Поздним вечером в участковом отделении оставалось только двое дежурных. За окном уже не было видно ничего, тусклый свет уличного фонаря, казалось, только подчеркивал густую темноту безлюдной улицы. Максим кинул второй кубик сахара в чай, устраиваясь в служебном кресле. Его напарник, что остался в самой дежурке, наверное, задремал прямо у приемного окна. Никонов размял уставшую шею. Кабинетные часы угрюмо тикали, погружая полупустой участок в ещё большее оцепенение.
Мужчина сделал глоток и чуть поморщился, проводя обожженным языком по нёбу. Он запустил приложение. На экране появились две знакомые стрелочки, имитирующие развилку, демонстрируя загрузку игры, и внутри что-то беспокойно сжалось от предвкушения. Да, это просто игра для девочек в духе визуальных новелл, да, он проходил одну историю в девятый раз и его даже не особо интересовал сюжет. Последний предлагал игроку примерить роль барабанщика пока что не очень известной музыкальной группы и вместе с ещё тремя героями пройти тернистый путь к популярности. Не особо оригинально. Но была причина, по которой участковый смотрел кучу рекламы, зарабатывая алмазы, покупал чашки, только чтобы снова и снова перепроходить ради пары сцен. Ради
него.
Максим помнил каждый поворот, каждую реплику, поэтому тут же насторожился, когда в середине серии в сюжете произошло изменение. Появился новый выбор, которого никак не могло быть раньше. Мужчина задумчиво потер щетинистую щеку. Автообновление? Разработчики корректируют серии?
С кем пойти…
— С Сашей
— С Антоном
— С Васей
Нет, такого точно раньше не встречалось. Заинтригованный, Никонов не стал долго думать. Ветки с Сашей, милым гитаристом с чуть недовольным взглядом, он как-то сторонился. Персонаж был в целом приятный, но Максиму казалось скучным его романсить. А с басистом Антоном возможно было только дружеское взаимодействие, которое, впрочем, не давало улучшения отношений.
Нетерпеливо облизнув губы, полицейский выбрал Васю. Он был идеальным. Фанаты так и не смогли допытаться, с кого художник рисовал героя, но будь иначе это бы точно обеспечило бешенную популярность модели. Высокий, худощавый, с длинными ногами и изящными ключицами, он буквально сводил игроков с ума. Разноцветные крашенные волосы обрамляли его лицо, красивое, с широкими скулами, тонкими манящими губами насыщенного красного цвета, изогнутыми в усмешке. Тёмные глаза, накрашенные потекшей подводкой, смотрели и невинно, и с вызовом. Разработчики предусмотрели возможность выбора одежды и Максим купил Васе самый дорогой наряд, который кроме всего прочего включал короткую юбку и смелые чулки в сетку. Ветка с этим персонажем предусматривала перчинку, было много недосказанности и спонтанности, но Никонову нравилось.
Следующая сцена была довольно обычной для этой игры, участковый, до этого расслабленно проходивший уже знакомые события, теперь играл с острым любопытством, наслаждаясь взаимодействием с фаворитом. Время текло незаметно.
Что делать?
— Отдаться соблазну (96 алмазов)
— Грубо отпихнуть Васю
— Притормозить
Полицейский был определенно доволен и приятно удивлен. Он даже удовлетворенно улыбнулся экрану. Не зря копил. Две предыдущие постельные сцены с Васей тоже были дорогими, но зато не заставили игроков пожалеть. Сжимаясь в кресле от предвкушения, Максим выбрал первый вариант и принялся взволнованно постукивать мизинцем по корпусу смартфона, ожидая, пока приложение засчитает платный выбор и спишет алмазы. Внезапно экран погас.
Мысленно матерясь, мужчина несколько раз удерживал и отпускал кнопку блокировки, но устройство не реагировало. Зарядки было полно, сомнительно, что она могла закончится так быстро, впрочем, всякое бывает, можно попробовать подключить телефон к розетке.
Однако эти меры пришлось отложить, потому что через пару секунд абсолютно весь свет в помещении потух, заставив вздрогнуть.
Какое-то время не ожидавший таких фокусов участковый просто растерянно пялился в пустоту. Послышался скрип двери, треск, зажглись аварийные лампы. Ну конечно.
Усмехнувшись своей реакции, Максим нехотя поднялся из теплого кресла, направляясь к дежурке. Электричество вырубает не в первый раз, как-то так же ночью они просидели без света почти семь часов. Странно, что его напарник Витя не ворчит на дрянные пробки. Совсем уснул, наверное.
Миновав короткий коридор, он оказался в приемной и нарочито громко постучал по стеклу.
— Хорош дрыхнуть! Грабят, Витек!
Товарищ не отозвался. Заглянув в окно, Никонов обнаружил, что в дежурке никого нет. Хмурясь, он прошел вдоль кабинетов к уборным, ещё раз позвав напарника. Он не слышал, чтобы Витя отходил. Эхо торопливых шагов Никонова раздавалось по небольшому помещению, лампы мелко мигали, никто так и не вышел. Едва различимый шорох заставил полицейского замереть. Шум раздавался из недавно покинутого кабинета.
Опустив руку на кобуру, он бесшумно подобрался в полуоткрытой двери. Возня прекратилась, снова стало настолько тихо, что можно было различить звук часов.
Мужчина резко распахнул дверь, параллельно выхватывая табельное, и ствол Макарыча тут же оказался направлен прямо в живот кому-то, сидящему на столе.
Нет, это определенно не Витя. Мужская угловатая фигура, нога на ногу, черные чулки в сетку, мини-юбка, розовая челка, алая помада…
Максим выронил пистолет.
— Никон? — игриво улыбнулся сидящий. Голос у него был жеманный, мурлыкающий. Алый свет аварийного освещения причудливо играл на лице.
— Какого хуя? — полицейский отшатнулся от парня. Это, должно быть, какая-то шутка. К слову, это прозвище не особо водилось у коллег, так его называли только несколько старых друзей. А ещё оно было указано как имя главного героя в истории из КР. — Ты что такое вообще?
— Ты же знаешь, что я — Вася. Солист. Твой друг, а может немного больше… — гость подмигнул. Он смотрел на растерянного участкового с пониманием и каким-то умилением.
— Хуй там! Говори правду, а лучше убирайся к чертям, я…- он не закончил мысль, наблюдая за плавными, кошачьими движениями парня. Тот встал, медленно подошёл вплотную, ни секунды не колеблясь, не обращая внимания на оружие, которое Максим теоретически успел бы поднять с пола, если бы захотел. Вася был выше, так что склонил голову набок и заглянул мужчине прямо в глаза, гипнотизируя, продолжая кокетливо улыбаться. Он постоял так несколько долгих секунд, наблюдая, как растет смятение в голубых глазах, а потом вдруг поднял руку и невесомо, почти не касаясь, провел пальчиками с черным лаком вдоль чужого плеча. От прикосновения Никон вздрогнул, но к своему же удивлению не скинул руку, не отошел и даже ничего не сказал. Только дышал часто, чувствуя, как во рту пересыхает. А чертов Вася снова помедлил, оглядывая мужчину с игривым любопытством. Его лукавый взгляд задержался на лице, потом исследовал шею и грудь, неровно вздымающуюся под голубоватой рубашкой, скользнул ниже. Лицо солиста оказалось совсем близко, он наклонился к самому уху участкового, так, что горячее дыхание обожгло кожу, пуская по спине мурашки, и прошептал:
— Ты же сам захотел этого. Отдаться соблазну, помнишь?
Макс зажмурился. Он не понимал, вообще не понимал. Будь это сон, фантазия или галлюцинация, вызванная больным мозгом в отместку хозяину, какой-нибудь дурью, которую ему подмешали или чем угодно, этого просто не может происходить. Пусть, он не хотел понимать.
Он открыл глаза, Вася никуда не делся и ощущался вполне реальным. Чертенок облизнул губы, всё ещё не отстраняясь и продолжая томно смотреть на «барабанщика» сверху вниз, из-под трепещущих ресниц. Такой близкий, такой желанный. Чем бы он ни был, этим чем-то определенно хотелось обладать, не важно, насколько происходящее реально. В конце концов, сейчас им ничего не мешает, какая разница, в чем окажется причина этой иллюзии. Пусть.
Решив для себя, что терять ему особо нечего, Максим наконец вышел из оцепенения. Он перехватил Васину руку, подался перед, опрометчиво потянувшись за поцелуем. Но парень только удовлетворенно рассмеялся, резко отстраняясь и поворачиваясь спиной к участковому. Опершись руками о стол, он бросил на Никона таинственный взгляд через плечо.
— Повтори это ещё раз. — тихо промурлыкал он. — Скажи, что хочешь меня.
Участковый снова замялся. Он не очень любил все эти штуки со специфическими разговорчиками в постели. Обычно Никон действовал молча, лишь время от времени интересуясь ощущениями партнера, чаще всего девушки. С другой стороны, ключевое слово тут обычно, а эта ситуация под него никак не подходила.
— Я хочу тебя. — он почти неосознанно закусил губу, подходя ближе. Солист развернулся. Тёмные глаза довольно блеснули красными бликами.
— Ну так возьми.
Полицейский уверенно положил руку на чужую талию. Вася обвил его, словно ядовитый плющ, усаживаясь на стол, обхватывая бедра ногами, давая волю рукам и параллельно утягивая во влажный, тягучий поцелуй. Он был совсем близко, прижимался грудью к груди, горячо дышал в чужой рот. Иногда парень отрывался и замирал, издевательски смотря на изнывающего партнера, а потом снова с жадностью впивался в губы. Его макияж совсем размазался, лямка топа слетела с плеча. Такой до бесстыдства раскованный, такой красивый в алом свете аварийного освещения.
Он потянулся дальше и нежно провел влажным языком по кромке уха, пока проворные руки уже расстегивали полицейскую рубашку. Солист поигрался с мочкой, легко касаясь и облизывая её самым кончиком, взял в рот, посасывая и чуть прикусывая. Он почти ничего не позволял делать мужчине, мягко перехватывая его запястья, вынуждая только принимать ласки.
Добравшись до мужской груди, спустившись к ней, медленно и грязно целуя шею, Вася шумно вдохнул запах чужого тела. Он не спешил. Руки почти невинно гуляли по спине, а бедра прижимались к чужому паху как будто случайно. Подняв хитрый взгляд на участкового, гость чуть ощутимо коснулся язычком соска. Лизнул, очертил круг, взял в рот и выпустил с характерным звуком, всё это продолжая любопытно наблюдать за реакцией. С губ Максима сорвался громкий выдох.
Гитарист наконец расслабленно откинул голову, позволяя «барабанщику» делать всё, что хочется. Он стал поразительно податливым, чутким и ведомым, льнул к рукам, охотно подставлял шею под поцелуи, таял и изгибался в чужих руках, словно горячий воск.
Однако такие подвиги терпения оба выказывали не долго. Очень скоро длинные тонкие пальцы солиста уже потянулись к чужому ремню. Он легко поглаживал твердый орган через ткань брюк, чуть надавливая, наслаждаясь выражением желания на лице «игрока». Кобура скрытого ношения полетела на пол. Вася вдруг встал, вынуждая полицейского оторваться от себя и непривычно сильным движением заставляя того опуститься в кресло. Он сел сверху, цепляясь за голые плечи Никонова и возвращаясь к шее, целуя уже грубее, прикусывая кожу до легких следов и тут же зализывая, а потом сполз на пол, деловито спуская форменные брюки.
Вася как будто везде, он был невероятным, волшебным, опьяняющим. Когда боксеры полицейского опустились до щиколоток и солист позволил себе коснуться горячей плоти, Максим шумно втянул воздух и прикрыл глаза, полностью растворяясь в сладком предвкушении. Но кое-что вернуло его в реальность.
Грудь вдруг обожгло холодом. Участковый удивленно смотрел, как Вася катает по ней уже подтаявший кубик льда, коварно улыбаясь. Откуда он его взял, не ясно, но на фоне загадки появления самого парня, эта как-то меркла.
По торсу потекли тоненькие талые ручейки, неугомонный язык проходился по ним, заставляя тело дрожать. Парень был определенно доволен эффектом. Он снова отстранился, поигрывая какой-то черной атласной тканью в руках.
— Не против? — прошептал он.
Получив в ответ согласный кивок, завязал мужчине глаза, дразняще поцеловав перед тем, как усесться на пол и приступить к делу. Он пустил в ход руки, лишь изредка облизывая головку и чуть задевая уздечку, наслаждаясь нетерпеливым мычанием. Наконец Вася обхватил рукой основание члена и осторожно взял в рот, обильно смачивая слюной, делая на пробу несколько первых движений. Услышав одобрительный вдох, он продолжил, но, только поймав ритм, резко выпустил. Максим не видел, как парень делает несколько глотков из кружки с чаем, который по идее должен был давно остыть. Снова припав к члену, гитарист довольно поймал несдержанный стон полицейского. Его рот был приятно горячим.
Работал Вася как надо. Он легко уловил инстинктивное движение бедер и держал темп, при движении вниз ослабляя нажим, а при подъеме слегка придавливая рукой. Иногда мычал в ответ на тихие стоны, подогревая атмосферу. Почувствовав, как напряглось тело партнера, гитарист вдруг сжал руку на основании, оторвался от органа, чем-то шебурша. В следующую секунду он коснулся члена уже ледяным языком, с остатками льдинок на нем, и чуть надавил на область между яичками и анусом, не давая «барабанщику» достигнуть пика и остужая пыл.
Ухмыляясь, он сорвал повязку, под которой обнаружился притворно недовольный взгляд.
— Ну и что это было? — хрипло поинтересовался Максим.
— А ты думал я позволю тебе так просто закончить? Эгоист. — Вася положил голову на чужое голое бедро. — Скажи мне, где находятся наручники?
***
Позвякивая ключами, Никонов отпер дверь комнаты с обезьянником. Он кое-как натянул брюки, стесняясь своей наготы не понятно перед кем. Вася был в полном восторге.
- Я люблю стоя. - поведал он, чуть потряся решетку и оглядываясь вокруг, вертя в одной руке тюбик со смазкой. - Уютно тут.
- Ещё бы. - фыркнул Максим, выдвигая один из ящиков. - Уж извиняйте, никакого розового меха и страз.
Придирчиво осмотрев наручники, солист нашел их вполне пригодными. Он взял в руки ещё один предмет из ящика, удивленно приподнимая бровь:
- А это...?
- Кляп. К нам тут одного буйного привезли, орал жутко, народ пугал, его потом в шестую психушку отправили. С тех пор держим, чехлы только одноразовые меняем. Что, попробовать хочешь?
Заговорчески кивнув и поведя бедрами, парень прислонился к решетке лицом, поднимая руки над головой. Он смотрел приглашающе.
Максим медленно приблизился, вставая вплотную, вынуждая прижаться к прутьям и опаляя шею дыханием. Он нежно обхватил чужие запястья и пристегнул их к металлу.
- Если что-то пойдет не так - ударь правой ногой, понял? - тихо уточнил он над самым ухом. Тон и взгляд его были предельно серьёзными, так что Вася без шуточек кивнул. Он приоткрыл рот, позволяя зафиксировать кляп и нетерпеливо потерся о мужчину.
Теперь уже парень был полностью в его руках. Пристроившись сзади, Никон делал всё, что хотел, а чуткое молодое тело отзывалось на его ласки благодарностью. Вася сладко стонал в ответ на покусывания, шипя, выгибался, когда рука полицейского пробиралась под юбку, касалась члена уверенными движениями. Становилось жарче, кажется, лампы начали мигать чаще. Наконец задрав предмет одежды, участковый выдавил с избытком прохладной смазки, одной рукой продолжая ублажать парня, а два пальца второй медленно вставляя в анус. Растягивать гитариста было не нужно, он хорошо подготовился к встрече с игроком. Тем не менее Максиму хотелось сделать всё ласково и осторожно, не смотря на эти элементы легкого бдсм. Двигая пальцами по маленькому кругу, он чуть надавил на простату, одновременно скользя по всей длине чужого члена, заставляя солиста замычать.
Наконец участковый вошел на треть длины, делая несколько неглубоких фрикций, тесня парня к прутьям, целуя хрящик уха и неожиданно для самого себя что-то жарко бессвязно шепча.
Ритмично двигая бедрами, постепенно входя всё глубже, он ни на секунду не оставлял парнишку без внимания, убирая мокрую от пота челку, покрывая поцелуями плечи, оглаживая ягодицу. Вася сам насаживался, ударяясь бедрами о решетку, продолжал приглушенно стонать в кляп, жмуря от удовольствия глаза. Ноги начали разъезжаться, когда Никон подхватил его под ребра, приваливая к клетке, делая несколько сильных толчков. Он сильнее сжал руку у корня, не позволяя солисту кончить раньше себя, и только когда собственная сперма испачкала чужую юбку и спущенные служебные брюки, руками довел до кульминации Васю. Парень сдавленно вскрикнул, обмякая в руках мужчины, повисая на наручниках.
***
Максим сидел в служебном кресле, нежно разминая затекшие запястья персонажа истории, пригревшегося у него на коленях. Сонный и довольный Вася иногда лениво тянулся за легким поцелуем. Уставшие мышцы сладостно ныли, ноги все еще чуть подрагивали.
- Вась, а ты теперь уйдёшь? - буднично спросил участковый, подув на чужой лоб.
- Куда? - рассеяно отозвался парень.
- Ну, обратно в игру.
- А ты хочешь чтобы я остался? - усмехнулся парнишка. - Тшш, не отвечай.
Он поджал ноги. Под действием чужого мирного сопения в шею Никон быстро уснул.
Проснулся он резко, как от удара. Тусклый желтоватый свет обычной лампы горел как полагается, а за окном уже светлело. Часы показывали половину пятого утра. Вся одежда на месте, никакого Васи рядом не было. Зато голова тяжелая.
Хмурясь, полицейский медленно поднялся и подошёл к зеркалу в углу кабинета. Как и ожидалось, ничего похожего на следы от засосов. Нет, такие реалистичные сны точно не есть хорошо.
Зевая, он вышел в коридор, из которого доносился голос Вити.
- Сюда-сюда, молодой человек, не надо препираться. Сейчас протокольчик составим, всё как полагается. Так, значит, вандализм. Не бузи, а то у нас вон как раз обезьянник пустует.
Никонов сглотнул, вспомнив свои подвиги этой ночью. Воображаемые, конечно же. Он тряхнул головой и выглянул, чтобы посмотреть на арестанта.
- Принимай, Максон, ещё один художник. Развелось вас, конечно...
Витя вышел, а его напарник пораженно застыл в проходе. Перед ним, в черных джинсах, поношенной футболке и с баллончиком в руках сидел Вася, внимательно смотря на полицейского.
- Дядя, не закрывайте, я не буду больше. - весело сказал он и добавил шепотом, - Конечно же, я останусь. Ты только копи алмазы.
