It is gonna be raining forever

Ливень стоит такой сильный, что потоки воды даже оглушают. Недобросовестные синоптики снова наврали про ясный день. Шиге промокает насквозь за считанные секунды, мокрые пряди волос настойчиво лезут в глаза, а вода в ещё утром чистых кедах противно хлюпает. До дома далеко — непонятно, как его занесло в этот жилой квартал, где, помимо всего прочего, ещё и очень темно, только за углом мигает яркая вывеска магазина. Незнакомая рука протягивает ему нераскрытый зонт. Шиге удивлённо смотрит на ее обладателя, пытаясь проморгать дождевую воду, капающую с бровей. Им оказывается парень в светлой дождевой куртке, а в другой руке он держит ручку открытого зонта кричаще-жёлтого цвета, который вообще не соответствует его образу. — Бери-бери, пока совсем не промок. А Шиге промок, и никакой зонт ему уже не нужен. Он пытается сказать об этом, но из-за шумного дождя незнакомец ничего не слышит, поэтому Шиге сдаётся и молча берёт мокрой рукой протянутый зонт. — Можешь не возвращать, — кричит тот и скрывается во мраке квартала. Шиге смотрит на зонт. «Накама», — написано на бирке у ручки. Такой странный, думает Шиге, зачем подписывать дешёвый зонт, каких сотни можно найти в любом комбини? Он не раскрывает его, выходит на главную улицу и так и идёт промокший, не обращая внимания на косые взгляды немногочисленных прохожих. Ну и что, может, зонт просто сломался, не выдержав сильного ветра. Хотя ветра-то и нет никакого. Ноги несут его в тот же квартал вечером пару дней спустя. Дождя уже нет, а хмурые дома освещаются заходящим солнцем. Шиге не знает, зачем пришёл сюда снова, хотя можно наврать, что… — Я же сказал, что можно не возвращать, — незнакомец отклоняется в сторону и смотрит на зонт за спиной Шиге. Тот отдавать его не спешит. — Шигеока Дайки. Накама… — Накама Джунта, а как ты узнал? А, зонт… И после этого знакомства жизнь Шиге переворачивается с ног на голову. Он и не думал никогда, что способен на случайную связь с человеком, которого едва знает, и что может так сильно в этого человека влюбиться. Шиге забрасывает учёбу, но врёт родителям, что не пропускает ни одного занятия, он появляется в общежитии в лучшем случае пару раз в неделю, за что комендант грозится написать в деканат, чтобы его выселили. Даже один из друзей с беспокойством в глазах осторожно спрашивает, а не связался ли тот с плохой компанией, ну из тех, что сидят на наркотиках, например, тем более, он стал такой худой, да и характер сильно изменился. Шиге на все только отмахивается, теперь ничто не способно заинтересовать его больше, чем Джунта, его Джунта. — Даже так, — смеётся Джунта, когда Шиге при нём озвучивает последнее. Джунта на несколько лет старше, он уже закончил университет и сейчас работает в компании отца этим, как его… Шиге не помнит. Он раздетый лежит на кровати и наблюдает за тем, как Джунта перед зеркалом застёгивает пуговицы голубой в полоску рубашки и повязывает галстук, а потом поднимает глаза и смотрит на Шиге через стекло. — Тебе на учёбу-то не пора? — Пора, — Шиге лениво закидывает руки за голову и продолжает смотреть. — Когда ты придёшь? — Как обычно, — Джунта надевает пиджак и берет офисный портфель. Шиге уже так привык к этой большой квартире с широкими окнами, к огромной кровати, на которой без Джунты ему неуютно, к ванной, где из его вещей только зубная щётка и мыло. Когда за Джунтой закрывается дверь, Шиге идёт инспектировать холодильник. На полках только вчерашние недоеденные бенто, один лимон и соус к лапше. Он недовольно захлопывает дверцу и включает кофемашину, а потом достает из шкафа над плитой открытый пакет сушек и берёт одну. Чёрствая и невкусная, придется заказывать еду на дом. Вечером возвращается Джунта. Они ужинают, а ближе к ночи смотрят какой-то боевик, но уже на середине происходящее на экране перестает волновать обоих, и вторую половину фильма никто из них не запоминает. Каждый день похож на предыдущий, но Шиге полностью всё устраивает. Даже то, что Джунта в шутку называет его наглым мальчишкой, ворвавшимся в его жизнь (это кто ещё в чью жизнь ворвался, думает Шиге), в ответ на что тот нахально ухмыляется и всем весом наваливается сверху, опрокидывая Джунту на кровать. Они её даже толком не заправляют, потому что это лишняя трата времени. Шиге не смущает даже то, что Джунта порой задерживается и приходит намного позже, иногда даже выпивший. Конечно, у него могут быть свои дела, Шиге ведь совсем его не знает, поэтому он не задаёт лишних вопросов и просто принимает всё, как есть. А всё заканчивается очень быстро. — Отец хочет повысить меня, но перед этим, чтобы показать себя в хорошем свете перед акционерами, мне нужно жениться. Он уже нашёл мне невесту, а вчера я задержался, потому что мы ходили в ресторан знакомиться. А она ничего такая, и красивая, и начитанная, совсем не как в фильмах про богатеньких сынков, ну знаешь, кому не повезло со страшной глупой невестой, которую выбрали родители. Джунта сообщает об этом за ужином как ни в чём не бывало, поэтому Шиге думает, что ослышался и вообще не так все понял. — Жениться? — Ага, они сказали, устроят это в следующем месяце. Интересные такие, конечно, а ещё раньше не могли, завтра, например, мне же не надо готовиться, да, — наверно, Джунта думает, что это смешная шутка, но вот Шиге совсем не смешно. — А как же я? — он поднимает взгляд на Джунту и откладывает палочки, есть как-то уже совсем не хочется. — Ну, а что ты… Ты же понимаешь, что это не могло быть навсегда. В конце концов, мы разного возраста… — Не настолько! -…оба парни… — Ну и что! -…и, ты уж прости, из разных миров. — А, разных миров, значит, — Шиге хмурится, но губы предательски подрагивают, выдавая обиду. — А зачем ты тогда связался с бедным студентом? — Не знаю, понравился мне, наверно, — пожимает плечами Джунта, отпивая горячий чай из кружки. У Шиге аж скулы сводит от того, как Джунта говорит такие вещи совершенно обычным тоном, будто ничего особенного не происходит. И ему хочется нарушить это его не подходящее ситуации умиротворение. — Понравился? А я тебя, между прочим, люблю! — он резко встаёт из-за стола и кричит это прямо Джунте в лицо, но тот остаётся спокойным и смотрит даже как-то удивлённо. — Ну малыш, какое люблю. Мы просто развлеклись, ничего такого. Взрослые люди, имеем право. — Не называй меня так! Как вообще… как вообще так можно… — он снова садится на стул и просто смотрит перед собой. Мир перевернулся вверх ногами второй раз за последнее время. Шиге и правда о нём ничего не знал. Он ходит по квартире в поисках своих вещей. Их немного, и все умещаются в одну спортивную сумку. Уже обуваясь, он смотрит в окно, а там уже темно и снова сильный дождь. Шиге так и не принёс сюда свой зонт, поэтому он хватает тот самый, с которого и началось их знакомство, и бросает ключи от квартиры на тумбу в прихожей. Он очень хочет сказать что-то вроде «Ты мудак, Джунта!» или «Я тебя ненавижу!», но в итоге просто молчит, выходя из квартиры, и это последний раз, когда он здесь. На улице шумный ливень и нет ветра, Шиге поудобнее закидывает сумку на плечо и раскрывает зонт. Медленно бредя к остановке, он пытается осмыслить всё, что только что произошло. Как он мог не понять всего раньше — что Джунта с ним просто так от скуки, что никакой любви не было и в помине. Его использовали и выкинули, вытерев ноги, и сделали это так равнодушно, что это просто прибивало к полу. «Развлеклись»? Шиге был для него просто развлечением. И никаких чувств не существовало и подавно. Всё логично, но почему же так больно? Он ведь любил так искренне и совсем не заслужил такого отношения. И любит до сих пор, потому что невозможно разлюбить за несколько секунд… Шиге пытается остановить слезы, потому что нечего реветь, сам виноват в своей наивности. Внезапный порыв ветра обдувает его с зонтом, и та бирка с надписью «Накама» задевает его пальцы. Шиге закрывает зонт и, стремительно начиная промокать, идёт к мусорке. Дешёвый зонт, каких тысячи в любом комбини. И отношения эти тоже были дешёвыми, нет, даже вообще ничего не стоящими. Шиге уже промок, и никакой зонт ему больше не нужен. Весь мокрый насквозь, он идёт по пустой улице, и уже нет никого, кто предложит ему запасной зонт. Но даже если бы и предложил, Шиге бы не стал брать. Он ведь все равно уже промок до нитки.