Папочка

Команда настраивала камеры, свет, потихоньку притаскивала оборудование к месту съёмок. Монтажеры занимались отснятым материалом, накладывая разные фильтры и эффекты. Дима сосредоточенно занимался читкой сценария. У него была целая тетрадь, исписанная для предстоящих съёмок лайфхаков, которые очень уж полюбились зрителям. Я сидел за поручением Масленникова, который заранее попросил поискать интересные татушки для одного из лайфхаков, который мы запланировали отснять сегодня. Я тарабанил по клавишам, делая вид, что занят делом, а сам нагло наблюдал за серьёзным и недоступным парнем. От сосредоточенности морщинки наползали на его лоб, но они его не портили, а наоборот придавали мужественности. Я краем глаза разглядывал Диму, так, чтобы он ничего не заметил и не заподозрил. Такой высокий, широкоплечий. Сильный пресс, мускулы. Модная стрижка. Такие чёткие скулы контрастировали с пухлыми губами. Губы… Мне так хотелось целовать их, облизывать их, проникать своим языком. Его милый рот, который кривился в усмешке от моих неудач, подкалывал меня, улыбался. Сука, как же он извел меня, думать ни о чем не могу. Как хочу его. Моего Диму… Я не знаю, когда это случилось, но я безнадёжно влюбился в Масленникова. Что сердце сжималось, каждый раз, как он нечаянно касался меня или в шутку обнимал. Наверное, это было в те времена, когда он захотел снять видео, где скупил весь магазин, а потом раздавал все продукты бесплатно. Его щедрость меня тогда поразила. В наше время редко встретишь добрых людей, готовых помогать другим, не требуя ничего взамен. Я уже тогда начинал подозревать, что влюбляюсь в его голос, властные замечания своей команде… Вот и сейчас, он что-то крикнул операторам, чтобы они пошевеливались, а у меня аж воздух в лёгкие перестал поступать, от его голоса, с такой хрипотцой. С каждым днем все сложнее было скрывать свою влюблённость. Каждый раз его прикосновения будоражили во мне море новых ощущений, непонятных мне. Кроме него мне не нравились парни. Он был единственным и особенным. — Ну, что-нибудь интересное нашел? — со спины неожиданно подошли и наклонившись, сказали в самое ухо. Россыпь мурашек не заставила ждать. Боже, пожалуйста, отойди, говорил мой разум. Но сердце просило наклониться еще ближе, чтобы он прикусил мочку моего уха и шепнул какую-нибудь пошлость. — Давай самый популярный эскиз, — я повернул лицо, встречаясь с его взглядом. — Можно письку. — постарался я разрядить обстановку и скрыть свое покрасневшее лицо. — Эмиль! — Дима засмеялся. — Я тебе значит дело важное доверил, а ты мне письку набить предлагаешь?! — он смеялся, а я любовался его улыбкой. — Да ладно, я пошутил. Можно автомат Калашникова набить и что-нибудь из Моргенштерна. — его лицо было на расстоянии двух ладоней ребром. Как же неприлично близко… — Здорово. Пошли тогда в кадр, мы со Стасом уже закончили съёмку с кофе. «Для этого лайфхака нам понадобится: принтер, духи и бумага» Дима смотрел в камеру, повторяя заученный текст. После выхода видео, я всегда бежал смотреть, как получилось. В кадре он всегда выглядел таким уверенным, знающим свое дело. На его фоне я был просто сопляком, мелким воздыхателем, которому еще учиться и учиться. Он часто называл себя «папочкой», а меня это так смущало. А когда он создал мне собственный канал, так вообще, это шуточное слово он употреблял практически всегда. Я был его маленьким пиздюком, которому он в шутку давал подзатыльник. Но я и этому безумно радовался. Камера направилась на меня, а я, застеснявшись, просто тупо уставился, не зная, что говорить. Я безумно стеснялся сниматься, а особенно, когда под боком сидел Дима. — Вот сейчас мы опускаем бумагу в воду на несколько минут. — Дима продолжает говорить в камеру. — Думаешь у нас получится? — смотрит уже на меня. — Короче, давай поступаем радикально, если этот лайфхак не сработает, то мы набьем тебе татуху, которую я захочу. Я знал одну маленькую тайну Димы, что он очень хотел набить себе масонский треугольник, но все никак не решался. И вот была шикарная возможность осуществить его мечту. Я ведь наверняка знал, что эта ерунда не сработает, как часто случалось на проверке лайфхаков. — Ну ладно… — лукаво смотрит на меня парень. — Давай бери свою татушку. — Никогда не думал, что буду делать себе переводилку на лицо. — А давай друг другу налепим? — предлагает совсем безумную идею Дима. А у меня в внутри все сжимается. Он даже не представляет, как я неловко себя чувствую! А что зрители о нас подумают?! Сначала чувствую, как прислоняется мокрая бумажка с рисунком, а потом мою щеку накрывает горячая ладонь Масленникова. Я проделываю то же самое, невзначай проводя по грубой щеке, на который небольшой миллиметр щетины. Если бы не было камер, то я бы подольше задержал свою руку, но я не мог так палиться при всех. Ведь съёмочная группа всегда с интересом наблюдала за нашими экспериментами. Да и Стас как-то странно поглядывал, стоя за спинами операторов. Сидим, ждем, результата, а меня всего колотит. Как же он близко, через одежду ощущаю тепло. Такой родной и любимый, если бы он только знал, что за моими улыбками и стеснениями кроется влюблённость. А он дурак ничего не понимал, каждый раз приглашая меня на съёмки. А мне так тяжело держаться… — Ни хрена не получилось, — расстроился он. — Это значит мне теперь тату бить придется? — смотрит на меня. — Да, — хлопаю в ладоши, — Я что-нибудь обязательно придумаю. — выходит коварно. — Все, выключай, — говорит Дима. — Можно монтировать и размещать на канал. Все, на сегодня все свободны. Все начинают собираться. Кто-то вызывает такси, так как время уже за полночь, у кого-то есть своя машина. — Ну… я тоже, наверное, поеду, — говорю робко, а сам на него поглядываю. — Можем в студии переночевать, я устал, так что точно никуда не поеду. Я киваю. Все ребята уже разъехались. Мы поужинали и собрались ложиться спать. Дима расстелил двуспальный диван. А я все никак не мог настроиться, лечь рядом. Как же я буду сохранять спокойствие, пока он рядом лежит?! Дима ушёл в душ, а я юркнул под одеяло. Я прислушивался к звукам за дверью, пока шаги не послышались совсем близко. А потом он оказался около дивана, в паре сантиметров от меня… В комнате было темно, поэтому я не мог разглядеть его лица, мне только оставалось догадываться, какие эмоции отражаются на лице Масленникова. Он молчал, лишь его дыхание и стук моего сердца нарушало покой. Не знаю, чем я руководствовался в тот момент, но точно не разумом. Я в ту же секунду схватил его за руку и со всей силы дёрнул на себя, подминая под свое тело. Это было быстро, и он не успел среагировать, опомниться, начать сопротивляться. Я уселся на него сверху, зажимая ногами. Мы тяжело дышали, от небольшой потасовки, от нарастающего молчания. Его зажатое между ног тело такое манящее, до безумия и ломоты в пальцах. Я в край ебанулся, раз позволил себе распускать руки. Но я просто не мог сдерживаться. Моя рука сама дотронулась до его губ. Кончиками пальцев, совсем невесомо. Меня как током прошибло, проходясь по всему телу. Такие мягкие и немного обветренные, как я и представлял себе. МММ… я мысленно застонал. — Какой же ты… красивый. — Эмиль? — сбившийся голос. Неожиданно для меня самого, облизывает мои пальцы. Проходится по ним кончиком своего острого языка. Медленно, дразняще. Вбирает их в рот, посасывая. Стону, уже не сдерживаясь. Как же я хочу его. Всего, без остатка. Сколько ночей я дрочил, думая только о нем. Как он властно берет меня, а я изгибаюсь в его руках, от похоти и желания. От осознания, что это он, мой Дима… Поднимается на локтях, притягивает и увлекает меня в поцелуй. Без лишних слов, просовывает пятерню в мои кудрявые волосы и впивается в мои губы. Кусает, оттягивает. Не могу надышаться им. Сплетаемся языками, боремся за лидерство. Переворачивает на спину, забирая инициативу, обезоруживая. Поцелуями проходится по шее, оставляя множество алеющих засосов. Зализывает место укуса, извиняясь. Я плавлюсь под его горячим телом, напоминая пластилин. Хочется больше и я трусь своим пахом о его, давая понять. Дима просовывает руку под мои боксеры, немного приспуская, чтоб было удобнее дрочить. Нежно сжимает мой колом стоящий член, проходясь по головке и размазывая смазку. Двигается туда-сюда, срывая стоны с моих губ. — Мой мальчик, — шепчет на ухо, облизывая раковину. Спускает свои штаны, оголяя возбужденный орган. — Давай вместе… Хочу одновременно… Беру оба члена в руку и начинаю дрочить. Кожа к коже. Головка к головке. Они соприкасаются друг с другом, стукаются, путаются в моих пальцах. Хлюпающие звуки заполняют комнату. Наши стоны сливаются в унисон. Снова завлекает меня в поцелуй, стонет в губы, ускоренно толкается в мою руку. Такой возбужденный, такой твёрдый. Он так же сильно хочет меня, как и я его… Выгибаюсь в спине, чтобы быть еще ближе. Слиться с ним в одном безумном танце, такой чарующей похоти и любви. Добавляет свою руку, накрывая мою. Ускоряет темп, имитируя толчки, как если бы трахал меня, вбивался со всей силы. Туда-сюда. Смотрит в мои глаза, а я в его. Вот он, мой сладкий, такой желанный. — Как же я давно хотел тебя… Эмиль… Протяжно стонет, изливаясь в мою руку. Следом и я кончаю, с его именем на губах. — И как давно ты запал на меня? — прорезается голос Димы, выравниваясь в дыхании. — Не знаю, но давно. — А я как придурок боялся показать свои чувства! — Ага, как же! — привстаю на кровати. — А как же все твои прикосновения, подбадривающие объятия, толчки. Я чуть с ума не сошёл! — Ты просто еще такой мальчишка… — смеётся он и треплет меня по макушке. — Я не смог отказать себе. — А ты такой папочка! — С твоих губ это звучит… так…прекрасно, ты знаешь? Не даёт мне сказать, целуя в губы, а я становлюсь самым счастливым на свете.