрос с сережкой в нижней губе. — Я слишком мало пожил на свете, так что даже не решил еще для себя, что было хуже!       — Правильно Феррус глаголет! — поддержал здоровяк, прическа которого состояла наполовину из косичек, наполовину из птичьих костей:       — Помните Архипелаг Запекшейся Неудачи? И ту историю с губернаторской дочкой? Сколько нервов и людей мы тогда потеряли? Каждый наш отпуск идет наперекосяк, когда решение принимает капитан! И очередной курорт оказывается местом, куда даже киты умирать не ходят! Давайте в этот раз решать все вместе!       — Давно с акулами не плавал, а собака дьявола? — задумчиво протянул Энч, поглаживая рукав бархатного камзола, под которым прятался крюк, — Это что, бунт? На то ведь и нужен капитан, чтобы принимать за вас, оболтусов, решение. Где бы вы были все сейчас без меня?       — На песчаном пляже, в гамаке, с красоткой, висящей на одной руке, и холодненьким пивком в другой, — закрыл лицо руками старпом. Плечи его слегка вздрагивали.       В трюме повисла смущенная тишина.       — Что это вы делаете, мальчики? — внезапно произнес ласковый старческий голос.       Энч и старпом вздрогнули, как от удара хлыстом. Быстро повернулись друг к другу и спинами к остальной команде:       «Я же сказал тебе запереть каюту и выкинуть ключ!»       «Совсем спятил? В ее почтенном возрасте нельзя оставлять ее одну взаперти…»       «Там достаточно места! Подавали бы еду и забирали мусор через окошко…»       «Ага, а потом через окошко забрали бы хладный труп. На тот свет старуху захотел спровадить, Энч?»       «Я те дам, спровадить! Она еще всех нас переживет!»       — Ничего такого, бабушка, — Теодор навесил на лицо невинную улыбочку, с умилением наблюдая, как толпа матросов торопливо освобождает дорогу маленькой, кругленькой, как пирожок, старушке. Старпом в этот момент как можно незаметнее запихивал под стол корзину с головами офицеров береговой охраны. Получалось плохо.       — Опять с ребятками ругаешься? — погрозила пальцем бабуся, — Касатик, так ведь можно и без друзей остаться.       В команде послышались смешки.       — А что такое «касатик»?       — Это производное от «косатки», — глазом не моргнув бросил старпом.       Энч мысленно поблагодарил его.       — Других тоже надо слушать, — продолжала старушка, — это и называется дружбой. А еще, бабушке врать нехорошо! Говори правду, чем это вы занимаетесь.       — На самом деле ничем, мадам Энч, — пришел на помощь старпом, — Вот, выбираем, где бы потратить наживу и сил набраться. Это совсем неинтересно, так что почему бы вам не вернуться в свою каю…       — Ммм, отпуск, — старушка мечтательно вздохнула, доставая откуда-то тарелку с выпечкой, — Мне бы не помешало. Забота о детях столько сил отнимает…       — Бабушка, мы это уже обсуждали. Я не ребенок. — Лицо Теодора сразу насупилось, — Я сам себя обеспечиваю. Я встречаюсь с женщинами. И делаю, что хочу!       — Конечно-конечно, роднулечка. А пока вот, подкрепись пышкой. Эрнестуля, ты тоже угощайся! И вы все тоже, ребятки, по очереди!       — Эрнестуля…. — с непередаваемым выражением лица протянул матрос с губной сережкой, — Эрнесту-у-у-ля…       Старпом сзади бесшумно огрел его стулом и оттащил бесчувственное тело в темный угол.       Матрос с косичками безмолвно наблюдал эту картину. Он уже не раз был свидетелем подобных мизансцен. И сейчас, подобно истинному философу и ценителю моментов, полностью отдался на волю происходящего, жуя умопомрачительно вкусный пирожок.       Часть команды недоумевала. Вторая часть команды, которой посчастливилось пережить большую часть приключений Черного Энча, со скоростью света вводила новичков в курс дела:       «Так это его бабушка? Погостить?!»       «Не просто бабушка, л ю б и м а я бабушка. Старушка воспитывала внука совсем одна, пока дочь с зятем шатались по кабакам…»       »…Нетерпима к продажным женщинам, говоришь?»       «Считает, что обожаемый внук достоин большего. Как-то раз кэп притащил русалку и попытался с ней уединиться…»       «Хорошая получилась уха», — подумал матрос с косичками.       — И что же вы придумали насчет места отдыха? Надеюсь, что-нибудь достойное?       — Ну, — с надеждой начал Теодор, доставая руки из карманов, — Мы думали, что после всех этих скучных набегов нам не помешает небольшая встряска…       «Теодор, НЕТ, » — с ужасом думал старпом, судорожно протискиваясь сквозь ряды матросов, понимая, что не успеет предотвратить неизбежное: «Только не произноси вслух…»       — Ущелье Леденящего Ужаса! Круто звучит, да?       Старушка на мгновение задумалась, а потом стала медленно сдвигать седые бровки к переносице. Капитан вдруг ощутил себя комаром в луче прожектора.       — Тедди, что я тебе говорила насчет жутких мест с длинными названиями? Ну-ка, повтори!       — Что там может быть опасно… — пробурчала гроза семи морей, покосившись в сторону, — Но ты помнишь, я говорил тебе, что опасность мое второе имя?       — Все вы мальчишки такие. А мне потом твои разбитые коленки лечить? — старушка скрестила руки на груди. — Совсем о бабушке не думаешь!       — Я думаю! Еще как думаю! — возмутился Энч. — Ну скажи ей, — ткнул он продравшегося через толпу старпома. Тот откашлялся:       — Мадам Энч, вы же знаете, что мы с вашим внуком всегда в первую очередь думаем о безопасности! В девяти случаях из десяти обходимся без потерь, а в десятом — малой кровью…       «Ну да.» — добавил про себя он. «В десятом случае все, что от тебя остается — это немного крови»       — Врунишки бессовестные. Сколько раз говорила: такое поведение до добра не доведет. Но за то и люблю мальчуганов, — старой леди была свойственная легкая противоречивость в суждениях. Она приблизилась к «мальчуганам» и ласково потрепала их за запачканные порохом щечки.       — А куда хочет отправиться Эрнестик?       Один матрос чуть было не заржал как лошадь, но вовремя заметил, что рука старпома аккуратно сжимает за спиной горлышко разбитой бутылки, и передумал.       — Я хочу на какой-нибудь пляж. — Почесал другой рукой в затылке старший помощник. — Чтобы чайки, море и пальмы. И никаких забот.        — Да ты что! — ужаснулся Теодор, — Пылью покроемся, зарастем ржавчиной! Хочу приключение!       — Нет! — упорствовал старпом. — Настоящий отдых равно беззаботное безделье! К тому же, опасности наш враг, — добавил он, кося одним глазом в сторону бабушки, — Да, мадам Энч?       Для Черного Энча это был удар ниже пояса.       — А благоразумие — лучший друг, — кивнула старушка. Впрочем, у меня есть идея. Давненько мы не навещали Мюриэл, Тедди.       — Только не тетю Мюриэл! — возопил, теряя остатки самообладания Черный Энч. — Она слюнявая и дома у нее все провоняло кошками!       — Не смей говорить так про тетю Мюриэл, Теодор Анжелика Энч! У нее как раз милый домик у моря, Эрнестик, как ты и хотел!       «Анжелика?» — подумал матрос с косичками. «Это что-то новенькое.»       — Э-э-э, ее дом в доках, — обескураженно протянул старпом. — Море и доки, это не одно и то же…       — Будешь спорить, в угол поставлю! — отрезала старушка. В ее темных глазах зажегся недобрый огонек. Она приняла решение и теперь готова была идти напролом, чего бы ей это не стоило. Два друга детства узнали этот взгляд и недовольство погибло страшной смертью еще в зародыше.       — Что ж, салаги… — после некоторой заминки проговорил Черный Энч. — Курс на доки, как и сказала эта достопочтенная леди. И тысяча чертей, а-р-р-р.        «Тысяча чертей, а-р-р-р? Одним этим свой авторитет не вернешь, шут гороховый.» — одними губами сказал старпом.       Черный Энч исподтишка показал ему кулак.