supermoon.

Хосок слегка огорчен. Не часто представляется такой шанс впечатлить своего краша. По сути, большой удачей являлось уже то, что он так вовремя появился в нужном месте и в нужное время: как раз, когда Юнги обсуждал с Намджуном, как было бы здорово выбраться на выходных загород посмотреть на суперлуние. И Хосок в силу своей доброй натуры (и совсем немного своей влюбленности в Юнги), разумеется, предложил свою помощь в этом деле. "У моих родителей есть внедорожник. Я могу одолжить его и довезти вас до леса! Будет здорово!" Будет здорово. А как же. Только теперь, сидя в задней части машины под открытым багажником и с небольшим пледом на двоих, а так же с Мин Юнги, сидящим бок о бок с ним, он осознает, насколько непростительно глубоко он ошибался. Внедорожник был и впрямь прекрасен: большой, вместительный; родители раскошелились на самую последнюю модель, а потому они с легкостью добрались до нужного места. По пути они видели еще пару машин, что ехали в сторону гор, вот только территория тут была настолько обширной, что они без особых усилий нашли себе никем не занятую точку. Вот только дикая природа оставалась дикой, а потому большую часть их... свидания? прогулки? дружеского времяпровождения? - Хосок провел в предистерическом состоянии. Кругом лазили противные насекомые; а учитывая, что на дворе лето было в самом разгаре, они лазили особо активно. Но это было не худшим из зол: Хосок мог поклясться, что слышал вой волка, гребаного волка, и этого всего хватило, чтобы загнать бедолагу в самый угол к сидениям и свернуться в беспомощный клубок. Стоит ли говорить, что изначальная цель его вечернего тет-а-тет с Юнги - долгожданное признание старшекурснику в своих чувствах, - с каждой минутой таяла на глазах. Ему хотелось показать Юнги, какой он взрослый, крутой и обходительный; в общем, такой, какой бы точно Мину понравился. И что взамен? Взамен он вел себя словно пятилетний. - Сок-а? Сок-а. Уже только того, как звучало имя голосом Мин Юнги, хватало, чтобы послать табун мурашек по его спине. Даже в такой стрессовой ситуации. Никто больше его так не называл; всегда только "Хосок" или "Хоби", а то даже и "Хоуп", но вот Юнги всегда называл его "Сок-а". Почему? Он понятия не имел, но такое прозвище с уст старшего звучало для него слаще меда, так что жаловаться было не на что. - Д-да? - запинается он в попытке прочистить горло и выдавить из себя правдоподобную улыбку. - Хочешь вернуться домой? Мы уедем, если не хочешь тут оставаться. - С чего бы это? - Хосок скрещивает ноги, обнимает руками колени и берется проверять время на телефоне. - До суперлуния еще тридцать минут! Мы приехали сюда не для того, чтобы уйти ни с чем. - Знаю, но ты кажется... отрешенным. Отрешенным. В принципе, можно и так сказать. Он пытается заставить себя взбодриться. Они не могут просто взять и уехать. Не тогда, когда он приложил столько усилий, чтобы отхватить для себя этот драгоценный кусочек времени наедине с Юнги. - Я правда в порядке. Просто... я не ожидал, что будет так холодно! - врет Хосок, укутываясь в плед сильнее в надежде, что эта ложь прозвучала хоть сколько-нибудь правдоподобно. Мин щурит глаза. - На улице выше двадцати градусов тепла. - Возможно, я просто остыл, - жмет плечами Чон, отбрасывая назад пальцами свои темные вьющиеся волосы. М-да, он должен был соблазнять его, а не выставлять себя идиотом. Разумеется, раньше они тоже тусили вместе, но никогда - наедине. У них были общие друзья: он одного возраста с Намджуном, который учился на музыкальном курсе на той же специальности, что и Юнги. У них случалась пара забавных и довольно милых моментов вместе, память о которых Хосок бережно лелеет в своем сердце, но ничего более. Частично он и сам был тому виной: каждый раз, когда Юнги пытался завязать разговор или банально смотрел на него, все внутри словно превращалось в стаю буйных бабочек. Из-за этого Хосоку было сложно поддерживать живой разговор с хеном, так что он ограничивался короткими комментариями и улыбками, а потом отчаянно надеялся, что хен оставит в своей памяти о нем только лишь хорошие воспоминания. Ну вот как можно оставаться спокойным, когда у Юнги были такие милые пухленькие щечки, мягкие с виду губы и черные волосы, всегда частично прикрывающие глаза? А эти глаза, Господи всемогущий! Они имели четкую треугольную форму, а радужки были настолько темными, что практически сливались с зеницами в поглощающей все и вся темноте. И каждый раз, когда он направлял на Хосока свой взгляд, казалось, будто он видит его насквозь. Острый и внимательный... словно бы он разбирал все хосоково нутро по полочкам за считанные секунды. Но они могли быть и до невозможности умилительными, особенно, когда Юнги удивлялся. Тогда они становились огромными как блюдца, а Хосок превращался в ходячий кисель из соплей. А чего только стоила его улыбка - пожалуй, самая любимая часть Хосока в хене. Эти маленькие зубки и открывающиеся десна... Настолько сладкие, что Чон каждый раз не сдерживался и сам расплывался в ответной улыбке. Короче говоря, Хосок абсолютно и бесповоротно по уши в Юнги. Еще с самого их первого знакомства на втором году обучения. Но вот для Юнги он все так же оставался младшекурсником, одним из друзей Намджуна, и, вроде бы, его все устраивало, вот только безнадежное желание большего все равно теплилось в его истерзанной страданиями душонке. Именно поэтому он и предложил подвезти Юнги в горы, поэтому он упросил - читал "умолял", это смотря как смотреть, - Намджуна остаться в Сеуле с Сокджином этим вечером. Все ради того, чтобы остаться один на один со своим любимым хеном. Надежда расцвела с новой силой после, ведь когда он позвонил Юнги (на этот поступок ему потребовалось два бокала вина, так как услышать по телефону голос Юнги, обращенный к нему... Это было слишком), Мин оказался очень рад тому, что они поедут вдвоем. "Хен обеспечит тебе отличное время, Сок-а." Хосок в тот день ходил, не переставая улыбаться и обнимать смартфон так, словно бы это был сам Юнги воплоти. Он спланировал все до каждой мелочи; даже заручился помощью Чонгука. Новичок хоть и был юн, однако романтики в нем - вагон и маленькая тележка, так что он накинул несколько идей, как сделать импровизированную вылазку особенной. Чимин сходил с ним в винный магазин и помог подобрать хороший напиток, Сокджин помог состряпать небольшие сэндвичи, тогда как Хосок самолично нарезал фрукты на маленькие фигурные кусочки и даже испек шоколадные печенюшки. Все это он загрузил в чудесную корзинку для пикника, которую одолжил у Тэхена, уже предвкушая момент, когда хен увидит все это. Этот тайный краш на Юнги был тайной только для самого Юнги - все остальные уже давно знали о слабом месте Чона. А потому как только он рассказал ребятам о поездке и о том, что хочет во всем хену признаться, те тут же ринулись помогать. Хотелось бы думать, что это все потому, что они верят в ответные чувства его хена, вот только, скорее всего, тому причина была иная: они просто устали без конца слушать дифирамбы Хосока о красоте и идеальности Юнги. А Хосок никогда не уставал их петь. - Сок-а? - рука Юнги ложится на его колено, и младший от неожиданности подпрыгивает на месте. Лицо хена омрачается виноватым выражением, таким неправильным, что Хосоку становится только хуже. - Извини... Не хотел тебя пугать. Я тебя звал, но ты не реагировал... - Прости, - теперь извинялся Чон, пытаясь хоть как-то спасти свою быстро улетучивающуюся уверенность вместе с этим очевидно провальным подобием свидания. - Мысли все никак не могли собраться. Видимо, это все потому, что мы с тобой так классно проводим время! Оправдание даже для него прозвучало убого. Юнги просто вонзает в него тот самый оценивающий взгляд, и Хосок чувствует себя совершенно голым. - Сок-а, - снова начинает он, почти по-кошачьи облизывая языком губы. И вот Хосоку уж точно не стоит думать о котах и схожести с ними Юнги, когда последний, судя по всему, готовится сказать что-то важное. Ему стоит сосредоточиться на словах, а не на мелких прекрасных деталях, из которых состоит весь его краш. - Да? - промаргивается Чон и наконец фокусирует взгляд на собеседнике. - Ты не хочешь быть здесь, - в этот раз горько усмехается Мин. Вот она - паника. Снова. Но Хосок подавляет любые ее отголоски в себе, пытаясь убедить хена в своей искренности. - Хочу! Конечно, хочу! Мне нравится проводить с тобой время, хен. - Сок-а, ты даже еды не коснулся, и даже не открыл вино. Тебе явно некомфортно, ты настолько физически далеко от меня, насколько это вообще возможно... - перечисляет Юнги, и потом устало вздыхает. - Если это Намджун тебя заставил или типа того... - Но он ничего не делал! Это же я вызвался помочь с поездкой, помнишь? Тогда, в коридоре... Это была моя идея. И я... Я хотел поехать с тобой. Я хотел... все еще хочу посмотреть с тобой на луну. - Может, ты думал, что хотел. А теперь, когда ты здесь, передумал? - Нет. Нет. Я бы никогда не передумал, если это касается тебя, хен. Мне здорово. Правда. Юнги хмыкает и делает это таким глубоким хриплым голосом, что Хосоку невольно хочется сжаться. - Сок-а... Тебе когда-нибудь говорили, что ты не умеешь врать? Хосок смущенно зарделся, опуская взгляд. - Может, раз или два... Или чаще, - он находит в себе смелость взглянуть Юнги в лицо. - Послушай, я ведь учусь на танцевальном, а не в театральном. Дай фору. - Дам. Как только выясню, почему ты мне врешь. Хосок выдыхает и поднимает взгляд на звездное небо, пытаясь как-то скрыть свой страх. - Я не... - мычит он и прячет лицо в ладони. - Прости меня. Это так глупо... - Эй. Это не так. Что бы то ни было, обещаю, я так не подумаю, - Юнги подвигается ближе к нему и кладет свою широкую ладонь на его сгорбленную спину. - Давай же, Сок-а. Поговори с хеном. Позволь ему помочь тебе. Хосока слегка передергивает от прикосновения. Они никогда еще не были настолько близки, и эта близость дурманит голову. - Мне так стыдно. И так жаль. Я... Я хотел впечатлить тебя этой небольшой поездкой... Провести хорошо время, чтобы потом ты, возможно, захотел погулять со мной еще раз. Но теперь... Теперь я просто... - отчаянное подавленное рычание. - Я боюсь темноты. Боюсь насекомых, - вдали вновь раздается волчий вой, отчего Хосок еще плотнее прижимается ко внутренней дверце машины. - И еще диких хищников, которые, очевидно, здесь обитают! Юнги смотрит на него какое-то время, после чего по лицу расползается улыбка. Он пытается держать себя в руках, однако пара смешков все же успешно из него вырывается. - Что? - спрашивает Хосок, но парень все так же продолжает хохотать. - Смеешься надо мной? Я говорю, что боюсь дикой природы, а ты надо мной смеешься? - Я не смеюсь над тобой. - Смеешься! - оскорбленно заявляет уязвленный парень, указывая на Юнги пальцем. - А что, по-твоему, ты сейчас делаешь?! Разъяренный Хосок открыл было рот для дальнейших возмущений, как тут рука с его спины соскальзывает к его руке. В шоке он проводит взглядом юнгиевы пальцы, что вскоре сплетаются с его собственными. - Сок-а, - начинает Юнги, чьи десна все еще виднелись за широкой улыбкой. - Хен просто переживал, что ты не хотел быть здесь с ним. Что ты жалел о своем решении, - он вновь облизывает свои губы, вновь привлекая этим движением внимание Хосока. - Но ты хочешь быть со мной, ты не хочешь быть здесь. - Именно, - кивает Хосок. - Ты так хотел посмотреть на это идиотское суперлуние, что я тут же решил воспользоваться возможностью остаться с тобой наедине без... без остальных, - Чон опускает взгляд на их переплетенные пальцы. - И даже не подумал обо всех... последствиях этой идеи. Я не учел, что мы окажемся ночью в какой-то глуши, полной голодных волков! - Хен не позволит им тебя съесть, - Юнги протягивает вторую руку к хосокову лицу, медленно его поглаживая. - А задние сидения складываются? Все это время они использовали сидения как своеобразные спинки, пока сами разместились практически у края багажника. - Ну... - Хосок оборачивается и проверяет, после чего кивает. - Думаю, да? - Ты доверяешь своему хену? - спрашивает Юнги так мягко, как, Хосок уверен, никогда до этого. И становится как-то удивительно спокойно только от тона его голоса. Он кивает, слегка сжимая чужую руку: - Я доверяю тебе, хен. Юнги в ответ тоже кивает. - Перелазь на переднее сидение. И закрой глаза. - Хен... - Я не шучу. Через пару минут еще спасибо мне скажешь, обещаю. Плед оставь здесь. Хосок хмурится, но все же соглашается. Он пробирается через задние сидения - хрена с два он вылезет из машины один! - и сползает на место водителя. Он кладет голову на руль и плотно сжимает глаза, сосредотачиваясь на шумах, которые исходят от копошащегося в багажном отделении Юнги, а не на остальных пугающих звуках. Двери хлопают, открываясь и закрываясь, пока Юнги роется в вещах и что-то мычит про себя. Потом Хосок фокусируется на голосе Мина, который, как оказалось, напевал какую-то приятную мелодию. Интересно, это ли его следующий трек? Помимо Юнги он еще любил и его музыку. Когда дверь рядом с ним резко открывается, к своему стыду, он от испуга даже подпрыгивает. - Все в порядке. Это я, - успокаивает его Юнги и снова берет за руку. - Пошли. - Ты хочешь, чтобы я вышел наружу? - неверяще пялится на него Хосок. Юнги кивает. - Да. Хен пойдет с тобой. Это займет пару секунд максимум. Обещаю, я тебя не отпущу. Хосок оглядывает лес за окнами, и холодок пробегает по его спине. Но Юнги-то он доверяет, так что берет его за руку и позволяет вытащить себя из машины. Старший тут же хватает его за талию и прижимает как можно ближе к себе, закрывая дверцу. Так они проходят к багажнику машины, Хосок крепче сжимает руку Юнги. Где-то неподалеку громко начинает пыхтеть сова, и Хосок вздрагивает. - Хе-ен... - Мы уже на месте. Погляди. Хосок так усердно вглядывался в Юнги, что и не заметил, как они добрались до пункта назначения. И когда, наконец, поворачивается к машине, не сдерживает удивленного вздоха. Юнги полностью сложил задние сидения, а на освободившейся площади расстелил плед. Корзина стояла посередине, а несколько сэндвичей и печений уже лежали на тарелках. Бутылка с вином открыта, бокалы наполнены. Юнги включил все освещение, так что помещение машины приглашающе сверкало, отгоняя любой страх темноты. Юнги прижимает к себе Хосока еще ближе. - Как залезешь, я закрою багажник. Не обязательно быть на улице, чтобы устроить пикник. Мы сможем сделать его внутри машины. Он нажимает что-то на своем телефоне, и салон заполняет медленная атмосферная музыка, льющаяся из стерео-системы авто. Он снова смотрит на Хосока с улыбкой. - Теперь получится, что мы с тобой словно в своем собственном мире. Без темноты, насекомых и уж точно без голодных волков. Что скажешь? Хосок отвечает не менее широкой улыбкой, глаза загораются радостью от осознания того, что Юнги за короткое время взял и сделал все так, чтоб Хосок почувствовал себя комфортно. - Но хен! А как же суперлуние? Мы же за ним сюда приехали! Мы можем пропустить... - Не пропустим, - старший указывает на окна. - Я всегда могу посмотреть на луну сквозь стекла. Но что-то подсказывает мне, что я буду слишком занят моим свиданием. Сердце Хосока делает мощный кульбит. Оу, так вот оно что. Это и впрямь свидание, и, главное, что Юнги об этом тоже знает. У него даже голова почти начинает кружится, пока старший помогает ему забраться в багажник и залазит следом, после нажимая кнопку сверху, тем самым закрывая их в машине. Юнги был прав: в салоне, полном света и музыки, он больше не переживает о лесной живности. Хосок сидит, скрестив ноги напротив Юнги, но тут же решает, что это слишком далеко. - Хен, - просит он. - Могу я сесть рядышком с тобой?.. Юнги удивлен, но с радостью соглашается. Он бережно перемещает тарелку и бокал младшего к себе. - Прошу. Хосок аккуратно перелазит на другую сторону, стараясь ничего не зацепить, и усаживается к Юнги; спинами они опираются о дверцу. Оба едят, пьют вино, и Хосок ощущает, как ему становится спокойнее, веселее. После того, как они съели еду с десертом, прошел еще час за разговорами, и тогда Юнги, наконец, решается поднять тему, которая его и правда интересовала еще с того момента, как Хосок вызвался составить ему компанию в поездке. - Ты и правда не догадываешься? - спрашивает Юнги неожиданно. - Не догадываюсь... о чем? - Хосок непонимающе смотрит на него; его губы все еще слегка красноватые от съеденной клубники. Каким-то образом от этого он только милее. Юнги вздыхает, крутя в руках свой бокал. - Я... Возможно... Ты не единственный, кто был не до конца честным сегодня. - О чем ты? - сводит брови Хосок, червячок волнения закопошился в его груди. - Мне... на самом деле, мне плевать на суперлуние. Ну да, красиво. Прикольно. Космос вообще вещь прикольная! - голос Юнги повышается от волнения. - Но я не особо расстроюсь, если не увижу ее этой ночью. - Погоди, - непонимающе встряхивает головой Чон. - Разве не это причина, по которой ты согласился ехать со мной. - Как-то... - отводит глаза внезапно смущенный Юнги, - мы с Намджуном были в студии. Мы били баклуши на перерыве, и тут речь зашла о суперлунии. Намджун сказал мне, что все это очень романтично и что он хотел бы поехать с Сокджином загород и посмотреть на него вместе, вот только у него не получалось из-за фотосъемки, которую его парень не мог отменить. Он сказал... сказал, что тебе бы такое понравилось. Так что когда мы были в коридоре, и я увидел тебя... - Намджун-и... Айщ! - Хосок унижено прячет свое лицо. - Вот почему я не говорю с ним о личном. И черт возьми, я буквально умолял его остаться в городе, хотя он даже не планировал никуда уезжать! - возмущенно дует губки младший, и Юнги невольно улыбается. - Ну что, признаваться так признаваться во всем? - ...Давай? - заторможено кивает Хосок. Юнги делает глубокий вздох, смотрит парню рядом с собой в глаза и решает выкладывать все карты. - Послушай... Я думаю, ты милый. Но не просто милый. Твои глаза, эти кучеряшки и эта улыбка... Это все вызывает во мне чувства. Всегда вызывало. Из-за этого я всегда нервничаю, когда ты рядом. Мне сложно подумать о том, что же сказать. Вообще-то, то, что я сказал ранее, не совсем правда. Ты милый, но не только милый; ты восхитительный. Прекрасный. Помнишь, что я говорил про то, как сложно мне думать, что сказать, рядом с тобой? Хосок настолько шокирован, что даже не может слова формировать, поэтому просто кивает с широко открытыми глазами. Юнги смеется. - Вот про это я и говорил. Я не... не совсем такой, как остальные парни. Более тихий... Привык прятать все в себе. И это нормально, мне правда так удобно. Но что касается тебя... - он качает головой. - Я... Для меня это сложно. - Сложно... что? - Сказать кому-то, что он мне нравится. Что я хочу узнать о нем больше. Что быть друзьями мне не достаточно, ведь я думаю о том, чтобы поцеловать этого человека, почти каждый раз, как вижу. Сначала Хосок просто сидит с отвисшей челюстью, но потом вдруг весь подбирается и насупливается, заваливаясь спиной назад с недовольным бурчанием: - Ну хе-е-ен. Это я вообще-то должен был тебе признаваться в своих чувствах сегодня! Я ведь все спланировал. Мы с Чимином даже репетировали около семи раз! А потом... потом я взял и испугался, и в итоге все пошло по одному месту, я запаниковал, но... Но, знаешь, хен, - направляет Хосок свои полные обреченности глаза на Юнги. - Это ты воистину прекрасен. И это я каждый раз, когда вижу, хочу поцеловать тебя. - Ты правда думаешь обо мне? - Постоянно, - выдыхает Хосок с подбитым смешком. - Я влюблен в тебя примерно... больше года. Но ты такой... ты такой классный, загадочный и притягательный, а я всего лишь... - Всего лишь бесконечно прекрасный, талантливый и добрый? - Я хотел сказать... трус, который приглашает парня на романтическое свидание в лес, но, в итоге, банально боится сделать то, что изначально хотел. - Ну нет уж, - не соглашается Юнги, поправляя спадавший в глаза кудрявый локон Хосока. - Я думаю, что ты очень смелый. Потому что ты предложил меня подвезти, потому что вложил немало усилий в этот небольшой пикник, - он нежно смотрит на Хосока. - А еще очень сладкий, Сок-а. А на вкус, могу поспорить, еще слаще. - Может, - сердце Хосока пропускает удар. - Может, пора узнать самому, хен? - Это ты так просишь меня о поцелуе? - голос старшего снова становится глубже, а пронзительный взгляд цепляется за чоново лицо. - Потому что я тебе его дам. Как и все, о чем бы ты ни попросил. Хосок подвигается ближе к Мину, уменьшая расстояние между, и кивает, прикрыв глаза. - Поцелуй меня, хен. Поцелуй. Позаботься обо мне. Юнги забирает из рук Хосока его бокал с вином и отставляет в сторону, после чего трепетно берет его лицо в свои ладони. Приблизившись, он наклоняется к нему и мягко прижимается к губам напротив, оставляя почти целомудренный поцелуй. Когда Юнги отдаляется, глаза Хосока еще секунду держатся закрытыми, после чего, чуть подрагивая, открываются. - Было сладко, хен? - спрашивает он полушепотом, а язык жадно облизывает ускользающее тепло Юнги на губах. - Я правда сладкий? - Вот значит как? - смеется Юнги, тряхнув головой. - Собираешься глумиться над бедным хеном после всего, через что он прошел... И даже после столь желанного тобой поцелуя? - Но тебе же нравится, - возразил младший, на что Юнги согласно кивнул. - Да, мне нравится. Так что поцелуй меня снова. И Хосок целует. Целует оголтело, куда пыльче предыдущего раза, ощущая на макушке спутавшиеся в своих волосах длинные пальцы Мина. Пересаживается на его колени, не сдерживая улыбки прямо в поцелуй. Юнги в этот вечер так и не вспоминает о суперлунии, как и Хосок не вспоминает о пугающих звуках из-вне. Потому что он со своим хеном, таким чутким и внимательным; который целует его, словно бы он - самый драгоценный человек в его жизни; чьи большие руки сейчас так чувственно проходятся по его бедрам, а губы дарят самые дурманящие и томные поцелуи по всей коже. Они задерживаются намного дольше запланированного, не переставая целоваться прямо под звездами (разумеется, оставаясь в своем укрытии) и периодически шепча друг другу всякие нежности. А на пути обратно пока одна рука Хосока держит руль, вторая покоится в крепкой хватке ладони Юнги. Наконец-то он чувствует себя наполненным впервые за долгое-долгое время. Позже, уже дома они делятся своим небольшим приключением с друзьями, которые не переминают подстегнуть их: у вас, мол, была только одна задача - посмотреть на суперлуние, и вы ее провалили. Но теперь, когда они вместе, когда они действительно счастливы, никто из них об этом не жалеет. План Хосока (по мнению самого Хосока) все же свершился.