Слушайте, тут такое дело, У друга моего изо рта пиздует пена. Не могли бы Вы помочь залатать эту течь? Не умеет он здоровье беречь. Но прохожий не ответил, Заметил пидора ответ я в этих пугливых глазах, Сегодня он увидел в деле стафф
***
— Хей, Гэ… Блять. — Данте потёр виски и помог своему другу встать. Выглядел Гэб неважно: мешки по глазами, расширенные зрачки. Слишком худое тело было скрыто тёмно-синей кофтой, а брюки казались слишком большими, даже для парня такого низкого роста. Из его рта капала пена, словно коротыш заболел бешенством. Каштановые волосы спутались и выглядели так, словно парень сроду не видел ванны и душа. Впрочем, Данте выглядел не лучше — помятая алая рубашка и того же оттенка волосы выглядели небрежно, но были явно чище, чем у его друга. Даня окликнул какого-то прохожего: — Моему другу плохо, вы не могли бы помочь отвести его в больницу? Пожалуйста. Но прохожий не ответил, с лёгкими презрением и страхом оглядев подростков. Опасался что-то подхватить, видимо. Да и вид парней не располагал к возникновению желания помочь. Два типичных наркомана. «Ладно, сам доведу. Нехер, блин, глотать так много за раз.»Тут каждая собака знает Даню и Гэба, Был когда-то с нами третий, был Николя, Но Николя ускорялся, под землю съебался. Остались только Даня и Гэб, Даня и Гэб, Даня и Гэб. С каждым днём мы чувствуем, как нам плохо. Поколение нулевых Навсегда запомнит нас молодых.
— Ребят, я скоро приеду! Только без меня всё не выпейте! Если, конечно, доберётесь раньше меня. — Ник положил трубку домашнего телефона и выбежал на улицу. Рыжик завёл машину, выехал на оживлённую дорогу. Пробки и медленное продвижение бесили. Впрочем, чего ещё ждать в час пик? Но как же хотелось немного ускориться.***
— Гэб, Даня, привет! — Привет, Витёк. Поздоровавшись с Витей, Гэб подошёл к мусорному баку, из-за которого ему навстречу выскочил пёс, выглядевший довольно чистым для бродяги. Это был любимец Габриэля. Арендодатель его бы пришиб, приведи парень пса в квартиру. Но во дворе играть с Гришаней вполне можно. Многие подростки сейчас готовились к экзаменам в колледже или школе, но Даня и Гэб не парились насчёт всего в этой жизни. Весь двор знал их, как двух бездельников, алкаша и нарика. Но никого это не смущало. Немного отпугивало, но не настолько, чтобы считать их моральными уродами и не подпускать к себе даже близко.***
Во всём дворе мгновенно воцарилась мёртвая тишина. Данте и Габриэль не могли поверить своим ушам. — Чего, блять?!.. — после этого возгласа Гэба многие их приятели высунулись из окон, чтобы выяснить, что происходит. — Молодой человек, не выражайтесь. Ваш друг погиб, превысив скорость и столкнувшись с другой машиной. Данте и Гэб остались вдвоём. Ник погиб и покинул их. Хотя из них троих именно он был самым здоровым и не употреблял ничего лишнего. Оба искренне не понимали, за что жизнь так жестоко поступила с ними и их другом. Он был самым лучшим и адекватным из них. Он не должен был умереть вот так рано. И так глупо. Даже когда полицейский ушёл, парни продолжали тупо смотреть перед собой не понимая, что происходит. Точнее, не веря в то, что произошло. Рыжик, рыжий кретин, как много было у него прозвищ. И ни на одно парень не обижался. Ник не должен был умереть. Он ведь так мечтал увидеть мир, окончить колледж, работать в лаборатории, попытаться завести отношения с Пик, девушкой, которую он любил с самого первого дня в школе, с того момента, когда увидел её. И вот он погиб. Погиб, не успев исполнить ни одной своей мечты. Это подкосило и Гэба, и Данте.***
Дома кончились таблетки, Бабки во дворе зовут нас «малолетки», Если б знали эти бабки, Сколько есть у нас целебной травки. Люди ходят в магазины, Мы за мусоркой жжем резину. Дядя Валера скинул попить, Палим по полной, будем палить.
— Блять… — Гэб вышел на улицу, где его ждал Данте, — у меня таблетки кончились. Трава ещё осталась? — Ещё дохрена. Парни взяли две самодельные сигареты и прикурили от зажигалки Данте. — Малолетки, нечего вам тут делать! Сидели бы дома, да учёбой занимались, как все нормальные дети! — упрекали их местные старушки, обитающие большую часть дня на лавочках у подъездов. «Да пошли они, блять. Хуйня вся эта жизнь. В пизду бы послать её.» — у Габриэля так и чесались руки спрятаться в кустах и кинуть в старух камень, чтобы они заткнулись и убежали по домам. — Эм… Пошли, Гэб. Мне нужно у дяди Валеры ещё бу… Кхм, воды попросить скинуть. Потом потусим, окей? После короткого колебания Габри согласился на предложение Данте. Они подошли к стене дома и довольно ловко словили скинутую сверху бутылку с «очень крепким чаем». За мусоркой, где Гэб любил играть с Гришаней, была поляна, где парни жгли резину. И в этот раз они точно так же зажгли костёр и кинули туда очередной колесо. Раньше они делали это втроём. И Ник постоянно боялся, что их схватит полиция. Он был тем ещё трусишкой с кучей неадекватных фетишей, о которых знали лишь его друзья, Данте и Гэб. Габ присел у шины, не боясь ни сгореть, ни запачкаться горящей резиной, которую невозможно отстирать, и уткнулся лицом в свои колени, обняв их руками. На душе было пусто. Пусто там было всегда. Но Данте и Ник скрашивали и заполняли эту пустоту даже больше, чем таблетки и травка. Но после того, как он услышал о смерти их рыжего друга, его душа словно разломалась надвое. Да, он никогда не показывал слишком большой любви и привязанности к очкарику, но это не означало, что тот не был дорог коротышке. Был, ещё как был. Данте присел рядом, ничего не говоря. Оба знали, что без Ника всё было уже не то. Хорошо, но не так. Они вдвоём, а не втроём. Никто больше не бормочет под нос уравнения химических реакций, не зовёт проводить какие-то непонятные и — чаще всего — опасные химические эксперименты в поле. Никто больше не шутит по поводу того, что парни слишком уж похожи на геев. Никто не рассказывал о том, как озверели учителя в колледже, как Пик согласилась сходить в кино или кинула мимолётный взгляд.***
Тут каждая собака знает Даню и Гэба, Был когда-то с нами третий, был Николя, Но Николя ускорялся, под землю съебался. Остались только Даня и Гэб, Даня и Гэб, Даня и Гэб. С каждым днём мы чувствуем, как нам плохо. Поколение нулевых Навсегда запомнит нас молодых.
Габри и Данте сидели на большой балке в недостроенном доме, куря самодельные сигареты с «целебной травой». Оба смотрели в небо и пытались понять, зачем им жить дальше. Нет, не тот вопрос, что задают себе тринадцатилетние школьницы в депрессии, когда планируют самоубийство из-за плохого комментария под их фото в инстаграмме, а тот, который задают себе действительно отчаявшиеся люди. Они нигде не учатся, зарабатывают любой лёгкой работой, но долго нигде не задерживаются. Всё, что у них есть, это трава. И они сами. Когда их было трое, было иначе. Они не задумывались о том, зачем жить. Просто жили сегодняшним днём, не задумываясь о будущем. Но теперь, оставшись вдвоём, задумались. И не могли найти ни одной причины задерживаться в этом мире.***
Слушай, тут такое дело, Не мог бы ты помочь найти Гэбу вену? Они все спрятались куда-то, А мы хотим отдохнуть пиздато. Габри, тебе плохо? Габри, отзовись! Темнеет в глазах, проносится жизнь: Лавочки, ломбарды, подъезд, теплотрасса, дядя Валера, бочка для кваса.
— Слушай, Дань, помоги вену найти. — Гэб слегка подрагивал, то ли от волнения, то ли от ломки. Данте вздохнул и взял один из двух шприцов, зажатых в дрожащей руке. — Тогда, как обычно, вдвоём? — Ага. Игла вошла в кожу без проблем, впрыснув содержимое шприца в кровь Габриэля. Затем Данте проделал тоже самое со вторым шприцом и своей рукой. Шатен покачнулся и наверняка бы упал, не успей Даня подхватить его. — Гэб? Гэб, отзовись! — такого с Гэбом не было ещё ни разу после принятия дозы. Данте хотел отвести друга хотя бы к ближайшей лавочке, когда у него самого потемнело в глазах. Как и описывают многие, перед глазами пронеслась вся недолгая и бесполезная жизнь: детство, смерть родителей, первая бутылка пива и сигарета, знакомство с Гэбом, первая доза, встреча с Ником, его безумные и опасные эксперименты, смерть Рыжика, как его любили звать все в районе, депрессия, мысли о смерти, верёвка в шкафу.Даня и Гэб, Даня и Гэб С каждым днём мы чувствуем как нам плохо…
— Ребят, будет весело! Он улыбнулся своей фирменной улыбкой, той самой, за которую его многие считали милым и добродушным. Мы с Гэбом не могли отказаться от такого заманчивого предложения. — Слушай, Данте. Нахуя мы живём? — Гэб смотрел в небо. Впервые его взгляд был настолько серьёзным. Сомневаться в серьёзности его слов не приходилось. Шатен действительно задумался о смысле жизни. Вот только… Есть ли этот смысл? Мы просто «малолетки», как любят говорить эти бабки у подъезда. Малолетки, которые окончили основную школу и застряли. Что мы делаем? Просто бухаем, курим травку, колем наркоту и пьём таблетки с этой самой наркотой. Действительно, какого хуя мы живём? — Понятия не имею. Может, просто так? — этот ответ был максимально честным. — Тогда почему бы не съебаться к Нику? — Знаешь, было бы не так плохо. Но давай не будем ускоряться? Он, наверное, не хотел бы этого. Честно, идея умереть не казалась такой уж плохой., но опять же, зачем ускоряться? Что ж, видимо, время умереть пришло. Для них обоих.Поколение нулевых навсегда запомнит нас молодых. Тут каждая собака знала Даню и Гэба. Прощались всем районом, даже плакал кто-то. Истории конец, минорная нота, Вместе Даня, Гэб и Ник.